Глава шестнадцатая

Глава шестнадцатая

Генри находился на свободе всего два месяца, когда впервые услышал о "Люфтганзе". Его приятель, букмекер Марти Крюгман, первым рассказал ему о возможности нагреть "Люфтганзу".

Марти со своей женой Франи пришел навестить Генри с Карен в их новом доме в Роквиль-центре. Это был длинный кирпичный дом с тремя спальными и с гостиной, в которую спускались по лестнице, но Марти едва на все это взглянул.

Он без конца подавал Генри знаки, чтобы переговорить наедине. Во время визита Марти был в таком смятении, что когда женщины отворачивались в сторону, не переставая гримасничал в сторону Генри, чтобы тот сократил экскурсию по дому.

Наконец, когда Франи с Карен ушли на кухню готовить сэндвичи, Марти рассказал Генри про "Люфтганзу". Марти сообщил, что там хранятся миллионы долларов в немеченых пятидесяти- и стодолларовых купюрах в прямо-таки игрушечном сейфе аэропорта Кеннеди, и так и ждут, пока их кто украдет. Он сказал, что это самый большой куш.

Целая гора наличных. Марти разъяснил, что деньги привозят на самолете раз в месяц, как часть рутинного процесса возврата наличности, обмененной в ФРГ американскими туристам и служащими. Их иногда оставляют на ночь в грузовых хранилищах "Люфтганзы", прежде чем перегрузить в бронированные грузовики и внести в банк.

Информацию Марти получил от Луиса Вернера, пухлого сорокашестилетнего супервайзера "Люфтганзы", который задолжал Марти около двадцати тысяч долларов.

Со слов Марти, Лу Вернер был безнадежным игроком, и последние одиннадцать лет провел, пытаясь содержать свою бывшую жену, подружку, ростовщика, троих детей и поддерживая привычку проигрывать триста долларов в день на годовую зарплату в пятнадцать тысяч. Как и большинство букмекеров аэропорта, Марти Крюгман поддерживал Вернера на грани банкротства в надежде получить наводку на груз или большой куш.

Генри, Джимми и ребята в "Робертсе" годами получали тысячи наводок от находившихся по уши в долгах грузовых супервайзеров в Кеннеди, но наводка Лу Вернера была уникальной.

Информация Вернера обещала больше денег, чем кто-либо из ребят когда-то прежде воровал. И Вернер так отчаянно хотел приступить к делу, что сам разработал план.

Он методично прорабатывал детали: сколько понадобится человек, лучшее время для налета, как обойти сложную систему охраны и сигнализации. Вернер даже рассчитал, где налетчикам следует припарковаться.

А что важней всего, добыча была в наличке, чистых немеченых купюрах, которые легко можно было потратить. Для профессиональных грабителей такие деньги составляли большую ценность, нежели алмазы, золото и даже ценные бумаги; их не требовалось делить на части, переплавлять, переделывать или перепродавать.

Не было вероломных посредников, страховых оценщиков или скупщиков краденого. Выйди оттуда с деньгами и трать, где хочешь.

После встречи с Марти Генри завладела мысль о "Люфтганзе". Время было подобрано идеально.

Джимми должны были освободить из Алленвуда и временно определить в центр социальной программы адаптации Федерального бюро тюрем, обветшалый отель на 57-ой Уэст-стрит, неподалеку от Таймс-сквер, который превратили в реабилитационный центр. На ночь Джимми будет оставаться в центре, но днем и вечером он мог свободно передвигаться по городу.

Томми ДеСимоне тоже должны были определить в центр в это же время. Генри понимал, что он, Джимми и Томми могут десятикратно превзойти свое знаменитое ограбление "Эйр-Франс" на четыреста восемьдесят долларов в 1967-ом году. Это станет лучшим подарком по случаю выхода из тюрьмы, который они когда-либо получали.

Но существовала одна проблема: Джимми ненавидел Марти Крюгмана. Джимми не доверял Марти еще с начала семидесятых, когда Марти только начал принимать ставки и владел салоном мужских причесок и париков "Только для мужчин" рядом со "Сьюитом", ночным клубом Генри на Квинс-булевард.

Марти настолько преуспел в продаже париков, что запустил ночную рекламу на телевидении, где появлялся, плавая в бассейне в своем парике, пока голос за кадром сообщал, что парики Крюгмана никогда не сползают. Генри всегда находил Марти Крюгмана забавным, но Джимми видел в нем дойную корову.

Его возмущало, что Крюгман принимает в своем салоне ставки, а взамен ничего не платит за крышу и защиту.

Джимми настаивал, что из Марти следует выжимать, по меньшей мере, две сотни долларов в неделю, но Генри продолжал кормить Джимми байками о том, что дела Марти не столь процветают, и он еще не созрел для того, чтобы вытрясти из него деньги.

Положение усугублял и тот факт, что Джимми временами страдал бессонницей, и когда не мог уснуть, включал телевизор. Каждый раз, когда он видел рекламу париков Марти в четыре часа утра, он чувствовал себя обманутым.

- У этого козла есть деньги на долбаную рекламу, - жаловался он Генри, - а для меня он бабок не нашел??В конце концов, Джимми приказал Томми ДеСимоне и Дэнни Риццо в качестве предупреждения обработать одного из сотрудников Марти, но вместо того, чтобы уступить, Марти пригрозил обратиться в офис окружного прокурора.

"С тех пор Джимми никогда не доверял Марти, так что когда я наконец изложил перед ним дело "Люфтганзы", я сперва обратил внимание Джимми на внушительную сумму, особо подчеркнув количество нулей, прежде чем сообщить, что наводка пришла от Марти Крюгмана.

Как я и ожидал, Джимми загорелся идеей. Однако он по-прежнему не желал иметь дел с Марти. Он сказал, что поразмыслит. Но мысли его крутились вокруг денег. Спустя неделю он, наконец, велел мне привести Марти в "Робертс".

Джимми сидел в баре, пил, был в прекрасном настроении. Марти излагал ему детали плана. Джимми вел себя дружелюбно, улыбался и подмигивал Марти.

Когда Марти закончил, Джимми отвел меня в сторонку и наказал взять у него номер телефона Лу Вернера. Джимми по-прежнему так не доверял Марти, что даже сам не попросил у него номер Вернера.

Именно тогда я осознал, что за всю встречу Джимми произнес не больше двух слов. Он просто позволил Марти говорить. В прежние дни, еще до нашего ареста, Джимми бы уже с головой окунулся в операцию.

Он бы привел Вернера в "Робертс" и заставил бы набросать план прямо на барной стойке. Оглядываясь назад, я понимаю, что тогда я впервые заметил, что Джимми слегка изменился. Стал более осторожным.

Слегка отстранился от всех. А почему бы нет? Марти никогда не был его приятелем. Да и в любом случае, Марти так нервничал, прислонившись локтем к стойке бара вместе с Джимми Бёрком, что ничего не замечал.

Джимми начал разрабатывать налет на "Люфтганзу" прямо в "Робертсе". На ночь он уходил в реабилитационный центр, и каждое утро за ним заезжал кто-то из парней, отвозя в "Робертс". Бар был штаб-квартирой Джимми.

Первым делом Джимми связался с Джо Манри, известным как Джо Будда из-за непомерного живота, и попросил его взглянуть на план Лу Вернера. Джо Будда вернулся взволнованным.

Он сообщил, что план Вернера великолепен. Сказал, что там может оказаться столько денег, что нам понадобится два фургона, чтобы увезти все сумки.

К середине ноября Джимми подобрал большую часть команды. Ему нужно было пять-шесть человек, которые войдут в здание, и двое снаружи на подхвате.

Первым делом Джимми подключил к делу Томми ДеСимоне и Джо Будду, которые должны были с пушками ворваться в "Люфтганзу". Он также взял в команду стрелками Анджело Сепе, который только что отсидел пять лет за банковское ограбление, и бывшего шурина Сепе, Энтони Родригеса, который тоже недавно вышел после нападения на полицейского.

Пятыми и шестыми участниками стали Толстый Луи Кафора, с которым Джимми познакомился в Льюисбурге, и Паоло Ликастри, сицилиец-нелегал, мастерски владеющий оружием, любивший называть себя "специалистом по вентилированию", поскольку проделывал в людях отверстия.

Стакс Эдвардс, чернокожий парень, который годами крутился вместе с нами и помогал сбывать краденые кредитки, должен был избавиться от фургонов после ограбления.

К делу были подключены и другие ребята, но в то время я столько мотался между Бостоном и Питтсбургом по баскетбольным и наркосделкам, что слегка выпал из колеи.

Так, например, я слышал, что Джимми собирался отправить на дело своего восемнадцатилетнего сына Фрэнки Бёрка под присмотром Томми, но я никогда не спрашивал, а другие не упоминали об этом. Позже я узнал, что Ликастри на дело не шел.

Фрэнчи МакМэхон, еще один участник прежних ограблений, который помог нам в деле "Эйр-Франс" много лет назад, тоже все время крутился в "Робертсе", но я не был уверен, что его возьмут на дело.

Фрэнчи был славным парнем и не разлей вода с Джо Буддой - куда Будда, туда и Фрэнчи. Когда наклевывалось дело вроде "Люфтганзы", ты не задавал лишних вопросов и не говорил о нем. Тебе просто не хотелось знать. Знание лишних деталей приносило неприятности.

К началу декабря все было готово, и мы лишь ждали отмашки Вернера, когда прибудут деньги. Джимми рассказал Поли о готовящемся налете и тот поручил своему сыну Питеру забрать причитающуюся долю.

Джимми также приходилось отвалить кусок Винни Асаро, который руководил операциями семьи Боннано в аэропорту. В те дни Боннано контролировали половину аэропорта, и Джимми необходимо было выказать им уважение, чтобы не развязать войну.

- К Рождеству, - изо дня в день повторял Джимми, прежде чем поехать на ночь в свой центр реабилитации. Мы все считали дни."

В понедельник, одиннадцатого декабря 1978-го года, в 3:12 утра охранник "Люфтганзы", патрулировавший парковку грузового терминала, заметил черный фургон "Форд Эколайн", который заехал в гараж рядом с погрузочной платформой.

Охранник Керри Уэлен подошел к фургону, чтобы выяснить, в чем дело. Но стоило ему подойти ближе, как он получил удар в лоб дулом автоматического пистолета сорок пятого калибра.

Низкорослый, крепкий человек в вязаной шапке выдержал паузу и затем снова ударил. Из раны на лбу хлынула кровь, и человек тут же натянул шапку на лицо, как лыжную маску.

Уэлен почувствовал, как другой грабитель схватил его кобуру и разоружил. Затем двое вооруженных грабителей приказали Уэлену отключить бесшумную сигнализацию возле ворот. Оглушенного Уэлена удивило, откуда грабителям было известно про сигнализацию.

Уэлену скрутили руки за спиной и сковали наручниками. Он заметил несколько человек в лыжных масках с пистолетами и винтовками.

Один из грабителей вытащил его бумажник, сказав, что теперь им известно, где живет его семья, и если он не станет им помогать, то у них есть ребята, готовые навестить его семью. Уэлен кивнул в знак согласия. Он едва видел, поскольку не мог вытереть кровь, стекавшую по лицу.

Спустя пару минут Рольф Ребманн, еще один сотрудник "Люфтганзы", решил, что услышал шум на погрузочной платформе.

Когда он открыл дверь, чтобы осмотреться, в здание ворвались шесть вооруженных человек в лыжных масках, приставили его к стене и сковали наручниками.

Затем грабители взяли у Уэлена связку магнитных ключей и через длинный лабиринт коридоров направились прямиком в зону повышенной безопасности, похоже, зная, где искать двух оставшихся сотрудников "Люфтганзы".

Когда и тех обезвредили, двое вооруженных налетчиков остались внизу - проследить, чтобы непрошеные гости не помешали ограблению.

Остальные бандиты погнали закованных в наручники сотрудников наверх через три пролета - в столовую, где шесть оставшихся сотрудников находились на положенном им в три часа ночи обеденном перерыве.

Грабители ворвались в столовую, размахивая оружием и выставив перед собой окровавленного Уэлена в знак серьезности своих намерений.

Грабители назвали каждого из сотрудников по имени и приказали лечь на пол. Они приказали Джону Маррею, старшему грузовому агенту терминала, вызвать по внутренней связи начальника ночной смены Руди Эйриха.

Грабители знали, что Эйрих, находившийся где-то в огромном здании, был единственным сотрудником в ночную смену, имевшим нужные ключи и комбинации для открытия двойной двери хранилища.

Сославшись на проблему с грузом из Франкфурта, Маррей попросил Эйриха встретиться с ним в кафетерии. Направлявшегося в кафетерий Эйриха, который работал на "Люфтганзу" уже двадцать второй год, у верхних ступенек встретили два дробовика.

Он бросил взгляд на находившийся в двадцати шагах кафетерий и заметил, что его сотрудники лежат на полу с пластиковыми лентами, обмотанными вокруг ртов. Он быстро сообразил, что вооруженные люди крайне опасны, и решил сотрудничать.

Пока один из грабителей остался сторожить десятерых связанных сотрудников в кафетерии, оставшиеся трое повели Эйриха на два этажа ниже, ко входу в хранилище.

Оказалось, что налетчики знали все. Они знали о двойных замках в двойной двери хранилища из четырехдюймовых бетонных плит. Они знали о бесшумной сигнализации в самом сейфе и предупредили Эйриха не прикасаться к ней.

Грабители заставили Эйриха открыть первую ведущую в хранилище дверь размером в три на шесть метров. Затем приказали закрыть ее за собой. Они знали, что если открыть дверь во второе хранилище, где хранятся деньги и драгоценности, не закрыв первую, то сработает бесшумная сигнализация, известив полицейский участок в полутора милях от аэропорта.

Когда открыли внутреннее хранилище, Эйриху приказали лечь на пол, пока грабители принялись рыться в копиях инвойсов и грузовых накладных.

Очевидно, они пытались обнаружить нужные свертки среди сотен идентичных. Наконец, грабители начали перекидывать какие-то свертки к двери.

Первый приземлился в нескольких сантиметрах от головы Эйриха. Секунду он смотрел на сверток, но затем чей-то каблук раскрыл пакет, и Эйрих заметил нечто похожее на плотно уложенные пачки купюр, обернутые в толстую бумагу.

Грабители вынесли из внутреннего хранилища, по меньшей мере, сорок свертков. Затем они приказали Эйриху повторить все в обратном порядке - до открытия наружной двери закрыть внутреннее хранилище.

Двое грабителей отправились перенести свертки в фургон, пока еще один повел Эйриха вверх по лестнице, обратно в кафетерий. Там ему обернули рот скотчем, как до того остальным сотрудникам. Внезапно один из грабителей, отправившийся загружать свертки в фургон, тяжело дыша, ввалился в кафетерий.

Пот катил с него градом, и он был взволнован. Он снял маску и смахнул пот со лба. Один из грабителей крикнул ему, чтобы надел маску, но нескольким сотрудникам удалось мельком разглядеть лицо.

Грабители приказали сотрудникам не двигаться с места и не звонить в полицию до 4:30. Настенные часы кафетерия показывали 4:16.

Ровно через четырнадцать минут в полицейский участок аэропорта поступил первый звонок. Было похищено пять миллионов долларов и восемьсот семьдесят пять тысяч долларов в драгоценностях. Самое успешное ограбление с похищением наличности за всю историю страны заняло ровно час и четыре минуты.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.