А. Б. Мартиросян    Советская разведка накануне войны

А. Б. Мартиросян    Советская разведка накануне войны

Доклад для выступления перед членами Национального комитета российских историков Международной Ассоциации историков Второй мировой войны на тему «Советская разведка накануне войны»

Уважаемые дамы, господа, товарищи!

Один из известных американских публицистов, в прошлом сам профессиональный разведчик - хорошо известный историкам спецслужб Луи Фараго в свое время отмечал, что разведывательные службы оказывали и оказывают гораздо большее влияние на ход истории, чем это представляется некоторым. «За любым крупным событием, за спиной каждого государственного деятеля, причастного к этим событиям, стояли (и стоят - А.М.) разведчики, однако авторы научных хроник - то ли из-за высокомерия, то ли из чувства брезгливости - игнорируют их вклад и редко называют их имена…». Дело, конечно, не столько в высокомерии или брезгливости «авторов научных хроник», сколько в том, что разведки  чрезвычайно редко афишируют свою деятельность и конкретные дела. Как правило, это происходит спустя многие и многие десятилетия, или, что чаще всего, вовсе не раскрывают суть своих операций. Обычно разведки говорят лишь о тех делах и тех операциях, а также разведчиках и агентах, о которых, помимо воли самих разведслужб, каким-то образом уже стало известно широкой общественности. Это вполне нормальная практика разведывательных служб всего мира. Однако и в этих случаях они говорят ровно столько, сколько позволяют соображения безопасности разведывательной деятельности, особенно же соображения безопасности разведчиков и агентов, особенно ценных. Так что нет ничего удивительного в том, что «авторы научных хроник» не говорят о роли разведок в тех или иных событиях. Особенно по «горячим следам». Хотя и бывают исключения.

Иное дело, когда разведки (и вообще спецслужбы) уже официально предали гласности некоторые из своих операций, а также ранее секретную информацию, знать о которой в период ее особой актуальности имели право только считанные лица из числа высшего военно-политического руководства государства. Вот тут-то действительно непонятно, какими соображениями руководствуются «авторы научных хроник», игнорируя официальную информацию разведывательных служб. И, опять-таки, скорее всего это происходит не из-за их высокомерия или брезгливости, а вследствие простого неумения адекватно историческим реалиям оперировать раскрытой разведслужбами информацией в исторических исследованиях. Это действительно повсеместное явление, резко обедняющее эти исследования, а нередко приводящее и к ложным, а то и преднамеренно ложным выводам. Что, к слову сказать, в историографии трагедии 22 июня 1941 года буквально на каждом шагу. Одна почти полувековая склока вокруг знаменитого доклада ГРУ от 20 марта 1941 года чего стоит! Так оболгали, так зафальшивили все, что связано с этим докладом, так оклеветали ГРУ и Сталина, что трижды не приведи Господь!

Между тем, по отношению ко всем историческим исследованиям данные разведки, тем более доложенные в свое время высшему руководству государства, являют собой как бы эталонную информацию для контроля выводов в этих исследованиях. Ибо только адекватное историческим реалиям оперирование такой информацией дает шанс правильно понять те или иные действия лиц, получивших эту информацию. Выдающийся германский военный разведчик времен Первой мировой войны - полковник Вальтер Николаи - во время одного из допросов на Лубянке обронил такую фразу: «Став историком, я сохранил менталитет разведчика». Понятно, что подавляющее большинство историков пришли в эту науку не из разведки. А потому им не сохранять менталитет разведчика надо, а пытаться проникнуться этим менталитетом, дабы правильно оценивать рассекреченную информацию и не менее правильно оперировать ею. Хотя бы потому, что если говорить образно, то История - это разведка, разведывающая назад! И она обязана быть точной.

Накануне войны разведывательную деятельность вели следующие органы. Первое управление НКВД СССР, с февраля 1941 г. - НКГБ СССР, Главное Разведывательное Управление Генштаба и Разведывательное Управление Наркомата Военно-морского флота, их зарубежные резидентуры, территориальные органы госбезопасности, особенно в западных округах, разведка погранвойск, разведотделы штабов западных округов, а также Отдел международных связей Исполкома Коминтерна. Отдельные разведывательные задания выполняли также наркоматы связи и транспорта в виду имевшихся у них для этого возможностей. Кроме того, особую роль играла личная разведка Сталина.

Вопреки сложившему за послевоенный период едва ли не категорическому мнению о том, что-де разведка не обеспечила высшее военно-политическое руководство страны необходимой информацией, в действительности же это не так. Опираясь на громадное количество ныне рассекреченных документальных источников, а также публикаций в открытой печати имею все основания заявить, что это не только никак не соответствует действительности, но и попросту является отпетой ложью в адрес славной советской разведки.

Вплоть до 22 июня 1941 года, преодолевая громадные трудности создания, роста и развития, массированное противодействие контрразведок стран, против которых велась разведывательная деятельность, а также различные политические издержки внутреннего порядка и т.п., советская разведка с честью и практически всегда своевременно выполняла возложенные на нее функции. Именно поэтому-то утверждение о том, что-де она с чем-то не справилась - есть ложь.

Непосредственно накануне войны советская разведка представила высшему политическому и военному руководству страны буквально все, о чем только может мечтать генеральный штаб. Заблаговременно была вскрыта подготовка гитлеровской Германии к войне против СССР, при чем задолго до того, как фюрер утвердил «План Барбаросса». Заблаговременно было начато фиксирование переброски войск вермахта на восток. Затем были установлены основные положения «Плана Барбаросса», выявлены основные группировки вермахта, направления главных ударов, боевой состав войск, включая их численность, вооружения и материально-техническое обеспечение, места их дислокации на глубину до 400 км вглубь германской территории, причем в ряде случаев вплоть до дислокации отдельных батальонов и даже рот, а также аэродромов подскока. Были выявлены также не только стратегический замысел, но и тактические приемы его реализации и многое другое. Естественно, добывались самые актуальные данные о вооружениях гитлеровской Германии, об экономике рейха, особенно военной. Были добыты даже данные о намеченной гитлеровскими варварами трагической судьбе советских военнопленных. Параллельно непрерывным потоком шла актуальная информация о позиции западных держав в связи с неизбежным нападением Германии, из которой специфическими методами разведывательного анализа вычленялось достоверное зерно.

Возможно, кому-то из присутствующих покажется слишком залихватским утверждение о том, что для советской разведки не было практически никаких секретов в подготовке гитлеровской агрессии. Конечно, это Ваше право, которое я искренне уважаю, однако такое мое заявление обосновано тем громадным объемом официально рассекреченной информации, прежде всего документальной, которой я располагаю. И потому смело могу утверждать подобное. Более того. Учитывая, что в последние лет двадцать развилась не очень хорошая привычка посыпать голову пеплом, что-де, не все вот выявили, потому и такая трагедия, да еще и репрессии сыграли свою роль, хочу со всей определенностью сказать следующее. Ни гражданским, ни тем более, военным историкам, особенно же бывшим разведчикам не было, нет, и быть не может ни малейшего основания утверждать подобное. Советской разведке не в чем себя винить. То, что она сделала перед войной - это просто фантастический подвиг этих скромных и неизвестных для остальных людей. И нечего принижать и тем более оскорблять их подвиг. Какая еще разведка в мире располагала агентурой на самом высшем уровне нацистской верхушки. Геринг был обложен агентурой. Гиммлер был обложен агентурой, Гесс был обложен агентурой, Риббентроп был обложен агентурой. И даже Гитлеру не удалось уберечься от всевидящего сталинского ока. Я уж не говорю о фантастических агентурных позициях советской разведки в США, Великобритании, Италии, Франции и других странах. Что же касается репрессий, то позвольте обратить ваше внимание на одно обстоятельство. Замена оперативного состава разведки стала осуществляться задолго до 1937 года. В ее основе лежали сугубо прагматические мотивы. На протяжении многих лет руководители разведок фактически ослабили конспиративность разведывательной деятельности, вовсю процветал шаблонный подход, внимание контрразведывательным аспектам разведывательной деятельности уделялось крайне незначительно, линии связи различных резидентур и агентурных групп не были изолированы друг от друга, что, естественно, подряд приводило к многочисленным серьезным провалам. А провалы, как известно, нередко ведут и к перевербовкам агентуры и разведчиков. Так что в принципе-то аресты начались отнюдь не пустом месте. Тем более что шпионаж против СССР в предвоенный период процветал таким махровым цветом, что только диву даешься. Кто только и как только не вел шпионскую работу против СССР! Почитаешь материалы того периода, и придешь в ужас.

Когда масштабы этой замены приобрели черты глобальной необратимости, то тесно повязанная с антисталинской оппозицией предыдущая «гвардия», не нашла ничего более умного, как начать строчить подлые доносы на своих же боевых товарищей. В общем-то, это было общей установкой антисталинской оппозиции - в случае арестов клеветать на ни в чем не повинных людей, дабы скрыть свою вину по принципу, чем больше посадят, тем быстрее прекратят репрессии против настоящих оппозиционеров. А иные и вовсе дали деру на Запад, в том числе и к Троцкому. А это уже приводило не только к неизбежной, по соображениям безопасности, консервации агентуры и многих агентурных линий, но и к массовым отзывам агентуры и разведчиков на Родину, где с ними уже разбирались по законам безопасности именно разведки. А они куда более жестки, чем даже тогдашнее уголовное законодательство СССР. К примеру, все хорошо знают о побегах на Запад таких предателей, как Натан Маркович Порецкий, Вальтер Кривицкий (Самуил Гершевич Гинзбург), Орлов-Фельдбин Лейба Лазаревич и некоторых других. В результате их предательства под угрозой расконспирации и ареста оказали не десятки, а сотни агентов, доверительных связей и оперативных контактов разведки, а также разведчиков и десятки особо секретных операций разведки. Один только Кривицкий сдал британской разведке свыше 100 агентов, разведчиков и оперативных контактов советской разведки, включая даже тех, которые были задействованы в инфраструктурных сетях, то есть в системах связи. Когда доклад британской контрразведки МИ-5 о результатах опроса Кривицкого попал в Москву - спасибо великолепной «кембриджской пятерке» - то на Лубянке просто за голову схватились. И что после это должно было делать руководство разведки и руководство страны?! Ведь даже «кембриджская пятерка» оказалась чуть ли не на грани провала. Естественно, что разбирались, и разбирались порой очень круто. И не только в смысле жестокостей. Порой из-за этого актуальной информации даже самых честных, ранее ни в чем не подозреваемых агентов не верили, потому что одним из методов разведывательной деятельности является использование выявленных агентов противника втемную как канал дезинформации. В британской разведке, к примеру, существовал отдел «ХХ», который занимался подобными делами. Слава Богу, что там был наш человек - Виктор Ротшильд, друг практически всей «кембриджской пятерки».

Я не оправдываю жестокости и суровое отношение к подобным случаям того времени. Я всего лишь пытаюсь привлечь внимание к исключительной сложности разведывательной деятельности, особенно последствий провалов, предательства и побегов. Вот еще один небольшой пример. Еще в 30-х гг. в США была сформирована прекрасная, мощная, обладавшая громадным, всепроникающим агентурным аппаратом нелегальная резидентура, которую, до осени 1939 года, возглавлял легендарный впоследствии советский разведчик-нелегал Исхак Абдулович Ахмеров. Осенью 1939 года он вместе со своим замом Норманом Бородиным был отозван в СССР. Как правило, при упоминании этой истории, едва ли не все не без удовольствия начинают тыкать в адрес Берии, что вот, мол, пришел свирепый вепрь, начал издеваться над лучшими кадрами разведки. Но никто не хочет замечать того, что из-за предательства Кривицкого нелегальная резидентура Ахмерова была поставлена на грань провала. Ведь предатель сообщил английской и американской спецслужбам ряд подробностей о тех лицах, которые использовались Ахмеровым. Более того. Опубликовал даже книгу якобы своих мемуаров. Якобы - потому, что накатал этот опус не он, а агент британской разведки Исаак Дон-Левин. Что же до Берии, то он сам был классным разведчиком, и ему ничего не оставалось делать, как отозвать Ахмерова и Бородина, а по прибытии, на время проверки, понизить их в должности. К слову сказать, это вполне рутинная практика в подобных случаях. Когда же проверка закончилась и особенно после начала войны, Ахмеров вернулся в США, и на протяжении всей войны передавал такую уникальную информацию, что только ахаешь, когда знакомишься с ней. А заодно и гордишься таким асом. Ведь порою дело обстояло донельзя комично - о том, что он должен спланировать и предпринять, Рузвельт нередко узнавал значительно позже Сталина. Как ныне принято говорить, почувствуйте разницу! Кстати говоря, именно Ахмеров является одним из самых главных прототипов легендарного киногероя Штирлица, так как именно он обеспечил документальное разоблачение проводившейся англосаксаксами разведывательной операции «Санрайз» - об установлении сепаратного мира с гитлеровцами.

О вкладе таких агентов и разведчиков, как «Старшина», «Альта», «Ариец», «Кент», «Дора» и других, очевидно, нет нужды говорить. Об этом и так написано очень много. Лучше поговорим о малоизвестном и неизвестных. В деятельности советской разведки накануне войны особенно выделяются несколько обстоятельств.

Во-первых, советской разведке удалось добиться потрясающего успеха в своевременном разведывательно-информационном освещении генезиса «Плана Барбаросса». Информация о генезисе планов агрессии вообще является одной из самых засекреченных в мире разведок, потому как прослеживается весь интеллектуальный путь от возникновения предварительной идеи и самого замысла до разработки конкретного плана нападения. А ведь в военном деле это имеет чрезвычайное значение, так как позволяет вычислить алгоритм мышления стратегического командования противника, что впоследствии, при отражении агрессии, автоматически создает условия для Победы. Когда знаешь, как мыслит противник, причем знаешь на всю глубину его мышления, то не представляет особой трудности вычислить наиболее вероятные его действия в том или ином случае. Советская разведка, к слову сказать, дважды за период с конца 1936 по 22 июня 1941 года добывала подобную информацию. По своей сути это уникальный рекорд, который достоин занесения в Книгу Рекордов Гиннеса, потому как, откровенно говоря, не припомню в истории разведслужб что-либо подобное. В своих книгах о войне я детально показал, как это происходило.

Во-вторых, за счет оригинального маневрирования силами и средствами советской разведке удалось добиться фантастически редчайшего успеха, когда тактическая по своей природе разведка погранвойск НКВД СССР в последние три недели перед войной сыграла выдающуюся роль стратегической разведки. Именно она, разведка погранвойск, дважды смогла установить, причем документально, даты начала выдвижения войск ударных группировок вермахта на исходные для нападения позиции. Подчеркиваю, что ни одна из разведслужб, как институты системы обеспечения внешней безопасности страны, не смогла добиться такого успеха. К глубокому сожалению, в нашей исторической литературе о войне этот, без преувеличения величайший подвиг погранразведки практически никак не освещен. А то, что мне удалось собрать - мизер.

В связи с погранразведкой должен отметить еще одно важное обстоятельство. Со времен мемуаров Жукова, в нашей исторической литературе о кануне войны сложилась малопонятная «традиция» утверждать, что-де на нашу сторону перебежал только один перебежчик, и то в ночь перед нападением, да и тому якобы не поверили, и даже якобы расстреляли. В действительности же все обстояло как раз наоборот. Прежде всего, отметим, что только по тем данным, которые фигурируют в открытой литературе, есть все основания говорить как минимум о 24 перебежчиках с той стороны. Причем не все они были военнослужащими вермахта. Часть из них были польскими гражданами-патриотами, хорошо относившимися к СССР. Более того, зачастую именно эти граждане сообщали куда более ценную информацию, чем даже военнослужащие вермахта. Кстати говоря, окончательно точная дата и точное время начала выдвижения войск ударных группировок на исходные для нападения позиции была установлена именно с их помощью. Далее. Никто их не расстреливал. Напротив, их очень подробно опрашивали, именно опрашивали, а не только допрашивали, а всю информацию немедленно сообщали в Москву. Некоторые из них были завербованы советской погранразведкой для ведения разведывательной деятельности против гитлеровцев.

В-третьих, что касается особенностей агентурной работы. В предвоенные годы сложилась уникальная традиция советской разведки - приобретать, в том числе и на вырост, так называемую, скажем по-граждански, плацдармную агентуру. Речь идет об агентах, которые занимают, если и не самый ключевой пост в объекте разведывательного проникновения, то, по крайней мере, такое положение, с позиций которого возможно постоянное информационное освещение чрезвычайно широкого круга вопросов. Наиболее характерными примерами на этот счет являются легендарная «кембриджская пятерка», которая была в состоянии осветить практически любой вопрос, связанный не только с Англией, но и с Германией, Италией, Японией, Португалией, Испанией, Венгрией, Румынией, а также странами антигитлеровской коалиции. Масштабы вклада «кембриджской пятерки» в разведывательной обеспечение безопасности СССР перед войной и во время войны просто неизмеримы. Это такое небывалое количество документальной информации, единственная мера измерения которой - гигантские чемоданы.

Военная разведка тоже осуществляла подобную деятельность. Например, перед 1 сентября 1939 г. всю информацию по вопросам германо-польских отношений, а также по сопутствующим вопросам, ГРУ получало от мощной агентурной группы, которая базировалась в германском же посольстве в Варшаве. Эта группа прекрасно знала даже то, что делает Абвер на польском направлении.

Такой же была и резидентура легендарного Рихарда Зорге, у которого в источниках и подысточниках числилось свыше ста прекрасно информированных лиц, занимавших различное положение.

В-четвёртых, что, прежде всего, касается личной разведки Сталина, хотя и остальные разведки тоже внесли немалый вклад. Личной разведке Сталина удалось выявить алгоритм геополитического и военно-геополитического мышления высшего нацистского руководства, прежде всего самого Гитлера. Это просто-таки фантастический успех, о котором практически мало что известно. Но это чрезвычайно важный успех, потому как если лидер противоборствующей стороны прекрасно осведомлен о таком уникальнейшем секрете, как алгоритм геополитического и военно-геополитического мышления руководителя страны- агрессора, то, по своей сути, владение таким секретом являет собой гарантированную основу неизбежности Победы над агрессором.

В порядке иллюстрации такого вывода позволю себе обратить Ваше внимание на едва ли широко известный факт, что подготовка, например, к Сталинградской битве была начата Сталиным еще 2 октября 1941 года! В самый тяжелый период накануне битвы под Москвой. Это стало возможным только лишь потому, что Сталин владел этим уникальным секретом, который затем был подтвержден также и соответствующей разведывательной информацией. Не говоря уже о том, что уровень компетентности Сталина в вопросах политики, геополитики, экономики и военного дела был выше всяких похвал и откровенно признавался как друзьями, так и его недругами. Уже в наше время некоторые ученые специально проанализировали отдельные работы Сталина еще начала 20-х гг. и пришли к категорическому выводу о том, что уже в то время Сталин являл собой более чем очень сильного доктора политологических наук, большого мастера политической стратегии и тактики.

Достичь упомянутого выше успеха было бы невозможно, если личная разведка Сталина не обладала бы уникальными агентурными и иными позициями в окружении нацистской верхушки. Вы только вдумайтесь, какого высочайшего полета, какого ума и таланта выдающиеся люди того времени работали на обеспечение Сталина глобальной стратегической информацией. Легендарный в мировой политике и геополитике первой половины ХХ века Карл Хаусхофер. В столь квалифицированной аудитории отдельно представлять Карла Хаусхофера едва ли нужно. На вопрос же о том, каким образом Сталин сумел найти общий язык с К. Хаусхофером и добился от него систематического направления в свой адрес строго конфиденциальных аналитических обзоров этого легендарного геополитика, могу сказать лишь одно. Начало этому, по требованию Сталина, положил небезызвестный Карл Радек, который был знаком с Хаусхофером еще с 1919 года по тайным переговорам, приведшим впоследствии к Рапалльскому договору и секретному военному сотрудничеству между РККА и Рейхсвером. Кроме того, нельзя не отметить, что не обошлось тут и без знаменитого мага Георгия Ивановича Гурджиева - одноклассника Сталина по духовной семинарии и его родственников - Меркуровых, один из которых был известным советским скульптором Сергеем Дмитриевичем Меркуровым. Однако перейдем к главному.

Именно Карл Хаусхофер сыграл одну из решающе ключевых ролей в том, что Сталин в совершенстве овладел всеми нюансами системы геополитического и военно-геополитического мышления Гитлера и его ближайших сподвижников, а также системы геополитического реагирования Запада на те или иные политические шаги фюрера. На протяжении многих лет К.Хаусхофер направлял Сталину детальные геополитические аналитические обзоры, которые составлялись на базе исключительно обширной, как правило, уже изначально глубоко аналитической, многократно проверенной по различным источникам информации, которая поступала к Хаусхоферу буквально со всего света, причем как от гражданских исследователей - журналистов, ученых, экономистов и т.д., - так и дипломатов и разведчиков. К примеру, легендарный Рихард Зорге многие свои аналитические обзоры предварительно «обкатывал» через Хаусхофера, в том числе, и в его знаменитом журнале «Геополитика».

Благодаря именно этому обстоятельству еще накануне войны Сталину удалось так разложить геополитический пасьянс, что США и Великобритания были вынуждены стать союзниками СССР в борьбе против гитлеровской Германии, хотя союзниками они были, и это надо честно признать, весьма подловатыми - Запад, что поделаешь.

Более того. В нашей исторической литературе считается высшим шиком и так и сяк лягать Сталина за Договор о ненападении от 23 августа 1939 года. Но кто бы отдал себе отчет в том, что этот филигранно-ювелирный дипломатический ход, оттянувший неизбежную войну почти на два года, был обеспечен тем, что Хаусхофер детально информировал Сталина о геополитическом образе мышления Гитлера, чем и воспользовался Иосиф Виссарионович в интересах безопасности СССР. Более того, кто бы отдал себе отчет в том, что именно с помощью Хаусхофера Сталин давно осознал высочайшую глобальную геополитическую эффективность принципиальной сути геополитического шантажа на мировой арене по Хаусхоферу. Он уже в середине 20-х гг. осознал это. Что, к слову сказать, позволило ему методично «вышивать» непробиваемый «бронежилет» для СССР в виде системы перекрещивавшихся между собой двусторонних Договоров о ненападении и нейтралитете со всеми основными государствами Западной Европы, а также соседями по периметру своих границ, особенно западных, северо-западных и южных, а затем и восточных. Так, за две недели до привода Гитлера к власти, советская военная разведка агентурным путем добыла запись беседы между командующим рейхсвером генералом Гаммерштейном и венгерским посланником в Берлине Кания, состоявшейся еще 11 декабря 1932 г. В документе, в частности, говорилось:

«Кания: Россия добилась все-таки чрезвычайных успехов своими пактами о ненападении, и ее дипломатические позиции очень укрепились.

Гаммерштейн: Следует, конечно, отличать дипломатическую мощь от мощи действительной. Все же, по моему мнению, Россия неприступна».

Тем самым безопасность СССР обеспечивалась вплоть до Мюнхенского сговора Запада с Гитлером. А когда стало ясно, что Запад не желает строить систему коллективной безопасности и тем более давать коллективный отпор грядущей агрессии, то Сталин, воспользовавшись творчески осознанными и переработанными им самим рекомендациями Хаусхофера, использовал полученные сведения в интересах Советского Союза. Ведь в основе подписания Договора о ненападении лежала уникальнейшая геополитическая формула. Ее суть в следующем: СССР с Германией, а по мере необходимости, но также в интересах собственной безопасности, и с ее основными союзниками тоже, ровно настолько, насколько западные демократии не столько не с СССР, сколько против него. Но не более того, чтобы тем самым хотя бы оттянуть, как минимум, на какое-то время фатально неминуемое столкновение с Германией, неизбежность которого предрешало постоянное и целенаправленное провоцирование Западом Германии к нападению на СССР. Если этого не знать и не учитывать, то очень трудно понять внешнюю политику Сталина в 1939-1941 гг.

Более того. Вообще едва ли известно, что именно геополитические обзоры аналитического характера, которые Хаусхофер направлял Сталину, стали одной из первопричин, опираясь на которую, Сталин, используя упомянутую выше формулу как обоюдоострый топор со «сменными топорищами», под корень срубил реальную в преддверии неминуемого столкновения с Германией угрозу трехфронтового нападения на СССР. То есть с помощью договоров о ненападении нейтрализовал и Японию, и Турцию. Они так и не посмели выступить с оружием в руках против СССР, хотя всю войну пакостили.

Еще более того. Именно аналитическая информация Хаусхофера сыграла одну из решающих ролей в том, что еще осенью 1940 года советская разведка - в данном случае НКВД СССР - начала малоизвестную операцию «Снег», суть которой сводилась к тому, чтобы заблаговременно обезопасить советский Дальний Восток от угрозы нападения Японии и повернуть вектор неизбежной японской агрессии на юг. Начинал эту операцию все тот же Ахмеров. На последнем этапе этой операции в дело включились также Рихард Зорге и его самый лучший, блестяще информированный и способный оказывать стратегическое влияние на правящие круги Японии агент Ходзуми Одзаки. Итогом стал Перл-Харбор и вступление США в войну.

А на точное знание, в том числе и нюансов системы геополитического мышления верхушки Третьего рейха и системы геополитического реагирования Запада на внешнеполитические шаги нацистского руководства Германии, отлично ложилась бесценнейшая информация из самых высших сфер гитлеровской Германии, которая поступала Сталину от выдающихся агентов нашей разведки:

От Ольги Константиновны Чеховой - выдающейся, мирового значения актрисы театра и кино в первой половине ХХ в., внесшей беспрецедентный вклад в Великую Победу.

Мы десятилетиями не ведали, что регулярно на стол Сталина ложились спецсообщения, подписанные очаровательным женским псевдонимом «Мерлин» (на самом же деле так звали одного из прорицателей далекого прошлого), а уж о том, что за ним скрывается великая актриса, - и вовсе предположить не могли. Выдающаяся разведчица-нелегал, действовавшая под псевдонимом «Мерлин», она же Ольга Константиновна Чехова, работала на советскую разведку с 1922 по 1945 г. О масштабах ее разведывательной деятельности, объемах и особенно об уровне и качестве направлявшейся ею в Москву бесценной информации наглядно свидетельствуют следующие факты. Связь между О.К. Чеховой и Москвой поддерживали сразу три радистки в Берлине и его окрестностях. Случай беспрецедентный в мировой разведывательной практике того времени. Например, мощнейшая, использовавшая в качестве источников и подысточников информации свыше 100 иностранцев нелегальная резидентура легендарного Рихарда Зорге обслуживалась всего… одним радистом! Радистки О.К. Чеховой даже и не знали, чью информацию они передают, не говоря уж о ее содержании. Постоянное наличие в распоряжении Чеховой трех независимых друг от друга каналов радиосвязи неудивительно, ибо первоисточниками стратегически важной информации у нее были сами главари Третьего рейха - Гитлер, Геринг, Гесс, Геббельс, Кейтель, Шпеер и прочие, а также их жены и любовницы, с которыми она поддерживала тесные дружеские связи (например, «дружбу» с той же Евой Браун Ольга Чехова завела по указанию Москвы еще тогда, когда Гитлер только рассматривал ее кандидатуру на роль постоянной любовницы - в начале 30-х гг. прошлого века).

Кстати говоря, небезынтересно отметить, что проверку кандидатуры Евы Браун Гитлер поручил малоизвестному в начале 30-х гг. Мартину Борману, будущему рейхсляйтеру и своему ближайшему помощнику. Но именно в это же самое время с ним на «короткой ноге» контактировал выдающийся советский разведчик-нелегал Борис Манойлович Афанасьев. Похоже, что именно это и послужило непосредственным импульсом, приведшим к указанию О.К. Чеховой заранее завести «дружбу» с Евой Браун. Раз уж случайно затронули Мартина Бормана, то сразу же отметим, что в советских агентах он никогда не ходил. Это совершенно беспочвенные выдумки Бориса Тартаковского, да еще и с какими-то неуместными ссылками на маршала Еременко. Уж если Тартакрвский хотел на кого-то ссылаться, то, по крайней мере, не на Еременко, которого еще во время войны Сталин прозвал записным брехуном. Сама же эта идея о Мартине Бормане, как агенте советской разведке пришла к нам из США. Ее автор - Льюис Килзер, автор фантастически беспочвенной, необоснованной книги «Предавший Гитлера: Мартин Борман и падение третьего рейха». Единственный контакт Мартина Бормана с советской разведкой имел место на нейтральной почве. Упомянутый выше разведчик - нелегал Борис Манойлович Афанасьев, в бытность на нелегальной работе в Германии в начале 30-х гг. проживал в одном пансионате с Борманом и отношения дальше кружки пива и обычных разговоров за этим занятием не были развиты. Так что легенда, конечно, очень красивая, тешащая национальную гордость за нашу разведку, но всего лишь легенда.

Но вернемся к О.Чеховой. Гитлер же, что называется, души не чаял в ней и, присвоив ей специально для нее же учрежденное звание Государственной артистки Третьего рейха, приглашал ее на самые престижные мероприятия, во время которых демонстративно оказывал ей знаки высшего внимания (например, неизменно усаживал ее рядом с собой). Естественно, что Сталин едва ли не повседневно достоверно знал, что делает и что думает Гитлер, а заодно и его окружение. А в поток этой информации органически вплеталась не менее бесценная информация от субагентов лично Ольги Константиновны - старших офицеров вермахта: Альбрехта фон Квирингейма (штаб ОКВ), Вернера фон Хефтена и Эберхарда Финка (штаб ОКХ) О.К. Чехова завербовала их, когда они были еще лейтенантами. К концу войны все трое были полковниками. Первые два были казнены гестапо за участие в заговоре против Гитлера от 20 июля 1944 г. Тогда едва не пострадала и сама О. Чехова.

Колоссальную роль играла и информация, которая поступала от Марики Рёкк (урожденная Мария Керер) - выдающейся, мирового значения артистки театра, эстрады и кино в первой половине ХХ века. Если ориентироваться на шкалу особо ценной агентуры, то разведывательный статус Марики Рёкк фактически равен статусу О.К. Чеховой. Ибо и ее источниками информации были все те же главари Третьего рейха (правда, она была все-таки ближе к Геббельсу). Формально Марика Рёкк принадлежала к агентурной группе советской военной разведки, носившей условное название «Крона». Ее создателем был один из самых выдающихся советских военных разведчиков ХХ в., легендарный Ян Черняк (к глубокому сожалению, ныне покойный). Группа была создана еще в середине 20-х гг. ХХ в. и действовала она около 18 лет, но ни один из ее членов не был раскрыт противником. Между тем в нее входило свыше 30 человек, большинство из которых стали видными офицерами вермахта, крупными промышленниками и дипломатами рейха. Однако насколько возможно судить по тем крохам информации, которые официально преданы гласности, эту группу курировала личная разведка Сталина. По каналам этой группы, в том числе и лично от Марики Рёкк, шла столь же бесценнейшая для советского руководства и командования информация.

В славной плеяде тех разведчиков, которые обеспечивали Сталина уникальнейшей разведывательной информацией, талантливый ученый-астролог и очень близкий к заместителю Гитлера по партии Рудольфу Гессу человек - граф Сергей Алексеевич Вронский (1915-1998) занимает особое место. Особенность разведывательного статуса С.А. Вронского проистекала из того, что он с детства блестяще владел оккультными дисциплинами - астрологией, хиромантией, магией, обладал отличными способностями к гипнозу и психотерапии, был отличным экстрасенсом-медиком. И, судя по всему, он использовался именно в этом направлении, так как был близко знаком не только с верхушкой Третьего рейха, но и поддерживал близкие дружественные отношения с личным астрологом Гитлера Карлом Эрнстом Крафтом. Как это явствует из весьма скромных описаний жизненного пути Вронского, он был занят информационным освещением наиболее скрытой от посторонних глаз части нацистского режима - его связи с оккультными силами, в том числе и связи через оккультные каналы с наиболее могущественными закулисными силами Запада. Надо сказать, что Сталина очень беспокоили эти связи. В них он усматривал наиболее серьезную угрозу безопасности СССР и, в конечном итоге, не ошибся. Ни накануне войны, ни под конец ее. Потому как именно по этим каналам в период миссии Гесса Англия гарантировала Гитлеру неоткрытие второго фронта аж до 1944 года. А в конце войны именно по этим же каналам, к которым затем подключились и разведслужбы, были инициированы тайные переговоры с нацистами об условиях сепаратного мира.

Граф был вхож, в частности, в круг членов тайного общества «Врил», создателем и главой которого являлся уже упоминавшийся выше Карл Хаусхофер, у которого, в свою очередь, были тесные контакты с одной из самых могущественных масонских лож Великобритании и вообще англосаксонского Запада - «Герметическим Орденом Золотой Зари». В тех скудных сведениях о тайной работе Вронского на Советский Союз и Сталина, которыми ныне возможно располагать, есть (правда, весьма глухие) намеки на какое-то его участие в проекте рейхсфюрера СС Гиммлера - «Аненербе» («Наследие предков»).

С.А. Вронский был одним из тех, кто в числе первых установил окончательную дату вторжения - 22 июня 1941 года. И если исходить из его скупых слов, то это произошло где-то весной 1941 г., скорее всего, в начале весны, потому как на основании именно его астрологического прогноза Р. Гесс принял решение о полете в Англию, к которому ему еще надо было подготовиться. Гитлер же, как известно, впервые озвучил дату 22 июня только 30 апреля 1941 года. Судя по всему, Вронский, наряду с Зорге, был одним из тех разведчиков, что еще в конце 30-х гг. проинформировали Москву об угрозе нападения Германии в 1941 году. Зорге сообщил об этом в одной из январских 1937 г. телеграмм со ссылкой на своего «друга» Ойгена Отта, который, находясь в командировке в Берлине, присутствовал на каком-то совещании, где обсуждался ход выполнения ныне хорошо известного меморандума «Об экономической подготовке к войне» от 20 августа 1936 года. Собственно говоря, там и фигурировал срок четыре года от подписания документа, что чисто аналитически приводило к выводу о 1941 годе. Вронский же сообщил об этом явно весной 1938 г., так как тогда в Германии под контролем СС произошло особо секретное совещание астрологов, которое рекомендовало Гитлеру определить время нападения на СССР на 1941 г.

Кстати говоря, случай с Вронским далеко не единственный в практике использования экстрасенсов в интересах советской разведки. В составе легендарной разведгруппы Харро Шульце-Бейзена была профессиональная ясновидящая Анна Краус, внесшая неоценимый вклад в нашу Победу. Такими же способностями обладала и другой член этой же группы - Ода Шотт-Мюллер.

Разговор о роли советской разведки накануне войны будет не совсем полным, если мы не затронем один, как представляется очень важный аспект. Речь идет о знаменитом докладе ГРУ от 20 марта 1941 года. ЦАМО РФ. Оп. 14750. Д. 1. Л. 12-21. За многие десятилетия, прошедшие с того момента, когда сам факт наличия такого документа был предан гласности, вокруг него наворотили столько лжи, столько беспардонно чудовищной клеветы, что считаю своим долгом обязательно затронуть этот вопрос в своем выступлении перед столь уважаемой аудиторией. Потому что всеми этими измышлениями был сформирован совершенно беспочвенный миф о том, что-де ГРУ в угоду Сталину ошиблось в определении времени нападения Германии на СССР. Весь текст этого документа зачитывать не буду - присутствующие его и так прекрасно знают. Отметим только, что колоссальную роль в вакханалии измышлений вокруг этого документа сыграли Маршалы Советского Союза Г.К.Жуков и Ф.И.Голиков, а также доктор исторических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, действительный член Академии военных наук, ныне покойный В.А.Анфилов. Пересказывать, что они натворили вокруг этого документа - тоже не буду, ибо сии их «подвиги» хорошо описаны ими же самими в их же книгах. Анфилов, к слову сказать, даже в посмертной книге продолжал ту же политику. Так что сходу перейдем к анализу главного. Но для начала позвольте напомнить выводы, которые были изложены в этом докладе:

1. На основании всех приведенных выше высказываний и возможных вариантов действий весною этого года считаю, что наиболее возможным сроком начала действий против СССР являться будет момент после победы над Англией или после заключения с ней почетного для Германии мира.

2. Слухи и документы, говорящие о неизбежности весной этого года войны против СССР, необходимо расценивать как дезинформацию, исходящую от английской и даже, быть может, германской разведки.

Так вот, кто бы вразумительно объяснил, на каком основании все без устали говорят о том, что-де выводы перечеркивали значение содержания этого доклада, а потому, видите ли, не имеют значения?! В чем конкретно, к примеру, ошиблось или сугодничало ГРУ, письменно указав в выводе № 2, что «слухи и документы, говорящие о неизбежности весной этого года (т.е. 1941 г. - А.М.) войны против СССР, необходимо расценивать как дезинформацию, исходящую от английской и даже, быть может, германской разведки»?!

Подчеркиваю свой вопрос, в чем конкретно все видят ошибку, угодничество, дань культу «гениального вождя» и т.д. и т.п., если ГРУ ни на йоту не ошиблось? Ведь нападение-то произошло не весной, а летом - 22 июня 1941 года, в день летнего солнцестояния! Разве это не известно?! Или это тоже требует каких-то особых доказательств?!

Ни аналитики ГРУ, ни сам его предвоенный глава Голиков, ни ГРУ в целом, ни на йоту не ошиблись в выводе № 2. Во-первых, потому, что еще с осени 1939 г., то есть после подписания между СССР и Германией Договора о ненападении от 23 августа 1939 г., Великобритания буквально зашлась в диком приступе бешенства имперского гнева, который ничем, особо подчеркиваю, ничем не был обоснован, кроме как веками же яростно русофобствующей наглостью Коварного Альбиона! С тех пор британской разведке официально было поручено не только демонизировать этот договор во вселенских масштабах. Чем, к слову сказать, она занимается до сих пор, в том числе и с помощью всякого рода негодяев-предателей типа Резуна-Брехуна. Уже тогда ей было поручено организовать систематическое провоцирование как Берлина, так и Москвы на вооруженное столкновение в смертельной схватке, дабы Англия смогла вылезти из трясины мировой войны, куда вляпалась по собственной же дурости. А с 22 июля 1940 г. это поручение британской разведке было оформлено уже личным приказом британского премьер-министра У. Черчилля «разжечь пожар в Европе», чтобы он перекинулся в первую очередь на СССР! Приказ был отдан главе Управления специальных операций МИ-6 Хью Дальтону, под началом которого работали и информаторы советской разведки, в частности, представитель всемирно знаменитого банкирского клана Ротшильдов - Виктор Ротшильд, ближайший друг и единомышленник великолепной «кембриджской пятерки» агентов советской разведки. Так что Сталин прекрасно знал об этом приказе У. Черчилля, от которого априори ничего иного, кроме подлости и коварства, ожидать не приходилось.

Демонизацию этого договора британское правительство и британская разведка осуществляли и осуществляют по одной простой причине. Этот договор демонизируется отнюдь не потому, что якобы способствовал войне. После аншлюса Австрии и особенно Мюнхена, а, тем более, тех гарантий безопасности, что злоумышленно выдала Англия Польше и Румынии, война в любом случае была неизбежна. Так называемые «гарантии безопасности» Польше были выданы Великобританией лишь с одной целью - «гарантии были наиболее верным способом ускорить взрыв и мировую войну…подстрекали Гитлера», отмечал в свое время известный английский историк Б. Лиддел-Гарт. Главное же заключалось в том, что Договор поменял ее расписание, а, следовательно, и послевоенную конфигурацию, сделав невозможным для англосаксов войти в Восточную Европу как в начале войны, поскольку надо было оборонять Западную Европу, так и после победы для ее изъятия из орбиты СССР. Неуместно именуемый Пактом Молотова - Риббентропа советско-германский Договор о ненападении от 23 августа 1939 г. является крупнейшим провалом английской стратегии за весь ХХ век, и его всегда будут демонизировать. А ведь, к слову сказать, Сталин еще в конце марта 1935 г. открыто предупредил Англию о серьезной вероятности именно такого поворота событий! Более того, об этом же Англию открыто предупреждали и ее собственная разведка, и дипломатическое ведомство, и дипломаты иностранных государств, и разведслужбы союзных Англии иностранных держав, и проницательные журналисты-международники и т.д. Особенно же предупреждали в предмюнхенский период. Но разве то было нужно британскому премьер-министру Н.Чемберлену?! Кстати говоря, мало кому известно, какими уникальными разведывательными данными располагал Сталина за несколько месяцев до подписания Договора. Это очень любопытные данные. Прежде всего, отметим, что, начиная с середины 30-х гг., советская разведка регулярно «пасла» материалы сверхсекретного досье британского Форин Офис под названием «Германская опасность». Все, что заносилось в это досье, все, что поступало в Лондон по различным каналам, все становилось известным Москве. Что же касается до тех уникальных данных, о которых я только что упомянул, то речь идет о следующем.

1. Секретный меморандум британского МИДа от 22 мая 1939 г., направленный правительству Франции. В меморандуме открыто признавалась нецелесообразность заключения тройственного пакта о взаимопомощи между Великобританией, Францией и СССР, зато совершенно четко было прописано, что «в случае войны важно попытаться вовлечь в нее Советский Союз». Для Запада самым важным было втянуть СССР в войну!

2. Секретный доклад британского министра по координации обороны лорда Чэтфилда от 27 мая 1939 г. об итогах проходивших в апреле - мае 1939 г. секретных англо-французских штабных переговорах (на уровне Генштабов). В этом докладе черным по белому и с невероятной же циничностью англо-французские генштабовские «умиротворители» откровенно показали, как они намерены проигнорировать свои же гарантии безопасности Польши: «Если Германия предпримет нападение на Польшу, то французские вооруженные силы займут оборону по линии Мажино и будут сосредотачивать силы для наступления на… Италию». Что же касается Англии, то она, видите ли, «сможет осуществить эффективное воздушное наступление, в случае… если в войну вступит Бельгия». То есть совершенно открыто расписались, что выданные ранее гарантии безопасности Польше являлись преднамеренным обманом последней! Зато «в случае войны важно попытаться вовлечь в нее Советский Союз»! Они, значит, будут отсиживаться, и сосредотачиваться неизвестно для чего, а СССР - иди и отдувайся за них!