Экспедиция Граммона на Маракайбо, Гибралтар и Трухильо
Экспедиция Граммона на Маракайбо, Гибралтар и Трухильо
Одним из самых популярных французских флибустьеров, промышлявших в Вест-Индии в 70–80-е годы XVII века, был Жан де Граммон. Он возглавлял несколько крупномасштабных антииспанских экспедиций, в ходе которых проявил себя не только отчаянно смелым, но и весьма искусным командиром.
Несколько лет сьёр де Граммон служил на кораблях королевской эскадры. Во время франко-голландской войны 1672–1679 годов он получил под свое командование 50-пушечный фрегат, снаряженный для корсарских операций в Карибском море; при этом ему полагалась 1/5 часть доходов от всех призов, добытых указанным кораблем Вблизи острова Мартиника французу посчастливилось захватить голландскую торговую флотилию, прозванную «Амстердамской биржей»; груз ее оценивался в 400 тыс ливров. Добычу он привез на Сен-Доменг и за неделю промотал там всю свою долю — 80 тыс. ливров. После этого ему не оставалось ничего другого, как примкнуть к местным флибустьерам.
Сам Граммон в одном из писем датировал свое появление в Вест-Индии 1675 годом. Однако о его деяниях до начала 1678 года достоверных сведений нет. Предполагают, что он мог присоединиться к маркизу де Ментенону, который в сентябре 1676 года собрал в Пти-Гоаве десяток корсарских судов для похода против испанских колоний в Южной Америке. Как уже сообщалось ранее, маркиз напал на остров Маргариту и ограбил его жителей в январе 1677 года; затем, в марте, были опустошены поселения в районе Куманы. Когда корабли флотилии Ментенона разошлись в разные стороны, Граммон, возможно, принял участие в нападении английских и французских флибустьеров на город Санта-Марта в Новой Гранаде.
В начале следующего года сьёр де Граммон находился в Пти-Гоаве. В феврале 1678 года губернатор Сен-Доменга сьёр де Пуансэ собрал здесь флотилию из дюжины корсарских кораблей с примерно 1000 пиратов и волонтеров на борту. Они должны были присоединиться к экспедиции вице-адмирала графа д’Эстре, который после нападений на голландские колонии в Западной Африке и на острове Тобаго планировал захватить «жемчужину» Нидерландской Вест-Индии — остров Кюрасао. Флотилия де Пуансэ, в составе которой находился также корабль Граммона «Ла Тромпёз» («Обманщица»), отплыла с Эспаньолы к Малым Антильским островам и в апреле объединилась с королевской эскадрой у острова Сент-Кристофер. Объединенный флот в составе 30 судов отправился к Кюрасао, но у островов Авес в ночь с 10 на 11 мая семь линейных кораблей, три транспорта и три флибустьерских судна потерпели крушение, более 500 моряков погибло. Обескураженный граф разрешил Граммону забрать с разбитых кораблей все, что тот пожелает; в результате к 25 мая флибустьеры перетащили на свои уцелевшие суда несколько бочек с вином, бренди, говядиной и свининой, а также забрали на борт тех моряков, кто не смог разместиться на королевских судах. По прикидкам, запаса провизии должно было хватить на шесть дней. По истечении этого срока обеспечить команды провиантом можно было только за счет испанцев.
Покинув графа и губернатора Сен-Доменга, Граммон с 8 судами и примерно 700 пиратами отправился в лагуну Маракайбо, чтобы опустошить находившиеся на ее берегах испанские поселения. При этом Граммон наверняка использовал опыт своих предшественников — Олоне и Моргана, — нападавших на Маракайбо и Гибралтар в 1666 и 1669 годах. О подробностях указанной экспедиции известно из отчета самого Граммона, который он написал в декабре 1678 года, по всей видимости, для графа д’Эстре, а также из анонимного французского отчета, датированного 11 февраля 1679 года.
5 июня флотилия флибустьеров вошла в Венесуэльский залив; среди ее капитанов помимо Граммона были Лагард, Аршамбо, Жан Ле Гаскон (Гасконец), Дюмулэн и другие. Оставив свой флагман «Ла Тромпёз» перед большой отмелью, Граммон с более легкими судами вошел 8 июня в пролив, отделяющий Венесуэльский залив от озера Маракайбо. В тот же день он начал высадку своих людей на берег с целью захвата форта Санта-Крус-и-Сан-Себастьян (в просторечье — форт Ла-Барра), защищавшего вход в лагуну.
10 июня, в четыре часа, французы окопались в 300 шагах от форта, установили две пушки и отправили к коменданту испанского гарнизона парламентера с требованием сдаться. Комендант ответил, что хорошо подготовился к обороне и не намерен капитулировать (по данным анонима, в форте было 12 пушек и несколько камнеметов). Получив отказ, флибустьеры начали обстреливать испанские позиции из пушек и сооружать приставные лестницы, с помощью которых хотели взобраться на стены форта. Не желая рисковать своими людьми, рвавшимися штурмовать вражеское укрепление под огнем испанской артиллерии, Граммон велел им продолжить рытье окопа с тем, чтобы постепенно приблизиться к вражескому укреплению на максимально короткую дистанцию.
Ночью пираты смогли приблизиться к форту Ла-Барра почти вплотную, и на следующее утро были готовы к решающему штурму. Видя, что им не удастся отбиться от превосходящих сил противника, испанцы согласились прекратить сопротивление при условии, что французы позволят им беспрепятственно уйти с их знаменами, оружием и личными вещами. Граммон ответил на это решительным отказом, заявив, что может гарантировать испанцам лишь уважительное обращение с ними, как с военнопленными. В итоге все испанские солдаты были разоружены; только коменданту разрешили оставить его шпагу при себе. «Через час я взял форт во владение, — пишет Граммон в своем отчете, — и мы исполнили в нем Те Deum так же, как и в лагере. Затем, 12-го, я забрал на корабли артиллерию, моих людей и 66 пленных из состава гарнизона, оставив в форте семьдесят человек; 13-го я прислал им провизию с захваченного мною судна, которое везло подкрепления для форта».
14 июня флотилия флибустьеров появилась на траверзе города Нуэва-Самора-де-Маракайбо, перепутанные жители которого успели бежать в окрестные леса. Заняв город после трехчасового боя с солдатами и ополченцами, Граммон устроил штаб-квартиру в кафедральном соборе, находившемся на Оружейной площади, и разместил своих людей в самых больших домах. «15-го я отправил 180 человек в сторону Макуаля, находящегося в 13 лье от города, чтобы взять пленных, а 50 человек — на охоту, чтобы снабдить форт мясом Первого июля они привели из Макуаля и саванны сто тридцать пленных — как мужчин, так и женщин. И в тот же день я отправил четыре судна, чтобы доставить провизию в форт…»
Адмирал флибустьеров Генри Морган. Гравюра XVIII в.
Жан-Батист Дюкасс. Художник Г. Рига
Капитан флибустьеров Франсуа Олоне. Гравюра XVIII в.
Атака брандера. Гравюра XIX в.
Бухта Кокимбо и город Ла-Серена. Карта Б. Рингроуза
Галапагосы на карте Э. Коули, 1684 г.
Веракрус и Сан- Хуин де Улуа. XVII в.
Карта устья реки Чагрес. XVII в.
Захват Пуэрто-Бельо, 1668 г. Из книги Д. ван дер Стерре, 1691 г.
Картахенская бухта. Старинная гравюра
Корабли на рейде Кампече. Старинная гравюра
Морган в Маракайбо, 1669 г. Старинная гравюра
Морской бой. Старинная гравюра
Карта островов Сан-Влас. XVII в.
Осада Картахены, 1697 г. Гравюра XVII в.
Развалины Старой Панамы
Порт Ило на карте Б. Рингроуза
Рукоять шпаги
Порт Пайта. Гравюра XVII в.
План Санта-Марты. XVII в.
Сан-Аугустин во Флориде. Гравюра XVII в.
Сражение флотилии Моргана с испанской эскадрой, 1669 г. Старинная гравюра
Карта Пуэрто-Бельо. XVII в.
Тортуга на карте XVII в.
Флибустьеры в захваченном испанском городе. Из книги Д. ван дер Стерре, 1691 г.
Форт в Сан-Аугустине. Гравюра XVII в.
Центральная Америка на карте Ван дер Aа. XVII в.
Штурм Пуэрто-Бельо, 1668 г. Гравюра из книги Эксквемслина
В то же время Граммон отрядил двух лоцманов с заданием провести «Ла Тромпёз» через пролив в лагуну. 5 июля, пополнив запасы провианта за счет грабежа окрестных плантаций, он с двумя судами и большой шлюпкой отправился в крейсерство по лагуне, надеясь захватить какие-нибудь испанские суда. «15-го суда флотилии отыскали меня в Санта-Марии, — сообщает Граммон в своем отчете, — и там я узнал, что мой корабль прошел через отмель. 18-го я отправил судно, перевозившее семь тонн маиса, в форт, после чего решил навестить ряд плантаций, поскольку наше снабжение провиантом происходило довольно туго; и я смог достать лишь 165 бочонков маиса, взятых на трех плантациях — Сен-Дирье, Сен-Педре и Сен-Антуан. 3 августа я послал два судна на поиски испанских судов… с приказом сжечь те, которые нельзя будет привести. И в тот же день я отправил судно, перевозившее восемь тонн маиса, в форт, а с ним еще одно, нагруженное какао и испанской добычей с 50 рабами…»
На следующий день, в восемь часов, Граммон с несколькими судами появился на якорной стоянке «перед фортом Жильбатара» — укреплением города Сан-Антонио-де-Гибралтар, который, как и Маракайбо, был покинут жителями. Высадившись на берег, флибустьеры практически без боя вошли в город, устроили в церкви на центральной площади гауптвахту и выставили дозоры. В тот же день вожак послал на поиски сбежавших жителей трех капитанов со 150 людьми. «7-го ночью мы дважды поднимались по тревоге часовыми, заметившими испанцев, — рассказывает Граммон. — У меня было две пушки, установленных на Орркейной площади, и там я отправил своих людей в бой, разместив пленных в подвале церкви… под охраной десяти мушкетеров…»
В четыре часа в город вернулся летучий отряд, который привел с собой 18 пленных. От одного из них Граммон узнал, что часть испанцев находится в хорошо защищенных городах Мерида и Трухильо, а некоторые сбежавшие белые и негры, почти мертвые от голода, скрываются в лесах.
15 августа Граммон собрал своих капитанов на совет, чтобы решить, против какого города, Мериды или Трухильо, им следует выступить; в конце концов в качестве объекта нападения выбрали второй. «Я приказал каждому капитану снабдить его отряд канатом, двумя топорами и тремя гамаками, и взять на каждого флибустьера по сто пятьдесят пуль для стрельбы», — отмечает Граммон. Кроме того, пираты запаслись бананами и солониной — этого должно было хватить на шесть дней пути.
23 августа, перед началом похода, вожак велел погрузить на суда 250 пленных, захваченных в Гибралтаре и его окрестностях, и держать их под охраной 140 человек. На следующий день батальон в составе 425 пиратов начал поход на Трухильо. Граммон разделил его на семь рот по 48 человек в каждой, 50 человек были выделены для действий в авангарде, 28 — для следования в арьергарде и 24 — для охраны снаряжения. Впереди всех шел знаменосец, которому во время марша было запрещено покидать свой пост.
Еще до прихода пиратов испанцы успели вырыть для защиты города два окопа 30 августа флибустьеры вышли на берег быстрой речки; здесь им пришлось воспользоваться канатами, чтобы, держась за них, переправиться через речку вброд. В тот же день, в три часа, они атаковали и без боя захватили первый окоп, а 31-го числа напали на второй окоп, три сотни защитников которого, бросив две заряженные картечью пушки, спешно отступили на вершину холма Граммон не стал преследовать их, а, двигаясь вдоль берега реки, быстро приблизился к Трухильо и без труда захватил его.
1 сентября на поиски сбежавших горожан был выслан отряд из 150 человек. «А 4-го я отправил к судье Гаспару Барелю пленника с письмом и пропуском, чтобы он пришел и выкупил город, — читаем в отчете Граммона — 6-го летучий отряд вернулся с пленниками и королевским лейтенантом, которому я написал касательно выкупа за город, а затем отправил еще два летучих отряда 10-го два человека из моих отрядов нашли в полулье от лагеря мулата, пажа дона Диего Валереса, которого они убили, поскольку он не захотел сдаваться; перед смертью он сказал им, что губернатор Кюрасао был в Маракайбо, и что форт был взят голландцами. Я счел это откровенной ложью, придуманной испанцами, чтобы я поскорее покинул сушу; поэтому я не стал торопиться. 15-го падре А. Соэр, кюре большой креольской церкви города и весьма добрый человек, пришел поговорить со мной и предложил мне 4000 пиастров в качестве выкупа за город вместе с тысячью пакетов муки. Я потребовал у него за город 25 000 пиастров, но он не мог согласиться на это из-за трудностей, связанных с необходимостью говорить с теми, у кого имелись деньги и кто успел уже уехать — одни в Каракас, другие в Санта-Фе, что в Новом Королевстве [Гранада], в двухстах лье оттуда, так что он вернулся, ни о чем не договорившись».
16 сентября, не получив выкуп за город, Граммон велел сжечь его. Пираты разрушили церкви и каменные дома, а церковную утварь вместе с распятиями, статуей Богородицы и образами святых забрали с собой. По оценке Граммона, они нанесли ущерб испанцам на 800 000 экю. «И в тот же день я ушел, — пишет он в отчете. — Я хотел также отправиться в Эль-Тукуйо, небольшое поселение в семнадцати лье оттуда, затем в Мериду, но новые пленники заверили меня, что я не застану там ни одного человека».
Возвращаясь к Гибралтару, пираты 20 сентября напали на союзников испанцев — индейцев из Барбакоа, и, предав их деревню огню, 23-го числа двинулись дальше. 25-го отряд прибыл в Гибралтар, и Граммон отправил к капитану Хуану Феликсу запрос, будет ли уплачен выкуп за город; испанец ответил, что не знает, где искать «отцов города». «В тот же день, — пишет Граммон, — я допросил одного пленного, который сказал мне, что дон Киприан, королевский лейтенант Маракайбо, находится в Пунта-де-Пальма со 150 индейцами и 80 белыми, чтобы неожиданно напасть на моих людей во время охоты, и что он получил новости от епископа в Коро, что там было 300 человек из Каракаса, которые ожидали подкреплений с Кюрасао, чтобы пойти и осадить форт. 29-го я покинул Гибралтар, чтобы идти на реку Кулуба искать испанский корабль. Первого октября, оставив корабли на якорной стоянке… я прошел с несколькими каноэ на четыре лье вверх по реке Кулуба, где обнаружил корабль «Сан Хосе» из Маракайбо».
Фрегат имел на вооружении десять пушек и восемь камнеметов; команда его насчитывала полсотни человек В завязавшейся перестрелке флибустьеры убили 7 человек, включая капитана, и ранили 19. В анонимном отчете сказано, что «сьёр де Гранмон взял на абордаж фрегат, несмотря на огонь его пушек и камнеметов. Один из наших людей был убит и несколько ранено». Спустившись к устью реки, флибустьеры разгрузили свой приз, чтобы можно было провести его через мелководье в лагуну.
3 октября Граммон отправился на поиски товаров с большого 300-тонного торгового судна, которое он перед тем захватил, а после сжег, убедившись в его ветхом состоянии. Вечером пираты стали на якорь возле небольшого островка, на котором на следующий день отыскали разыскиваемые товары с сожженного судна. К ним в руки попали мешки и ящики с какао, табаком, продовольствием, вином, бренди, полотном, сукном, шкурами, кружевами, лентами и нитками.
Вернувшись в Маракайбо 15 октября, флибустьеры нашли в городе несколько семей испанцев, умиравших от голода и умолявших дать им хоть немного провизии. На следующий день к Граммону пришел монах-францисканец, преподобный отец Симон, который выкупил у него один из кораблей. «Этот отец сказал мне, что он весьма высокого мнения обо мне, — рассказывает Граммон, — что мои поступки были слишком честны, чтобы не привлекать честных людей, что он хотел бы служить мне и сообщать обо всем, что может замышляться против меня. 22-го я отправил в форт мясо и маис 24-го я послал гонца к губернатору Маракайбо, в лес, где он скрывался, и просил его освободить трех моих людей, которые были захвачены на охоте и которых я, безусловно, хотел вернуть назад. И 25-го Мартин Десина, испанский капитан, вернул их мне от имени губернатора, за что я, в качестве обмена, отпустил две семьи его нации, о которых он просил, а, кроме того, я отправил к нему одного из его родственников, который был моим пленником В тот же день в город под белым флагом прибыл судья, чтобы говорить со мной о выкупе за город. Я ему дал на это восемь дней, и в течение этого срока он должен был поставлять мне ежедневно по двадцать пять быков. В тот же день отец Симон прислал мне сообщение, что шесть фламандских фрегатов и два брандера объединились с испанцами, чтобы поджидать меня за отмелью и не позволить мне уйти. 7-го я отправил два корабля в Гибралтар с приказом одному из капитанов договориться относительно города или, в противном случае, сжечь его. 14-го… я согласился на выкуп за город в 6000 пиастров и 1000 голов скота 16-го пришли суда из Гибралтара, которые сожгли город и все плантации, расположенные на побережье лагуны вплоть до Маракайбо. 3 декабря я погрузил на суда артиллерию, восемь единиц которой я держал на проспектах, улицах и Оружейной площади. И, почистив все наши суда, я передал на них приказы и сигналы для каждого капитана флотилии… а сигналом к бою служит красный флаг на моей фок-мачте, который указывает на благоприятный момент, когда следует идти на абордаж..»
Чтобы никто из его капитанов не мог самовольно уйти на Ямайку или в другую иностранную колонию, Граммон перед выходом в море предусмотрительно изъял у них все каперские свидетельства 3 декабря, после полудня, флибустьеры снялись с якорей, покинув рейд Маракайбо на 7 своих судах и 5 трофейных (12-пушечный фрегат, три судна меньших размеров и один каик). Ими помимо Граммона командовали Лагард, Аршамбо, Стет, Жан Гасконец, Демулэн, Эмэ, Гуэн, Матье, Жосс, Гренезе и Никола Ле Фэ (последний шел на брандере, сопровождавшем флагман). Согласно данным самого Граммона, перед уходом он отпустил на свободу 450 пленных, удержав на борту лишь десять девиц — «мудрых и из хороших семей, которые слезно умоляли меня забрать их на Берег [Сен-Доменг], чтобы они могли там выйти замуж».
Вечером того же дня, примерно в девять часов, корабли стали на якорь примерно в трех лье от города «Я имел на судах засоленного мяса на два месяца и запас маиса на пятнадцать дней, — рассказывает далее Граммон. — Испанцы должны были дать мне еще 600 животных в качестве выкупа за город, коих я им оставил в достаточном количестве. 4-го я стал на якорь в месте у Кабрибы… и оставался там 5-го по причине сильного бриза; это было последнее убежище. 5-го я стал на якорь у островка Вихия, а 7-го поднял на борт «Сан Фелипе» чугунную пушку из форта, стреляющую 22-фунтовыми ядрами, амуницию и 14 камнеметов. Кроме того, я погрузил 34 железные пушки и заклепал остальные — примерно 42.8-го я снес его донжон, будку часового и брустверы, разрушил батарею и сжег все прочее».
9 декабря флибустьерская флотилия благополучно прошла через отмель в устье лагуны. 10-го Граммон отпустил еще несколько пленных, подарив им шлюпку и снабдив запасом провизии. На случай разделения судов во время плавания вожак назначил местом встречи небольшую бухточку на Эспаньоле в шести лье к востоку от острова Ваш.
Выйдя из Венесуэльского залива, флотилия пошла на север под нижними парусами. 16-го она появилась у берегов Сен-Доменга и до 20-го числа оставалась в районе острова Ваш.
22 декабря, двигаясь на запад и северо-запад, суда обогнули мыс Тибурон, 23-го прибыли в Гранд-Анс, а 24 декабря, между пятью и шестью часами, стали на рейде Пти-Гоава.
Помимо пяти призов Граммон доставил на базу добычу в монете, какао, рабах и различных товарах, которую сам он оценил в 150 тыс экю.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.