Протоиерей Александр Шаргунов «Искупитель мой жив». Святой праведный Иов и святой царь Николай II

Очевидно для всех чудо, явленное Промыслом Божиим в самом дне рождения Царя-страстотерпца Николая Александровича — дне памяти святого Иова[716]. Сам Государь видел в этом факте прообраз своей судьбы, его слова: «Я имею больше, чем предчувствие, но полную уверенность, что я предопределен ужасным испытаниям и не получу награды здесь, на земле. Сколько раз я применял к себе слова Иова: Едва почувствую опасность, она осуществляется, и все несчастья, которых я опасаюсь, падают на меня»[717] (Из воспоминаний М. Палеолога — со слов министра иностранных дел Сазонова и председателя Совета Министров Столыпина)[718].

И еще: «Я питаю твердую и абсолютную уверенность, что судьба России, моя собственная судьба и судьба моей семьи находится в руке Бога, поставившего меня на то место, где я нахожусь. Что бы ни случилось, я склоняюсь перед Его волей, с сознанием того, у меня никогда не было иной мысли, чем служить стране, которую Он мне вверил»[719]. Книга Иова, как и всякое слово Божие, освещая историю человечества лучами Божественного света, помогает нам понять глубины недавних событий и то, что произошло с нашим последним Царем. Мы знаем по благодати Духа Святого, что Царь наш — святой. И поэтому мы можем сравнивать его с другим святым, с праведным Иовом.

Имя «Иов» означает, согласно одному толкованию, «ненавидимый» или «почитаемый за врага». Другие толкуют его как «тот, кто исполнен горя» и «тот, кто стенает».

Об Иове говорится прежде всего, что он был человек благочестивый. Он был непорочен, справедлив и богобоязнен и удалялся от зла[720]. «Непорочен» не означает «безгрешен», как он сам признает это: Если я буду оправдываться, то мои же уста обвинят меня[721]. Но когда человек старается с благоговением хранить все заповеди Божии, устремляясь к совершенству, сердце его непорочно и взгляд — чист. Все это в полной мере относится и к Императору Николаю II. Достаточно взглянуть непредвзято на фотографии Царя, чтобы убедиться в этом. Да, Государь был праведен в своих отношениях с Богом и с людьми, никогда не обманывал ничье доверие. Страх Божий определял все его поведение. Самое главное, что можно сказать об Иове и о Государе — они были верующими людьми, искренними в своей вере.

Об Иове сказано, что он был человек — то есть он жил как все, обычной жизнью. Но за этой обычностью скрывается необыкновенное духовное богатство. То же самое можно сказать и о Государе. Так, например, многие поражаются простотой его дневниковых записей — погода, прогулки, встречи. Но записи эти как бы закодированы, понятны ему одному. А все сокровенное, связанное с этими событиями, остается тайной его души.

Иов был богатый, процветающий по земным понятиям человек, и его богатство было украшением его благочестия, потому что давало ему большую возможность делать добро. Он был праведен, и потому богатство его росло. Не зря говорят, что честность есть лучшая политика, а благочестие — самый надежный путь к процветанию. И у Царя Николая Александровича владения были огромны — Российская Империя, и у него, как у Иова, было множество слуг.

Иов был человек, облеченный властью. Преимущество земли, в которой он правил, было иметь правителем столь доброго человека. Далее мы узнаем, какое сострадание народу было у Иова, как было оно и у нашего Царя- страстотерпца. Не плакал ли я о том, кто был в горе? Не скорбела ли душа моя о бедных?[722] И мы знаем, какую заботу проявлял о своих подданных наш Государь, о расцвете Русской Империи в период его правления.

У Иова была большая семья. И наш Царь, подобно Иову, был отцом и господином христианской семьи. Особым утешением для них было видеть своих детей не только в здравии и благополучии, но в любви друг ко другу.

Как видно из книги Иова, из благочестия проистекает великая забота о своих детях. Иов приносил каждодневную жертву молитвы за своих детей[723]. За каждое дитя он молился — согласно его темпераменту, талантам и особенностям. Ведь родители не могут дать благодать своим детям (только Бог дает благодать и освящает все), но они молятся и все делают, чтобы каждодневно способствовать их освящению.

Иов был не только богат и велик, но также мудр и добр, и казалось, что его благополучие и крепость не подвигнутся вовек. Но темные тучи собрались над его головой. Диавол, у которого была огромная вражда к Иову, как и к Государю, за их исключительное благочестие, получил позволение мучить их.

Благочестие и богатство были у них прежде, чем пришли великие скорби, чтобы показать нам, что ничто не обезопасит нас от превратностей жизни. Благочестие не сохранит нас от них, как думали ошибочно друзья Иова (и как думали иные богословы — противники прославления Царя Николая II), ни тем более богатство, как легкомысленно думает мир.

Вот сатана появляется среди сынов Божиих — противник (как означает его имя) Богу, людям, добру и истине. Он допускается в собрание сынов Божиих, которые приходят предстать пред Богом[724].

Откуда ты пришел?[725] — спрашивает Господь сатану. Господь прекрасно знает, откуда он пришел и с какой целью: как добрые Ангелы пришли, чтобы творить добро, так он пришел за позволением творить зло. Но Господь, требуя от него объяснения, хочет показать ему, что он находится под Божией властью и контролем.

— Я ходил по земле и обошел ее[726], - отвечает сатана Богу.

Покуда мы на земле, мы в пределах его досягаемости. И с какой хитростью, быстротой и усердием проникает он во все уголки земли — так что мы не можем нигде быть в безопасности от искушения! В ответе сатаны чувствуется одновременно его гордыня и его вечное недовольство. Он ходит взад-вперед и не может найти покоя.

И Бог спрашивает его: Обратил ли ты внимание твое на раба Моего Иова? Какую честь воздал Бог Иову, говоря так о нем: «Вот Мой раб Иов, нет такого, как он, на земле»[727]!

В ответ на Божию похвалу Иова мы слышим злую клевету диавола против него. Он не может отрицать, что Иов боится Бога, но полагает, что его религиозность расчетлива, что он — лицемер: Разве даром богобоязнен Иов?[728]

Особенно невыносимо для диавола слышать похвалу человека, когда Сам Бог хвалит его. Но здесь речь идет об особом человеке. Как хитро он называет его лицемером, не утверждая прямо, но только вопрошая: «Разве это не так?» Это обычная манера клеветников, завистников, злоязычных — предполагать что-либо в форме вопроса, хотя нет никаких оснований для такого утверждения. Как напоминает это недавние возражения противников канонизации Царя-страстотерпца!

Злые и завистливые люди утверждают, что единственная причина, почему благочестивые люди служат Богу, заключается в том, что Бог дарует им благополучие. И для доказательства этой лжи сатана просит позволения лишить Иова его богатства и власти. А в случае с Государем — и свободы.

«Пусть будет это подвергнуто испытанию, — говорит он. — Сделай его бедным, лиши его всего, простри руку Твою[729], и тогда посмотрим, где будет его вера. Коснись всего, что у него, и тогда откроется, что он за человек. Он не только забудет о своем благочестии, но, несомненно, проклянет Тебя пред лицем Твоим».

И вот, мы видим, что Бог позволяет сатане огорчать Иова, чтобы испытать искренность его веры. Мы не можем не удивляться, почему Бог дает сатане такое позволение. Но Он делает это ради славы Божией, ради чести Иова, ради того, чтобы открыть нам глубины Промысла Божия и утешить обремененных скорбями людей во всех веках.

Неизмеримы бедствия, понесенные нашим Государем. Скорбью были омрачены даже самые светлые для него дни: венчание на Царство — Ходынской катастрофой, рождение долгожданного Наследника — его неизлечимой болезнью. Русско-японская война, революция 1905 года, Первая мировая война, революция 1917 года, предательство со стороны, казалось, самых близких людей, крушение православной монархии, начало гонений на Церковь.

Когда сатана получает позволение делать зло, у него нет недостатка в предателях, людях, которые были бы инструментом для осуществления его замыслов. Мы все помним эти слова Царя-страстотерпца: «Кругом измена, трусость и обман». Измена и трусость со стороны Великих князей, министров, генералов и в конце концов — обман всего народа. Особая скорбь Государя была связана с его детьми. Точно так же, как у Иова, дети которого были погребены под обломками дома, где был их пир. Это была величайшая из потерь Иова, и потому диавол приберег ее напоследок, с тем, чтобы, если другие искушения не достигнут цели, это наконец заставило бы его проклясть Бога.

Наши дети — часть нас самих, и разлука с ними поражает в самое сердце. Но расстаться сразу со всеми в одно мгновение, с теми, кто столь много лет были его постоянной заботой и надеждой, — выше сил человеческих. Дети Иова умерли все вместе, внезапно, именно тогда, когда он больше всего нуждался в их утешении среди всех других потерь.

Царь в момент расстрела пережил то же самое, только в иной форме. Все совершилось в одно мгновение — и расставание, и встреча навеки. Да, подлинно для родителей особое утешение — видеть духовное благополучие своих детей. Если они богобоязненны и благочестивы, они поистине велики, и не имеет значения, какое место они занимают в жизни. И даже если они умерли, то пребывают с Господом. Можно ли сравнить лишение земного царства с обретением Небесного? Если Промысл Божий не дал твоим детям долгой жизни, все равно можно сказать, что они достигли полноты дней и зрелости, и бесконечно большего.

Видя происходящее, мы радуемся за Иова, потому что именно в этом заключается его испытание. Иов — мужественный, преданный Богу человек. Среди всех скорбей он более всего боится Бога, страшась греха больше, чем любых внешних бед. Он смиряет себя под крепкую руку Божию и принимает Промысл Божий о себе. Господь дал и Господь взял[730]. Тот Самый, Кто дал — взял. И разве, отнимая от нас что-либо, Он не хочет дать нам бесконечно большее!

Как глубоко Иов смотрит и видит суть того, что стоит за этими событиями, он не отводит взора от Первопричины. Он поклоняется Богу в благоденствии и в лишении. Когда буря миновала, он пал ниц и поклонился Богу. Скорби не должны удалять нас от истинной жизни, но приближать к ней.

Также было и с Государем. Когда пришли его испытания, вся его мысль была только о Христе Боге. Посмотрите, какие книги читает Царская семья в Тобольске и Екатеринбурге, какие заметки оставляют они на полях книг. Какие глубины Божиих тайн постигают: «Зло, которое сейчас в мире, будет расти, но не зло победит зло, а только любовь»[731].

Иов с честью вышел из спора между Богом и сатаной о нем. Казалось бы, он прошел все испытания, и нигде его праведность не может быть поставлена под сомнение.

Но сатана следует дальше, добиваясь нового испытания, которое касается костей и плоти человека: Кожа за кожу, а за жизнь свою отдаст человек все, что есть у него[732]. Люди не только рискуют, но отдают все, что есть у них, все свое состояние, чтобы спасти свою жизнь. На этом основывает свое обвинение Иова сатана. Но простри руку Твою и коснись кости его и плоти его, — говорит сатана, — благословит ли он Тебя?[733]Мужественно держится Иов, теряя все, что есть у него.

Господь позволяет сатане и это: Вот, он в руке твоей, только душу его сбереги[734] — не касайся его души, не помрачай его разум, его свободную волю.

Болезнь Иова была ужасна: сатана поразил его проказою лютою от подошвы ноги его по самое темя его. Вместо того чтобы лечить свои язвы, Иов взял черепицу, чтобы скоблить себя ею, и сел в пепел[735]. Он сидел на пепелище. Так смирил он себя под крепкую руку Божию, размышляя об ужасности и плачевности своего положения. В славянском тексте Ветхого Завета сказано, что он сидел на гноище вне града[736].

Никто из тех, к кому он раньше был столь добр, не пришел к нему, чтобы из благодарности послужить ему в его несчастье — потому что болезнь его была отвратительна или потому что они считали ее заразной. Разве не так было с Государем?

Далее сатана пытается вынудить Иова проклясть Бога уговорами собственной жены, все утешители были отняты от Иова, жена его искушала его: Ты все еще тверд в непорочности твоей! Похули Бога и умри[737],- говорит она. Неужели ты во всем будешь покоряться Богу, Который за все твое служение только бьет тебя нещадно? Разве можно такого Бога любить и благословлять, разве можно такому Богу служить?

По дару Христа Царь-страстотерпец имел верующую супругу, которая разделяла с ним его страдание. Но сколь многие из близких ему, и не только высокопоставленные чиновники, оказались предателями! Сколь многие у нас отреклись от Бога в годы огненных испытаний, и много было таких, кто выступил с хулой на Бога, с кощунством, разрушая храмы и оскверняя святыни! (Естественно, за этим следовало отречение от Царя и глумление над ним.)

Мы слышим в безумных словах жены Иова самое черное, самое ужасное сатанинское искушение. Ничто так не противно естественному сознанию, как хула на Бога. Ничто так не вопиет против естественного чувства, как самоубийство. Отречение от Бога и хула на Него и явились самоубийством, как скоро показала жизнь, значительной части русского народа.

Иов мужественно сопротивляется искушению и побеждает его. Он возмущен самой мыслью так поступить: «Как? Похулить Бога? Отойди от меня, сатана»[738].

Новое искушение постигает Иова, когда к нему приходят его друзья. Может, более, чем все скорби, для него ощутимы наставления этих богословов: Если бы не насмешки их, то и среди споров их око мое пребывало бы спокойно[739]. Они претендуют на духовную мудрость, а на деле смеются над страданиями человека, потому что он низведен так низко.

Если бы Иов был искренним в своей вере, говорят они, Бог не посетил бы его такими скорбями и он не вел бы себя так в этих скорбях. Не заключалось ли все благочестие Иова в надежде земного благополучия? — повторяют они вслед за диаволом. — Если бы это благочестие было искренним, не сохранило ли бы оно его от отчаяния?

Это было именно то, чего добивался сатана: доказать Богу, что Иов не был праведником. Когда он сам не смог сделать этого, он пытается через друзей убедить в этом Иова и заставить его признать себя лицемером.

Те, кто выступает с резкими, лишенными любви обличениями своих ближних, которых посетили великие скорби, и тем более угодников Божиих, когда те находятся в скорби, исполняют работу сатаны.

Рана Иова кровоточит, боль не перестает, но никто из его друзей- богословов не принес ему елея, и третий из друзей вылил столько же уксуса и желчи, сколько двое первых. Перед нами «Гефсимания» Иова — Иов горько жалуется на оставленность Богом: Почему Ты скрываешь Свое лицо?[740] Нет очевидности небес, связь с Богом и с людьми прервана, кажется, нет надежды, что возвратится утешение. Дух Святой иногда покидает Своих лучших и любимейших святых.

В 22-й главе Елифаз называет Иова лицемером не только из-за его нетерпения в скорбях, но и из-за самих скорбей. Елифаз сравнивает бедствия Иова с обычными бедами нечестивых. «Его дети погибли — так бывает с нечестивыми: они оставляют богатство своим детям, но все погибает».

Елифаз обвиняет Иова во многих грехах и преступлениях, за которые, как он полагает, Бог наказал его. Он сравнивает его случай с тем, что было в истории человечества с грешниками, которые были смыты потопом и богатства которых поглотил огонь, — то есть с содомитами.

Благосостояние Иова, материальное и духовное, подрублено, говорят его друзья, а наше — нет, потому мы праведники. К тому, в чем обвиняют Иова друзья его, сводились, по существу, обвинения противников канонизации Царя-страстотерпца: «Если бы он был достойным человеком, он не довел бы до такого состояния процветающую страну. Не проиграл бы Японскую войну. Благочестивых людей никогда не постигает такое крушение». Вспомни, — говорят они, — погибал ли кто невинный, и где праведные были искореняемы[741]. Если речь идет о конечной гибели, это так. Никто из праведников не погибнет вовек. Но если речь идет о временных поражениях, это ложь.

Друзья Иова — богословы представляют Бога воюющим против Иова как против врага, в то время как Бог испытывал его как друга. Опасно без любви судить о духовном и о вечном состоянии других, ибо таким образом мы можем осудить тех, кого Бог оправдал и прославил.

Иов (и вместе с ним Государь) говорит: Бог поставил меня притчею для народа и посмешищем для него[742].Пиющие вино сочиняют оскорбительные песни про него[743]. Его имя стало притчей во языцех — так же, как имя Государя. Желтая пресса, перед которой Царь был беззащитен, сочиняет сплетни о семье Царя, о Распутине, о том, что Царица — немецкая шпионка. И до сих пор мы слышим: «Николай кровавый» или «человек слабой воли».

В описаниях страданий Иова мы как бы узнаем в подробностях то, что переживал Государь. Помутилось от горести око мое, и все члены мои как тень[744]. Он мог бы сказать о себе: «Я уже не человек, а тень человека». Он муж скорбей, он столько пролил слез, что почти потерял зрение.

Мы не можем не узнавать в словах Иова великое бесчестие, павшее на нашего Государя после великой чести, которую народ и Церковь оказывали ему ранее. Они гнушаются мною, удаляются от меня и не удерживаются плевать пред лицем моим[745]. В глумлении толпы пинают его ногами: «Они обвиняют меня в своем горе» (то есть за то, что они живут сейчас в такой стране). Они ложно говорят о его прежнем поведении и политике, сбивая с ног[746]. Они относятся к нему как к тирану за то, что он праведно управлял ими, они неразумны во всем другом, но очень искусны в нанесении оскорблений и причинении нового зла. И как похоже на революцию 1917 года описание бедствия Иова: Они пришли ко мне как сквозь широкий пролом, с шумом бросились на меня[747]. Как воды, затопляющие все, когда прорвана плотина, или как войско, которое сквозь пролом в крепости прорывается в город и с нечеловеческой яростью устремляется на живущих в нем.

Мы видим, что все презрение к Иову, как и к Царю-страстотерпцу, вызвано бедами, в которые они попали. Ты совлек с меня славу мою и снял венец с головы моей[748], - говорит Иов, и вместе с ним Царь. Так как Он развязал повод мой и поразил меня, то они сбросили с себя узду перед лицем моим[749], - говорит Иов. То есть после того как Господь отнял от него честь и славу, которой он был препоясан, они дали себе свободу говорить и делать против него все, что им заблагорассудится. Они сбросили с себя узду, они ни во что ставят его власть, его царское достоинство — не стоят уже, как прежде, с почтением и трепетом перед ним. Все как с Самим Господом: те, кто сегодня кричат «Осанна!», завтра могут кричать «Распни Его!» Но есть честь и слава, которая дается от Бога и которую, если мы храним ее, то найдем неизменной и неутраченной.

Иов говорит о смятении и ужасе своего ума как о самом страшном своем бедствии.

Иов скорбно жалуется: Стрелы Вседержителя во мне[750]. В самое сердце поражает его мысль, что Бог, Которого он любит и Которому служит, отвергает его, отмечая его жизнь знаками Своего гнева. Смятение и страдание ума, которые пережил Государь на станции Дно, — столь же мучительные страдания, когда душа так ранена, кто может это вынести! Яд и пламень Божиих стрел пьет дух Иова[751], и это повергает его в смятение, колеблет его решимость, истощает его внутренние силы. Он видит себя окруженным угрозами Божиими, как бывает окружен на поле боя полководец вражескими армиями.

Конечно же, Иов не только прообраз Христа — это про всех нас. Но именно поэтому Книга Иова прежде всего раскрывает нам тайну Креста и Гефсимании. Главный пункт в споре между Иовом и его друзьями — утверждение этих богословов, что праведники всегда процветают и только нечестивые терпят поражение. Иов же, напротив, говорит, что как правило, нечестивые процветают, а праведники пребывают в скорбях.

Среди безмерного горя Иов верит, что увидит благость Божию на земле живых. Я знаю, что Искупитель мой жив, я слышу дыхание Его в ноздрях моих. Я знаю, Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию[752]. Иов верит в славу Воскресения: та же сила, которая сотворила человека из обыкновенного брения, может восставить его из земли. Оттого что ему дается ощутить это дыхание Божественной жизни, он говорит: Я во плоти моей узрю Бога. Я узрю Его сам; мои глаза, не глаза другого, увидят Его[753]. И прозрение Царя-страстотерпца о том, что «зло, которое теперь в мире, будет еще сильнее, но не зло победит, а любовь», созвучно этому откровению Иова. Слово Иова к друзьям-богословам — предостережение тем, кто выступает против него, — не упорствовать в недобром отношении к нему.

Живой, животворящий, все определяющий принцип благодати в сердце — основание всего, столь же необходимое в нашей вере, как корень для дерева. Любовь к Богу и ближним, вера во Христа, ненависть к греху — в этом корень всего, остальное по сравнению с этим — листья.

Мы верим и знаем, что Государь имел в себе этот корень, несмотря, может быть, на некоторые его слабости и ошибки. Тот, кто не видит ничего, кроме этих недостатков в Царе, как бы продолжают участвовать в преследовании его, как будто корень зла найден в нем[754].

Вначале мы видим терпение Иова среди невероятных бедствий, как пример терпения для всех нас. В конце книги, для нашего воодушевления последовать его примеру, мы видим счастливый итог его испытаний, восстановление его благополучия. Может быть, чрезвычайное богатство, которым был увенчан Иов после своих скорбей, не просто обещание восстановления былой мощи России, — скорее всего, этого не произойдет. «Россия будет материально бедной, но духовно богатой» (преподобный Нектарий Оптинский). Но это для нас символ и образ небесной славы, которая начинается для верных уже здесь, на земле, и которой мы достигаем через земные страдания. Блажен человек, который переносит искушение, потому что, быв испытан, он получит венец жизни, который обещал Господь любящим Его[755].

Бог просит Иова помолиться за своих друзей-обвинителей, иначе Бог погубит их[756]. Услышим это как пророчество о святом нашем Царе и о России! Бог возвратил Свою милость по отношению к нему. В новом, радостном свете мгновенно предстало то, что было раньше мрачным и страшным. Все бури позади, утешение Божие заполняет души верных, как раньше горечь. Он страдал за славу Божию, и потому Бог воздает ему с избытком[757].

И посмотрите, что происходит с верующим народом! Старые знакомые Иова, соседи и родные были очень добры к нему: они плакали с ним в его горе и радовались его радости. Они оказались не такими «жалкими утешителями», как трое его друзей. Они не были столь учеными и красноречивыми богословами, как те, но они оказались более искусными в утешении Иова. Иов молился за своих друзей, и они собрались вокруг него, побежденные его любовью, и все искали его молитв. О, если бы Бог за молитвы святого Царя-страстотерпца утешил наш народ, в соответствии с днями, в которые Он посылал ему скорби!

События истории человечества таинственны, и мудрейшие из мудрецов порой растерянно смотрят на происходящее вокруг. Цели Промысла Божия оказываются более глубокими и неисследимыми. Бог совершает чудеса, которые невозможно исчислить. Тьма находит на торжествующих победителей среди полудня, Бог возвышает смиренных. Смиренных сердцем и плачущих Он ставит впереди, утешает и дает им жить на высотах. Нищие, которые начинают отчаиваться, обретают надежду. Утешение одних в горьких испытаниях дает надежду на лучшее для других в самые худшие времена, ибо слава Божия заключается в том, чтобы посылать помощь беспомощным и надежду — безнадежным.

И благословил Бог последние дни Иова более, нежели прежние[758]. Мы не знаем, какие еще хорошие дни хранятся у Бога для нашего последнего времени. У Бога всегда есть пути восстановить наши потери и утешить наше горе.

Терпение Иовле слышасте, и кончину Господню видесте[759]. Так говорит нам слово Божие в Новом Завете, навсегда ставя на самую великую высоту этого праведника. И мы смеем утверждать, что также и нашего Царя-страстотерпца, приобщившегося в полноте подвигу его, без всякого сомнения, небесного покровителя. Этот подвиг обращен с исключительной силой к последним временам. Претерпевший до конца спасется[760].