Сельское хозяйство
Многочисленные прекрасно сохранившиеся изображения на стенах фиванских гробниц, рисующие яркие картины быта, показывают, как развивались отдельные виды хозяйства в эту эпоху. По-прежнему большое хозяйственное значение сохраняла ловля речной птицы и рыбы в нильских зарослях. Так, на рельефе из гробницы Сенем-иаха несколько человек затягивают веревкой большую овальную сеть, в которую попалось множество птиц. Тяжелую работу по затягиванию сети выполняют три иноземных раба, которых легко узнать по остроконечным бородкам, типичным для азиатов. Немного правее на этом же рельефе художник изобразил заготовку впрок битой птицы.[15] Такие же сцены ловли птицы при помощи большой сети изображены на стенах гробниц Уаха, Ипу-им-Ра и Аменемхеба.[16] Особенный интерес представляет изображение из гробницы Аменемхеба. Судя по этому изображению, ловля птиц и рыб в некоторых крупных рабовладельческих хозяйствах проводилась в широких размерах. Мы видим здесь, как пять человек тянут веревку, чтобы затянуть большую сеть, полную птиц. Позади стоит надсмотрщик с палкой в руке. Справа от них чиновник, которого легко отличить по его более богатой одежде из тонкой просвечивающей ткани, относит пойманную птицу. В нижнем регистре изображены шесть человек, затягивающих веревкой, очевидно, большую сеть с рыбой. Несколько правее изображен сидящий человек, занятый [13] работой по заготовке рыбы впрок.[17] Судя по наличию надсмотрщика, в этом поместье работали рабы, но в данном случае не иноземные, а египетские. Таким образом, ловля птиц и рыбы в нильских заводях, широко организованная, имела в эту эпоху в Египте немаловажное значение. Использование дешевого рабского труда давало возможность заготавливать впрок много птицы и рыбы.
Большое место в экономике Египта в эпоху Нового царства продолжало занимать скотоводство, издавна существовавшее в долине и дельте Нила. Особенно ценился здесь крупный рогатый скот, в глубокой древности выведенный, возможно, из местного одомашненного вида зебу. Сохранившиеся изображения позволяют установить некоторые внешние признаки пород крупного рогатого скота, которыми пользовались в те времена древние египтяне. Быки с длинными рогами в форме лиры или полумесяца имели белую шкуру, иногда покрытую красными или черными пятнами. Начиная с эпохи Нового царства в Египте появляется новая порода крупного рогатого скота, очевидно, завезенная из какой-либо соседней страны. Египетский художник тщательно отметил ее внешние отличительные черты: короткие широко расставленные рога, резко подчеркнутый горбик на спине и пятнистую окраску шкуры. Возможно, что эти быки и коровы были завезены в Египет в числе захваченной добычи или дани, доставленной из Передней Азии, а может быть, из Нубии. Так, например, известно, что Фиванский храм Амона получил при Тутмосе III из Палестины дойную корову, а при Рамзесе III — 15 быков из своего сирийского поместья.[18]
Особенно ценился короткорогий скот, доставлявшийся в эпоху Нового царства из Передней Азии. В папирусе Анастази IV писец, описывая богатую добычу, привезенную из Передней Азии, говорит о «превосходных быках из хеттской страны и коровах из Арса» (остров Крит).[19] На стенах гробниц иногда изображались короткорогие пятнистые быки, доставленные из Нубии.[20] В очень большом количестве разводили также и мелкий рогатый скот, в частности овец, среди которых, начиная со времени Нового Царства, преобладала порода курдючных (Ovis platyura aegyptiaca), окончательно вытеснившая в эту эпоху более древнюю породу (Ovis longipes palaeoaegyptiaca). Наряду с курдючными овцами в Египте в эту эпоху встречается и особая порода отличающейся обильной гривой, близкой к козе «полуовцы», которая в диком виде до сих пор встречается в районах, расположенных около Красного моря и в Судане (Ammotragus lervia). Все это указывает на значительное развитие скотоводства в Египте в эпоху Нового царства, выразившееся в приручении новых видов [14] домашних животных, улучшении прежних пород и доставке из соседних стран новых пород, что стало возможным в результате завоевательных походов фараонов Нового царства и укрепления экономических связей Египта со странами Передней Азии и Нубии.[21]
Главным скотоводческим районом Египта по-прежнему была Дельта с ее большими, хорошо орошаемыми пастбищами.
Очевидно, именно с этим связано широкое распространение и Дельте культа священного быка, которому поклонялись в четырех номах Нижнего Египта: VI (Ксоис), X (Атрибис), II (Кинополь) и XII (Себеннит). В состав гиероглифических начертаний названий этих номов входит гиероглиф быка.[22] На наличие множества рогатого скота в Дельте указывается и в тексте таблички Карнарвона, в котором содержится описание войны царя Камесу с гиксосами. Вельможи, созванные на военный совет этим царем, говорят ему: «наши быки в Дельте».[23] В Дельте находились обширные поместья храма Амона, в которых разводились большие стада крупного рогатого скота. В надписи Инени, начальника житницы Амона, говорится о том, что этот знатный чиновник производил в Дельте «осмотр поместья: быков, короткорогих быков, скота и рабов, принадлежавших богу Амону».[24] Здесь же находились и большие поместья, принадлежавшие крупным вельможам, знатным аристократам и чиновникам. В той же надписи чиновника Инени изображается «прибытие Инени, наследственного князя, начальника житницы Амона, для осмотра своих полей и своего скота в северной стране».[25]
Наряду с выпасом скота на пастбищах практиковалось вскармливание скота в стойлах, прекрасно изображенное на стене гробницы Хети в Дра-абуль-Негга. Мы видим здесь, как пастухи вводят скот в стойла; в отдельных стойлах помещены быки, коровы и телята, в особом помещении хранится и заготовляется для них корм.[26] Все это свидетельствует о дальнейшем развитии животноводческого дела.
На развитие скотоводства в Египте в эпоху XVIII династии указывает количество скота, взимаемого в качестве налога в одном из номов Верхнего Египта (III ном Верхнего Египта). Так, в надписи Рени, сына Себекхотепа, номарха эль-Каба, сохранившейся в его гробнице, говорится:
«Осмотр подлежащего сдаче в качестве налога скота: быков — 122, овец — 100, коз — 1200, свиней — 1500 наследственным князем, начальником жрецов, писцом Рени. Его возвращение, после того как похвалили его, наследственного князя Ренти, за сообщение о налоге».[27]
Стада, принадлежавшие знатным египтянам, часто изображались на стенах их гробниц, очевидно, как важная составная [15] часть их богатств. Так, например, в гробнице Сенем-иаха изображены пастухи, гонящие перед собой быков, коров, телят и ослов.[28] На одном рельефе в гробнице Ипу-им-Ра мы видим стадо длиннорогих и безрогих быков. Тут же изображены два чиновника, которые записывают количество скота (в надписи говорится: «подсчитывается количество стад»). В этой же надписи сохранились слова одного из этих чиновников: «Радуйся приплоду этого года». Особенно интересно то, что один из пастухов изображен с чертами лица, типичными для азиата. Очевидно, это иноземный раб, который работает в качестве пастуха в поместье знатного египтянина.[29] Таким образом, приток рабов содействовал в значительной степени развитию скотоводческого хозяйства в Египте в эпоху XVIII династии. Поскольку скот являлся ценным имуществом, которое принадлежало как отдельным знатным египтянам, так и храмам, было важно охранить права рабовладельцев на этот вид их собственности. С этой целью скот клеймили особым клеймом, как мы это видим на одном изображении из гробницы Небамона.[30] Здесь представлен знатный египтянин Небамон, который, сидя на складном стуле, присутствует при подсчете и клеймении скота, принадлежащего храму Амона. В помещенной тут же надписи говорится: «Носитель опахала Небамон говорит писцу Тотноферу: «Не оставляй без внимания быков Амона, этого нашего владыки». Два клеймильщика налагают прямоугольное клеймо на лежащих и связанных быков, третий разогревает клеймо на огне костра.
Некоторое значение, хотя и меньшее, чем разведение скота, имело птицеводство. На стенах уже упомянутых нами гробниц изображены различные виды домашней птицы, как, например, утки, гуси и журавли. В качестве военной добычи в Египте со времени Тутмоса III появляются и куры, которые в описании восьмого азиатского похода этого фараона названы: «птицы этой иноземной страны, которые рождают каждый день».[31] Однако основным и главным видом хозяйства в Египте в эпоху XVIII династии оставалось земледелие. Земледельческий быт древних египтян этого времени прекрасно описан в широко распространенной «Повести о двух братьях», ярко отразившей черты земледельческой религии. Земледельческие работы обычно начинались в начале осени после спада летней жары и окончания нильского наводнения, когда поля, достаточно орошенные водой разлива, становились доступными для обработки. Этот момент описан в «Повести о двух братьях» в следующих словах: «И вот, когда пришло время пахать, старший брат сказал ему: «Давай заготовим рабочий скот, чтобы пахать, так как поле вышло [из-под воды после наводнения] и хорошо пахать его».[32] Этот же момент начала земледельческих [16] работ описан и в надписи, сохранившейся над изображением сеятеля на стене гробницы Пахери. В этой надписи говорится: «Прекрасный день, так как прохладно и быки тащат [хорошо]; небо — по нашему желанию (т. е. благоприятствует нам. — В. А.)...». «Нил был очень высок... [это] — прекрасный год, когда не будет недостатков; [год], богатый всякими травами... родится много телят».[33]
Орудия земледельческого труда в силу низкого уровня производительных сил, характерного для раннерабовладельческого общества, в общих чертах и в эту эпоху сохраняли свой прежний примитивный характер.
Количество рабов в сельском хозяйстве постепенно увеличивалось. Поэтому не было стимула для существенного развития техники сельскохозяйственных орудий. К тому же рабовладельцы могли доверить рабам лишь самые грубые и тяжелые орудия, так как рабы не были заинтересованы в их сохранении. Плодородная почва давала возможность земледельцу обходиться самыми примитивными орудиями — мотыгой и первобытным плугом — в течение тысячелетий. Косная традиция сохранила эти орудия в быту до очень поздних времен. Однако начиная со времени XVIII династии в связи с общим, хотя и крайне медленным, развитием техники, можно наблюдать некоторые небольшие усовершенствования в технике сельскохозяйственных орудий.
Так, например, в эпоху Нового царства изменяется форма плуга, который теперь начинают снабжать удлиненными рукоятками, скрепленными поперечным бруском. Изменяется и способ запряжки быков. Хомут теперь надевают не на рога быков, а на загривок, причем его поддерживают при помощи подпруги в виде нагрудного ремня. Этот плуг, несколько усовершенствованный по сравнению с более древним плугом, был все еще достаточно примитивным и удивительным образом сохранился в Египте, в силу застойности техники и экономики, вплоть до начала нашего столетия.[34] В эпоху Нового царства появляется и новое орудие, специально предназначенное для разрыхления почвы. Это — молоток с длинной рукояткой, который изображен в руках земледельца на стене в гробнице Сенем-иаха.[35] Очевидно, некоторый прогресс в развитии земледельческой техники сказался в стремлении качественно улучшить обработку почвы. В плуг обычно впрягались быки, как это видно на изображении из гробницы Сенем-иаха.[36] Начиная со времени Нового царства в плуг стали впрягать и мулов, которые в предшествующий период Среднего царства не были известны в Египте.[37] Очень интересно одно изображение из гробницы Пахери. Художник изобразил здесь четырех человек, впряженных в плуг,[38] причем один из них [17] чертами лица живо напоминает азиата. Очевидно, в этот период египетской истории тягловая сила домашних животных иногда заменялась тягловой силой человека. Большой приток иноземных рабов дал возможность египетским рабовладельцам широко использовать рабский труд в земледельческом хозяйстве. После вспашки производился посев, а затем на пашню выгоняли скот, который должен был втоптать семена в землю. В более древние времена для этого использовались овцы, а в эпоху Нового царства свиньи, что указывает на распространение свиноводства.[39] Этот обычай в силу застойности техники, экономики и всего общественного строя сохранился в Египте вплоть до V в. до н. э. — Геродот, очевидно, имевший возможность наблюдать его своими глазами в Египте, пишет: «Сама собой река наводняет и орошает поля, а оросивши, вступает в свои берега: тогда каждый засевает свое поле и пускает на него свиней, которые и втаптывают семена в землю, затем он ждет жатвенной поры, вымолачивает зерно свиньями и получает таким образом хлеб».[40]
Для жатвы пользовались серпами, причем в эпоху Нового царства стали появляться серпы с металлическими лезвиями, насаженными на деревянные рукоятки, что указывает на некоторый прогресс в технике изготовления земледельческих орудий, который стал заметным начиная со времени Нового царства в связи с дальнейшим развитием металлургии. Однако общая застойность техники сказалась в том, что даже в эпоху Нового царства, наряду с металлическим серпом, все еще пользовались очень примитивным, архаичным, в деревянную оправу которого были вставлены заостренные куски кремня. Колос срезали довольно высоко, как это видно на сохранившихся рисунках.[41] Молотьба производилась на току, на особой круглой утрамбованной площадке с возвышенными краями. На эту площадку высыпали из больших корзин колосья, а затем молотили их при помощи быков, которых гоняли по кругу. Зерно отвеивали деревянными совками; эту работу, как наиболее легкую, часто производили женщины. Все остальные земледельческие работы совершались мужчинами. В крупных рабовладельческих поместьях земледельческие работы часто производились рабами под наблюдением особых надсмотрщиков, как это видно на одном рисунке, на котором изображена сцена жатвы.[42]
Обмолоченное зерно хранили в круглых закромах с куполообразной крышей. Это глинобитные или сложенные из необожженного кирпича постройки диаметром 2-3 м. В их верхней части было отверстие для засыпки зерна. Доставали зерно через дверцу в нижней части амбара. Два таких амбара для хранения зерна с решетчатыми окнами для засыпки изображены [18] на стене гробницы архитектора Инени в Шейх-абд-эль-Гурна около Фив. На этом рисунке мы видим поместье знатного египтянина, жившего в царствование царицы Хатшепсут и фараона Тутмоса III.[43] Остатки таких зернохранилищ были обнаружены при раскопках Ахетатона. В крупных рабовладельческих усадьбах вельмож, живших при фараоне Эхнатоне, в непосредственной близости от господского дома обычно находилось от трех до пяти таких амбаров.[44] На восточной окраине Ахетатона были найдены остатки двух огромных зернохранилищ той же самой формы, но значительно превышающих по размерам амбары частных лиц. Диаметр основания зернохранилищ достигает 8 м. К этим большим зернохранилищам вел широкий подъездной путь, выложенный кирпичом. В нижней части зернохранилищ были двери, которые вели в маленькую каморку, где, очевидно, находился писец, присутствовавший при выдаче зерна и подсчитывавший его количество. По-видимому, это были либо царские, либо храмовые зернохранилища, на что указывают их размеры.[45]
Из зерновых культур были особенно распространены ячмень, полба, полуполба (эммер) и пшеница. Ячмень встречался двух видов: обыкновенный четырехрядный (Hordeum vulgare) и шестирядный (Hordeum hexastichon). В египетских надписях упоминаются два вида ячменя: нижнеегипетский и верхнеегипетский:
О широком распространении в древнем Египте «олиры», помимо Геродота, писали Феофраст и Диоскурид.[49] Плиний сообщает о том, что Египет представляет собой сплошное поле пшеницы, которая давала урожай сам-100. По мнению Плиния, главной житницей Египта была Фиваида.[50]
Имеются основания предполагать, что в древнем Египте, начиная со времени Нового царства, была известна плодосменная система, а также система озимых и яровых посевов, причем наблюдение за этими сельскохозяйственными новшествами и усовершенствованиями возлагалось на верховного сановника — везира. В инструкции везиру, текст которой сохранился в надписях гробницы Рехмира, говорится, что верховный [19] сановник должен был давать распоряжения правителям областей и начальникам городов относительно «вспахивания полей летом», очевидно, в месяце пахонс (апрель), т. е. тотчас же после зимнего сбора урожая.[51] Этот факт указывает на значительный прогресс, который произошел в эпоху Нового царства в области агрономической техники, а также на то, что государственная власть не ограничивалась наблюдением за функционированием оросительной сети, но активно вмешивалась в сельскохозяйственную жизнь страны, вводя ряд мероприятий, которые приводили к интенсификации земледельческого хозяйства. Это объясняется тем, что все развитие экономики аграрного Египта определялось главным образом развитием земледельческого хозяйства. Огородное хозяйство требовало значительно более тщательной обработки почвы и более обильного ее орошения. В эпоху Нового царства египтянам было известно большое количество овощей: салат латук, лук, чеснок, бобы, чечевица, горох, спаржа, сельдерей, капуста, редис, тыква. Огороды встречались не только в сельских районах, но также и в городах, как, например, в Ахетатоне, как это было обнаружено при раскопках в эль-Амарне.[52] Известны были и культуры кормовых трав, а также некоторые масличные растения, в частности кунжут (сезам). Однако растительного масла в Египте всегда добывалось мало, что заставляло египтян привозить его из соседних стран. Большое значение для развития текстильного дела имела культура льна. На многих рисунках и рельефах, сохранившихся на стенах фиванских гробниц, мы видим сцены уборки и обработки льна.[53]
Прекрасное представление о развитии плодоводства в эпоху XVIII династии дает изображение фруктового сада на стене гробницы архитектора Инени. Судя по изображению, в крупном поместье этого вельможи в непосредственной близости от господского дома находился большой фруктовый сад, в котором росли фруктовые деревья 20 различных видов. Основную массу деревьев составляли здесь 170 финиковых пальм и 120 пальм «дум», которые столь часто встречаются в Фиваиде. Далее в саду Инени росли 90 сикомор, 31 персея, 5 смоковниц, 2 маслины, 5 гранатовых деревьев, 16 стручковых деревьев, 10 тамарисков, 3 дерева «шен», 8 деревьев «кесбет» и множество других деревьев различных видов. В середине сада находился пруд, из которого садовники брали воду для поливки деревьев.[54] Укрепление торговых связей с соседними странами и завоевательные войны способствовали появлению в Египте новых полезных растений, которые были привезены из Нубии, Пунта и Передней Азии и акклиматизированы в Египте. При царице Хатшепсут из Пунта были доставлены в Египет мирровые деревья, высаженные в роскошном парке около храма [20] в Дейр-эль-Бахри,[55] а при Тутмосе III из Передней Азии было вывезено в качестве добычи множество сортов различных растений, которые тщательно изображены на стенах Карнакского храма.[56]
Ряд изображений на стенах фиванских гробниц позволяет судить о развитии виноградарства и виноделия в Египте в эпоху XVIII династии. Так, на одном рельефе в гробнице Сенем-иаха изображен виноградник, в котором три коленопреклоненных человека собирают в большие сосуды зрелый виноград. Несколько левее изображена давильня, в которой три человека давят виноград ногами.[57] Некоторый прогресс наметился в эту эпоху и в виноделии. В больших и высоких давильнях теперь уже давят виноград до пяти человек одновременно, причем сок по желобу стекает в чан.[58] Значительные удобства для выжимания виноградного сока представлял изобретенный в эту эпоху специальный пресс, в котором мешок с виноградом был натянут на особую раму.[59]
Таков был уровень развития сельского хозяйства в Египте в начале Нового царства, обусловленный притоком в Египет большого количества рабов. Выше неоднократно указывалось на то, как широко применялись рабы в сельском хозяйстве Египта того времени. Приведем еще один пример. На стене гробницы Ипу-им-Ра, относящейся ко времени Тутмоса III, изображен сбор папируса в болотистых заводях Дельты. На маленькой лодке стоят три человека. Один управляет веслом, другой вырывает стебли папируса, а третий связывает их в большие связки. Справа изображен четвертый человек, несущий на спине большую связку папируса. Особенно интересно то, что из числа работающих людей двое, судя по их внешнему виду, в особенности по прическе, являются типичными ливийцами. Очевидно, это ливийские рабы, работающие в поместье богатого египтянина.[60] Таким образом, рабский труд в эпоху XVIII династии стал проникать в различные отрасли сельского хозяйства.