ГЛАВА III ОБЛАДАЕТ ЛИ СОВРЕМЕННЫЙ ИУДАИЗМ ОПРЕДЕЛЕННОЙ ПРОГРАММОЙ ДЕЙСТВИЙ?

... Еврейский народ жил и принимал участие во всех происходивших великих событиях. Это вечный и повсеместный свидетель, свидетель не пассивный и немой, но лично принимавший участие почти во всех драмах...

Джеймс Дарместетер. Взгляд на историю еврейского народа. – 1881

На этом свете Бог имеет черты иудея...

Иудей, Иуда, Иевах или Иегова – это одно и то же существо...

Иудей – это живой Бог, воплощенный Бог. Это небесный человек – Адам, «Кадмон»... Остальные люди (гои) являются земными, принадлежат к низшей расе. Они существуют только для того, чтобы служить иудею. Это малые животные.

Каббала, Ad Pentateuchum, фолио 97, 3

Сообщить гою что-либо о наших религиозных установлениях равнозначно убийству всех иудеев, так как, если бы гои знали, чему мы учим о них, они бы открыто уничтожили нас.

Libbre David, фолио 37

Каждый гой, изучающий Талмуд, и каждый иудей, который помогает ему в этом, должны быть убиты.

Санхедрин, фолио 59а;

Aboda-Zara, фолио 8, 6;

Szagiga, фолио 13

Характерные особенности Израиля с самых древних времен. — Вавилонское пленение и образование секты фарисеев. — Спаситель и фарисеи. — Исход фарисеев после уничтожения иерусалимского Храма. — Синедрион. — Князья пленения. — Талмуд. — Иудеи и другие народы. — Цельс и раввин. — Каббала. — Альбигойцы и тамплиеры. — «Жидовствующие» в Русской Церкви в конце XV века. — Розенкрейцеры. — Иудейские основы современного масонства. — «Еврейские просветители» и Французская революция. — Наполеон и Гете о евреях. — Сведения о существовании еврейской программы в XIX веке. — Вальтер Ратенау о евреях в 1902 году. — Письмо капитана Симонини. — Парламентский запрос чешского депутата Брезновского военному министру Австрии. — Речь депутата чешского парламента Мазанака 1 июня 1922 г. — Сенсационные заявления доктора Оскара Леви и г. Рене Грооса

Обзор, в котором мы кратко рассмотрели четыре наиболее влиятельные в современном мире еврейские организации («Еврейский Кагал Нью-Йорка», «Американский еврейский комитет», «Всемирный израильский союз» и независимый всемирный Орден «Бнай Брит»), дает нам положительный ответ на один из двух вопросов, которые были поставлены в начале предыдущей главы: организованы ли современные евреи?

Но пока нет ответа на второй вопрос: есть ли у современных руководителей иудаизма определенная программа действий, которая, с одной стороны, служит интересам иудеев, а с другой – направлена на принесение вреда всем христианским народам? Для обоснованного ответа необходимо внимательно всмотреться в прошлое, в глубь веков, и рассмотреть, хотя бы в самом сжатом виде, несколько понятий, почерпнутых из истории еврейского народа.

В первой книге Моисея, «Книге Бытия», Израиль, как семью Авраама, называют народом, избранным среди всех других: «И сказал Господь: утаю ли Я от Авраама [раба Моего], что хочу делать! От Авраама точно произойдет народ великий и сильный, и благословятся в нем все народы земли, ибо Я избрал его для того, чтобы он заповедал сынам своим и дому своему после себя ходить путем Господним, творя правду и суд...» (Быт. 18:17-19).

Вторая книга Моисея, «Исход», начинается с описания непримиримой свирепой ненависти между египтянами и сынами Израиля, из-за чего последние покинули Египет под водительством Моисея.

Итак, две исходные позиции: с одной стороны, евреи считают себя высшим народом, избранным среди прочих; с другой стороны, Израиль вызывает ненависть народов, с которыми он призван жить. И эти два фактора лежат в основе всей истории еврейского народа как до христианской эпохи, так и во время нее, и так продолжается до наших дней. Многочисленные примеры этому мы находим в Библии, у классических античных писателей и в истории христианской Европы.

Помимо этих двух фундаментальных факторов истории еврейского народа необходимо упомянуть еще один: несмотря на заветы, поставленные Господом с Авраамом и Моисеем, в один прекрасный день избранный народ начал удаляться от истинного Бога, начав поклоняться земным богам, воплощавшим под разными обличьями две человеческие страсти, к которым имел особую склонность Израиль: страсть к золоту и страсть к чувственности. И вместе с тем он продолжал считать себя избранным народом, который должен господствовать над всеми остальными, но теперь уже не для того, чтобы «хранить путем Господним, творя правду и суд», но для того, чтобы получить все блага и богатства мира.

Это отступничество евреев началось с момента исхода евреев из Египта в то время, как Господь давал заповеди Моисею на Синайской горе: «И сказал Господь Моисею: поспеши сойти [отсюда], ибо развратился народ твой, который ты вывел из земли Египетской; скоро уклонились они от пути, который Я заповедал им: сделали себе литого тельца и поклонились ему, и принесли ему жертвы и сказали: “вот бог твой, Израиль, который вывел тебя из земли Египетской!” И сказал Господь Моисею: Я вижу народ сей, и вот, народ – он жестоковыйный...» (Исх. 32:7-9).

Книги пророков исполнены разочарования и жалоб по поводу этого отступничества евреев и полной потери нравственного сознания. Вот как характеризует своих соотечественников Иеремия: «О, кто даст голове моей воду и глазам моим – источник слез! я плакал бы день и ночь о пораженных дщери народа моего. О, кто дал бы мне в пустыне пристанище путников! оставил бы я народ мой и ушел бы от них: ибо все они прелюбодеи, скопище вероломных. Как лук, напрягают язык свой для лжи, усиливаются на земле неправдою; ибо переходят от одного зла к другому, и Меня не знают, говорит Господь.

Берегитесь каждый своего друга, и не доверяйте ни одному из своих братьев; ибо всякий брат ставит преткновение другому, и всякий друг разносит клеветы. Каждый обманывает своего друга, и правды не говорят: приучили язык свой говорить ложь, лукавствуют до усталости. Ты живешь среди коварства; по коварству они отрекаются знать Меня, говорит Господь...

Язык их – убийственная стрела, говорит коварно; устами своими говорят с ближним своим дружелюбно, а в сердце своем строят ему ковы» (Иер. 9:1-6, 8).

Несмотря на то, что отступничество евреев продолжалось, а некоторых своих пророков, призывавших к покаянию, они побивали камнями, духовное руководство Израиля всегда было сосредоточено в руках священников. В частности, во время явления на землю Спасителя особое значение имели священники, принадлежавшие к секте фарисеев или «отделенных».

Возникновение секты фарисеев восходит к эпохе пленения евреев в Вавилоне, т. е. ближе к VI веку до Рождества Христова. Это вавилонское пленение, без всяких сомнений, было одним из наиболее благоприятных событий для огромного большинства евреев, уведенных в плен, так как вызвало значительный религиозный подъем, который был столь чудесным образом предвосхищен царем Давидом четырьмя веками ранее в его псалме 137[72]: «При реках Вавилона, там сидели мы и плакали, когда вспоминали о Сионе...».

Но помимо религиозного возрождения еврейских народных масс «вавилонское пленение имело, к сожалению, гораздо менее замечательное последствие: оно совратило наиболее просвещенную часть еврейского народа, сблизив ее религиозные идеи с верованиями победителей», — говорил г. Флавьен Бренье в сочинении «Евреи и Талмуд», снабженном столь замечательным документальным материалом и вышедшем в 1913 г. на французском языке[73].

Как известно, Навуходоносор и его преемник Вальтасар достаточно хорошо относились к еврейским пленникам, в частности к представителям высших классов:

«И сказал царь <Навуходоносор> Асфеназу, начальнику евнухов своих, чтобы он из сынов Израилевых, из рода царского и княжеского, привел отроков, у которых нет никакого телесного недостатка, красивых видом, и понятливых для всякой науки, и разумеющих науки, и смышленых и годных служить в чертогах царских, и чтобы научил их книгам и языку Халдейскому» (Дан. 1:3, 4).

Как известно, Даниил был из этого числа избранных юношей, и за то, что Даниилу удалось истолковать сон царя, «... Навуходоносор... поставил его главою тайноведцев, обаятелей, Халдеев и гадателей...» (Дан. 5:11).

Но на эту эпоху в Вавилоне пришелся расцвет халдейской культуры, и в его школах преподавали все известные на тот момент науки, начиная с истории и философии и заканчивая астрологией. Эта культура была наиболее полным выражением пантеизма или обожествления природы. Как известно, пантеизм отрицает существование Создателя мира и, естественно, очень высоко ставит культ обожествления человека[74].

Хотя Даниил, поставленный во главе тайноведцев, обаятелей, халдеев и гадателей, и остался верен закону Моисея и своей вере в единого Бога, но, к сожалению, не таков был выбор значительного числа евреев, вкусивших плоды халдейской культуры и в большинстве своем принадлежавших к касте левитов, т. е. религиозной касте. «Эта религия гордости человеческой, основы которой халдейские ученые изложили три тысячи лет тому назад так же определенно и ясно, как они могли быть выражены в XVIII веке Клодом де Сен-Мартеном, — писал Флавье Бренье, — встретилась у левитов с учением совершенно отличного происхождения, но имевшем с этой последней странное сходство: в поклонении гордости расовой»[75].

И тогда, как это отмечает г. Флавье Бренье, для многих евреев, даже из числа наиболее консервативных во всех остальных вопросах, пророчества, что Израиль – избранный народ Божий, превратились в убеждение, что еврейский народ сам является «народом-богом».

Эта халдейская наука, усвоенная многими левитами во время вавилонского пленения, дала рождение секте фарисеев, чье наименование появляется в Священном Писании и у еврейских историков только после пленения. Работы знаменитого ученого Мюнка по этому вопросу не оставляют сомнений, что эта секта возникла именно в период пленения.

Так началось формирование «Каббалы» или «Традиции» фарисеев, которая в течение долгого времени передавалась устно, в дальнейшем легла в основу Талмуда, чтобы затем принять окончательную форму в книге «Зефер-ха-Зогаре», т. е. «Книге Сияния»[76].

«Прежде чем гордо провозгласить себя выражением чаяний евреев, “предание” фарисеев должно было преодолеть серьезные затруднения. Главное происходило от возврата правоверия, вызванного в еврейском народе пленением. Проповедывать изгнанникам, оплакивавшим разрушение храма Иерусалимского и вымаливавшим у Иеговы прекращения бедствий их родины, что сам Иегова не более чем пустая мечта, означало не только идти навстречу полной неудаче, но еще и подвергать себя серьезным опасностям, из коих наименьшей была бы потеря навсегда какого бы то ни было влияния в Израиле. Фарисеи признали более разумным приобрести доверие своих соплеменников, став во главе религиозного движения, разработав мелочные и сложные обряды и притворно подчеркивая скрупулезное исполнение предписаний закона. В то же время они развили новое учение в своих закрытых собраниях, настоящих тайных обществах, насчитывавших всего несколько приверженцев во время пленения и не превышавших 6000 членов во время Иосифа Флавия – времени их наивысшего развития.

Это собрание ученых пантеистов должно было очень быстро приобрести руководящее влияние на еврейский народ. Когда в 538 г. до Р. Х. персы овладели Вавилоном, евреи надеялись на окончание своего пленения. (...) Впрочем, ничто, могущее непосредственно оскорбить национальное чувство, не прорывалось наружу во всем том, что они считали возможным открыть из своей тайной науки; как бы глубоко фарисеи не были проникнуты халдейским пантеизмом, они все же сохранили нерушимо свою племенную гордость. Эта религия “обоготворенного ЧЕЛОВЕКА”, которой они пропитались в Вавилоне, рассматривалась ими как работающая на пользу евреев – существ высших и избранных. Обетование всемирного господства, которое правоверные евреи почерпали в Законе, фарисеи понимали не в смысле царства Бога Моисеева над народами, но в виде материального владычества евреев над вселенной. Ожидаемый Мессия не являлся для них искупителем первородного греха, победителем исключительно духовным, долженствовавшим подчинить мир своему духовному водительству, это был, напротив, временный царь, залитый кровью победоносных войн, который сделает Израиль владыкой мира и “растопчет все народы под колесами своей колесницы”. Этого господства над народами фарисеи не ждали от несуществующего Иеговы, почему и продолжали лишь внешне ему поклоняться, делая уступку народному чувству; они ожидали его от вековой терпеливости Израиля и от применения средств человеческих. Как бы чудовищно ни отличались эти принципы от старого закона Моисеева, в них, как мы видим, не было ничего такого, что могло бы делать непопулярными тех, кто ловко капля за каплей проводил их в среду евреев»[77].

Прекрасно задуманная организация фарисеев не замедлила дать свои плоды.

«Нельзя лучше определить их воздействие на еврейскую среду до Р. Х., — говорит г. Флавье Бренье, — как сравнив его с деяниями масонов в современном обществе. Малочисленные, но тесно спаянные, обязывавшие своих членов строжайшим сохранением тайны, фарисеи неустанно преследовали двойную цель: 1) овладеть политической властью, захватить высшие религиозные должности, влияние которых было громадно в возрожденном еврейском народе, и подчинить себе Синедрион[78]; 2) понемногу склонить убеждения народа в пользу их тайного учения»[79].

Как известно, в эпоху земной жизни Спасителя фарисеи уже почти полностью реализовали замыслы, к исполнению которых они стремились. Симеон Богоприимец и Анна Пророчица, по вдохновению увидевшие в Младенце, приведенном в храм Его смиренной Матерью, Спасителя мира, были исключениями в своем народе.

Большинство евреев полностью забыли пророчество Исаии: «[Господи!] кто поверил слышанному от нас, и кому открылась мышца Господня? Ибо Он взошел пред Ним, как отпрыск и как росток из сухой земли; нет в Нем ни вида, ни величия; и мы видели Его, и не было в Нем вида, который привлекал бы нас к Нему. Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лицо свое; Он был презираем, и мы ни во что ставили Его.

Но Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни; а мы думали, что Он был поражаем, наказуем и уничижен Богом. Но Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились. Все мы блуждали, как овцы, совратились каждый на свою дорогу: и Господь возложил на Него грехи всех нас.

Он истязуем был, но страдал добровольно и не открывал уст Своих; как овца, веден был Он на заклание, и как агнец пред стригущим его безгласен, так Он не отверзал уст Своих. От уз и суда Он был взят; но род Его кто изъяснит? ибо Он отторгнут от земли живых; за преступления народа Моего претерпел казнь. Ему назначали гроб со злодеями, но Он погребен у богатого, потому что не сделал греха, и не было лжи в устах Его.

Но Господу угодно было поразить Его, и Он предал Его мучению; когда же душа Его принесет жертву умилостивления, Он узрит потомство долговечное, и воля Господня благоуспешно будет исполняться рукою Его. На подвиг души Своей Он будет смотреть с довольством; чрез познание Его Он, Праведник, Раб Мой, оправдает многих и грехи их на Себе понесет. Посему Я дам Ему часть между великими, и с сильными будет делить добычу, за то, что предал душу Свою на смерть, и к злодеям причтен был, тогда как Он понес на Себе грех многих и за преступников сделался ходатаем» (Ис. 53).

Ко времени земной жизни Христа это предсказание Исаии было не просто полностью забыто евреями, но в слова Исаии о Мессии фарисеями и их последователями было вложено совершенно другое значение.

Так, в «Таргуме» или толкованиях к Библии на арамейском языке, на котором говорили евреи во времена Спасителя, толкователи Ионафан, лже-Ионафан и кодекс Иерусалимский, очевидно, находившиеся под исключительным влиянием учения фарисеев, объясняют пророчества Исаии о Мессии и «Книги Бытия» о “SCHILO” – Примирителе (Быт. 49:10) в следующих выражениях: «... и не воссоединятся через Него (Царь-Мессия) все народы... Сколь прекрасен Царь и Мессия, Который поднимется из дома Иегуды! Он препоясал чресла свои и вступил на битву против врагов своих, поражая царей с князьями их»[80].

Именно так во времена Спасителя толкователи и фарисеи, знавшие древнееврейский язык, разъясняли Библию народу в синагогах.

Вот почему, когда Христос, начав после Крещения свое служение, прибыл в Назарет, чтобы прочитать и истолковать в синагоге пророчества Исаии о Мессии, вот почему, выслушав это толкование, «... все в синагоге исполнились ярости и, встав, выгнали Его вон из города, и повели на вершину горы, на которой город их был построен, чтобы свергнуть Его; но Он, пройдя посреди них, удалился» (Лк. 4:28-30).

И даже те евреи, кто последовал за Христом, видел Его чудеса и слышал Его проповеди, даже самые близкие Его ученики, даже они ожидали немедленного пришествия Его Царствия на земле.

В 1920 г. митрополит Антоний читал в Севастополе ряд лекций о земной жизни Христа, и наш ученый богослов, бывший ректор двух богословских академий, обратил особое внимание слушателей на то обстоятельство, что из всех чудес Спасителя наибольшее впечатление на следовавших за Ним евреев произвело то, что Он накормил пять тысяч человек пятью хлебами и двумя рыбами[81]. Они тут же пришли к выводу, что Иисус был тем Мессией, который должен был привести их к победе над остальными народами: «Тогда люди, видевшие чудо, сотворенное Иисусом, сказали: это истинно Тот Пророк, Которому должно прийти в мир. Иисус же, узнав, что хотят прийти, нечаянно взять Его и сделать царем, опять удалился на гору один» (Ин. 6:14, 15).

Как известно, с наступлением ночи Его ученики сели в лодку, чтобы отправиться морем в Капернаум. И тогда, чтобы присоединиться к ним, Спаситель должен был идти к ним по морю, совершив чудо новой для Него «категории», если можно так выразиться, так как в отличие от других Его чудес польза людям не была ближайшей целью этого чуда.

На следующее утро народ отправился на поиски Иисуса и нашел Его около Капернаума. Увидев их, «Иисус сказал им в ответ: истинно, истинно говорю вам: вы ищете Меня не потому, что видели чудеса, но потому, что ели хлеб и насытились» (Ин. 6:26).

Если даже евреи, следовавшие за Христом, слышавшие Его слово и видевшие Его чудеса, считали так, легко представить, как его оценивали фарисеи. Они видели в нем прежде всего человека, представлявшего огромную опасность для влияния, которое они приобрели над народом, так как они понимали, что народ мог их оставить.

После воскрешения Лазаря во время последнего входа Спасителя в Иерусалим «... множество народа, пришедшего на праздник, услышав, что Иисус идет в Иерусалим, взяли пальмовые ветви, вышли навстречу Ему и восклицали: осанна! благословен грядущий во имя Господне, Царь Израилев! ... Народ, бывший с Ним прежде, свидетельствовал, что Он вызвал из гроба Лазаря и воскресил его из мертвых. Потому и встретил Его народ, ибо слышал, что Он сотворил это чудо. Фарисеи же говорили между собою: видите ли, что не успеваете ничего? весь мир идет за Ним» (Ин: 12:12, 13, 17-19).

Страх фарисеев потерять свое влияние на народ из-за Христа, безусловно, был основной причиной их непримиримой ненависти к Нему.

Со своей стороны, Христос в нескольких ситуациях определил, что представляют собой фарисеи. И Свои упреки Он адресовал не отдельным членам этой секты и не в отношении их личных грехов, но всегда в отношении всей секты, грехов, общих для всех ее членов, т. е. отрицания настоящего Бога и преклонения перед низшими человеческими страстями, лицемерно скрывая это под строжайшим соблюдением самых незначительных правил исключительно внешнего благочестия.

«... Вы, фарисеи, внешность чаши и блюда очищаете, а внутренность ваша исполнена хищения и лукавства», — говорит Спаситель фарисею, который пригласил Его к себе на обед и который «удивился, увидев, что Он не умыл рук перед обедом». «Горе вам, фарисеям, что любите председания в синагогах и приветствия в народных собраниях. Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что вы – как гробы скрытые, над которыми люди ходят и не знают того... Горе вам, законникам, что вы взяли ключ разумения: сами не вошли, и входящим воспрепятствовали» (Лк. 11:38, 39, 43, 44, 52).

«... Вы от нижних, Я от вышних: вы от мира сего. Я не от сего мира», — говорит Иисус по другому поводу фарисеям. «Я говорю то, что видел у Отца Моего; а вы делаете то, что видели у отца вашего». И когда фарисеи «сказали Ему в ответ: отец наш есть Авраам, Иисус сказал им: если бы вы были дети Авраама, то дела Авраамовы делали бы. А теперь ищете убить Меня, Человека, сказавшего вам истину, которую слышал от Бога: Авраам этого не делал. Вы делаете дела отца вашего... Ваш отец – диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он – лжец и отец лжи» (Ин. 8:23, 38-41, 44).

Так определял всю секту фарисеев Спаситель.

После Воскресения Христа и Его Вознесения значительное число евреев поверило в Него. Но большая часть народа осталась под духовным водительством фарисеев, остававшихся хозяевами Синедриона, так как саддукеи, входившие частично в его состав, не имели в нем никакого влияния. Они принадлежали к светской аристократии евреев, познакомившейся с греко-сирийской культурой в эпоху Селевкидов. «Это учение распространено среди немногих лиц, — говорит о саддукеях Иосиф Флавий, сам бывший фарисеем, — притом принадлежащих к особенно знатным родам. Впрочем, влияние их настолько ничтожно, что о нем и говорить не стоит. Когда они занимают правительственные должности, что случается, впрочем, редко и лишь по принуждению, то саддукеи примыкают к фарисеям, ибо иначе они не были бы терпимы простонародьем»[82].

Более того, в отличие от фарисеев саддукеи были разобщены: «Фарисеи сильно преданы друг другу и, действуя соединенными силами, стремятся к общему благу. Отношения же саддукеев между собою суровее и грубее; и даже со своими единомышленниками они обращаются, как с чужими»[83].

После разрушения храма и взятия Иерусалима римлянами в 70 г. фарисеи не только сохранили власть над евреями, но и укрепили ее. Синедрион был переведен в город Яффу, и главой евреев стал избранный патриарх, при котором была создана академия мудрецов, призванных хранить все религиозные и народные традиции. «Этот патриарх и эта академия, долженствовавшие сделаться политическим и религиозным центром еврейского народа, состояли из главы, совета и книжников фарисейской секты, единственной оставшейся сплоченной среди общего разложения государственного организма. Ловкая махинация отдавала управление Израиля в руки тайного общества»[84].

Влияние этого ядра фарисеев на всех евреев – как тех, кто остались в Палестине, так и тех, что были рассеяны по всему миру, было значительным. «В это же время фарисейская каббала со своими вымыслами и суевериями, со своими извращениями учений о переселении душ и человеческой сущности Мессии, со своей ненавистью ко всему нееврейскому, а в особенности ко всем Христианам, заканчивала свое проникновение в самые отдаленные еврейские колонии»[85]. Только незначительная группа евреев, принявших наименование «караитов», т. е. приверженцев письменного закона («Кара»), отказались признать каббалу.

Весь остальной израильский мир остался под руководством фарисеев, которым удалось искусно заменить старый письменный закон своими современными толкованиями и традицией, берущей свое начало, как мы видели, в эпоху вавилонского пленения.

Еврейское правительство после разрушения Иерусалима первоначально переехало в Яффу, затем расположилось в Тибериаде, с середины III столетия власть патриархов над еврейским народом признавали римские императоры. В своих посланиях еврейскому патриарху Юлиан Отступник именовал его «братом». Как известно, Юлиан Отступник даже приказал восстановить иерусалимский храм, разрушенный в 70 г., но, по свидетельству многих писателей, результаты восстановительных работ были уничтожены в ходе землетрясения, а вышедшие из недр земли огненные шары убили рабочих[86]. Христиане увидели в этом руку Бога, подтверждавшего предсказание Спасителя о разрушении храма. Что касается Юлия, то он увидел в этом триумф язычества над Христианством и иудаизмом[87].

В V веке отношение римских императоров к евреям меняется полностью. В 429 г. император Феодосий II низложил их патриарха Гамалиила IV и полностью уничтожил патриаршество. Нельзя не отметить, что к большому смущению евреев отец Гамалиила IV Гиллель III крестился, призвав на смертном одре крещеного еврея Иосифа. После низложения Гамалиила IV Синедрион переместился в Вавилон, который в те времена находился под властью персидских царей из династии Сасанидов, при которых евреи существовали в самых благоприятных условиях. Именно в Вавилоне открыто появились еврейские «князья пленения», которых Сасаниды признали с самого начала, и которым они оказывали большое почтение. Но впоследствии, убедившись в пагубном влиянии евреев, Сасаниды начали их жестоко преследовать: значительная часть князей пленения была убита, Синедрион был распущен, а их школы были закрыты. За это евреи всеми силами способствовали успеху арабов: после установления последними своей власти евреи заняли в стране то положение, которое они потеряли. Так продолжалось до 1005 г. – времени, когда халиф Кадер-Билла, обеспокоенный возрастающим могуществом евреев и сам опасающийся, что они попытаются вырвать у него власть, казнил князя пленения Езекию и окончательно уничтожил еврейское влияние в своих владениях.

Начиная с этого времени, князья пленения и Синедрион официально не были восстановлены. Но имеются серьезные основания предполагать, что они продолжили тайное существование. В течение многих веков тайное еврейское правительство расположилось в Константинополе, откуда предположительно было переведено в Салоники.

Существуют следующие основания, позволяющие утверждать это:

1. В 1640 г. католический священник Буи опубликовал в Авиньоне копии двух писем, найденных в провансальском аббатстве и относящихся к 1489 г. В одном из них раввин Хамор от имени еврейской общины г. Арля испрашивал у старейшин Константинополя совет касательно гонений французского правительства. Ответ был подписан: «V.S.S.V.F.F. князь евреев в Константинополе, 21 де Касле, 1489 год».

В этом письме говорилось, что, по мнению «великих сатрапов и раввинов», евреи должны:

a) становиться христианами, если их к этому принуждают, но сохранять в душе закон Моисея;

b) если расхищают их имущество, растить своих детей торговцами, чтобы сдирать шкуру с христиан в свою пользу;

c) если покушаются на их жизнь, стараться стать врачами и аптекарями, чтобы иметь возможность убивать христиан;

d) если разрушают синагоги, растить своих детей богословами и чиновниками, чтобы иметь возможность разрушать Христианскую Церковь;

e) чтобы отомстить за иные оскорбления от христиан, растить еврейских детей адвокатами и нотариусами, которые должны все время вмешиваться в государственные дела, чтобы стать хозяевами мира и отомстить за себя после того, как удастся накинуть ярмо на шею христиан.

Письмо заканчивалось следующими словами: «Соблюдайте распоряжение, данное вам нами, потому что вы увидите на собственном опыте, как из того униженного состояния, в котором вы находитесь, вы достигнете могущества»[88].

Когда в 1880 г. два эти письма в виде выдержки из книги священника Буи были напечатаны в “Almanach Provencal”, во французской прессе началась, безусловно, под давлением евреев целая кампания в поддержку мнения, что эти письма являются подложными.

Но обвинение в фальсификации оказалось ложным, когда обнаружили два письма князя пленения из Константинополя с тем же содержанием от той же даты, адресованных евреям Испании. Письма были обнаружены в Толедо и напечатаны в Париже в 1583 г. испанским дворянином Жульеном Медрано в рубрике “Silva Curiosa”.

Таким образом, у нас есть основания считать подлинным факт тайного существования в Константинополе князя пленения и Синедриона около 1489 г. – времени, к которому относятся процитированные выше письма[89].

2. В «Истории евреев в Великобритании», изданной раввином Моисеем Маргулиесом в Лондоне в 1854 г., рассказывается, как в конце XVI века фиктивно принявший Христианство еврей из Феррары Эммануэль Тремелли занял кафедру древнееврейского языка в Кембридже и вошел в близкое знакомство с Гуго Брутоном, приближенным теологом королевы Елизаветы, которого он посвятил в тайны каббалы, а затем через его посредничество он передал королеве официальное письмо раввина Ребена, главы еврейской общины Константинополя. В этом письме раввин Ребен предлагал королеве заключить настоящий союз между Англией и евреями всего мира, изгнанными из этой страны в 1290 г. Отметив, что совет, который он возглавляет в Константинополе, был центром еврейского мира, Ребен умолял королеву направить туда своих полномочных представителей. Но она отказалась от этого предложения[90].

Исходя из сведений, которые дает нам раввин Маргулиес, видно, что в конце XVI века Синедрион располагался в Константинополе.

3. В «Истории иудеев», опубликованной в 1710 г. в Париже Луи Ролланом, последний упоминает, что в его времена иудеи взимали со всех своих единоверцев налог – одну драхму с человека. Он писал: «Этот обычай сохранился, потому что деньги, собираемые этим народом в Голландии и других странах, в которых он пользовался известным достатком, отсылались в Венецию и оттуда в Фессалоники»[91].

Таким образом, похоже, что в начале XVIII века центром тайного еврейского правительства был не Константинополь, а Салоники. До сих пор в этом городе живет огромное количество евреев. Он был также центром революции младотурков, и именно там родился Комитет союза и прогресса.

* * *

Письменным памятником деятельности Синедриона после разрушения Иерусалима является Талмуд.

В 190 г. после Р. Х. один из самых выдающихся еврейских патриархов Иуда, прозванный Святым, считая, что у евреев еще долго не будет возможности отвоевать обратно Палестину, решил кодифицировать в письменном виде предписания фарисейского учения, которые до последнего времени сохранялись в устной традиции. Приступив к этому громадному труду, он составил «Мишну», или Второзаконие, которая вместе со связанными между собой комментариями (из которых важнейшим является «Гемара», составленная в IV веке раввином Иохананом) составляет Иерусалимский Талмуд, получивший признание иудеев всего мира, за исключением нескольких тысяч, которые впоследствии пополнили ряды караимов.

После переезда Синедриона в Вавилон в период между 440 и 470 гг. были составлены «Заключения Гемара» (Вавилонский Талмуд), в которых еврейская гордость и надежда править всем миром выражены с еще большей силой.

«Издания Талмуда очень многочисленны, особенно Вавилонского Талмуда, наиболее чтимого евреями как выражавшего в наименее скрытом виде чаяния и помыслы еврейского народа. Самое старое издание, почти современное началу книгопечатания, выпущено в Венеции в 1520 г. Бомбергом: оно содержит двенадцать томов in folio. Эти последовавшие одно за другим издания вскоре поставили еврейский народ в большое затруднение. Действительно, до этого времени, когда какой-либо ученый христианин или крещеный еврей указывали на безнравственность учения Израиля и приводили в подтверждение своих слов выписки из священных книг евреев, эти последние отделывались криком о невежестве переводчиков или же злом умысле переписчика»[92].

После выхода печатных изданий Талмуда прибегать к опровержениям такого рода сделалось невозможным и из христианского мира стали раздаваться все более негодующие голоса, выступающие в основном против тех частей Талмуда, где в кощунственных выражениях говорилось о Спасителе. В результате раввины посчитали более осторожным вырезать в последующих изданиях Талмуда указанные части, и на собрании верховного еврейского синода Польши в 1631 г. было решено следующее (что хорошо показывает степень лицемерия и коварства иудеев, заседавших на этом собрании):

«Поэтому мы предписываем, под страхом высшего отлучения, ничего не печатать в будущих изданиях Мишны или Гемары, что имеет отношение, хорошее или дурное, до деяний Иисуса из Назарета. Мы приказываем, следовательно, оставлять белыми места, где вопрос касается Иисуса Назарянина. Кружок, подобный “0”, поставленный на этом месте, будет служить для раввинов и учителей предупреждением, что это место должно быть преподаваемо молодежи исключительно устно. При соблюдении этой предосторожности ученые назаряне не будут иметь повод нападать на нас по этому вопросу»[93].

Тем не менее, несмотря на эти сокращения, в Талмуде было столько оскорбительных вещей, что знаменитый специалист по ивриту аббат Август Ролинг, доктор богословия и профессор Пражского университета, написал в 1878 г. целую книгу «Иудей-талмудист» (“Le Juif Talmudiste”) о кощунственном и глубоко аморальном характере Талмуда.

После того как иудеи через прессу стали заявлять, что многие части были переведены Ролингом с иврита неверно, аббат Максимильен де-Ламарк, доктор богословия, посвятил десять лет полной проверке сочинения Ролинга и опубликовал его заново в 1888 г. в Брюсселе у издателя Альфреда Врамана, «обещавшего вознаграждение в 10 000 франков всякому, кто докажет, что хотя бы одна из цитат, содержащихся в книге, не верна»[94].

Среди иудеев и представителей «христианского фронта» не нашлось никого, кто смог бы найти ошибку, которая принесла бы ему 10 000 франков. Таким образом, на сегодняшний день можно считать Талмуд находящимся во всеобщем распоряжении. В нем заключено чрезвычайно подробное учение о нравственности, диаметрально противоположное Христианству. И вместе с тем, согласно Талмуду, это учение гораздо выше учения, содержащегося в Библии.

«Если человек переносит изречение Талмуда на Библию, он не будет более счастлив» (Трактат Chag, фолио 10 б). «Читающий Библию без Мишны и Гемары подобен человеку, не имеющему Бога» (Sepher Chafar Zadek, фолио 9). «Не должно иметь общения с тем, кто имеет в руках Библию, а не Талмуд» (Sepher Cad ha Kemach, фолио 77, с. 33).

Верховные правители Всемирного израильского союза полностью разделяют эти принципы Талмуда. В их печатном органе “Archives Israelites” за 1864 г. (с. 149, 150) читаем: «Талмуду мы обязаны многими другими замечательными идеями и законами, которых мы не находим в Библии... Таким образом, для того, чтобы принять взгляды в пользу Талмуда, сначала мне нужно изложить одну из причин, которые приводят меня к пониманию его априорного превосходства...» Таким образом, верховная организация по объединению современных иудеев в своем печатном органе объявляет Талмуд и его предписания высшим законом современной иудейской нравственности.

Вот несколько выдержек из Талмуда, показывающие огромное значение для иудеев-раввинов, которых ставят выше Бога, нормы иудейской нравственности, манеру поведения с неевреями и цели, преследуемые иудаизмом.

«Кто не исполняет слов раввина, достоин смерти» (Трактат Erubin, фолио 21 б).

«Надо помнить, что слова раввинов более сладостны, чем слова пророков» (Septer Caphtar U-Perach, 1590, фолио 121).

«Слова раввинов суть слова Бога живого» (Bachai ad Pent, фолио 201, 4).

«Все, что раввины решат на земле, является законом для Бога» (Трактат Rosch haschana, 8 б).

«Раввин Iochanan говорил: “Все раввины станут Богом и будут называться Иеговой”» (Трактат Baba Bathra, 75 а).

«Раввин Abbuhu говорил: “Раввины имеют верховную власть над Богом: Бог должен делать то, что они хотят”» (Трактат v Moedkatan, 16 а).

«Колдовство столь опасно, что оно может повредить самому Господу Богу. И, однако же, раввин Chanina не боялся его. Таким образом, он был выше Бога» (Трактат XXXI Chullin, 7 б).

«Раввины имеют власть впускать бесов в тела людей» (Трактат XXXV Meilla, 17 б).

«Было много раввинов, у которых бесы были в качестве прислуги, и они им хорошо прислуживали» (Трактат Chullin, 105 a).

«Грешить разрешается, лишь бы грех совершался тайно» (Трактат Chag, фолио 16 а, и трактат Kidduchin, фолио 40 а).

«Боясь Бога, человек должен быть всегда хитер» (Трактат Berachoth, фолио 17 а).

«Разрешается обман гоев, но таким образом, чтобы мошенничество не было раскрыто; можно также не платить ему долг» (Hochen ha Mischpat, 256, 2).

«Иудею позволено лжесвидетельствовать, в особенности по делам о кражах либо когда ему грозит телесное наказание, даже если при этом оскверняется имя Господа» (Iore D’ea, 239).

«Хорошим действием со стороны иудея будет похитить что-нибудь у назарея или отобрать у него его торговлю» (Hochen ha Mischpat, 420).

«Когда иудей держит в руках идолопоклонника (дословно: снимает с него шкуру), другой иудей может прийти к такому идолопоклоннику, одолжить ему денег и обмануть таким образом, чтобы он потерял все» (Hochen ha Mischpat, 150, 5).

«Лучше кинуть кусок мяса собаке, чем дать его гоям» (Hochen ha Mischpat, 156, 7).

«Иудею запрещается учить идолопоклонника ремеслу, так как это ремесло может прокормить идолопоклонника» (Iore D’ea, 117).

«В праздничные дни, когда иудей готовит свою трапезу, он может добавить в горшок что-нибудь, чем можно накормить собак, но строго запрещается добавлять туда что-либо, чтобы накормить христианина» (Orach-Haim, 512).

«Запрещено делать подарки идолопоклонникам в их праздничный день. Это разрешается только при условии, что такой идолопоклонник – неверующий или вольнодумец» (Iore D’ea, 148, 5 и 6).

«Еврей может даже посещать их больных, хоронить их покойников, делать добро их бедным, но все это должно быть делаемо, дабы иметь покой, и чтобы нечестивые не делали зла евреям» (Iore D’ea, 151, 12).

«Поэтому поклонись гою, чтобы быть с ним в мире, чтобы сделаться ему приятным и тем избегнуть неприятностей» (Трактат Брахот, фолио 17 а и трактат Gittin, фолио 61 а).

«Лицемерие допустимо в том смысле, что еврей должен казаться вежливым относительно нечестивых, пусть оказывает им почтение и говорит: “Я вас люблю”» (Sepher Cad ha-Kemach, фолио 30 а).

«Это дозволено лишь в том случае, если еврей имеет нужду в нечестивом или имеет основание его опасаться; в противном случае это является грехом» (Sepher Cad ha-Kemach, фолио 30 а).

«Тот, кто изучает Талмуд, становится обманщиком» (XIX Sota, 21 б).

«Равви Исмаел говорил: “Иудей, изучающий Талмуд в части, касающейся денег, обязательно станет богатым”» (Baba Bathra, 175 б).

«Раввин Элиесер говорил: “Тот, кто осторожен (хитер), должен стать богат; Запрещается относиться с жалостью к тем, кто не имеет разума”» (Санхедрин, 92 а).

«Как только Яков познакомился с Рашель, она ему сказала: “Мне больно, что ты никогда не сможешь уладить дело с моим отцом, он – большой подлец!” Яков ответил: “Спокойно, я еще больший подлец, чем он”» (XXII Baba Bartha, 123 а).

«Раввин Bathan говорил: “Врать из любви к миру – это хорошее дело. Братья Иосифа врали, пророк Самуил врал, да даже сам Бог врал”» (XIII Jebamoth, 65 б).

«Если иудеи следуют Талмуду, гои должны работать и их кормить» (Трактат Брахот, 35 б).

«Раввин Элиесер говорил: “Нет более жалкого занятия, нежели сельское хозяйство”. Раввин прибавлял: “Если у иудея есть сто экю для ведения коммерческих дел, он может позволить себе питаться каждый день мясом и пить вино, он может жить во дворце, но если он вложит тысячи экю в сельское хозяйство, он будет вынужден питаться овощами с солью, жить в нищенской хижине и спать на голой земле”» (Трактат XIII Jebamoth, 63 а).

«Мир не может жить без ветра: без иудеев он также не смог бы существовать» (трактат XII Taanith, 3 б).

«Когда иудеи прибыли в Палестину, наш Господь Бог дал им способ отпугнуть врагов: от них исходил неприятный запах» (Трактат XIX Sota, 36 а).

«Иудеи бывают либо настолько малы, что по ним пройти, либо настолько велики, что они достают звезд. Не существует средней величины» (Трактат XI Megilla, 16а).

«Раввин Элиесер, брат Абиры, говорил: “Все бедствия в этом мире происходят от иудеев”» (Трактат XIII Jebamoth, 63 а).

«В Baranton сказано: “Семя идолопоклонника – это семя скота. Дети идолопоклонников хуже последних иудейских идиотов. Браки между идолопоклонниками – это спаривание жеребцов с кобылами”» (Iore D’ea, 8).

«Имущество нееврея подобно покинутой вещи, его настоящий владелец – еврей, который первый ее захватит» (Baba Bartha, фолио 57 б, Hochen ha Mischpat, 15 б, I).

«Их (нечестивых) жизнь, о, еврей, в твоих руках, тем более их деньги» (Раввин Rachai, толкование Pentat., фолио 213, 4).

«Заповедь “не убий” означает, что нельзя убивать сына Израиля, а гой и еретик – не сыны Израиля» (Толкование Маймонида, Jad Chag., hilch Rozeach et hilch Melachim).

«Проливающий кровь гоев приносит жертву Богу» (Jalkut Simeoni, ad Pentat., фолио 245, 3; Midderach Bamidebar rabba, с. 21)[95].

«Иудей не обязан сам убивать идолопоклонника, с которым он мирно проживает, однако ему строго запрещается спасать идолопоклонника от смерти (например, если он упал в воду и если идолопоклонник предлагает все свое состояние за его спасение). Более того, запрещается лечить христианина, даже если врачу платят деньги, за исключением, однако, случая, когда он опасается, что по этой причине у идолопоклонников не возникнет ненависть к иудеям.

Иудею также разрешается проверить на идолопоклоннике, является ли лекарство целебным или смертельным. Также иудей должен убить (это обязанность) крестившегося иудея, который перешел на сторону идолопоклонников, и наистрожайшим образом запрещается спасать такого человека от смерти» (Schulchan Aruch, Iore D’ea, 158, 17. Заимствовано из Mamouni и Талмуда Aboda Zara, с. 26; Schulchan Aruch, Iore D’ea, 158, 2. Haga; заимствовано из Tosophath и Mardachai в Талмуде Aboda Zara).

После ряда оскорблений в адрес христиан знаменитый раввин Маймонид говорил: «Приказывается убивать и бросать в ров для погибели всех изменников Израилю, подобных Иисусу из Назарета и его последователей» (JAd. Chaz. Hilch Aboda Zara, Perck, 10).

«До прихода Мессии христианское нечестие[96] распространится по всему миру и люди будут, как собаки» (Трактат XIX Sota, 49 б).

Талмуд содержит много предсказаний о времени явления Мессии, который описан так же, как и в процитированных выше фрагментах «Таргума», составленных во времена земной жизни Спасителя.

«... Придет царь Мессия, который раздавит всех гоев колесами своей колесницы. В это время будет великая война, во время которой погибнет две трети народов. Евреи победители затратят семь лет на сожжение оружия побежденных. Эти последние подчинятся евреям и поднесут им богатые дары, но царь Мессия не примет дани христиан, которые все должны быть уничтожены. Все богатства народов перейдут в руки евреев, богатство которых будет неисчислимо. <...> После истребления христиан глаза оставшихся просветятся: они попросят обрезания и одежду посвящения, мир будет населен исключительно евреями...» (Бренье Флавье. Указ. соч. – С. 61; Трактат Санхедрин, фолио 88 б и 99 а, Jalkut Simeoni, фолио 56; Bachai, фолио 168; Санхедрин, фолио 101 а и б; Maschmia Jeschua, фолио 49 и 65 б; Pesachim, фолио 118 б и 119 а; Bachai, фолио 72 а и др.).

Таков дух Талмуда – этой квинтэссенции фарисейской «мудрости» и «нравственности», этого «евангелия лжи, мошенничества, грабежа и убийств», как пишет г. Флавье Бренье, Талмуда, правилам которого обучали еврейский народ под покровительством целой оравы раввинов на протяжении больше двух тысяч лет, прошедших со времен вавилонского пленения.

Как мы видели исходя из сведений, содержащихся в Талмуде, основной целью иудеев является сначала порабощение, а затем полное уничтожение христиан, которые не представляют собой ничего другого, кроме как ничтожную скотину, хуже собак. Поэтому для достижения этой цели хороши любые средства: обман, надувательство, воровство, преступление при условии неукоснительного соблюдения основополагающих предписаний Талмуда:

«Сообщить гою что-либо из наших религиозных установлений равнозначно убийству всех иудеев, так как, если бы гои знали, чему мы учим о них, они бы открыто уничтожили нас» (Libbre David, фолио 37).

«Каждый гой, изучающий Талмуд, и каждый иудей, который помогает ему в этом, должны быть убиты» (Санхедрин, фолио 59 а; Aboda-Zara, фолио 8, 6; Szagiga, фолио 13)[97].

Согласно Талмуду, иудеи являются высшим избранным народом. В книге «Каббала» сказано:

«На этом свете Бог имеет черты иудея».

«Иудей, Иуда, Иевах или Иегова – это одно и то же существо».

«Иудей – это живой Бог, воплощенный Бог. Это небесный человек – Адам, “Кадмон”».

«Остальные люди (гои) являются земными, принадлежат к низшей расе. Они существуют только для того, чтобы служить иудею. Это малые животные» (Каббала, Ad Pentateuchum, фолио 97, 3).

Мнение о превосходстве избранного народа полностью разделяют очень образованные и свободомыслящие евреи нашего времени. Знаменитый еврейский историк XIX века Г. Грец с чувством глубокого удовлетворения сообщает слова александрийского иудея, современника Иисуса Филона, что «только иудеи получили право называться людьми в полном смысле этого слова»[98]. Ранее мы процитировали слова “Les Archives Israelites” – печатного органа Всемирного израильского союза, объединяющего всех либеральных евреев нашего времени, в которых признается «априорное превосходство» Талмуда над Библией.

* * *

Нет особой нужды говорить, что такое воспитание, сохранявшееся в течение тысяч лет, должно было сильнейшим образом повлиять на народ, особенно принимая во внимание глубинные наклонности его души, столь способствующие восприятию такого воспитания.

Если к этому добавить замечательную чистоту расы, которую Израиль сумел сохранить, несмотря на рассеяние благодаря предписаниям все того же Талмуда, становится понятно, почему евреи всегда оставались гранитной глыбой, привнесенной извне в гущу других народов, гораздо более рыхлых и менее сформированных. Становится понятно, почему в своих отношениях с другими народами они неизменно демонстрируют одни и те же качества, вне зависимости от внешних условий таких отношений.

В Египте, Вавилоне, под властью Сасанидов и халифов, в Риме, Испании, Англии, Франции, Германии, Польше, в папской области – всюду мы наблюдаем, как евреи быстро приобретают влияние на государственные дела, вмешиваются в экономическую жизнь страны, захватывают ее финансы. И в каждом таком случае одинаково проявляется их ненависть к нееврейскому населению этих стран. В результате местное население этих государств осознавало опасность, угрожавшую ему от евреев, что вело к росту антисемитизма, принимавшего порой весьма острые формы.

«Нелегко найти на земле обитаемое место, где бы это племя не имело своих представителей и где эти последние не подчинили бы его своему влиянию», — говорил Страбон о евреях[99].

В эпоху расцвета римского могущества при Юлии Цезаре знаменитый Цицерон, не боявшийся метать молнии своего красноречия в самых влиятельных лиц республики, испытывал чувство ужаса перед евреями. Когда во время одного процесса ему необходимо было выступить против них, он произносил свою речь тихим голосом, чтобы ее могли слышать только судьи, так как, говорил он, ему известно, «сколь сильно евреи поддерживают друг друга и как они могут погубить того, кто мешает их махинациям»[100].

Тиберий, который, по мнению многих, был самым способным из всех императоров, считал евреев национальной угрозой. В эпоху Клавдия евреи были изгнаны из Рима (акты, XVIII).

Но при Нероне в городе уже жило значительное количество евреев. Римские евреи вошли в доверие его любовницы Поппеи и любимого актера Алитуруса, и, по всем данным, они подстрекали Нерона начать страшные гонения против христиан. Возможно, что в этой темной истории принял участие и знаменитый историк «дерзкий фарисей Иосиф Флавий», как называет его английский богослов Фаррар в сочинении «Первые дни Христианства»[101].

Во II веке после Р. Х., очутившись в значительном числе на острове Кипр, евреи захотели создать там национальное государство. Для этого однажды была устроена резня, в ходе которой были перебиты все остальные жители острова в количестве 240 000 человек. Затем, чтобы также стать хозяевами города Кирены, расположенного на материке, они устроили там массовую резню 220 000 неевреев[102].

«В 615 году... к концу мая, — писал французский историк Амедей Тьерри, — прекрасная (персидская) армия, которой командовал Румизан... обрушилась на Галилею, продвигаясь по обоим берегам реки Иордан... оставляя за собой лишь руины. В этих святых местах, описанных в Евангелии, теснилось многочисленное христианское население. ... После разграбления и сожжения домов жители были скованы, обращены в рабство и отправлены под бичами персов осушать болота вокруг Тигра и Евфрата. С мешками, наполненными золотом, еврейские купцы целыми шайками толпились за армией, скупая все, что можно, из массы пленных христиан – не для того, чтобы их спасти, но чтобы резать поголовно. При этом они старательно выбирали людей, имеющих особое значение: городских судей и других должностных лиц, красивых и богатых женщин, монахинь и священников. Деньги, уплачиваемые персидским солдатам за растерзываемых христиан, поступали из раскладочного сбора, которым были облагаемы все евреи соответственно состоянию каждого, ибо эти страшные злодеяния рассматривались еврейством как дело богоугодное... История свидетельствует, что под ножами этих фанатиков погибли, таким образом, свыше 90 тысяч христиан»[103].

Так действовали евреи в отношении христиан, когда у них была полная свобода действий.

В любых других обстоятельствах они старались извлечь для себя максимальную выгоду.

«С самого начала эпохи вестготов они сумели поставить себя в качестве работорговцев и ростовщиков, продавцов влияния и власти, — писал <английский> писатель <Хьюстон> Чемберлен. — ... Карл Великий призвал евреев из Италии для управления своими финансами. Через откуп налогов они быстро приобрели богатство и влияние, которые использовали, чтобы обеспечить своему народу существенные преимущества: торговые льготы, смягчение наказаний за преступления и т. д.; дошло до того, что население было обязано перенести рынки на воскресение, так как суббота, день, когда они обычно проводились, – был неудобен для евреев из-за их шаббата. Считалось хорошим тоном посещать синагоги... Для изучения Талмуда в Нарбонне Карл Великий основал высшую школу»[104].

Но настоящий золотой век для евреев начался с восшествия на престол сына Карла Великого Людовика I Благочестивого.

«У евреев был свой свободный доступ ко двору и существовали прямые отношения с королем и его близкими. Тот, кто стремился “сделать карьеру” при Дворе, должен был не только говорить о евреях с восхищением, но и посещать синагогу во время служб. Придворная свита изучала еврейских писателей, в основном – Филона и Иосифа Флавия, и просила у раввинов молиться о спасении их душ»[105].

Это происходило в IX веке. В то же время в восточных пределах Европы бескрайние просторы на юге и в центре современной России находились под властью хазар, заменивших господство аварцев – племени, родственного современным туркам. Этнографическое происхождение хазар точно неизвестно, но известно, что господствующее сословие в хазарском государстве состояло из евреев, которым принадлежала вся торговля и власть.

Во главе хазарского государства находился неограниченный глава – Каган или Хакан (вероятно, это слово происходит от еврейского слова «коген» – «священник»), – еврей по национальности и иудей по религии. Под властью Кагана находился царь или царский наместник, также иудей. Как известно, первые русские князья Рюриковичи были вынуждены вести яростную борьбу с хазарами. Хазары отправляли послов Святому Владимиру, чтобы убедить его принять вместе с Русью иудаизм[106].

На другом конце европейского континента на Пиренейском полуострове евреи также занимали господствующее положение в течение долгих веков со времени завоевания вестготов.

«Но именно в правление короля Визигота, щедро одарившего их благодеяниями, они призвали своих братьев по крови – африканских арабов, — повествует <Хьюстон> Чемберлен[107], — безо всякой ненависти, просто потому что они увидели в этом свою выгоду, они предали своего благородного покровителя. И действительно, при халифах они добились все возрастающего участия в управлении. “Они полностью сконцентрировали в своих руках как духовную, так и материальную власть”, — писал Геман, явно юдофильный историк (как отмечает Чемберлен), — в результате чего как с духовной, так и с материальной точки зрения, цветущее мавританское государство быстро погибло. Однако евреи, которые к тому времени уже твердо стояли на ногах в христианском государстве испанцев, призванном заменить мавританское государство, отнеслись к этому с совершенным равнодушием. Все движимое имущество страны находилось в их руках; вся недвижимость постепенно переходила в их руки благодаря ростовщичеству и скупке собственности у обремененной долгами знати. Начиная с поста государственного секретаря и заместителя министра финансов все должности, связанные с налогами или финансовыми вопросами, были заняты евреями. Почти весь Арагон был заложен их ростовщикам... Они использовали свое влияние, чтобы обеспечить себя разнообразными привилегиями. Так, например, слова одного еврея было достаточно, чтобы считать обоснованным обвинение о наличии долга у христианина (как это происходило и в эрцгерцогстве Австрии, и во многих других местах), в то время как свидетельство христианина против иудея в суде не значило ничего... В католической Испании они достигали звания епископа и архиепископа...»[108].

Помимо многочисленных христианских историков об этом последнем факте рассказывает и иудейский историк Давид Мокатта в сочинении, вышедшем на английском языке в середине XIX века и на немецком – немного позднее, под названием «Евреи в Испании и Португалии» (“Les Juifs en Espagne et au Portugal”). В нем автор повествует о том, как в Испании из поколения в поколение евреи жили, сохраняя в тайне свою приверженность к иудейской религии, проникая во все слои общества и занимая государственные должности самого различного уровня, и в особенности «в испанской церкви...».

«Великий Папа Иннокентий III доверял евреям важные задания при своем дворе»[109].

Значительное влияние евреи приобрели во времена Крестовых походов: «Рыцари Франции могли принять участие в крестовом походе, только заняв у евреев или продав им что-либо ценное»[110].

То же самое происходило в Англии, особенно во времена Ричарда Львиное сердце, который в качестве компенсации за предоставление денег даровал евреям особое покровительство.

Как видим, ростовщичество и все виды финансовых операций всегда были любимым занятием Израиля. В этом отношении они всегда следовали закону Моисея: «Ты будешь давать взаймы многим народам, а сам не будешь брать взаймы; и господствовать будешь над многими народами, а они над тобою не будут господствовать» (Втор. 15:6).

Но евреям не удалось удержать ту власть и силу, которую они получили почти во всех государствах Европы. По мере роста их могущества повсеместно усиливался антисемитизм, так как евреи слишком открыто выражали свою ненависть к Христианской Церкви.

То же самое происходило и на Руси. После восшествия в 1113 г. на престол в Киеве Владимиру Мономаху пришлось принимать срочные меры по обузданию еврейских ростовщиков. Позднее, на совете, в котором приняли участие все русские князья, было решено изгнать всех евреев из русских владений. Однако некоторым из них удалось остаться, и один из них, Ефрем Моизич, вошел в доверие к внуку Мономаха Андрею Боголюбскому и был впоследствии в числе заговорщиков, злодейски убивших этого замечательного русского князя, причисленного Русской Церковью к лику святых.

Во время монголо-татарского ига значительное количество евреев снова появляется на Руси. Летописи сообщают, что в 1262 г. из Малой Азии прибыли басурмане – мусульманские и иудейские торговцы, купившие у монголо-татар право сбора дани в русских землях. Они собирали ее таким образом, что слово «басурман» до сих пор считается оскорбительным у русского народа. Басурмане договаривались оплести неопытного человека сетью штрафов за любую просрочку в выплате дани, после чего в значительных количествах продавали своих должников. Наконец, однажды русские, не выдержав, под звуки набата изгнали басурман из большинства городов, убив некоторых из них. Такое скорое правосудие вызвало взрыв яростного возмущения в Золотой Орде. Хан Берке, узнав об убийстве басурман, пришел в бешенство и хотел бросить на нашу землю армию из 300 000 человек, собранных для похода в Персию. Только посредничество святого Александра Невского, лично отправившегося в Орду, чтобы отвести это страшное бедствие, спасло нашу страну от ужасов нового татаро-монгольского нашествия. Что касается евреев, то после резни и изгнания басурман они долгое время не появлялись на Русской земле[111].

Примерно в то же время в 1290 г. указом короля Эдуарда I евреи были изгнаны из Англии. Это произошло из-за всеобщего возмущения против их ростовщичества, нескольких ритуальных убийств и кощунственных посягательств на священные предметы христианского богослужения[112].

По тем же причинам их изгнали из Испании в 1492 г.[113]

В других западноевропейских странах, таких как Франция и Германия, евреи везде потеряли свои особые привилегии и замкнулись в «гетто» или еврейских кварталах, где жили почти полностью отделенными от остального населения, что, однако, не мешало им заниматься финансовыми и ростовщическими операциями и даже в отдельных случаях влиять на все стороны общественной и политической жизни.

Дольше всего евреи сохраняли свое влияние в Голландии и Польско-Литовском княжестве. В 1264 г. Болеслав, князь Калиша и Гнезно, даровал им очень широкие права. Король Казимир Великий, говорят, под влиянием своей любовницы еврейки Эстер торжественно подтвердил их и еще больше расширил в 1343 г. В Литве в XIV веке евреям были дарованы исключительные права великим князем Витовтом.

В конце XV столетия в Польше и Литве было гонение против евреев в течение непродолжительного времени, скоро сменившееся восстановлением всех их прежних прав, заключавшихся в следующем: они считались «вольными людьми», непосредственными подданными короля и великого князя, были освобождены от воинской службы. Уголовные дела с их участием рассматривались особым «жидовским судьей», а все дела между собой судились своим кагалом. За убийство еврея полагалась смертная казнь и отнятие всего имущества. Уже в XIV веке они получили право на владение землей. Они брали на откуп право взимания налогов у христианского населения, и один из таких откупщиков, Авраам Езофович, в начале XVI века занимал должность министра финансов в царствование короля Сигизмунда I. При этом в Польше, как и в Западной Европе, евреи были объектом яростной ненависти со стороны населения.

«В страну нашу, — писал литовский писатель XVI века Михалон, — собрался отовсюду самый дурной из народов – иудейский... Народ вероломный, хитрый, вредный, который портит наши товары, подделывает деньги, печати, на всех рынках отнимает у христиан средства к жизни, не знает другого искусства, кроме обмана и клеветы». В таких же красках несколькими годами позже описывал евреев польский писатель Кленович: «Может быть, ты спросишь, что делают жиды в этом славном городе? А то же, что делает волк, попавший в полную овчарню. Посредством долгов к нему попадают в заклад целые города; он утесняет их ростами и сеет нищету. Червь медленно точит дерево и понемногу съедает дуб, но быстро заводит гниль; от моли погибают ткани, от ржавчины – железо. Так непроизводительный жид съедает частное имущество, истощает общественное богатство. Поздно брались за ум разоренные государи и начинало стенать государство, наученное бедствием; оно повержено долу, как тело, лишенное крови; нет более сил и жизненных соков...»[114].

Не менее сильное влияние евреи оказывали и на другие сферы деятельности. С этой точки зрения особого внимания заслуживает мнение «блестящего», по словам г. А. Леруа-Болье, еврейского писателя г. Джеймса Дарместетера, высказанное им в сочинении «Взгляд на историю еврейского народа», вышедшем на французском языке в 1881 г.

Джеймс Дарместетер писал: «В глазах историка действительный интерес в еврейском народе представляет то, что это единственный народ на протяжении всей истории, который можно встретить в любой исторический момент, и что, исследуя его судьбу, в большинстве случаев обнаруживаешь его в самом центре всех великих цивилизаций, всех великих религиозных идей, которыми до последнего времени вдохновляется цивилизованный мир. Еврейский народ возникает... на самой заре истории, он принимал участие во всех великих событиях: это вечный и повсеместный свидетель, свидетель не пассивный и немой, но лично участвовавший – действием или страданием – почти во всех драмах. Два раза принес он обновление миру: европейскому – через Иисуса, восточному – через ислам, не говоря уже о влиянии более тихом и скрытом, но, быть может, не менее сильном и длительном, которое он оказывал в Средние века на формирование современной мысли...

Магомет, прошедший школу иудаизма и иудохристианства, основывает ислам, догмами которого являются иудейские догмы, воспринятые менее развитым умом, чья мифология по сути дела является раввинской и иудохристианской...[115].

Запертое в тиски догмата и развивающееся только в искусстве и политике Средневековье заимствует восточные науки и философию, которые оно находит в гетто. Науки, как и философия, выходят оттуда; Роджер Бэкон исследует писания всех раввинов; вся медицина в их руках; Ричард Английский изгоняет всех евреев, но, будучи больным, призывает Маймонида. Наконец, целая отрасль литературы вышла из гетто: сказки и новеллы. Исключительно благодаря еврейским переводчикам Франция познакомилась со старинными индийскими баснями, рожденными во времена Будды на берегах Ганга и имевшими столь замечательный успех на берегах Сены, а оттуда и по всей Европе.

Оборотной стороной этих видимых действий является тихая и невидимая деятельность, неосознанная как для тех, кто ее осуществляет[116], так и для тех, кто испытывает на себе ее последствия, деятельность, которая задним числом оправдывает ненависть Церкви: религиозные споры, незаметно подтачивающие Христианство... Еврей умеет находить уязвимые места Церкви, для чего кроме мудрости святых книг у него есть страшная проницательность угнетенного. Он – доктор неверия, и все мятежники духа идут к нему и в сумерки, и в ясный день. Он – за работой в огромной мастерской кощунства великого императора Фредерика и королей Швабии и Арагона. Это он изготовил весь смертоносный арсенал рассуждений и иронии, которые впоследствии передал скептикам эпохи Ренессанса, вольнодумцам великого века, и даже сарказм Вольтера – не более чем самое сильное и громкое эхо слова, нашептанного шестью веками ранее в тени гетто, или еще ранее – во времена Цельса и Оригена, в самом сердце религии Христа... в “антиевангелиях” первого века»[117].

Как мы отметили ранее, заявления г. Дарместетера, безусловно, заслуживают самого пристального внимания, учитывая, что они исходят от одного из самых выдающихся евреев нашей эпохи.

На самом деле, если мы рассмотрим большинство ересей Христианской Церкви, а также внешне столь различные явления, как материализм, оккультизм и его ветви (магия, астрология, алхимия и т. д.), Ренессанс, гуманизм, реформацию, масонство, энциклопедистов и Французскую революцию 1789 г., а после нее все революции XIX и XX столетий, – то во всех этих явлениях неминуемо обнаруживается явное или тайное влияние евреев, другими словами, приходится неизбежно признать верность слов г. Дарместетера.

* * *

У нас есть замечательный памятник античности: написанное одним из величайших учителей Церкви Оригеном критическое исследование сочинения Цельса «Правдивое слово» – работы, вышедшей, вероятно, в 178 г. после Рождества Христова. Благодаря значительному количеству цитат, приведенных Оригеном, имеется возможность почти полностью восстановить содержание сочинения Цельса.

Безусловно, для своего времени Цельс был человеком высокой культуры, горячим римским патриотом и язычником. Он обстоятельно изучил Христианство именно таким, каким его рисовали римлянам иудеи. Книга Цельса содержит все оскорбления на Христа и Его учеников и все возражения против Него, которые впоследствии повторяют различные антихристианские писатели всех эпох, включая наших современников.

«Правдивое слово» начинается с упрека иудеям, что после исхода из Египта они отказались от единственной истинной религии – язычества. «Но результаты такого же вероотступничества, в котором оказались повинны евреи по исходе из Египта, они почувствовали на себе со стороны христиан. Последние присоединились к одному еврею-мятежнику, называемому Иисусом, родившемуся не так давно, которого они почитали как Сына Божия. Христиане происходили из самого отребья общества, из ничтожной и малообразованной толпы, которая только и может увлечься подобным учением. Достаточно послушать, что об этом говорят иудеи, чтобы убедиться в лживости этих верований и наставлений, являющихся настоящей чумой для человеческого рода, хотя они и презрительно отвергнуты самым низшим из народов – народом, из которого это учение вышло».

После такого вступления Цельс сообщает обвинения одного раввина против Христа. Это самый важный и самый интересный отрывок во всем сочинении. В нем в полном виде отражены настоящие чувства евреев к христианам с самых первых веков Христианства. Изобличения раввина с первой до последней буквы обнаруживают самую яростную ненависть. Они начинаются с кощунственной клеветы против Божьей Матери: Спасителя называют приемным сыном египетского слуги, а апостолов – «отпетыми мытарями и лодочниками» очень низкой нравственности, которых Иисус длительное время дурачил с помощью магии, которой он обучился в Египте и «которых он не до конца убедил». Воскресение Христа, естественно, полностью отрицается. Так как если бы Иисус действительно воскрес, Он, по мнению раввина, должен был бы показаться старейшинам народа, потому что Ему больше нечего было их опасаться, и Он мог бы постараться сделать так, чтобы все удостоверились в Его Воскресении, так сказать, в официальном порядке. Затем раввин упрекает Христа в следующем: «Он говорит, что некий Сатана повторит Его чудеса; не является ли это признанием того, что все эти чудеса служат отнюдь не доказательством Божественной силы, но являются плодом обмана и преступления?.. Мессия, которого нам обещали пророки, будет великим и могущественным правителем, хозяином земель, всех народов и всех армий»[118].

«Правдивое слово» Цельса замечательным образом подтверждает слова г. Дарместетера, что именно еврей «изготовил весь смертоносный арсенал рассуждений... который незаметно подтачивает Христианство. в самом сердце религии Христа...». При этом помимо попыток подкопаться под Христианство ужасающая клевета, распространявшаяся против Христианства евреями, не только была направлена на уничтожение его основ, но и была причиной чудовищных гонений, которым в первых веках подвергались христиане со стороны римских императоров. Не стоит забывать, что Цельс был современником Марка Аврелия и что точка зрения раввина, эхом которого, как предполагается, выступает Цельс, полностью разделялась императором-философом, проводившим против христиан гонения, по своей жестокости не уступавшие гонениям Нерона, Домициана и Диоклетиана. Достаточно вспомнить имена мучеников той эпохи: Поликарпа, старца 86 лет, последнего ученика апостолов, Иустина Философа, Понтина в возрасте более 90 лет, епископа Лиона, Понтика, юноши 15 лет и юной Бландины, бесстрашно проповедовавшей в цирке своим братьям по страданиям и умершей последней от когтей хищников. Все они были замучены во времена Марка Аврелия и Цельса, которые оба черпали свою ненависть к христианам у евреев.

Так было всегда, в ходе всей истории, начиная с земной жизни Христа до наших дней. Всегда и везде евреи были самыми страшными врагами Христианства, беспощадно боровшимися с ним изо всех своих сил. В зависимости от обстоятельств менялись только методы этой борьбы.

В Средневековье все их усилия были направлены на разрушение христианского общества посредством развращения его членов и основной приманкой были таинственные чары каббалы.

«Если Талмуд – душа еврея, — говорит Гужно де Муссо, — то душой самого Талмуда является каббала, основной книгой которой является Зоар. Почитатели этой религиозной книги говорят нам, что каббалистическое учение является догмой Высшей Магии. (Здесь Гугно де Муссо делает ссылку на сочинение знаменитого оккультиста середины XIX века, расстриженного монаха Констана, принявшего имя Элифаса Леви[119].) Потому что каббала, говорит нам оракул тайных обществ (Элифас Леви), является матерью оккультных наук; и гностики – эти еретики, доводившие до святотатства ошибки интеллигенции, – и развращение нравов порождены каббалистами...

Г-н Франк (современный еврейский ученый) дает следующее определение науке каббалы: таинственная наука, отличающаяся от Мишны, Талмуда, священных книг, наука мистическая, порожденная потребностью к независимости и философии... которая получила распространение среди евреев в конце первого века христианской эры»[120].

Мишле, знаменитый французский историк середины XIX века, прославлял революцию 1789 года и приветствовал революцию 1848 года «как реализующую все его чаяния о свободе во Франции и в мире». В его «Введении в современную историю» он представляет Христианство, Реформацию и революцию в качестве трех основных этапов истории человеческой свободы[121]. Однако тот же Мишле, имя которого пользуется таким почетом во всех масонских кругах, в столь же ярких красках изображает картину юга Франции в XII-XIII веках, когда там процветала ересь альбигойцев: «Семитское присутствие в Лангедоке (евреи и арабы) было очень велико... Было бесчисленное множество евреев, с ними дурно обращались, однако, несмотря на трудности, они процветали в Каркасонне, Монпелье, Ним; их раввины имели там общественные школы...»[122].

Альбигойская ересь приняла такие размеры, что в 1204 г. был объявлен первый крестовый поход против нее, а последний удар был нанесен ей только в 1220 г. Однако она продолжала тайное существование. В начале XIV века король Филипп Красивый уничтожил знаменитый Орден тамплиеров, которые, как и альбигойцы, были последователи манихейства и каббалы. Частью ритуала по вступлению новых членов в Орден было гнуснейшее осквернение святынь и содомский грех[123].

«Впрочем, зло не ограничивалось только Орденом тамплиеров. Примерно в эпоху его разгрома в 1315 г. церковные власти обнаружили в Австрии и Богемии большое число сатанистов, чья ересь, манихейская в своей основе, напоминала ересь тамплиеров... Каббала – эта наука демонского искусства, создателями которой были евреи, – существовала на протяжении всего Средневековья – это слишком реальный факт», — писал г. Н. Дешам в своем знаменитом сочинении «Тайные общества и общество»[124]. Еврейские ученые-каббалисты были специалистами высокого уровня в искусстве создания тайных обществ и вообще в тайной деятельности разного рода. В этих целях они использовали неуловимых, вечно переезжающих с места на место своих представителей, которые под видом врачей, специалистов по древнееврейскому языку, астрологов, алхимиков и т. д. проникали в христианскую среду. Об опыте евреев в этой сфере можно судить по неудавшейся попытке разрушения Русской Церкви, которую они предприняли в XV веке, породив в ней так называемую «ересь жидовствующих».

Вот как это произошло.

В царствование величайшего государя Руси Иоанна III Васильевича, во время управления русской митрополией Филиппом I, занимавшим митрополичий стол с 1464 по 1474 г., в Москву прибыл какой-то иудей Феодор. Там он крестился и так повел свои дела, что митрополит поручил ему как знающему иудейский язык перевести на славянский Псалтырь, что тот и сделал. Псалтырь эта сохранилась в собрании рукописей Кирилло-Белозерского монастыря (под номером 6-1083) и, по новейшим исследованиям русских ученых, в том числе М. Н. Сперанского, оказывается иудейской молитвенной книгой «Махазор». При этом «ни в одном из псалмов этого перевода нет пророчеств о Христе», которых так много в истинной Псалтыри, так как Феодор-жид, «фанатически преданный иудейству. перевел вовсе не Псалтырь Давида, а молитвы иудейские, употребляемые при богослужении, в которых ярко просвечивает иудейская оппозиция (неприязнь) учению о троичности лиц Божества»[125].

Одновременно с Феодором-жидом появились другие, гораздо более опасные разрушители нашей веры. В 1470 г. новгородцы пригласили к себе литовского князя Михаила Олельковича. С ним вместе из Киева прибыл и ученый-каббалист жид Схария, который был хорошо научен «чародейству же и чернокнижию, звездознанию и астрологии», как его впоследствии описывал один из обличителей[126].

Этот Схария и взялся за прочное насаждение жидовства в лоне нашей Церкви. Первым его учеником был священник Дионисий, которого он, без сомнения, привлек тайнами иудейского чернокнижия или каббалы. Дионисий не замедлил совершенно поддаться опытному жиду-совратителю и привел к нему вскоре другого священника – Алексея, тоже ставшего усердным учеником Схарии; последний, видя успех своего растления православных священников, выписал еще двух жидов-учителей из Литвы: Шмойлу Скарявого и Моисея Хапуша. Оба новообращенных священника так усердствовали в новом учении, что они хотели даже обрезаться, но жиды их до этого не допустили, говоря, что в случае падения на них подозрений обрезание будет уликой и что, напротив, жидовства они должны держаться тайно, явно же оставаться христианами и строго соблюдая наружное благочестие.

Так иудейские наставники создали внутри Русской Церкви весьма характерное тайное антихристианское общество, основанное на фарисейской хитрости и лицемерии, которые Спаситель так хорошо обличал.

Наружное благочестие первых еретиков обратило на них общее внимание и содействовало быстрому распространению их учения, причем новообращенные жидовствующие всеми силами старались получать священнические места, чтобы успешно действовать на свою паству. При этом если они «видели человека твердого в Православии, — говорил известный наш историк Соловьев, — перед таким и сами являлись православными; перед человеком, обличающим ересь, они и сами являлись строгими ее обличителями, проклинали еретиков; но где видели человека, слабого в вере, тут были готовы на ловлю». Конечно, они не сразу открывались своим ученикам в жидовстве, а предварительно старались возбудить их сомнение в некоторых местах Нового и Старого Заветов, криво толкуя их, и в то же время заманивали их воображение недомолвленными рассказами о прелестях каббалистики и только после того шаг за шагом переходили к полному отрицанию и хуле Христианства, не признавая ни Божества Спасителя, ни Божественного Его Воскресения. При этом жидовствующие, строго соблюдая наружное благочестие на людях, когда оставались одни между собой, творили самое возмутительное глумление над православными святынями – иконами и крестами, позволяя себе неслыханные кощунства над ними.

Увидя, что дело разрушения православной веры благодаря усердию новообращенных, несомненно обольщенных прелестью открытий, которые им сулила каббала, стало на вполне прочные основания, жид Схария счел благоразумным скрыться со своими жидами-помощниками из Русской земли.

И действительно, дела их обстояли хорошо. Слава о благочестивой жизни и мудрости двух главных новгородских еретиков – Дионисия и Алексея – дошла до великого князя Иоанна III Васильевича. Спустя два года после присоединения Новгорода к своим землям он взял обоих священников в Москву, причем одному было велено быть протопопом в Успенском, а другому – в Архангельском соборе в Кремле.

Таким образом, гнусная ересь заползла в самое святое место для русских людей. Отсюда оба попа стали усердно распространять пагубное учение среди известнейших и могущественнейших людей, окружавших великого князя, и скоро приобрели много усердных сообщников, в числе которых были: невестка великого князя Елена – вдова Ивана Молодого и мать наследника престола, к которой Иоанн III, охладев к своей жене Софии Палеолог, как раз в то время особенно благоволил; Симоновский архимандрит Зосима, славившийся своей грамотностью и ученостью думный дьяк Феодор Курицын, пользовавшийся величайшим и особо трогательным расположением великого князя; он заведовал сношениями с иностранными государями и сам ездил к ним послом; «звездозаконию бо прилежаху, — говорил святой Иосиф Волоцкий про Феодора Курицына и протопопа Алексия, — и многим баснотворением и астрологии и чародейству; сего ради мнози к ним уклонишася и погрязоша в глубине отступления». Вскоре дерзость еретиков дошла до такой крайности, что во время богослужения протопоп Дионисий плясал за престолом и ругался над крестом.

Между тем умер митрополит Геронтий; Алексий, второй протопоп, взятый в Москву одновременно с Дионисием, успел войти в полное доверие великого князя. Используя свое влияние на него, он поставил на место митрополита Геронтия Симоновского архимандрита Зосиму. Таким образом, во главе всей Русской Церкви стал жидовствующий митрополит, и в ближайшем окружении государя, среди тех, кого он любил, также были жидовствующие.

На самом деле, опасность была велика, тем более что секта существовала уже 17 лет в Москве, Новгороде и других местах, оставаясь совершенно неизвестной правительству. Упорное запирательство и употребление при этом всевозможных клятв составляло одно из основных правил еретиков. Наконец, в 1487 г. она была случайно открыта в Новгороде: пьяные еретики затеяли между собой ссору и в ней стали нарекать друг на друга; затем один раскаявшийся священник покаялся перед новгородским архиепископом Геннадием – человеком крепкой веры. Геннадий начал яростную борьбу с жидовствующими, которая продлилась много лет, и, в конце концов, закончилась для него неожиданным образом в 1503 г. Обвиненный в том, что он ставит священников «за мзду», он должен был сложить свой сан и уйти на покой. «Догадываются, — писал С. М. Соловьев, — что свержение Геннадия было делом еретиков». Лишь только благодаря вмешательству знаменитого настоятеля Волоколамского монастыря святого Иосифа Волоцкого, написавшего шестнадцать обличительных слов против жидовствующих, был нанесен сильный удар по еретикам. В конце 1504 г. был созван новый Собор, приговоривший главнейших еретиков; некоторые из них были сожжены. Однако, несмотря на нанесенный ей удар, ересь не была окончательно искоренена и продолжала тайно существовать. Она возрождается в Москве при Иване Грозном в лице Матвея Башкина, разоблаченного и приговоренного к пожизненному заточению на Соборе 1553 года, созванном митрополитом Макарием; она возрождается в Литве в лице одного из учеников Башкина монаха Феодосия Косого, вора и бродяги, оставившего монашество и женившегося на жидовке; ересь, распространявшаяся Косым, в определенный момент получила такое распространение, что один из ее обличителей – монах Зиновий Отенский, даровитейший ученик Максима Грека, – писал в своем сочинении против жидовствующих: «Восток развращен диаволом – Бахметом (Магометом), Запад – Мартыном Немчиным (Лютером), а Литва – Косым»[127].

Как мы видим, деятельность Схарии и двух других евреев, основавших вместе с ним секту жидовствующих, требует особого внимания. Очевидно, что эти евреи прибыли в Новгород, имея полностью подготовленную программу действий; по хорошо разработанному плану они основывают тайное общество, принимая все возможные меры, чтобы оно не было раскрыто, а затем, как только положение основанного таким образом общества становится прочным, незаметно и бесследно исчезают.

Если они подвергались опасности, которую поначалу представляет такая деятельность лишь для того, чтобы исчезнуть в тот момент, когда она начала приносить свои плоды, представляется, что их деятельность была направлена не на получение личных материальных выгод, а, вероятнее, они были агентами некой тайной еврейской организации, преследовавшей важную и высшую цель уничтожения Христианства в России, и следует признать, что использованные для этого средства были применены с безупречным искусством. В скором времени жидовствующие прибрали к рукам самые основы Русской Церкви: влиятельное духовенство с митрополитом во главе и ближайшее окружение великого князя.

Смерть первого думного дьяка Феодора Курицына, главы светских жидовствующих, охлаждение в отношениях между Иоанном III и некоторыми лицами из его окружения, в частности с великой княгиней Еленой, и примирение со своей женой Софией Палеолог, очень верующей женщиной; наконец и в основном, яростная борьба с ересью двух лучших представителей Русской Церкви архиепископа Новгородского Геннадия и преподобного Иосифа Волоцкого – другими словами, только счастливое стечение обстоятельств помешало полной победе ереси жидовствующих, последствия которой были бы непредсказуемы.

* * *

Создание современного масонства и предшествующих ему розенкрейцеров также связано с могущественной и тайной деятельностью евреев. Основные положения программы, устава и обрядов масонства, играющего столь значимую роль в наши дни, разрабатывались братьями Ордена розенкрейцеров, начиная с XVI столетия.

«Розенкрейцеры напрямую происходят из иудейской каббалы», — сказал г. Клаудио Жанне, хорошо известный исследователь тайных обществ, в своем сочинении «Предшественники масонства»[128].

Церемониал посвящения, обряды, правила соблюдения Таин также взяты из древних традиций иудеев и каббалы.

На первой странице знаменитой «Книги Сияния» («Сефер-ха-Зохар») читаем: «Одну из своих бесед равви Хизкия начал так: “Написано: "Как роза среди колючек, подруга моя среди девушек". Что означает слово "роза"? Оно означает "общину Израиля"”»[129].

Роза, по объяснению «Сефер-ха-Зохар», является эмблемой каббалистов, благодаря которой они узнают друг друга[130].

Вот почему изображение розы на кресте или креста, сделанного из роз, означает, с точки зрения каббалистов, господство иудаизма над Христом и Христианством, но это настолько скрыто, что христиане, не посвященные в тонкости Каббалы, не могут увидеть в соединении розы и креста ничего, что оскорбило бы их религиозное чувство.

Иосиф Флавий сообщает, что тех, кто вступал в секту ессеев, предварительно подвергали различным испытаниям, и при принятии новым членам давали топор, передник и белое облачение, что очень напоминает посвящение масонов[131].

Филон Иудейский говорит, что члены иудейской секты терапевтов во время своих собраний принимали следующую позу: они подносили раскрытую правую кисть к груди чуть ниже подбородка, опустив левую руку вдоль тела[132].

В масонском «Справочнике всех обрядов» (“Manuel pour tous les Rites”) написано, что знаком масонов первого уровня шотландского и французского обряда является следующее: к горлу подносится открытая правая кисть, большой палец отодвинут, остальные пальцы прижаты друг к другу так, чтобы образовывался наугольник.

Первые три уровня масонского посвящения соответствуют трем уровням посвящения раввинов в высших академиях: товарищи (“kawer”), мастера (“rau”) и мудрецы (“kaham”).

Можно привести еще примеры схожести масонских обрядов с иудейской обрядностью. Но, естественно, ключевым в иудейском влиянии на масонство является дух, который был привнесен в него, и цели, для которых оно было создано, хотя при его создании всякая связь с иудаизмом была тщательно спрятана.

«Иудейское лицемерие проявляется еще отчетливее в том, как из гетто в христианский мир проникнет бич тайных обществ в виде масонства, — читаем в сочинении Жана Берже “Тактика лжи”, включенном во второй том “Revue Internationale des Societes Secretes”. — Весьма любопытно исследовать многообразие мер предосторожности, которые применялись, чтобы сокрыть происхождение лжепророков, на которых возложена задача подготовить правление нового Иерусалима»[133].

Такова была осторожность иудеев в более давние времена. Однако в наше время, точнее, ближе к 90-м годам XIX века иудеи стали гораздо смелее, что мы подробно рассмотрим в дальнейшем, и некоторые из них посчитали возможным откровенно высказаться о роли иудеев в образовании масонства.

Так, один хорошо известный русский еврей Ю. Гессен, имя которого пользуется большой популярностью в Партии народной свободы (К. Д.), издал в 1903 г. книгу под названием «Евреи в масонстве»[134], в которой он, между прочим, писал: «Масонское искусство в своем совершенном виде имеет целью нравственно облагородить человечество и объединить людей на началах правды, братской любви и равенства. Эта задача была впервые поставлена масонству в начале XVIII века; с этого момента и следует считать возникновение масонства, хотя история союза связана с более ранним временем. Иные масоны относят возникновение масонства к построению Соломонова храма, другие находят корни масонства у пифагорейцев, ессеев и первых христиан... Бесспорным можно признать лишь факт, что масонский союз вырос из братства вольных каменщиков, иначе говоря, строительных товариществ... Реформация в связи с политическими условиями того времени привела к упадку и английские, и немецкие товарищества, а вместе с тем создала условия, наиболее благоприятные для возникновения обновленного масонства. (г. Гессен умалчивает, какими именно были эти благоприятные условия. – Автор) И вот в начале XVIII века братский союз действительных строителей восходит в степень союза символических строителей; место технического дела заступает дело духовное, и построение скоропреходящих видимых домов Божиих уступает место задаче возведения единого незримого храма человечности.

Мысль о братском единении человечества была прекрасна, но осуществится ли она в жизни? И историческая судьба как бы для того, чтобы дать ответ на этот вопрос, к моменту зарождения масонства в Англии вызывает там к жизни также и еврейский вопрос, этот лучший пробный камень, на котором испытуется прочность и искренность братских стремлений человека. Изгнанные в 1290 г. евреи вновь появляются в Англии около 1657 г. и образуют вскоре в Лондоне и его окрестностях общины из просвещенных членов, для которых события в духовной жизни соседей не могли пройти бесследно. Благодаря этому союз с первых же шагов своей новой деятельности становится лицом к лицу с еврейским вопросом, и вместе с тем в деятельности союза тотчас начинают принимать участие евреи.

В 1717 г. по инициативе нескольких образованных братьев четыре лондонские ложи соединились в одну Великую английскую ложу; затем они поручили брату Андерсену приготовить свод постановлений, хотя и заимствованных из документов строительных товариществ, но примененных к условиям времени, и этот свод, напечатанный в 1723 г. под названием “Книга Уставов”, стал в качестве официального издания законной основой союза.

Главным условием правильной деятельности и развития союза должно было явиться уничтожение граней, которые разбивают людей на обособленные, враждебные группы, особенно религиозные. И поэтому-то первый из основных законов, указанных в “Книге Уставов”, посвящен отношению масона к Богу и религии. Этот закон, в частности, должен был решить и вопрос о евреях. “Самое призвание — гласит параграф 1 "Книги Уставов", — обязывает масона повиноваться нравственному закону, и если он хорошо уразумел искусство, он не станет ни тупоумным богоотступником, ни нечестивым вольнодумцем. Хотя в старые времена каменщики обязаны были придерживаться в каждой стране религии этой земли или этого народа, но ныне признано более соответственным обязывать их иметь единственно ту религию, в которой все люди согласны[135] (предоставляя им, однако, иметь свои особые мнения), т. е. чтобы они были хорошими совестливыми людьми, людьми честных правил и чистосердечности; при этом условии они всегда могут различаться своими наименованиями и религиозными убеждениями. Таким путем масонство становится средоточием единения и средством поселять верную дружбу между людьми, которые иначе оставались бы в постоянном отдалении друг от друга”.

Издатели “Книги Уставов”, несомненно, искренне стремились, выражаясь словами Бокля, “отделить нравственность от богословия”, и, дабы охранить союз от какой бы то ни было агитационной деятельности в пользу той или другой религии, они в дальнейшем вновь отмечают, что “никакие препирательства не должны вноситься в дверь ложи, а еще того менее препирательства о религии[136]... так как мы как каменщики исповедуем только вышеуказанную общую религию...”.

В 1738 г. “Книга Уставов” была выпущена 2-м изданием, и здесь редакция первой основной обязанности была изменена в том смысле, что “самое призвание обязывает каменщика как истинного ноахида[137] повиноваться нравственному закону”. Таким образом, нравственные обязанности масона были определены содержанием известных ноевых законов[138], представляющих собой основу еврейской этики; это были предписания, основанные на естественном праве, которые в первые 2000 лет от сотворения мира были единственными законами...

Предписывая братьям эти обязанности, Великая английская ложа, конечно, не придавала значения тому, что они требовались еврейской этикой[139]. (Откуда автору известно, что Великая английская ложа, конечно, не придавала этому никакого значения? – Автор); ложа ценила универсальность[140] (откуда он это знает?) этих законов.

Известные масонские писатели Краузе и Клосс говорят, что ссылка на ноевы законы была вызвана желанием ложи категорически объяснить, что масонство не относится враждебно ни к одной религии; мы же полагаем, что внесение этих законов в устав преследовало специальную цель – открыть доступ в союз евреям...

Для примирения в масонстве различных христианских учений не было надобности прибегать к ноевым законам; заповедь Христа была бы в этом случае более уместной. Из этого вытекает, что издатели Устава 1738 г. имели в виду нехристиан...».

Так говорит г. Гессен. Мы полностью согласны с его последними словами; тем не менее, опираясь на цитату из «Книги Уставов» о том, что «главным условием правильной деятельности ... союза является уничтожение всех граней, которые разбивают людей на обособленные, враждебные группы, особливо же религиозные», представляется достаточно очевидным, что такая формулировка, опираясь на масонство, имела в виду достижение особой и чисто иудейской цели – создания организации для уничтожения христианской религии и всего общества, основанного на Христианстве, и осуществления такого уничтожения руками самих христиан, «свернув им головы», как точно говорит одна польская поговорка, с помощью утонченной хитрости Талмуда и таинственной магии каббалы.

Ни в одном из многочисленных вышедших до последнего времени исследований о корнях масонства не было явно сказано о прямом участии евреев в его создании; упоминалось лишь об их скрытом влиянии.

Значительная роль в формировании современного масонства принадлежит знаменитому английскому государственному деятелю конца XVI – начала XVII века Фрэнсису Бэкону, который в своем сочинении «Новая Атлантида»[141], впервые вышедшем в 1627 г., набросал проект создания государства, управляемого тайным обществом «Храма Соломона», члены которого назывались «товарищами» (fellows) и в котором значительную роль играли иудеи-каббалисты и розенкрейцеры[142].

Известно, что затем между 1646 и 1648 гг. в Лондоне розенкрейцер Эли Ашмол составил церемонию обрядов для масонских степеней ученика и мастера[143].

Наконец, важная роль в создании масонства принадлежит к кругу английских вольнодумцев начала XVIII века, в который входили Болингброк, Коллинз, Тиндаль, Вулстон, Дэвид Хьюм и Толанд. Последний написал работу под названием «Пантеистикон»; в нем он описывает обряды «сократических собраний», почти полностью соблюдаемые даже в наше время во время «братских трапез» масонов[144].

Несомненно, значительное влияние на членов этого круга оказал еврейский ученый и талмудист того времени Барух Спиноза – знаменитый философ-пантеист. Современные евреи очень гордятся, считая Спинозу своим, но его единоверцы XVII века считали его отступником и официально изгнали его из синагоги и своей общины.

У нас нет каких-либо сведений, позволяющих утверждать, что Спиноза принимал участие в создании масонства, но исключительное покровительство, которым он пользовался, заставляет предположить, что «иные силы были в игре» и работали вместе с ним[145].

Впрочем, нам до сих пор неизвестно ни одно имя евреев, принявших участие в создании масонства.

Только в 1910 г. в «Новостях исторического еврейского общества Америки» (“Les Nouvelles de la Societe historique juive d’Amerique”) появился очерк еврея Самуэля Оппенхайма под названием «Евреи и масонство в Соединенных Штатах до 1810 года». В этом очерке г. Оппенхайм сообщает, что евреи, прибывшие в Америку из Голландии, основали масонскую ложу на Род-Айланд уже в 1658 г., т. е. за пятьдесят девять лет до образования современного масонства в Англии в 1717 г. В подтверждение этого утверждения г. Оппенхайм предоставляет следующие сведения.

1. Выдержка из истории Род-Айленда[146], в которой сказано: «Весной 1658 года Мордехай Кампанелл Моисей Пекеко (Пачеко), Леви и другие, в совокупности пятнадцать семей, прибыли из Голландии в Нью-Порт. Они привнесли с собой масонство трех первых степеней и осуществляли свою масонскую деятельность в доме Кампанелла, продолженную в дальнейшем их последователями до 1742 года».

2. Следующий документ, найденный у правнучки Джона Вонтона – одного из губернаторов Род-Айленда того времени, в котором указано: «... месяца (полностью стерто временем) 165... (? - 6 или 8, но первые три цифры ясно видны) мы собрались в доме Мордехая Кампанелла и после богослужения в синагоге посвятили Авраама Моисея в масонскую степень».

Эти сведения, предоставленные г. Оппенхаймом, были поставлены под сомнение некоторыми масонами, утверждавшими, что в 1658 г. масонство еще не было создано, и что евреи не могли иметь в нем превалирующего значения, «так как оно носит христианский характер»[147].

Соответственно, при публикации своей статьи отдельным изданием г. Опперхайм дополнил ее в конце справкой с новыми данными о прямом участии евреев в формировании первых масонских лож XVII века. В этой справке г. Опперхайм сообщает, что хорошо известный глава масонов Лоуренс Дермотт в своем сочинении именует «братом» выдающегося еврея XVII века – амстердамского раввина Якова Иехуда Леона, получившего прозвище «Темпло» за изготовление великолепного макета храма Соломона. Лоуренс Дермотт называет его «ученым-специалистом по древнееврейскому языку, архитектором и братом» и сообщает, что «в 1759 году видел оригинальный рисунок масонского символа, который до наших дней, окруженный почтением, хранится в Великой английской ложе». В связи с этим Дермотт описывает этот символ в своей книге... «Леон был старейшиной английских евреев в 1678 г. ...»[148].

Затем г. Оппенхайм сообщает, что «среди масонских древностей нью-йоркской ложи находятся фоторепродукции портрета раввина Леона, сделанного в 1641 г., и макета храма Соломона, который он нарисовал».

Эти сведения, подтвержденные документами, устанавливают, что иудейские раввины XVII века были не только заговорщиками-идеалистами, но и создателями современного масонства, несмотря на все «многообразие мер предосторожности», предпринятых для уничтожения малейших следов их участия в этом.

* * *

Создание масонства евреями XVII столетия не замедлило дать им свои обильные плоды в следующем веке. В предисловии мы цитировали слова г. Пикара де Плозоля, произнесенные им на масонском собрании «Великого Востока Франции» в 1913 г. о том, что «масонство может с чувством законной гордости считать революцию своим творением».

Безусловно, с еще большей гордостью евреи могут считать масонство своим творением.

Революция 1789 г. имела огромное значение для них. «Прошло целое столетие с тех пор, как Французская революция провозгласила освобождение евреев, — говорил в 1893 г. преданный еврейскому делу писатель-экономист г. Анатоль Леруа-Болье. — Для нас, французов, а также вместе с Францией и для всего мира этот вопрос был окончательно решен. Никто не решится спорить – это было одним из результатов, достигнутых Революцией»[149].

Каким образом евреи добились этого?

В течение XVIII века евреи продолжали оставаться в тени и вели себя как можно осторожнее, хотя и без особой таинственности, во всех необходимых случаях действуя через христианский фронт, который с формированием масонства приобрел значительный вес и получил замечательную организацию.

Весьма точные сведения о деятельности евреев в XVIII веке мы находим в двух сочинениях, написанных перешедшим в Христианство евреем аббатом Жозефом Леманном: «Вхождение евреев во французское общество и христианские государства» (1886 г.) и «Господство евреев. Его причины» (1889 г.).

Оба сочинения основаны на документальных данных.

Аббат Леманн подчеркивал: «Почти никто не знает, каким образом евреи влились в современное общество. Точные данные этого вхождения почти неизвестны. Туманным образом это событие связывают с революцией 1789 года и держатся этой версии»[150].

Аббат Леманн утверждает, что план уничтожения христианского общества и создание нового общества, во главе которого будут стоять евреи, восходит к очень древним временам, но всегда держался в секрете и только в XVIII веке «он был скрыт в облаках нарождавшегося духа философии и филантропии. Таким образом, важно изучить и вникнуть в эту роковую точку отсчета, этот дух заразы и шторма».

Разъяснив, что под этим понимается дух бунта, схожего с бунтом, который устроил в Эдеме древний змий («Вы будете, как боги, знающие добро и зло»), и отметив наличие этого духа у тайных обществ предыдущих веков, аббат Леманн замечает, что «с наступлением XVIII века ситуация стала ухудшаться. Управление различными тайными обществами сосредотачивается в масонстве... Знаменитый масонский съезд, состоявшийся в Вильгельмсбаде в 1782 г., проходил в огромном зале собраний»[151].

Действительно, Вильгельмсбадский съезд был собранием европейских заговорщиков, на котором была подробно разработана общая программа действий и принято решение о проведении французской революции.

«Я не расскажу вам о привезенных мной секретах, — объявил по возвращении с этого съезда граф де Вирье, присутствовавший на нем в качестве представителя французских мартинистов, — единственное, что я могу отметить, – это все гораздо серьезнее, чем вы думаете; затевается настолько хитроумный заговор, что Церкви и правительствам будет очень сложно устоять»[152].

Евреи имели огромное влияние на съезде в Вильгельмсбаде как своим прямым участием в масонских организациях, так и скрытым действием группы «еврейских просветителей». Английские ложи выказывали наибольшую благосклонность участию евреев в ложах. Душой этих лож был Толанд, атеист и автор «Пантеистикона», о котором мы уже говорили. Он также написал две замечательные записки в пользу евреев: «Аргументы в защиту натурализации евреев в Великобритании» (1715 г.) и «Назаренус, или Иудейское, языческое и магометанское христианство» (1718 г.)[153].

Затем, как отмечает г. Гессен[154], «некоторые данные свидетельствуют, что уже с середины XVIII века евреи не только имели доступ во французские ложи, но и получали патенты на учреждение лож в других странах. Так, в 1761 г. парижский еврей Стефан Морин получил от Совета Императоров Востока и Запада в Париже патент, которым он назначен был Депутатом и Великим Инспектором для Америки и был уполномочен распространять по ту сторону океана 25 степеней, что он и исполнил с успехом, посетив С. Доминго, Ямайку и другие места. Вообще французское масонство во многом способствовало привлечению евреев к союзу...»

Цитируем г. Гессена: «Характернейшей чертой умственной жизни Европы в XVIII веке является мирное сожитие крупных научных завоеваний со стремлением овладеть тайнами мистических знаний. Химия и алхимия, астрономия и астрология, физика и магия, свобода религиозных убеждений и теософские бредни в странной гармонии совмещались даже в лучших современных умах. Масонские ложи, имевшие в своей среде образованнейших людей того времени, не избегли общего увлечения: и они страстно стали доискиваться каких-то величайших тайн, известных будто бы тем, кто был посвящен в высшие степени масонства. Пользуясь этой слабостью, разные темные личности стали изготовлять и продавать многообразные системы масонства “для всех потребностей и направлений”, в которых первоначальные три степени английских лож – ученика, товарища и мастера – стали быстро возрастать количественно, доходя в некоторых орденах до тридцати трех...»[155].

Среди таких, как выражается г. Гессен, «темных личностей» ключевая и, можно даже сказать, исключительная роль в XVIII веке принадлежала еще одному еврею:

«Некоторую роль во французском масонстве сыграл в свое время Мартинец Пасхалис, по происхождению португальский еврей, принявший христианство “подобно гностикам первых веков” (т. е. только внешне), — писал г. Гессен. — В 1754 г. он основал в Лионе мистическую секту Des elus Coens, которая впоследствии довольно широко распространилась во Франции. Тайны Пасхалиса состояли, как говорят, из смеси гностицизма и иудаизма, сдобренной каббалой. Пасхалис не принадлежал к числу многочисленных в то время шарлатанов, отдававших свои тайны взамен золота; это был честный человек, искренне преданный своему мистическому учению»[156]... т. е. совращению христиан в иудаизм, добавим мы, как в конце XV в. в Новгороде иудейские наставники прельстили православных священников.

Мартинец Пасхалис старался держаться в тени; наибольшее развитие Орден, который он создал и который существует по сей день, получил под именем мартинизма благодаря усердию одного из его французских учеников – графа Клода Сен-Мартина. Ложи мартинистов, принимавшие евреев в свои члены, распространились от Парижа и Лиона до России.

Помимо Мартинеца Пасхалиса в XVIII веке, окружив себя ореолом каббалы и магии, быстро составили себе громкое имя два «графа»: Сен-Жермен и Калиостро, столь удачно провернувший дело с ожерельем, опорочившее перед революцией королеву Марию-Антуанетту. Изучая подробнее этот вопрос, обнаруживается, что оба «графа» были евреями. «Сен-Жермен был еврейского происхождения, родом из Португалии», — писал г. Гессен[157].

В 1787 г. один из самых пылких поклонников Калиостро писал: «Человек, которого считали женатым на сильфиде, был евреем арабского происхождения»[158]. Настоящее имя Калиостро было Иосиф Бальзамо. Его родители были обращенными итальянскими евреями.

Во времена съезда в Вильгельмсбаде среди посвященных масонов высокого уровня особым уважением пользовался один таинственный еврей – доктор Фальк:

«Это человек, выдающийся во всех отношениях. Одни считают его главой всех евреев и чисто политическим проектам приписывают все лучшее и исключительное, что есть в его характере и жизни[159]. В воспоминаниях шевалье де Рампсова упоминается о нем как об особом человеке, розенкрейцере... Он почти недоступен. Во всех сектах познания тайных наук он считается посвященным высокой степени. В настоящее время он находится в Англии. Барон Глейшен может предоставить дополнительные сведения на эту тему. Попробуйте получить дополнительную информацию во Франкфурте», — читаем в одной секретной инструкции французского масонства, полученной посвященным масоном высокой степени перед отъездом на собрание в Вильгельмсбаде и крупные масонские собрания во Франкфурте.

В отличие от Франции и Англии, где в XVIII веке евреи сразу захватили выгодные и влиятельные позиции в масонстве, совсем иначе складывалась поначалу ситуация в Германии.

«Позже и медленнее стали приобщаться к масонству немецкие евреи, — писал г. Гессен, — но не потому, чтобы они этого не желали; напротив, многие из них стремились принять участие в этом общественном движении; есть ранние указания на то, что евреи основали в Берлине свою ложу, причем, однако, не добивались признания за ними права гражданства... Но стремление немецких евреев разбивалось как о фанатизм единоверцев... так и о нетерпимость немецких лож... Такое отрицательное отношение находилось в тесной связи с тем обстоятельством, что немецкие ложи предали полному забвению идеи, которые составляют сущность масонства, т. е. идеи свободы и справедливости, равенства и братства, ассоциации и солидарности между всеми людьми. Нужен был человек, который направил бы немецкое масонство на путь истины, а вместе с тем, следовательно, разрешил бы и еврейский вопрос»[160].

Из этих последних заявлений г. Гессена, очевидно, следует, что целью масонства, которое движется «по пути истины», является «разрешение еврейского вопроса», естественно, в смысле, чаемом евреями, т. е. с уничтожением Христианства и общества, основанного на нем.

«Этим человеком, — продолжает он, — ясно объяснившим темному (??) немецкому масонству сущность и назначение союза, явился Г. Е. Лессинг».

Имя Лессинга связывает нас с группой «еврейских просветителей», о которых шла речь ранее.

«Эти евреи, — писал аббат Леманн, — оказались во власти ложной философии, были очарованы филантропией: это объединило небольшую группу “еврейских просветителей”, названных так по высказываемым ими идеям, новым для Израиля, а также по тем действиям, которые они намеревались предпринять; параллельно с искаженным иудаизмом, который мы видим сливающимся с тайными обществами, формируется другой иудаизм – своего рода сумерки, переходный этап между светом и тьмой, подходящий именно для гуманного общества. Разве духа лжи не устраивают различные уступки и лишь постепенные перемены, чтобы лучше обмануть и повредить?

Другая черта, которую необходимо отметить в этой небольшой группе, черта, заметная даже у евреев, входящих в тайные общества: их просвещение всегда останавливается перед чертой, за которой возвышается древний иудаизм. Они не забывают своих крепких вековых традиций – осторожность, которую не перенимают находящиеся в упадке христиане. Было бы большой ошибкой предполагать, что, встретившись с христианами в создаваемом гуманном обществе, евреи стали бы копировать их презрение и отказ от своих религиозных убеждений. Вовсе нет. Фундаментальная разница между христианами и евреями, объединившимися в конце XVIII века, заключается в том, что первые ни во что не ставят свои католические традиции и протестантские обычаи, в то время как вторые хранят свои синайские традиции, а в особенности – племенную связь между собой... Они по-прежнему сохраняют надежду на всемирное господство. Они вступают в гуманное общество, объединив все свои силы, в то время как христиане – вырождающиеся или просто философствующие – сдают все»[161].

В ту эпоху во главе «еврейских просветителей» стоял Моисей Мендельсон (1728-1786), маленький еврей-горбун, отличавшийся глубоким знанием талмудической мудрости и к тому же получивший прекрасное европейское образование. Его умственные способности выходили за рамки обыкновенных. Несмотря на его чрезвычайную уродливость, ему удалось жениться на дочери еврейского толстосума Гуггенхайма, влюбившейся в него, услышав несколько вскользь сказанных им слов[162]. Основанием вышеупомянутого кружка «просвещенных евреев» он положил начало движению, названному «Хаскала» и просуществовавшему в России до 1917 года.

Движение создавалось для того, чтобы нивелировать некоторые специфические еврейские черты, затруднявшие их вхождение в европейское общество, сохранив при этом все устремления иудаизма.

«В преддверии революции была проведена большая адаптационная работа, — пишет еврей, наш современник, г. Барух Хагани, в своем сочинении “Политический сионизм и его основатель”. — Мендельсон провозгласил гармонию между высшей иудейской древностью и современной мыслью, и реформированные иудеи решительно отбросили в иудаизме все, что казалось им несовместимым с нуждами окружающей жизни»[163].

«Еврейская энциклопедия» разъясняет, что слово «Хаскала», под которым понимается движение, рожденное в последнюю четверть XVIII века, означает также мудрость, понимание, образование и либерализм. Последователи «Хаскала» называются «маскилим».

«Необыкновенный успех, которого добился Моисей Мендельсон в качестве популярного немецкого ученого и философа, позволил открыть целый мир неизведанных до сих пор возможностей, на который образованные евреи могли оказывать свое влияние... Движение “Хаскала” зародилось в Германии в последней четверти XVIII века. Богатые евреи в лице Фридлендеров и Даниэля Ицика стали его крестными отцами, Мендельсон – основоположником, а Хартвиг Вессели – пророком... Благодаря упорной борьбе, которую вел Нафтали Гирш Вессели (Хартвиг) за эмансипацию евреев, его можно считать главой “маскилим”».

Так говорит «Еврейская энциклопедия» о немецких евреях, создавших движение «Хаскала», к которому не замедлила присоединиться значительная часть еврейской молодежи Германии, которая «страстно отдалась новым идеям и безнравственным удовольствиям», — писал еврейский историк Г. Грец[164].

В руководящую группу «еврейских просветителей» также входили евреи из некоторых других стран, среди которых важнейшее значение имел французский еврей банкир Серфбеер – человек огромной энергии и замечательного ума. Ему удалось сколотить колоссальное состояние, в основном на государственных поставках, и войти в доверие Людовика XVI.

У группы «еврейских просветителей» был и влиятельный «христианский фронт».

Говоря, что у «еврейских просветителей» было четыре руководителя, аббат Леманн упоминает среди них только двух евреев – Мендельсона и Серфбеера – и двух христиан – Дона и Лессинга.

Дон был архивариусом у прусского короля. Во время съезда в Вильгельмсбаде в 1782 г. он издал свою знаменитую «Программу» политической эмансипации евреев, «которую масонские ложи якобинцев полностью реализовали в Париже в 1791 году», — отмечает аббат Леманн[165].

В этой группе «еврейских просветителей» еще большая роль, нежели у Дона, принадлежала Готхольду Эфраиму Лессингу.

Аббат Леманн пишет: «Лессинг не был евреем. Но можно сказать, что он полностью посвятил себя Израилю, всю свою жизнь увлеченный Мендельсоном и большой еврейской семьей»[166]. Среди сочинений Лессинга «Натан Мудрый» до сих пор пользуется определенной популярностью. Под этим именем он изобразил Мендельсона, своего бывшего ученика[167], а, сравнивая три религии – Христианство, ислам, иудаизм, – свое предпочтение отдал иудаизму.

Мы уже цитировали г. Гессена, что Лессинг был тем человеком, который направил немецкое масонство «на путь истины» и вместе с тем, «следовательно, и разрешил еврейский вопрос... человек, ясно объяснивший темному немецкому масонству сущность и назначение союза...».

По словам г. Гессена, «его “Эрнст и Фальк. Разговоры для масонов”, вышедшие в свет анонимно частями в 1778 и 1780 гг., принадлежат, по словам Финделя[168], к числу лучших книг, когда-либо написанных о масонстве. Лессинг передал свою рукопись для прочтения Мендельсону»[169].

Г-н Гессен продолжает: «Произведение Лессинга, по словам Финделя, существенным образом способствовало распространению здравых понятий о сущности масонства... его книга ускорила преобразование лож в Германии. Она... оказала, вероятно, влияние и на еврейский вопрос в немецком масонстве, побудив евреев упорнее добиваться доступа в союз; по крайней мере, вскоре после этого евреям удается вступить в Орден азиатских братьев»[170].

Из дальнейшего рассказа г. Гессена мы узнаем, что после выхода сочинения Лессинга евреям не только «удалось вступить» в Орден азиатских братьев, но, судя по всем имеющимся сведениям, едва ли не они сами основали этот Орден, и, по крайней мере, они играли в нем ключевую роль.

Г-н Гессен писал по этому поводу:

«История Ордена азиатских братьев или рыцарей и братьев св. Иоанна Евангелиста из Азии в Европе, – туманна. Есть смутное известие, будто азиатские братья существовали в 1750 г. и что тогда уже был намечен тот план создать между братьями более тесное единение в Европе, который до известной степени был осуществлен несколькими десятилетиями позже. Более достоверные сведения относятся к позднейшим годам, именно к 80-м, когда Саксен-Кобург-Заальфельдский, камер-юнкер и гофрат барон Ганс Гейнрих фон Эккерт-унд-Экгофен возродил, или, вернее, создал этот Орден в Вене. Эккерт принадлежал раньше к Ордену розенкрейцеров, но за недостаток послушания, веры и уживчивости был около 1780 г. исключен оттуда; тогда из чувства мести (г. Гессен не указывает, в чем заключалась эта месть. – Автор) он примкнул к лагерю азиатских братьев и под орденским именем Авраама (около 1782 г.) учредил несколько азиатских колоний, обратив в свою систему многих из своих друзей. В Орден азиатских братьев были введены герцог Фердинанд Брауншвейгский в качестве члена Синедриона под именем “Isch Zadig” (справедливый человек) и принц Карл Гессенский (в 1786 г.) под именем “Ren Oni Ben Mizam”; Карл Гессенский вызвал к себе в это время известного “графа” Saint Germain (Сен Жермен), алхимика, о котором заботился до его смерти. Saint Germain был еврейского происхождения, родом из Португалии... Судя по внешним признакам, секта азиатских братьев была ветвью розенкрейцеров, что было вполне естественно, так как Эккерт не знал другой системы... Алхимия, а в особенности мистические умствования служили предметом занятий большинства тогдашних лож...».

«... Несомненно, что деятельность Ордена приняла широкие размеры лишь со вступлением евреев, что произошло около 1784 г.; есть даже известие, что Эккерт основал или возродил Орден сообща с евреем Гиршманом...».

«Евреи широко воспользовались доступом в Орден и надо думать, что они вошли туда не каждый в отдельности, а сразу, массою, как бы в силу договора между Эккертом, желавшим дать своему детищу прочное существование, и группою евреев, не находивших пристанища в немецких ложах... стремление сблизить евреев с христианами путем масонства наложило на Орден столь ясный отпечаток, что не может быть сомнения в том, что это стремление играло доминирующую роль. Вот почему, допуская даже, что среди евреев-братьев были такие, для которых каббала являлась единственной приманкой, все же можно смело сказать, что остальные братья-евреи видели в каббале лишь средство к достижению цели, т. е. к сближению с христианским обществом; они поняли, что при всеобщем увлечении каббалистическими тайнами они сумеют посредством каббалы, держа ее тайны в своих руках, привлечь к Ордену другие ложи и вместе с тем упрочить в Ордене свое собственное положение. Это так и произошло: многие немецкие ложи примкнули к азиатскому братству в надежде найти здесь страстно искомые тайны. Представителем еврейской партии был, несомненно, ближайший сотрудник Эккерта Гиршман, носивший орденское имя Marcus Ben Bina. Из других евреев нам известно лишь имя главного мастера Итцига»[171].

Таким был Орден азиатских братьев согласно г. Гессену.

Отметим, что членом Синедриона Ордена под именем “Isch Zadig” был герцог Фердинанд Брауншвейгский, глава мирового масонства и знаменитый председатель съезда в Вильгельмсбаде 1782 г., позднее – знаменитый фельдмаршал, который командовал прусскими войсками, направленными в 1792 г. для взятия Парижа и подавления революции, и который, к огромному удивлению своих войск, отступил под Вальми после легкой канонады и спас таким образом революцию[172]; это позволяет нам достаточно ясно представить себе размах еврейского влияния на события, связанные с французской революцией 1789 г., хотя это влияние и осуществлялось, тщательно прикрываясь христианским фронтом евреев. «Вся Германия знала, что погрязший до этого в долгах герцог Брауншвейгский выплатил из них в 1792 г. более восьми миллионов», — писал г. Н. Дешам[173].

Тщательно скрытое еврейское влияние проявилось с особой силой в деятельности самого революционного из тайных обществ конца XVIII века – Ордена иллюминатов, основанного в Баварии в 1775 г. Вейсгауптом-Спартаком.

Аббат Леманн называл Вейсгаупта «вдохновителем» съезда в Вильгельмсбаде и считал его одним из ключевых элементов еврейского влияния[174]. Граф Жозеф де Мэстр также говорил о сильном еврейском влиянии на иллюминатов[175]. Одна из первых исследователей иудаизма г-жа Фрай определенно указывает, что Вейсгаупт получал прямые указания от «пророка Хаскала» Нафтали Гирша Вессели[176]. Наконец, особое значение имеет свидетельство еврейского писателя XIX века Бернара Лазаря, открыто объявившего, что «Вейсгаупта окружали евреи»[177].

Известно, что, получив образование у иезуитов, в дальнейшем Вейсгаупт испытывал лютую ненависть к Христианству, посвятив себя изучению французских философов и манихейских учений. «Также отмечалось, — писала г-жа Неста Вебстер в своем сочинении “Всемирная революция”, — что он был посвящен в тайны египетского оккультизма неким торговцем неизвестной национальности из Ютланда по имени Колмер, путешествовавшим в 1771 г. по Европе и вербовавшим там последователей»[178], без сомнения, таким же образом, как в Средние века это делали евреи-каббалисты, такие как Схария, распространивший ересь жидовствующих среди русского духовенства.

«Заговор, который мне остается раскрыть, — говорит аббат Барруэль, — это заговор иллюминатов-атеистов... против всякой религии и всякого правительства, даже не исключая республики, против всякого гражданского общества и любой формы собственности. Имя “иллюминаты”, которое избрала себе эта секта, – самая опасная по исповедуемым ею принципам, самая коварная и самая бесчестная в выборе средств, – ... первоначально было выбрано Мани и его последователями»[179].

Одним из непосредственных результатов съезда в Вильгелмсбаде, на котором Вейсгаупт имел столь значительное влияние, по словам г-жи Несты Вебстер, было «то, к чему стремились Лессинг и целая группа евреев, а именно: устранение препятствий к доступу евреев в масонские ложи. В то же время было принято решение перенести штаб-квартиру “просвещенного” масонства во Франкфурт, эту цитадель еврейских финансов, во главе которых к тому времени стояли такие представители еврейского народа, как Майер Амшел Ротшильд и другие, ставшие впоследствии столь же влиятельны, как и Ротшильд: Оппенхаймер, Вертхаймер, Шустер, Шпейер, Штерн. Именно в этой высшей ложе детально прорабатывался план всемирной революции; именно здесь, как об этом впоследствии сообщили два французских масона, великий масонский конгресс 1786 года принял окончательное решение по вопросу об убийстве Людовика XVI и шведского Густава III»[180].

Именно здесь, в подземном укрытии в окрестностях Франкфурта, был посвящен в «иллюминаты» Калиостро, как он сам об этом свидетельствовал в ходе судебного процесса против него в Риме. Его свидетельство цитирует Луи Блан в своей «Истории Французской революции»: «... Забитый бумагами железный сундук был открыт. Инициаторы достали из него манускрипт, на первой странице которого было написано: “Мы, великие магистры тамплиеров”. Дальше следовала клятва, написанная кровью, а внизу – одиннадцать подписей. Написанный по-французски манускрипт гласил, что иллюминаты подготавливали заговор против тронов; что первые удары должны были обрушиться на Францию; что после падения французской монархии атака должна быть направлена против Рима. Непосредственно от посвященных Калиостро узнал, что тайное общество, членом которого он стал, уже имело мощные корни: оно обладало денежными средствами, хранившимися в банках Амстердама, Роттердама, Лондона, Генуи и Венеции; эти деньги поступают в качестве ежегодного взноса его членов. Что касается его самого, то он получил значительную сумму на покрытие расходов на пропаганду, ему были даны определенные инструкции от секты, и он отбыл в Страсбург», где познакомился с кардиналом Роганом и начал знаменитую аферу с ожерельем.

Безусловно, данное свидетельство Калиостро, приведенное Луи Бланом, имеет существенное значение, так как обнаруживает не только все нити заговора по проведению революции 1789 года, но также и источники денежных средств, необходимых на ее подготовку. Неоспорима руководящая, хотя и отлично замаскированная роль евреев во всем этом деле.

В конце XVIII века помимо евреев Западной Европы в масонстве участвовали также евреи Востока. Г-н Гессен сообщает об одном польско-русском еврее из Шклова, Барухе Шике, жившем впоследствии в Минске, являвшемся членом одной из английских лож:

«Ученик Виленского гаона, Барух Шик, занимает известное место в истории умственного развития евреев в России как один из лучших представителей талмудической школы гаона. В 1777 г. Барух появляется в Берлине в обществе тамошних меценатов, приверженцев Мендельсона; тогда, вероятно, он и был посвящен в масонство или несколько позже, в 1780 г., в бытность свою в Гааге»[181].

Таким образом, кружок «еврейских просветителей», основанный Мендельсоном, служил центром связи между различными масонскими организациями и евреями не только в Западной, но и в Восточной Европе – представителями талмудической школы гаона. Речь идет о двух центрах, созданных в Вавилоне еще во времена, когда там находился Синедрион и князья пленения[182]; по сведениям г. Гессена, один из таких центров в XVIII веке был в Вильне.

Круг «еврейских просветителей» имел самые тесные связи со знаменитым графом Мирабо – будущим трибуном французской революции 1789 года, который в течение определенного времени был секретным политическим представителем французского правительства в Берлине. Как известно, Мирабо всегда испытывал нужду в деньгах на свои многочисленные романы и до последнего дня оставался человеком, испытывавшим слабость к деньгам.

Достойно упоминания, что он был влиятельной фигурой во французском масонстве, будучи посвящен в самые высокие степени иллюминатов Вейсгаупта, где ему было присвоено имя Аркесилай. Эти сведения легко объясняют его быстрое сближение с «еврейскими просветителями», действия которых под объединяющим руководством Мендельсона, Дона и Серфбеера напоминали прекрасно сыгранный «концерт»[183].

Проводя в Берлине годы, предшествующие революции, Мирабо «одновременно готовит революцию и эмансипацию евреев», писал аббат Леманн[184].

Мендельсон умер в 1786 г., и Мирабо не успел познакомиться с ним лично, но он сильно сблизился с Доном и другими «еврейскими просветителями».

«В это время, — писал еврейский историк Грец, — в Берлине все только и говорили о юной и прекрасной (еврейке) Генриетте Лемос, жене доктора Герца, примечательной как своим умом, так и своей красотой. В ее салоне собирались представители изящных искусств, встречались дипломаты. Во время своей секретной командировки в Берлин (1786 г.) Мирабо был одним из завсегдатаев салона... Вскоре дамы из высшего общества, привлеченные обянием их бесед, перестали противиться знакомству с Генриеттой Герц и ее маленькой группой молодых евреек. Между ними установились практически равные отношения. Среди этих девушек были в том числе и дочери Мендельсона... Именно здесь Мирабо познакомился с Доном – автором книги об эмансипации евреев. В салоне Генриетты Герц он принял близко к сердцу интересы евреев. Слушая чтение сочинений Мендельсона, он лишь искал случая, чтобы выразить свою приверженность иудаизму...»[185]. «Он отправился в Лондон, вернулся в Берлин – два места, где готовились потрясения. На нем заговорщики Вильгельмсбада остановили свой выбор»[186].

Так готовились евреи в ожидании революции. Но при этом они продолжали добиваться гражданского равноправия иными способами. Под воздействием с разных сторон, в том числе и под влиянием Серфбера, незадолго до революции Людовик XVI решил изменить законы о евреях, чтобы по возможности добиться их равенства с остальным населением. По этому вопросу министром Малесербом была подготовлена специальная записка, а также была создана специальная комиссия для подготовки реформы.

Но, очевидно, что люди, стоявшие во главе революции, с большим пылом стремились добиться равенства гражданских прав евреев.

«Предложение о будущем сотрудничестве между евреями и революцией принадлежит кюре Эмбермениля», — писал аббат Леманн.

За три месяца до созыва Генеральных штатов видный масон аббат Григорий, кюре Эмбермениля, написал Исайе Бингу – одному из самых влиятельных евреев Меца: «Скажите, мой дорогой Бинг, не стоит ли вам совместно с другими представителями вашего народа перед созывом Генеральных штатов сосредоточиться на требованиях прав и привилегий граждан – теперь как никогда благоприятный для этого момент.

Всегда любите вашего незабвенного друга, Григорий, кюре Эмбермениля»[187].

Очевидно, что, даже не дожидаясь этого письма, французские евреи давно готовились к активной деятельности с началом революции. Во главе у них стояли два замечательно энергичных человека: уже упоминавшийся банкир Серфбер и Бер Исаак Берр. Под руководством этих двух вождей евреи начали осаду Национального собрания.

Эта осада началась практически сразу же после открытия Генеральных штатов и продолжалась два года – до 27 сентября 1791 г., пока евреи не одержали полную победу.

В течение этих двух лет были предприняты 14 попыток добиться предоставления гражданских прав евреям и произнесено 35 крупных речей многочисленными ораторами, среди которых: Мирабо, Робеспьер, аббат Григорий, аббат Сийес, Камилл Демулен, Вернье, Барнав, Ламет, Дюпор и др.

«Итак, существует следующая уникальная связь, — писал аббат Леманн. — ... В масонском списке значатся все те имена, которые мы только что перечислили, и которые, согласно “Moniteur”, голосовали за евреев... Не является ли такое совпадение доказательством поддержки парижскими ложами еврейской эмансипации?»[188]

Однако, несмотря на весь свой революционный дух, Национальное собрание не было склонно предоставлять евреям равные права. Против этой реформы восстали все депутаты Эльзаса, так как именно в Эльзасе в то время проживали большинство французских евреев. «Монсеньор де ля Фар, епископ Нанси и депутат Лоррена, повторил в Собрании пугающие слова одного из своих прихожан: “Да, Ваше преосвященство, если вы проиграете, мы увидим, как еврей станет нашим епископом, настолько они способны всюду проникать”»[189].

Но такая оппозиция не обескуражила евреев. Для достижения своей цели они применили все средства. По словам аббата Леманна, такими средствами были:

первое средство – прошения. Работа с несколькими председателями Собрания;

второе средство – влияние денег; третье средство – логика. После того как Национальное собрание декларировало «права человека», евреи логично настаивали на том, что такие права должны быть предоставлены и им, и они высказывали свои размышления на этот счет с «беспощадным высокомерием»;

четвертое средство – использование предместий и парижской коммуны с целью заставить Национальное собрание «под угрозой беспорядков» дать евреям равноправие.

«Один из их лучших историков, — писал аббат Леманн, — не считал нужным скрывать этот прием[190]. Уставшие от этих многочисленных и безуспешных попыток добиться гражданских прав, они изобрели последнее средство. Поняв невозможность убеждением и рассуждениями добиться того, что они называли своими правами, они приняли решение заставить Национальное собрание дать согласие на их эмансипацию»[191].

Для достижения этой цели были истрачены колоссальные средства, на которые был создан необходимый «христианский фронт».

18 января 1791 г. на заседании Национального собрания герцог де Брольи совершенно откровенно говорил об этом: «Среди них, — говорил он, — есть один, который приобрел огромное состояние за счет государства, и который раздает значительные средства в Париже, чтобы привлечь на свою сторону сторонников». Он имел в виду Серфбера[192].

Во главе созданного по этому случаю «христианского фронта» стояли адвокат Годар и трое священников – аббаты Мюло, Бертолио и Фоше.

Аббат Фоше был известным иллюминатом, а аббат Мюло – президентом всемогущей парижской коммуны, с помощью которой якобинцы оказывали в нужный момент давление на Национальное и Законодательное собрания, а позднее – и на Конвент.

То, что в рамках Национального собрания делал для евреев кюре Эмбермениля Григорий, делал для них аббат Мюло в коммуне.

Однако, как и взбешенные якобинцы, члены коммуны не соглашались принять предложение их председателя взять под свое покровительство вопрос о еврейских правах в Национальном собрании. Пришлось снова прибегнуть к расходам, очевидно, при могущественной поддержке золота Серфбера, а также аббатов Фоше и Бертолио. Последний в ходе заседания в Национальном собрании по этому вопросу произнес: «Нужно было, чтобы такое счастливое и неожиданное событие, как революция, обновило Францию... Поспешим сделать так, чтобы они забыли преступления наших отцов».

Затем в ходе другого заседания в зал ворвался адвокат Годар с 50 вооруженными «патриотами» в форме национальной гвардии с трехцветными кокардами. Ими оказались пятьдесят евреев, которые, запасшись, естественно, деньгами, обошли все секции парижской коммуны и округи города, привлекая сторонников равноправия евреев. Это возымело результат. Из 60 секций Парижа 59 высказались за равноправие (воздержался только квартал Аль). Тогда коммуна предъявила Национальному собранию предупреждение, подписанное аббатами Мюло, Бертолио, Фоше и другими членами, с требованием немедленного предоставления равенства евреям.

Однако даже после этого Национальное собрание не решилось одобрить такое предложение. Тогда 27 сентября 1791 г., в день предпоследнего заседания перед роспуском собрания, депутат-якобинец Адриен Дюпор поставил вопрос о равноправии евреев самым категоричным образом. Собранию была прекрасно известна личность Адриена Дюпора. Собрание было хорошо осведомлено о том, что на секретном заседании до революции он настаивал на необходимости прибегнуть к системному террору. Собрание уступило. Затем последовал декрет, подписанный Людовиком XVI, о предоставлении французским евреям полного равноправия[193].

«27 сентября 1791 г. нам, христианам, ни о чем ровным счетом не говорит, — писал Анатоль Леруа-Болье, — при этом этот день является одной из комполитических дат революции. Это 14 июля для каждого народа; и у разрушенной в этот тусклый осенний день Бастилии стены были выше и древнее, чем у Бастилии в предместье Святого Антуана. Из всех столетних юбилеев, которые нам завещала Революция, наверное, ни один другой не праздновался на большем количестве языков.

Франция, счастливая или злополучная, проявила в сентябре 1791 г. инициативу, которой один за другим последовали почти все народы... Честно говоря, они с этим не слишком спешили. Англия завершила эмансипацию своих евреев только в 1849 и 1857 гг.; Дания – только в 1849 г.; Австро-Венгрия – только в 1867 г.; Германия – между 1869 и 1871 гг.; Италия – между 1860 и 1870 гг.; Швейцария – в 1869 и 1874 гг.; Болгария и Сербия – в 1878 и 1879 гг. Единственные Россия и Румыния на одном конце Европы и Испания с Португалией – на другом еще не последовали нашему примеру»[194].

Так, по словам Леруа-Болье, с 27 сентября во Франции, казалось бы, больше не стало еврейского вопроса. Он исчез вместе с причинами, его породившими. Но в действительности так только казалось.

Нежидовствующие французы прекрасно понимали значение декрета от 27 сентября.

«Вчера Собрание проявило верх глупости и безбожия, предоставив евреям право доступа ко всем профессиям, — писала мадам Элизабет, сестра Людовика XVI, своей подруге мадам де Бомбель. — Я не могу передать тебе, насколько этот декрет вывел меня из себя. Придет срок для Божьей кары, и если Он и терпит зло долго, то и карает его с не меньшей силой».

Цитируя это письмо, “Archives Israelites” отмечают:

«Из этих слов и чувств сестры государя того времени понятно, была ли необходима революция, покончившая со злоупотреблениями в их корне». Однако последующие события полностью подтвердили правоту мадам Элизабет.

«Никто не вправе, — писал Дизраэли в “Эндимионе”, — с легкостью относиться к началу расы, к вопросу расы. В этом ключ мировой истории. Потому порой эта история и так мрачна, что ее пишут люди, которые не имеют представления ни о расовом вопросе, ни о соответствующих им исторических моментах».

Еврейский вопрос существовал и продолжает существовать во Франции, как и в других государствах, вне зависимости от того, даны гражданские права евреям или нет.

Эти гражданские права всегда были для них лишь этапом, и везде, где они их получали, служили им ступенькой для достижения цели, стоящей перед их племенем – избранным народом.

С первых же лет своего правления Империей Наполеон I был озабочен стремительной скупкой Франции евреями и той отчужденностью, с которой они продолжали жить среди других граждан, несмотря на полученные гражданские права. Отчеты из департаментов рисовали деятельность евреев в очень неприглядном виде: «Повсюду подаются декларации о гражданском состоянии, содержащие ложные сведения: отцы регистрируют девочками своих новорожденных сыновей... Евреи также подали пример неподчинения законам о рекрутском наборе. Из семидесяти евреев, которые в промежутке шести лет должны были быть призваны в Мозеле, на службу не поступил ни один»[195].

Напротив, в тылу армии они предавались самой безудержной спекуляции.

«К сожалению, — писал Тьер в своей “Истории революции”, описывая вхождение французов в Рим, —злоупотребления против собственности, но не против личности, омрачили вхождение французов в древнюю столицу мира... Бертье отбыл в Париж, а его место занял Массена. Этот герой был обвинен в том, что первым подавал пример таких злоупотреблений[196]. У него появились последователи. Начались грабежи дворцов, монастырей, богатых коллекций. Евреи, следовавшие за армией, за бесценок скупали прекрасные предметы, которые им приносили грабители»[197].

В 1806 г. во время проезда Наполеона через Страсбург после победы при Аустерлице жалобы на евреев приобрели огромный размах. В основном, их обвиняли в безудержном ростовщичестве. По возвращении в Париж Наполеон посчитал целесообразным вплотную заняться еврейским вопросом. 30 апреля на заседании Государственного совета по этому вопросу он, между прочим, сказал: «Французское правительство не может равнодушно взирать, как приниженный, опустившийся, способный на любую низость народ единолично владеет двумя прекрасными департаментами Эльзаса. Необходимо рассматривать евреев в качестве народа, а не секты. Я бы хотел лишить их, по крайней мере, временно, права брать в залог, так как зависимость от столь презренного народа слишком унизительна для французского народа. Целые деревни конфискованы евреями. Они заменили собой феодальные порядки. Это настоящая стая коршунов. Их видели под Ульмом, куда они прибежали из Страсбурга, чтобы скупить у мародеров награбленное... Было бы опасно оставить ключи от Франции – Страсбург и Эльзас – в руках не преданного стране шпионского населения»[198].

Изучение вопроса Наполеон поручил Государственному совету, и Моле подготовил на эту тему подробный доклад. Но в самом Государственном совете господствующие позиции занимал «христианский фронт».

«Г-н Моле (юный младший служащий), — сообщает в своих мемуарах член Совета г. де Баранте, — выступил с докладом, в котором делал вывод о необходимости применить в отношении евреев исключительные законы, по крайней мере, в части сделок под процент. Я прибыл в Париж спустя несколько дней после прочтения этого доклада на заседании секции. Мне рассказывали, с каким пренебрежением и усмешкой он был встречен членами Государственного совета, которые видели в нем лишь литературную статью, вдохновленную антифилософским кружком г. де Фонтана и г. де Боналя. Однако г. Моле не отвлекался. Обсуждения не было: вопрос должен был быть вынесен на рассмотрение всего Совета... Г. Беньо, которого только назначили членом Государственного совета, увидел в докладе хороший повод для дебатов. Вопрос был им великолепно изложен – обоснованно, остроумно и талантливо. Не было никого, кто бы не согласился с его точкой зрения. Тогда великий канцлер сообщил Совету, что Император придавал большое значение данному вопросу, что у него было иное мнение, нежели точка зрения, которая, казалось, превалирует в Совете, и что необходимо возобновить дискуссию, когда Император будет председательствовать в Совете.

Такое заседание произошло в Сен-Клу... Император придавал большое значение данному вопросу... Было заметно нетерпение Императора. Особенно странной показалась одна фраза. Г-н Беньо назвал меры, которые в виде исключения предполагалось принять в отношении евреев, “битвой, проигранной на полях правосудия”. Когда он закончил, слово с большим, чем обычно, воодушевлением и живостью взял Император, отвечавший на речь г. Беньо то с юмором, то спокойно. Он выступил против теорий, против общих и абсолютных принципов, против людей, для которых факты не значат ничего, и которые реальность приносят в жертву абстракциям. Он с горечью вернулся к злосчастной фразе о проигранной битве и, разгорячась, дошел до того, что выругался, чего с ним, на моей памяти, никогда не случалось на Государственном совете»[199].

По свидетельству другого члена Государственного совета, на этом заседании Наполеон сказал: «Со времен Моисея еврейский народ формировался как ростовщический и угнетающий в отличие от христиан, среди которых ростовщики являются исключением и находятся на дурном счету. Следовательно, возрождение евреев невозможно с помощью отвлеченных законов. Здесь нужны простые законы, законы с исключениями. Мне лишь предлагают изгнать большое количество людей – таких же, как все остальные. ... Было бы слабостью изгнать евреев; необходимо найти силы для их исправления. Необходимо запретить евреям торговать, так как они этим злоупотребляют, как запрещают ювелиру заниматься своим ремеслом, если он подделывает драгоценности»[200].

Как известно, Наполеон остановился на идее созыва большого еврейского Синедриона, который должен был разработать и подтвердить своим решением изменения внутренней жизни и обычаев евреев в целях их смешения с остальным населением. Сохранилось несколько писем Наполеона, из которых видно, что он много ждал от этого Синедриона. Говоря о необходимости защитить французов от еврейского ростовщичества, он также высказывал желание рассматривать евреев в качестве граждан Франции: «Необходимо будет поискать, есть ли еще эффективные средства для того, чтобы умерить и побороть эту привычку биржевой игры, эту организацию мошенничества и ростовщичества... Я бы хотел приложить все усилия для того, чтобы права, которые были предоставлены еврейскому народу, не стали бы призрачными, и, наконец, я желал бы, чтобы во Франции они обрели Иерусалим...

Необходимо остановить зло, противодействуя ему, и противодействовать, изменив еврея. Комплекс предложенных мер должен привести к достижению обоих результатов. Если на каждые три брака один будет между евреем и французом, еврейская кровь потеряет свой исключительный характер»[201].

Новость о том, что Наполеон хочет созвать Синедрион, была встречена евреями с ликованием. По словам аббата Леманна, они преклонялись перед ним и готовы были признать за Мессию. Заседания Синедриона прошли в феврале и марте 1807 г., и постановление «Великого синедриона» начиналось следующими словами: «Вовеки благословен Господь, Бог Израиля, поставивший на трон Франции и Итальянского королевства государя, близкого Его сердцу. Бог видел унижение потомков древнего Иакова и избрал Наполеона Великого в качестве орудия своего милосердия... Собранные сегодня под его могущественной защитой в прекрасном городе Париже в количестве семидесяти одного доктора права и нотабля Израиля, мы образовали Великий синедрион, чтобы в нашем лице найти средство и силы для приведения религиозных предписаний в соответствие с требованиями наших святых законов, что послужило бы примером и правилом для всех евреев. Из этих постановлений все народы узнают, что наши догматы совместимы с гражданскими законами, по которым мы живем, что они не отделяют нас от общества...»[202].

На практике попытка Наполеона смешать евреев с остальным населением Франции закончилась полнейшим провалом и ясно показала лишь то, что Наполеон полностью игнорировал сущность этого народа, если он предполагал возродить его с помощью мер законодательного характера. Единственным результатом созыва Великого синедриона в Париже стало лишь дальнейшее объединение международного еврейства.

«Забудем, откуда мы ведем наше происхождение, — заявил в своей речи на открытии 26 июля 1806 г. подготовительного собрания Синедриона раввин Соломон Липман Серфбер, — да не будет больше речи о “немецких” или “португальских” евреях; рассеянные по всему земному шару, тем не менее, мы – один и единый народ»[203].

После созыва Синедриона евреи продолжили спекулировать и одалживать под кабальные проценты, что привело к принятию Наполеоном репрессивных мер против них в 1808 г. Помимо этого, пользуясь предоставленными революцией гражданскими правами, евреи беспрепятственно создали во Франции две новые формы масонства.

«В 1806 г., — писал г. Гессен, — во Франции возник новый обряд Ecossais ancient et accepte, состоявший из 32 степеней, учрежденный пятью евреями: John Mitchel, Friedrich Dalcho, Emil de la Motta, Abraham Alexander и Isaac Aulb, которые из чисто коммерческих видов присвоили себе места Великого Командора, наместника Великого Командора и т. д. и захватили в свои руки всю администрацию. В начале XIX века авиньонский купец, еврей Michel Beddarine (интендантский инспектор в Италии) насадил и распространил во Франции при помощи своих двух братьев систему Мизраим, существующую поныне»[204].

После революции 1789 г. евреи подняли голову не только во Франции. Во всех остальных странах Западной Европы они быстро приобрели влияние и силу.

«В Германии первое поколение “Хаскала” одновременно было и последним. Благодаря своей ловкости евреи в скором времени преобладали в общественной и интеллектуальной жизни всего немецкого народа, и салон выглядел для них более заманчивым, нежели чтение “Меассеф” – ежемесячного еврейского журнала, основанного Вессели», — читаем мы в «Еврейской энциклопедии».

Отметив, что Орден азиатских братьев прекратил свое существование в Германии около 1790 г., и, несомненно, в качестве замены ему в то же время в Берлине была создана ложа Терпимости, г. Гессен продолжал: «Учредителями ложи Терпимости были братья Гиршфельд и Катер – не знаем, христиане или евреи, – но в ней главным образом принимали участие, по-видимому, евреи, как, например, профессор Герц, Итциг, имя которого мы встречали в азиатском Ордене, банкир Леви и др. Мастером стула был еврей»[205].

Следующие слова г. Гессена показывают, до какой степени евреи Германии открыто презирали христиан после французской революции: «... Берлинский еврей Давид Фридлендер вместе с несколькими главами семейств, в числе коих был, вероятно, как говорил Грец, и представитель фамилии Итциг, послал (1799 г.) советнику главной консистории Теллеру письмо, в котором эти лица выразили согласие на обращение в Христианство и даже на принятие крещения с тем, однако, условием, чтобы их освободили от веры в Христа, от церковных обрядов или, по крайней мере, позволили толковать по-своему христианские догматы»[206].

Наблюдая расцвет иудаизма, великий современник Наполеона Гете, либерально настроенный и с юношеских лет состоявший в масонстве, тем не менее, прекрасно отдавал себе отчет в той опасности, которую иудаизм представлял для всей христианской цивилизации. «Как можем мы допустить участие евреев в высокой европейской культуре, христианской по своей сути, если они отрицают источник ее происхождения», — говорил он[207].

А вот как передает состоявшуюся 23 сентября 1823 г. беседу с ним на эту тему один из его близких друзей фон Мюллер:

«Около шести часов утра, едва я вошел в комнату Гете... как старик дал волю своему гневу по поводу нашего нового закона о евреях (от 20 июня 1823 г.), разрешающего браки между лицами, исповедующими две эти религии. Он предсказывал самые печальные последствия этого шага и говорил, что если бы у суперинтенданта был характер, он скорее бы ушел в отставку, чем женился на еврейке в церкви Святой Троицы, что все нравственные устои семьи, основанные на религии, будут уничтожены таким неправедным законом. Несмотря на веселое пребывание в Мариенбаде до этого, он продолжал высказывать свое недовольство в течение всего вечера... Особо примечательна его враждебность против евреев была в связи с тем глубоким уважением, которое Гете, несмотря на весь свой либерализм, питал в отношении Церкви и государственной системы... “Я предвижу, что мы пойдем впереди всех по пути абсурда и что мы на себе испытаем все безумства”, — говорил он между прочим»[208].

Один из многочисленных авторов, писавших о Гете, – Виктор Ген писал в своих «Мыслях о Гете»: «Когда 22 марта 1832 г. Гете умер, один еврей (и масон. – Автор) Берне отметил этот день как начало освобождения Германии. В действительности, он отметил конец эпохи и начало Еврейского века, в котором мы и живем»[209].

Еще один современник Гете, знаменитый историк Иоганн Гердер, несмотря на весь свой либерализм и гуманизм, отмечал: «В Европе еврейский народ был и остается азиатским народом, чуждым нашей части мира, привязанным к совершенно другому древнему закону, который был дан ему под иными небесами, закону, с которым он, по его собственному признанию, связан навсегда»[210].

Гердер писал это в начале XIX века; а в 1902 г. написал в своей книге «Впечатления» (“Impressionen”) один из самых влиятельных вождей современного иудаизма Вальтер Ратенау, убитый немецкими националистами летом 1922 г.:

«Слушай, Израиль!

Юдофилы говорят: еврейский вопрос не существует... Но достаточно пройти в воскресный полдень по Тиргартештрассе или бросить вечерком взгляд на фойе театра. Странное дело! В сердцевине немецкой жизни мы видим народ совершенно особый, странный... Среди песков Брандербурга замечаешь азиатскую орду. Выделанная веселость этих людей не дает прорваться наружу древней и неутолимой ненависти, которую они несут на своих плечах... Тесно связанные друг с другом, строго изолированные от внешнего мира, они образуют не живой орган (немецкого) народа, но особый организм, чуждый его телу...».

Это честное признание Вальтера Ратенау, относящееся к периоду, когда он еще был относительно молод, произвело сильное смятение среди осторожных евреев, и «отцу Ратенау с большим трудом удалось скупить тираж злосчастной книги в книжных магазинах, за исключением нескольких экземпляров»[211].

Такой двойственный взгляд евреев на самих себя заметен на протяжении XIX и XX веков. С одной стороны, мы видим отдельных восторженных евреев, с восхищением рассказывающих о значительном положении Израиля и всех их достижениях на этом пути, а с другой – отмечаем страстное опровержение всего, что относится к этому положению до степени отрицания самого еврейского вопроса и даже ... особого еврейского народа в «современной демократии».

Очевидно, что эта двойственность является следствием чрезмерной истеричности отдельных евреев, евреев, «восторжествовавших и восторженных... потому что появились теперь даже и восторженные жиды иудейского и православного исповедания», — писал в 1876 г. Ф. М. Достоевский. Однако это, естественно, ничуть не меняет сущность основной цели евреев, сформулированной Талмудом, – мировое господство Израиля над остальным человечеством.

Появляющиеся в христианском обществе неоспоримые доказательства существования такой цели и программы, направленной на ее достижение, непременно опровергаются всем Израилем.

И, тем не менее, существуют сведения, подтверждающие существование такой программы в XIX и XX веках.

Мы процитируем некоторые из этих сведений.

20 августа 1806 г. в Париже аббат Барруэль, написавший в конце XVIII века свои знаменитые «Воспоминания, полезные для истории якобинства», получил письмо из Флоренции от некоего итальянского капитана Симонини, в котором последний высказывал большое удовлетворение от прочтения данного сочинения. Он писал ему:

«Господин, примите от столь малообразованного, как я, военного самые искренние поздравления по поводу вашего сочинения... О, как прекрасно вы разоблачили эти адские секты, подготавливающие пути антихристу и являющиеся яростными врагами не только христианской веры, но любой религии, любого общества, любого порядка! Но существует одна секта, о которой вы едва упомянули. Возможно, вы сделали это умышленно, так как она наиболее известна и, следовательно, ее опасаешься в меньшей степени. Но, на мой взгляд, если учесть ее огромные богатства и защиту, которой она пользуется почти во всех государствах Европы, на сегодняшний день это самая большая сила. Вы, конечно, понимаете, господин, что речь идет о иудейской секте. Кажется, будто она во враждебных отношениях со всеми и от всех отделена; но в действительности это не так. На самом деле, достаточно одной из этих сект только стать врагом христианского имени, чтобы иудеи оказали ей поддержку, финансово поддержали и защитили. Разве не наблюдали мы раньше и не наблюдаем сегодня, как они щедро тратят свое золото и серебро на поддержку и укрощение современных софистов, масонов, якобинцев, иллюминатов. Таким образом, иудеи со всеми остальными сектантами объединены в одно целое для уничтожения, если возможно, самого имени христианина. И не думайте, господин, что все это – лишь преувеличение с моей стороны. Я передаю лишь то, что мне было сказано самими иудеями при следующих обстоятельствах. Когда в Пьемонте, уроженцем которого я являюсь, бушевала революция, у меня была возможность встречаться и доверительно общаться с ними. При этом они первые искали общения со мной, а я, не будучи слишком щепетильным, сделал вид, что крепко дружу с ними, и дошел до того, что сказал им, попросив самым строгим образом хранить секрет, что я был рожден в еврейской семье в Ливорно. Что с еще самых детских лет я был воспитан кем-то, чьего имени я не знаю, что я даже не знаю, был ли я крещен, и что хотя внешне я рос и жил, как католик, но внутри я был, как соплеменники моего народа, к которому я навсегда сохранил нежную и тайную любовь. Тогда они сделали мне серьезные предложения и проявили ко мне полное доверие. Они обещали сделать меня генералом, если я вступлю в секту масонов. Они показывали мне золото и серебро, которое, как они говорили, они тратят на тех, кто присоединяется к их партии, и хотели подарить мне три шпаги, украшенные масонскими знаками, которые я принял, чтобы они не были мной недовольны и чтобы побудить их и дальше раскрывать передо мной свои секреты. Итак, вот что при различных обстоятельствах мне рассказали главные и богатые иудеи:

1. Что Манес и подлый Старик или Старец Горы были выходцами из их народа.

2. Что масоны и иллюминаты были основаны двумя евреями, чьи имена они сообщили мне, но я не сумел запомнить.

3. Что, одним словом, от них происходят все антихристианские секты, которых в настоящее время так много в мире, что они охватывают нескольких миллионов человек обоего пола, различного положения и уровня[212].

4. Что даже в одной нашей Италии среди их сторонников было более 800 священнослужителей – как среди черных монахов, так и среди белого духовенства, из которых большое количество кюре, профессоров, прелатов, несколько епископов и кардиналов; что через короткое время они надеются увидеть представителя своей партии папой.

5. Что схожим образом, в Испании, несмотря на действующую там еще жуткую инквизицию, у них был ряд сторонников, даже среди духовенства.

6. Что род Бурбонов был их самым значительным противником, которого они намеревались уничтожить через несколько лет.

7. Что для обмана христиан они сами притворялись христианами, путешествуя из одной страны в другую с фальшивыми документами, подтверждающими крещение, которые они покупали у некоторых жадных и коррумпированных кюре.

8. Что с помощью интриг и денег они надеялись получить гражданские права во всех странах, как это им уже удалось в большинстве государств.

9. Что, получив, как и все, гражданские права, они скупали, насколько это было возможно, дома и землю, и что посредством ростовщичества им удавалось в короткий срок отнимать у христиан их имущество и их богатства; это начало подтверждаться в Тоскане, где евреи безнаказанно занимаются самым непомерным ростовщичеством и постоянно делают значительные приобретения как в деревне, так и в городе.

10. Что в результате они задумали стать хозяевами мира менее чем за век, уничтожить все остальные секты, чтобы обеспечить воцарение их секты, сделать из христианских церквей синагоги и довести самих христиан до настоящего рабства.

Таковы, господин, жуткие планы еврейского народа, которые я слышал собственными ушами...

Подпись: Жан Батист Симонини»[213].

Аббат Барруэль не поверил заявлениям, которые содержались в письме.

«Размышляя над этим, — писал он, — мне казалось невероятным содержание этого письма, при этом для его критического обоснования потребовался бы такой объем доказательств, которые просто невозможно собрать! Я поостерегся напечатать что-либо подобное...».

Затем Барруэль отправил оригинал этого письма папе Римскому, попросив его собрать о капитане Симонини «необходимую информацию, чтобы понимать, в какой степени можно было бы доверять этому письму. Несколько месяцев спустя Его Святейшество через аббата Тетта, своего секретаря, написал мне, что все говорит о достоверности и порядочности лица, предоставившего мне те сведения, о которых он свидетельствовал»[214].

Но даже после ответа папы аббат Барруэль говорил, что «посчитал необходимым хранить глубокое молчание касательно предмета его письма (Симонини), уверенный, что, если мне поверят, это может спровоцировать массовое избиение евреев, а если не поверят, – тем больше оснований ничего не говорить».

После реставрации Бурбонов Барруэль представил Людовику XVIII копию этого письма, присовокупив следующее: «Чтобы понять эту ненависть евреев к королям Франции, необходимо вернуться к Филиппу Красивому, который в 1306 г. изгнал из Франции всех евреев и захватил их имущество. Отсюда впоследствии и дело тамплиеров, и происхождение степени Кадош[215].

Я знал от одного масона, посвященного в глубокие тайны секты, о существовании в ней значительного числа евреев, особенно на высших уровнях».

Письма Симонини и Барруэля хранятся в архивах Ватикана и были впервые напечатаны в 1882 г. в газете “Civitta Catholica”.

Изучая развитие событий сегодня, сведения, предоставленные капитаном Симонини, не кажутся столь же невероятными, какими они представлялись аббату Барруэлю 100 лет назад.

Эти события говорят сами за себя, наглядно показывая, что деятельность современного иудаизма осуществляется на основе некой программы.

Факт существования определенной еврейской программы вытекает и из романов, написанных около 1840 г. Дизраэли, выдающимся английским евреем, и из «Записок сэра Джона Рэтклиффа», написанных в 1868 г. немцем Германом Гедше. В этих «Записках» мы встречаем описание еврейской программы, очерченной в письме Симонини и романах Дизраэли, и, среди прочего, приводится замечательная речь раввина, произнесенная на еврейском кладбище в Праге.

Но, очевидно, что даже сама форма романа, выбранная Дизраэли и Гедше, исключала возможность придать программе иудаизма, которую мы там находим, ценность бесспорного документа.

В 1901 г. депутат младочех Брезновский направил военному министру запрос о причинах конфискации австрийским правительством книги «Раввин о гоях».

Выдержки из этой книги были напечатаны в выпусках издаваемой в немецкой Австрии газеты “Michel eveille-toi” за период со 2 по 9 марта 1919 г.

Вот эти выдержки:

«Раввин – о гоях.

Благодаря прогрессу и христианской цивилизации осталась позади эпоха боли и страданий, гонений и зависимости, которую израильский народ героически претерпевал. Этот прогресс является для нас самым надежным щитом, под защитой которого мы можем затаиться и незамеченными преодолеть расстояние, которое отделяет нас от нашей великой цели. Бросим взгляд на реальную ситуацию в Европе и оценим источники, которыми израильтяне располагают с начала этого века при помощи имеющегося у нас капитала... Всюду Ротшильды; евреи – хозяева положения в сфере финансов благодаря своим миллиардам, не считая того, что в каждом второразрядном или третьеразрядном населенном пункте только они владеют предприятиями, дающими огромные доходы, и что нигде без участия сынов Израиля, без их прямого влияния невозможно провести ни одной финансовой сделки или создать крупное предприятие.

Биржа котирует и регулирует эти долги, а биржевые операции везде почти полностью в наших руках. Поэтому мы должны стараться все более облегчать этот долг, чтобы подчинить себе его цену; необходимо добиваться, чтобы взамен капиталов, которые мы даем в долг различным государствам, мы получали право использовать их железные дороги, их рудники, их леса, их металлургические заводы и их фабрики, а также принимать даже их налоги в качестве гарантии. Сельское хозяйство всегда будет составлять самое большое богатство страны. Из этого следует, что мы также должны постараться добиться захвата нашими израильскими братьями значительных земельных владений. Под предлогом помощи трудящимся классам необходимо перенести всю тяжесть налогов на крупных собственников; затем, когда их собственность окажется в наших руках, тяжелый труд пролетариата станет для нас источником колоссальных прибылей.

Любая война, любая революция, любое политическое или религиозное изменение приближает нас к намеченной нами цели.

Торговля и спекуляция – два источника, приносящие столь большую прибыль, – должны быть всегда в руках израильтян. Прежде всего, необходимо сохранить контроль над торговлей алкоголем, маслом, хлебом и вином, так как это сделает нас абсолютными хозяевами сельского хозяйства. Так мы станем поставщиками зерна; и если в случае голода поднимется возмущение, недовольство, у нас всегда будет достаточно времени переложить ответственность на правительство. Необходимо, чтобы все евреи имели право поступления на любые государственные должности, и когда они станут чиновниками, мы сможем, используя их дар человекоугодничества и способность к анализу, получить источник настоящего влияния, настоящей власти. Понятное дело, что здесь речь идет исключительно о должностях, с которыми связаны уважение, власть и привилегии; ведь мы можем и должны оставить христианам те обязанности, которые требуют знаний и труда и которые доставляют трудности. Министерство юстиции – для нас наиважнейшее. Карьера адвоката предоставляет ему наилучшие возможности для раскрытия своих знаний, и в то же время таким образом мы приобщаемся к истории наших самых упорных врагов – христиан. Благодаря этим знаниям мы можем поставить их в зависимость от себя.

Евреи должны стремиться в законодательные органы, чтобы работать над отменой законов, которые были приняты гоями против детей Израиля, истинно верующих, преданных Аврааму.

Народ Израиля должен прикладывать все свои усилия для получения высоких должностей, которые дают власть, честь и уважение. Самым надежным способом достичь этой цели является участие во всех финансовых, промышленных или коммерческих предприятиях, всегда остерегаясь козней или соблазнов, могущих стать причиной судебного преследования. Выбирая вид спекуляции, необходимо проявить хитрость и чувство меры, которые сами по себе означают пригодность к торговым делам.

Мы должны поощрять браки между иудеями и христианами, так как еврейский народ от этого только выигрывает и не несет ни малейшего ущерба. Действительно, попадание некоторого количества нечистой крови в наш избранный Богом народ не может уничтожить этой избранности, но благодаря таким бракам наши дочери смогут сойтись с семьями, имеющими власть и влияние. Естественно, что в обмен на наши деньги мы получим влияние в этих кругах. Дружба с христианами не заставит нас свернуть с пути, который мы начертали. Напротив, маленькая хитрость сделает нас хозяевами.

Если золото является первой властью на земле, то второе место, безусловно, принадлежит прессе. Ибо к чему нужно первое без второго? В связи с тем, что цель, указанная выше, может быть достигнута только с помощью прессы, неизбежной необходимостью является получение в наши руки контроля над газетами. Богатство и ловкость в выборе средств для привлечения на нашу сторону влиятельных лиц, которых можно купить, сделают нас хозяевами общественного мнения и отдадут массы в нашу власть.

Если мы будем безостановочно, шаг за шагом продвигаться на этом пути, мы оттесним христиан и уничтожим их влияние. Мы укажем миру, кого он должен ценить и удостаивать своим доверием, а кому он должен в этом отказать. Возможно, кое-кто выступит против нас; возможно, они будут оскорблять и проклинать нас, но несведующая и покорная масса будет с нами и возьмет нашу сторону. Как только мы станем полными хозяевами прессы, будет чрезвычайно просто изменить полученные представления о чести, добродетели, характере, нанести первый удар по семье – этому достойному сожаления институту, который до последнего времени оставался неприкосновенным, и работать над ее полным уничтожением. Тогда мы сможем обрушиться на веру, в том числе веру во все то, что до сих пор поддерживало наших врагов – гоев. Когда, вскормив страсти, мы выкуем необходимое оружие, мы сможем объявить войну всему, что ценилось и было уважаемо до сего дня. В этом будет заключаться компенсация за ту ужасную судьбу, которую претерпел Израиль за долгие века.

Если один из наших делает шаг вперед, другой должен немедленно последовать за ним; если он попадает в безвыходное положение, другой должен прийти к нему на помощь. Если еврей вызван в суд, его ближний должен позаботиться о нем и обеспечить ему помощь, но только при условии, что он жил по заповедям, которые Израиль соблюдал столь длительное время.

В наших интересах хорошо разбираться в актуальных социальных вопросах и, в частности, тех из них, что связаны с улучшением жизни трудящихся классов. Но на самом деле мы должны быть нацелены на то, чтобы захватить эту сторону общественного мнения в свои руки и направить его по нужному нам пути. Слепота масс и их готовность увлекаться высокими словами делают их легкой добычей для нас. Для того чтобы завоевать в этих кругах популярность и доверие, мы легко сможем найти среди нас людей, способных столь же красноречиво выражать фальшивые чувства, что и говорящие с искренним энтузиазмом честные христиане.

Необходимо, насколько это возможно, поддерживать в пролетариате симпатию к евреям и подчинить этот пролетариат тем, у кого есть деньги. Мы будем подстрекать его к революциям и волнениям, и любая катастрофа подобного рода приблизит нас к цели господства над землей, как и было обещано отцу нашему Аврааму»[216].

Вышеуказанные выдержки были представлены депутатом младочехом Брезновским в его парламентском запросе к австрийскому правительству в 1901 г.

1 июля 1922 г. депутат Мазанак произнес большую речь в чешском парламенте, в ходе которой он зачитал документ, подтверждавший существование намеченной современным иудаизмом программы действий.

Вот часть выступления г. М. Мазанака, в которой цитируется этот документ:

«Многоуважаемые члены парламента!

Когда вы перечитаете то, что я вам сейчас скажу, я вас прошу не распространяться о том, что за народ вышел победителем из коммунистического хаоса. Это одна из очевиднейших политических реальностей, но, странное дело, об этом у нас не говорят. Говорить о католической вере, церкви, священниках как о самом мрачном из мрачнейшего считается у нас признаком хорошего воспитания, и это дает человеку доступ ко всем должностям, в частности к дипломатической карьере, но говорить о евреях – значит обнаружить реакционный дух. И несмотря на это, вне зависимости от того, будут ли считать меня реакционером или нет, мне кажется, что обсуждать конференцию в Генуе, не произнеся слова «евреи», вести переговоры с советской Россией, не видя перед собой или хотя бы не сохранив в памяти сынов избранного народа, будет лишь подтверждением нашего отречения или результатов дрессировки, которой мы подвергались долгие годы со стороны прессы.

Господа, по этому поводу позвольте мне процитировать вам некий документ, исходящий из кругов, которые, хотя они это и отрицают, управляют мировой политикой и о которых мы не получим сведений ни из официальных отчетов, ни в результате длительных дебатов касательно Генуэзской конференции. Позвольте процитировать вам листок, направленный представителям различных комитетов Всемирного израильского союза и обнаруженный в ночь на 9 декабря 1920 г. в кармане некоего Цундера, командира 11 стрелкового полка, убитого в ходе стычки с большевистскими частями на границе с Эстонией. Листок написан по-еврейски; вот что в нем сказано:

“Сыны Израиля! Близок час нашей победы (голос: Вы слышите!). Мы – накануне мирового господства, то, о чем мы не могли и мечтать, сегодня становится реальностью. Еще недавно слабые и беспомощные, сегодня мы гордо поднимаем голову. Возблагодарим же всемирную разруху. С помощью умелой пропаганды мы подвергли критике и осмеянию авторитет и обряды чужой для нас религии; мы разорили чужие для нас святилища и расшатали культуру и традиции народов и государств, найдя среди этих народов больше людей, оказавших нам помощь в исполнении нашей задачи, чем нам было нужно. Мы сделали все, чтобы подчинить русский народ еврейской власти и в итоге заставили его встать перед нами на колени. Смертельно больная Россия теперь в нашей власти. Священный страх перед опасностью не оставляет в нас места ни для сочувствия, ни для жалости. Мы наконец-то смогли увидеть слезы русского народа. Отобрав у него его имущество и золото, мы сделали из этого народа презренных рабов. Но будьте осторожны и сдержанны; еще предстоит уничтожить лучшие элементы, сознательные элементы для того, чтобы порабощенная Россия не имела вождей. Так мы уничтожим всякую возможность сопротивляться нашей силе. Внутренние войны и противостояния уничтожат сокровища культуры, созданной христианскими народами.

Сыны Израиля, будьте осторожны, не доверяйте лживым и таинственным силам.

Бронштейн, Апфельбаум, Розенфельд, Штейнберг и множество других верных сынов Израиля сидят в комиссариатах, играют первую роль, но не упивайтесь победой. Будьте осторожны, так как никто кроме вас самих не сможет нас защитить. Сыны Израиля, теснее сомкните ряды и боритесь за ваш вечный идеал!”»[217]

Никто не оспорил достоверность документа, процитированного депутатом Мазанаком.

Помимо этого, в мировой прессе были опубликованы два замечательных признания о существовании еврейской программы, исходящие независимо друг от друга от двух евреев. Эти признания были сделаны английским евреем г. Оскаром Леви в 1920 г. и французским евреем г. Рене Гроосом в 1922 г. Эти два еврея, понятно, принадлежат к очень незначительному числу представителей этого народа, таких как аббат Леманн во Франции или знаменитый русский еврей Брафман, которые открыто обвиняют свой народ в аморальном и вероломном поведении по отношению ко всему остальному человечеству.

Д-р Оскар Леви написал предисловие в виде письма к сочинению английского писателя Пита Риверса под названием «Всемирное значение русской революции»[218]. В нем г. Питт-Риверс открыто высказывает мнение, что русская революция – творение евреев. В этом письме-предисловии г. Оскар Леви отмечал: «Ради Бога, не воспринимайте это поверхностно, как шутку, на самом деле, в глубине ее сокрыта огромная правда, которая заключается в следующем: все сектантские движения и идеи имеют еврейское происхождение по простой причине того, что семитская мысль подчинила в конце концов наш мир... На сегодняшний день мы, евреи, являемся только лишь растлителями, разрушителями, поджигателями и мучителями мира».

Не менее любопытны заявления г. Рене Грооса, опубликованные в мае 1922 г. на страницах французского обозрения “Le Nouveau Mercure” в статье под названием «Еврейский вопрос глазами еврея»[219].

В этой статье, среди прочего, г. Рене Гроос писал: «11 ноября 1918 г. Германия вынуждена была сложить оружие, объявить себя побежденной. Франции это стоило один миллион шестьсот тысяч жизней, жертвы ее самой лучшей крови, ее самой пылкой молодости... И неочевидно, что такая жертва принесла что-то. После сорока двух месяцев перемирия и мира обескровленная, разоренная, опустошенная Франция находится лицом к лицу с Германией в ситуации, быть может, еще более опасной, чем в 1914 г.

Если ослабить бдительность, вчерашние побежденные, сегодняшние победители завтра станут завоевателями.

Интернационалы – финансовый и революционный, – являясь двумя гранями интернационала еврейского, страстно работают над этим. Это больше не требует доказательств. Каждый день этих сорока двух месяцев был днем обмана и концессий, предательств и движения вспять, иными словами, – поражений Франции, что в достаточной мере доказывает: преступники сбросили маски слишком цинично и в слишком большом количестве стран одновременно; пожар в России осветил преступление слишком сильным и ярким пламенем.

Существует еврейский заговор против всех народов. В первую очередь, против Франции, против принципа порядка, который она представляет в мире. Этот заговор везде понемногу охватывает пути к власти. Во Франции он по-настоящему правит... Был ли я неправ, говоря о еврейском господстве? Хотя и менее явный, чем в большевистской России или Венгрии, он не менее реален во Франции...».

Не удовлетворившись заявлением, сделанным в мае 1922 г. на страницах “Nouveau Mercure”, г. Рене Гроос провел впоследствии «Расследование по еврейской проблеме», результаты которого были напечатаны в том же обозрении[220].

Этот выпад одного из своих вызвал яростное возмущение евреев против г. Грооса, и некоторые из наиболее видных их представителей, такие как г. Соломон Рейнах, член института (утверждавший, что присутствие евреев в советских правительственных учреждениях России объясняется исключительно тем, что «была необходимость найти образованных и трезвых чиновников»), писатели Артур Леви и Шарль-Анри Гирш, а также известный сионист Фердинанд Лоп, направили ему письма, полные горьких упреков, в которых они, естественно, отрицали самым категоричным образом существование какого-либо еврейского заговора.

Г. Соломон Рейнах начал свое письмо такими словами: «Ненависть к еврею – антисемитизм – слово не менее глупое, чем само явление, made in Germany, предназначенное для полуграмотных, – основана на религиозном предрассудке, в свою очередь основанном на евангельской легенде...

Говорить о евреях как о сознающей общности, как о физиологическом или психологическом существе – это глупо; говорить о двух интернационалах финансов и революции (какой союз воды и огня!), о еврейском заговоре против всех народов – это вести бессмысленные разговоры...

Оттого, что глупость широко известна, она не становится меньшей глупостью...

Возьмите 75 граммов глупости; добавьте 25 граммов злобы, misce secundum artum и подавайте горячим – таков рецепт антиеврейского пирога. Это нечистоплотно и непитательно»[221].

Остальные евреи, писавшие г. Гроосу, делали это в том же духе. Но одновременно многие французы из числа наиболее выдающихся оценивали это расследование совсем по-другому и открыто высказывались о неоспоримом существовании еврейского заговора. Знаменитый французский писатель и член Академии Поль Бурже в своем ответе предлагал ознакомиться с мнением Наполеона о евреях. Это мнение было уже процитировано в настоящей главе.

* * *

Опираясь на вышеприведенные сведения, которые нам предоставила история Израиля с самых давних времен до наших дней, мы считаем себя в праве утвердительно ответить на этот вопрос: имеет ли определенную программу действий современный иудаизм?

Да, подобная программа существует. Это та же программа, которая была разработана на тайных собраниях фарисеев еще во времена вавилонского пленения в VI веке до нашей эры. Ее смысл и основная цель заключаются в господстве Израиля. В зависимости от обстоятельств текущего момента способы реализации варьируются на основаниях, обозначенных Талмудом.