Предварительные переговоры с Шелленбергом и Гиммлером

Предварительные переговоры с Шелленбергом и Гиммлером

Гут-Харцвальде

21 апреля 1945 года

Шелленберг прибыл в Харцвальде в 2 часа ночи 20 апреля. Мы провели подробную дискуссию о пожеланиях шведского правительства и о необходимости освободить как можно больше евреев, чтобы это послужило для Мазура доказательством доброй воли.

Шелленберг находился в унынии, поскольку партийное руководство в лице Бормана оказывало на Гиммлера такое сильное давление, что тот не был склонен к дальнейшим уступкам. Партийное руководство требовало, чтобы Гиммлер выполнял приказ фюрера: если режим падет, то следует ликвидировать как можно больше его врагов. Мы беседовали много часов, обдумывая наилучший способ заручиться согласием Гиммлера. Шелленберг согласился со мной, что быстрое освобождение евреев крайне необходимо.

В 9 утра я представил Шелленберга Мазуру, который получил возможность высказать свои пожелания. От Шелленберга я получил твердое обещание поддерживать требования Мазура при переговорах с Гиммлером.

В 2 часа ночи 21 апреля в Харцвальде приехал рейхсфюрер СС в сопровождении Шелленберга и доктора Брандта. У нас с Гиммлером состоялся разговор наедине вне стен дома.

Я попросил Гиммлера быть по отношению к Мазуру не только дружелюбным, но и великодушным. При рассмотрении запросов Мазура не последнюю роль играет возможность показать миру, питающему отвращение к принятым в Третьем рейхе методам расправы с политическими врагами, что от такого подхода отказались и что на вооружение взяты гуманные меры. Доказать это крайне важно, чтобы история не вынесла одностороннее суждение о немецком народе. В ходе многочисленных прежних переговоров я понял, что Гиммлер очень восприимчив к аргументам подобного рода.

Гиммлер пообещал мне сделать все возможное, чтобы удовлетворить запросы Мазура. Фактически он сказал следующее:

– Я хочу зарыть топор войны между нами и евреями. Если бы от меня что-то зависело, многое было бы сделано по-другому. Но я уже объяснял вам, как развивались события и какое сложилось отношение к евреям и к иностранцам.