Катастрофа на Востоке

Катастрофа на Востоке

Давно ожидаемое наступление русских началось 12 января выдвижением войск маршала Конева с баранувского плацдарма. 22 стрелковые дивизии, 6 танковых корпусов и 4 механизированные бригады ворвались в Южную Польшу и стали двигаться к жизненно важному промышленному району Верхней Силезии. Я очень хорошо помнил этот плацдарм, поскольку Бальк, в бытность свою командующим 4-й танковой армией, предпринимал все возможное для сокращения его размеров, постоянно предпринимая контратаки против этого опасного сосредоточения русских войск. Бальк предвидел, что прорыв на этом участке может взорвать весь наш фронт в Южной Польше, но после нашего перевода на Запад русским уже никто не препятствовал укреплять свои позиции на западном берегу Вислы.

9 января Гудериан предупредил Гитлера о том, что «Восточный фронт может рассыпаться как карточный домик»[264], но фюрер по-прежнему считал, что вся подготовка русских представляет собой гигантских масштабов блеф. Он требовал предельно жесткой обороны и перебросил танковые резервы из Польши в Венгрию в тщетной попытке облегчить положение в Будапеште[265]. В результате этого фронт на Висле рухнул за несколько дней; Варшава пала 17 января, Лодзь и Краков – 18-го, а к 20 января передовые части маршала Жукова уже перешли границу Силезии. Бронетехника быстро продвигалась по подмерзшей почве, и наступление русских осуществлялось с невиданной энергией и яростью. Стало совершенно ясно, что их Верховное главнокомандование полностью овладело техникой проведения наступления крупных механизированных армий и что Сталин намерен первым войти в Берлин. 25 января русские уже стояли под моим родным городом Бреслау (ныне Вроцлав в Польше. – Пер.), а 5 февраля Жуков вышел к Одеру у Кюстрина, лишь в 50 милях от германской столицы. Здесь он был на некоторое время задержан искусными действиями войск генерала Хейнрици, но в Восточной Пруссии войска генерала Рокоссовского вышли на побережье Балтийского моря и отрезали 25 немецких дивизий. В то же время наши войска в Силезии и Венгрии едва сдерживали натиск русских.

Как и многие тысячи моих соотечественников, я с отчаянием следил за этими событиями, поскольку все мы понимали, какая чудовищная угроза надвигается на наши семьи с Востока. Прошло несколько недель, прежде чем я узнал, что моей жене и детям удалось спастись. Им выпала более счастливая судьба, чем многим другим. Миллионы немцев погибли в феврале и марте 1945 года. Ничего подобного этой трагедии в нашей истории еще не было. В древних немецких провинциях Восточная Пруссия, Померания и Силезия русские обращались с жившим там населением крайне жестоко. Невозможно описать, что происходило между Вислой и Одером в первые месяцы 1945 года; ничего подобного Европа не видела со времен падения Римской империи.