1992. Покушение, которого не было
1992.
Покушение, которого не было
Слухи о том, что во время трагедии на полигоне «Цеэлим-Бет», унесшей жизни пяти израильских солдат, отрабатывалась операция по уничтожению Саддама Хусейна, циркулировали в журналистской среде давно.
Еще точнее: все знали, что там отрабатывалась именно данная операция, но писать об этом напрямую и тем более сообщать какие-либо подробности плана ЦАХАЛа было запрещено военной цензурой. И лишь после ареста и казни Саддама Хусейна этот запрет потерял какой-либо смысл, и военная цензура разрешила нам рассказать читателям о тех теперь уже давних событиях…
* * *
Зимой 1991 года, почти сразу после начала «Войны в Заливе», на Израиль начали падать иракские «Скады», и перед еврейским государством ребром встал вопрос: что делать?
В сущности, выбор был небольшой: или проявить сдержанность, чтобы не разваливать созданную американцами антииракскую коалицию, или нанести ответный удар, чтобы продемонстрировать всему миру и прежде всего арабам, что Израиль никогда не станет подставлять правую щеку, если его ударили по левой. Занимавший тогда пост премьер-министра Ицхак Шамир был сторонником политики сдержанности, тем более что иракские удары практически не сопровождались человеческими жертвами, а американцы обещали щедро расплатиться с Израилем за «хорошее поведение».
Однако члены правительства Шамира считали иначе: почти все они настаивали на немедленном ответном ударе по Ираку. На решающем заседании по этому вопросу Шамиру стало ясно, что он с его мнением останется в меньшинстве, и… И тогда старый, прожженный политический лис Ицхак Шамир пошел на дешевый трюк, позволивший ему избежать голосования о нанесении удара возмездия: в самый разгар заседания правительства его вызвали «в связи со срочным звонком президента США Джорджа Буша».
Шамир вышел из зала заседаний, направился в свой кабинет и заперся там со своим помощником Даном Меридором и заместителем начальника Генштаба Эхудом Бараком.
Все трое были согласны в том, что Израилю бомбить Ирак сейчас не стоит, а лучше провести какую-то эффектную операцию, которая обойдется без жертв среди мирного населения. Попутно в разговоре всплыла идея о ликвидации Саддама Хусейна, но о ней собеседники вскоре забыли и сосредоточились на другом плане.
…Спустя два часа премьер-министр Ицхак Шамир вернулся на заседание правительства после «разговора с Джорджем Бушем» и сообщил, что нанесение удара по Ираку с воздуха невозможно, так как все воздушное пространство занято авиацией союзников. Но зато можно попробовать провести наземную операцию, разработку которой он и решил поручить Генштабу и Министерству обороны.
Скажем сразу, что эта операция действительно была разработана, но никогда не воплощена в жизнь израильтянами. Зато ее план понравился англичанам, и они, следуя ему, высадили своих коммандос в западном Ираке для нанесения удара по частям иракской армии…
В ходе того рейда англичане потеряли 25 человек, не добившись особых успехов. Но в Великобритании отнеслись ко всему происшедшему с пониманием – в конце концов, на войне все бывает и незачем искать виновных.
– Хорошо, что мы не стали проводить эту операцию, – заметил потом один из высокопоставленных офицеров ЦАХАЛа. – То, что понимают англичане, не хотят понимать евреи – у нас, если бы все завершилось с такими же результатами, дело непременно кончилось бы комиссией по расследованию и полетели бы со своих постов многие добросовестные и порядочные люди…
* * *
23 июня 1992 года партия «Авода» одержала победу на выборах, и Ицхак Рабин сменил на посту премьер-министра Ицхака Шамира. Вслед за этим начальником Генерального штаба был назначен питомец и любимец Рабина Эхуд Барак. И оба они были одержимы мыслью о том, что Израиль должен нанести удар возмездия по Ираку, причем таким возмездием должна стать ликвидация Саддама Хусейна.
Уничтожение Саддама Хусейна, с точки зрения Рабина и Барака, должно было стать местью Израиля за 42 выпущенные Ираком ракеты, приведшие к гибели одного гражданина страны.
Уничтожение Саддама Хусейна должно было продемонстрировать всему миру, что Израиль может постоять за себя и ответить на любой удар по нему так, что миру останется только содрогаться от ужаса и восхищения…
Уничтожение Саддама Хусейна должно было стать логическим завершением «Войны в Заливе» – в этом случае Израиль реализовал бы ту цель, которую в этой войне поставили, но так и не смогли реализовать американцы.
Уничтожение Саддама Хусейна должно было изменить все реалии на Среднем Востоке и в итоге изменить мир.
У Израиля было полное моральное и юридическое право пойти на этот шаг, так как Саддам Хусейн с его разработками оружия массового поражения открыто угрожал существованию еврейского государства.
И военная разведка Израиля получила задание разработать план этого уничтожения.
* * *
В течение нескольких недель и аналитический, и оперативный отделы военной разведки ЦАХАЛа работали над полученным заданием буквально днем и ночью. Основная его сложность заключалась в том, что провал был недопустим: неудачное покушение повлекло бы за собой непредсказуемые последствия – и следовательно, ликвидировать нужно именно Саддама Хусейна, а не одного из его многочисленных двойников.
Между тем двойники подменяли Саддама практически на всех публичных мероприятиях, и угадать, когда и где именно появится подлинный Саддам Хусейн, было чрезвычайно трудно. «Ну хорошо, – решили тогда аналитики, – на публичных мероприятиях вместо него появляются двойники. Но к своим многочисленным любовницам он наверняка ходит сам, лично. Как-то не верится, что мусульманин будет делить с кем-то своих женщин… И значит, стоит попробовать организовать покушение на него именно тогда, когда он направляется к любовнице…»
Увы, оперативники развеяли эти иллюзии теоретиков: выяснилось, что и к любовницам вместо Саддама нередко ходят его двойники…
И тут в руки израильских разведчиков попала информация о том, что любимый дядя и тесть Саддама Хусейна Хиралла Тальфах тяжело болен диабетом. Дополнительная проверка показала: болезнь уже вошла в последнюю стадию, и дни Хираллы Тальфаха сочтены.
Ближе и дороже у Саддама Хусейна человека, пожалуй, не было: Саддам родился спустя несколько месяцев после смерти своего отца и, по сути дела, воспитывался в доме дяди. Тот искренне любил племянника, немало для него сделал, а затем и выдал за него свою дочь. А значит, не приехать на его похороны Хусейн просто не мог.
Ну а где эти похороны состоятся, гадать особо было не надо: разумеется, на кладбище деревни Эль-Урджия, в которой проживает клан Эль-Хаттаб – родовой клан Саддама.
В итоге разведка ЦАХАЛа пришла к следующему выводу: в ближайшее время Саддам Хусейн лично может появиться в двух местах. Во-первых, на торжествах в честь восстановления подвесного моста через Евфрат, разрушенного во время американской бомбардировки, – это потрафит его амбициям. А во-вторых, на похоронах своего дяди. В обоих случаях Хусейн будет в светлом костюме, в отличие от своего окружения…
Но совершать покушение лучше во время похорон – жертв будет меньше…
Теперь следовало приступить непосредственно к разработке операции, что и было поручено генералу Амираму Левину. А разведчики продолжали пристально следить за состоянием здоровья 90-летнего дяди диктатора.
* * *
План заключался в том, что группа солдат «Сайерет меткаль» высадится на самолете в 12 километрах от Эль-Урджии, в момент похорон появится на кладбище и выпустит в сторону Саддама Хусейна две управляемые с помощью компьютера ракеты – самое новое на тот момент и держащееся в строгом секрете даже от американцев оружие ЦАХАЛа. После этого израильские коммандос сядут в самолет и вернутся в Израиль, а ВВС страны тут же будут приведены в состояние полной боевой готовности на случай отражения возможного иракского удара.
Дело оставалось за «малым»: нужно было тайно от иракцев на их территории построить аэродром и отработать операцию до малейших деталей…
Для отработки этой операции на полигоне «Цеэлим-Бет» и была построена точная – до сантиметра – модель кладбища в Эль-Урджии. Тренировки следовали одна за другой, причем «сухую» сменяла «мокрая», а «мокрую» – «сухая».
«Сухая» заключалась в том, что на место, где должен находиться Саддам Хусейн со свитой, ставились реальные солдаты, по которым выпускались холостые ракеты. В «мокрой» ракеты были настоящие, но роль Саддама и его приближенных играли манекены. Дело не ладилось: несмотря на то что разрушительная сила ракет оказалась даже большей, чем ожидалось, наведение не давало необходимой точности и все время получалось, что «Саддам» в результате покушения оказывался ранен, а не убит.
Между тем и Ицхак Рабин, и Эхуд Барак торопили всех отвечающих за проведение операции: дядя Саддама мог скончаться со дня на день.
На 5 ноября 1992 года была назначена генеральная репетиция операции, на которую прибыл и сам начальник Генштаба Эхуд Барак, его заместитель Амнон Липкин-Шахак, начальник военной разведки Ури Саги и многие другие высокопоставленные офицеры, а также разработчики новой ракеты.
Но все опять «не клеилось», а потому солдат самого элитного подразделения ЦАХАЛа вновь и вновь заставляли повторять упражнения. И когда все они были измотаны вконец, сержант Нимрод Людмар – тот самый, который должен был на экране компьютера навести ракету на цель, – перепутал «сухой» вариант тренировки с «мокрым» и… послал в сторону своих товарищей настоящие ракеты.
Дальнейшее известно: Шарон Тамир, Орен Виксельбаум, Арье Коэн, Эльад Шило и Шемри Шифрин – цвет и гордость ЦАХАЛа, игравшие роль свиты Саддама Хусейна – были убиты наповал. Горькая усмешка судьбы заключалась в том, что солдат Илан Кетван, игравший роль Саддама Хусейна, получил в результате этого взрыва ранение средней тяжести…
И это означало, что само покушение тоже могло оказаться неудачным.
Все, что было потом, во многом придумано журналистами: начальник Генштаба Эхуд Барак на самом деле никуда не сбегал, а дождался, пока будут эвакуированы убитые и раненые, и вообще вел себя вполне достойно.
Как известно, комиссия, созданная для расследования трагедии на «Цеэлим-Бет», рекомендовала отдать под суд двух генералов, ответственных за разработку и подготовку операции по ликвидации Саддама Хусейна – Амирама Левина и Ури Саги. Но военная прокуратура, вникнув во все детали происшедшего, решила до суда дело не доводить…
Операция по ликвидации Саддама Хусейна была в итоге отменена, а ее план сдан в архив.
* * *
Скажу сразу, что израильская разведка оказалась права: Саддам Хусейн действительно лично прибыл и на открытие подвесного моста через Евфрат, и на похороны своего дяди. Но покушение, как уже сказано, не состоялось. Саддаму Хусейну предстояло быть арестованным американцами одиннадцать лет спустя в той же деревне Эль-Урджия, неподалеку от того самого кладбища, где покоится его дядя и где по нему самому должны были быть выпущены ракеты.
Когда в 1996 году премьер-министром стал Биньямин Нетаниягу (сам в прошлом офицер спецназа) и ему на глаза попался план покушения на иракского диктатора, новый премьер-министр охарактеризовал его как «опасный и безответственный».
– Шансы на то, что Хусейн был бы действительно убит таким образом, на самом деле были не так велики, а вот последствия покушения на него могли быть ужасны. Вплоть до того, что Ирак провел бы на территории Израиля мегатеракт с применением химического или биологического оружия и весь мир согласился бы с тем, что у него было на это право, – пояснил свои слова Биньямин Нетаниягу.
Сейчас, когда стали известны подробности этого плана, многие высказывают сожаление по поводу того, что он не был претворен в жизнь: по мнению этих людей, убийство Хусейна укрепило бы позиции Израиля, а США не понадобилось бы в 2003 году входить в Ирак…
Однако на самом деле это мнение выглядит весьма спорно.
Да, конечно, если бы все удалось, американцы отпустили бы пару-тройку комплиментов в адрес Израиля. Но в случае провала они бы умыли руки, заявив – и справедливо, – что они здесь совсем ни при чем.
Трудно сказать и то, принесло бы убийство Хусейна (тем более ТАКОЕ убийство – на кладбище, в момент похорон!) желанные военные и политические дивиденды Израилю. Не исключено, что оно, как в свое время убийство в Сараево, разожгло бы пламя новой глобальной войны, в которой Израилю пришлось бы противостоять всему арабскому миру.
Так что, может быть, и хорошо, что все случилось именно так, как случилось (хотя память о пяти погибших на полигоне «Цеэлим-Бет» до сих пор обжигает болью сердце), и что история не терпит сослагательного наклонения…
Данный текст является ознакомительным фрагментом.