§ 67. Самозванец

§ 67. Самозванец

Но мирное течение московской жизни, нарушенное голодом 1601–1603 гг., было окончательно прервано самозванческой смутою. В 1603 г. в юго-западной Руси и Польше распространились слухи о том, что жив угличский царевич Дмитрий Иванович, которого считали умершим в 1591 г. Человек, взявший на себя имя Дмитрия, объявился сначала у русского князя Адама Вишневецкого, а затем перешел к польскому пану Юрию Мнишку, у которого и стал жить в замке Самбор. Он рассказывал о себе очень кратко и глухо, что был спасен от покушения на его жизнь Годунова и теперь хочет «доступать» отеческого престола. Представленный польскому королю Сигизмунду III и перейдя из православия в католичество, Лжедмитрий получил возможность собирать в Самборе войско для похода на Москву и вошел в сношения с казаками на Дону и на «диком поле», поднимая их на Бориса.

Когда в Москве было получено известие о появлении самозванца, Московские власти догадались, что имя Дмитрия взял на себя беглый монах Григорий Отрепьев, происходивший из служилых людей (детей боярских). Рано осиротев, он постригся в монахи и бродил по монастырям, пока не добрался до Москвы. Там он был принят в Чудов монастырь в Кремле и познакомился с московскою жизнью. Из Москвы с тремя другими монахами Отрепьев убежал в Литву и Польшу, расстригся и назвался царевичем Дмитрием. Однако, когда из Москвы сообщили обо всем этом в Польшу, там сообщению не поверили, и Лжедмитрий продолжал свое дело без помехи. И до настоящего времени не все верят тому, что самозванец был Отрепьев. Одни ученые склонны думать, что это был действительно царевич Дмитрий, укрытый Нагими от убийц, подосланных к нему из Москвы. Другие думают, что это был самозванец, но не Отрепьев, а какое-нибудь другое лицо, с которым вместе Отрепьев странствовал из Москвы в Польшу. Некоторые, наконец, говорят, что Лжедмитрий был даже не московский человек, а западнорусский уроженец, подготовленный поляками. Вероятнее всего, однако, то, что это был Отрепьев; только, по всей видимости, он сам верил в свое царское происхождение. Те, кто им руководили, уверили самозванца, что, спасенный от убийства, он был в детстве поневоле назван чужим именем и скрыт под монашескою рясою, пока не вырастет и не станет в безопасности от Годунова. Все поступки Лжедмитрия указывают на то, что он считал себя действительным царевичем и не боялся никаких обличений в самозванстве.

Собрав войско, Лжедмитрий осенью 1604 г. пошел в Московское государство, направляясь из Самбора мимо Киева на Чернигов. Первые города московские поддались ему, но под Новгородом-Северским он встретил отпор, а затем (в битве при с. Добрыничах) был совсем разбит и прогнан на самый край Московского государства, в Путивль. Однако дело его не было проиграно. На востоке от Путивля, в новых городах, устроенных тогда на «поле» против татар, казаки и служилые гарнизонные люди, возбужденные агентами Лжедмитрия, подняли восстание во имя царя Дмитрия; собравшись целым войском, они пошли на север и засели в городке Кромах. Воеводы царя Бориса, узнав об этом, бросили разбитого самозванца в Путивле и двинулись осаждать Кромы. Крепкий городок не сдавался, осада затянулась до весны 1605 г., и войско Бориса, утомленное трудным зимним походом, пришло в расстройство. В это время, в апреле 1605 г., неожиданно умер царь Борис.

На Москве воцарился сын Бориса, совсем еще юный Федор Борисович. Сильная личность Бориса держала в повиновении ему Москву и государство. Когда же вместо него на престоле оказался неопытный мальчик, а влияние на дела присвоила себе его мать, царица Мария Григорьевна (никем нелюбимая дочь опричника Малюты Скуратова), — тогда бояре дали ход своей вражде к Годуновым. Шуйские с Голицыными и другими боярами задумали изменить Годуновым и свергнуть их во имя царя Дмитрия; затем они рассчитывали самого Дмитрия не пустить на престол, так как они в него не верили, и избрать царя по своему усмотрению. Так бояре и поступили. Они передались самозванцу под Кремами, привели к присяге ему все войско и послали за ним в Путивль. В то же время в Москве боярин князь Василий Ив. Шуйский, который производил следствие о смерти царевича в Угличе, стал говорить, что в Угличе царевича не убили, а спасли, и что он теперь сам идет к Москве. Москвичи возмутились против Годуновых, свергли царя Федора Борисовича, убили его с матерью, заточили в монастырь его сестру Ксению и стали ждать «истинного» царя Дмитрия. Он приехал в Москву в июне 1605 г.

Таковы были успехи Лжедмитрия. Его подготовили, по всей вероятности, некоторые из московских бояр, ненавидевших Годунова и не желавших ему подчиняться. Вывезенный в Польшу, Лжедмитрий получил там поддержку от короля и духовенства. Король надеялся, дав помощь самозванцу, возбудить междоусобие во враждебной ему Москве и тем ее ослабить. Католическое духовенство, обратив самозванца в католичество, думало через него достичь подчинения папе и всего Московского государства. Для того при самозванце всегда находились иезуиты; они сопровождали его до самой Москвы. Лжедмитрий нашел сочувствие и в некоторой части польского панства и шляхты. Шляхтичи шли в его войско, надеясь получить славу и добычу при завоевании Москвы. На то же рассчитывали и паны, вроде пана Мнишка, который прочил в жены самозванцу свою дочь Марину. Но главным образом создали успех самозванцу русские люди с южной окраины Московского государства, как казаки, так и служилые люди вновь построенных городов. Все они были выходцами из центральных областей государства, где страдали от опричнины и от крепостной зависимости. Все они поэтому ненавидели московские порядки и поднялись против Бориса, надеясь, что «истинный» царь Дмитрий улучшит их положение и усмирит «лихих бояр», угнетавших простой народ. Когда Лжедмитрий, пользуясь такою разнообразной поддержкою, внес тяжелую смуту в Московское государство, бояре решились воспользоваться ею, чтобы избавиться от ненавистных Годуновых, а потом и от самого Лжедмитрия. Годуновых им удалось истребить; но когда князь Василий Ив. Шуйский стал, вопреки прежним своим речам, говорить против Лжедмитрия, убеждая народ не пускать его в Москву, то ему уже не поверили и арестовали его, а народ устроил самозванцу торжественную встречу и принял его как истинного царевича.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.