Москва и церковь (XIV век)
Москва и церковь (XIV век)
Еще одним очень интересным моментом, возвысившим Москву в глазах соседей, было то, что все тому же дальновидному Ивану Калите удалось обаять тогдашнего киевского митрополита Петра, и тот стал гостевать у Ивана все чаще и чаще. Митрополит, хоть и считался киевским, с 1299 года проживал в городе Владимире, потому что на юге было очень неспокойно, да и несколько голодно. Митрополит Максим собрал весь свой клир и перебрался в северо-восточный Владимир. Когда он умер, на смену ему пришел Петр. От Москвы до Владимира расстояние незначительное. Так что Петр стал частым гостем у Ивана. А однажды он так загостился, что заболел вдруг и умер в Москве. Для митрополита в Москве был выстроен целый митрополичий городок, так что и погребли его останки в Москве. Преемник Петра Феогност и вовсе не раздумывал, где быть митрополичьей кафедре, – там, где тело Петра, так что просто и ко всеобщей радости решился вопрос с кафедрой. Москва получила митрополита, а Владимир кукиш. А поскольку митрополит теперь сидел в Москве, то Москва стала церковной столицей Северо-Восточной Руси. Если бы покойник Петр не был уже в преклонных годах, я бы решила, что Иван Данилович покормил своего гостя чем-то нехорошим. О, Иван понимал, как хорошо стать церковной столицей! Если прежде на него смотрели свысока и не каждому слову верили, то теперь, после согласования слов с Феогностом, все получалось лучше некуда. Теперь-то все были уверены, что князь действует с благословения митрополита, а если он так действует – то сам митрополит велел не восставать против захватчиков и смиренно платить дань. Кто кого был больше достоин – князь митрополита или митрополит князя, вопрос спорный. Но то, что на всем протяжении чужеземного владычества московская церковь ратовала за смирение и покорность – это факт. Бунтовщиков и патриотов клеймили как еретиков и отлучали от церкви. Таковы факты. Их не переделаешь.
Итак, делает вывод Ключевский, в продолжение XIV века к московскому князю на северо-востоке установилось особенное отношение. На него стали смотреть как на рачительного хозяина русской земли, старшего великого князя, а на само княжество – как на источник спокойствия и мира на всей земле, более того, князя стали воспринимать как защитника Руси и вождя в борьбе против иноземного завоевания, а Москву – как виновницу первых успехов в борьбе с литовцами и монголами, и ко всему прочему стали видеть в московском князе настоящего сына русской церкви, который действует по ее воле, а в Москве город, на котором лежит благодать Божья. Впрочем, слова, которые историк записал после этого итога, тоже о многом говорят:
«Такое значение приобрел к половине XV в. удельный москворецкий князек, который полтораста лет назад выступал мелким хищником, из-за угла подстерегавшим своих соседей».
Для меня этого вывода вполне достаточно!
Данный текст является ознакомительным фрагментом.