Голод
Голод
Пока Ермак-хан возвращался из кровавого похода по покорению вогулов, а Карача заманил отряд Ивана Кольцо в ловушку, в Искер прибыл стрелецкий отряд из 500 стрельцов во главе с князем Семеном Волховским, головами Иваном Киреевым и Иваном Глуховым. Население ханской столицы единым разом увеличилось более чем вдвое. И тут же дала о себе знать основная особенность Искера — неудобство в осаде, да и вообще в жизни. Город предназначался только для хана и его приближенных, а также охраны, часть которой жила за пределами стен города. Трудно себе представить, как почти тысяча человек смогла разместиться на небольшой площади Искера, где еще находились: ханский дворец, сокровищница, мечеть, оружейная мастерская и несколько домов для охраны Кучума.
Даже тогда, когда Искер никто не осаждал, в гарнизоне начался голод. По всей видимости, казаки не держали или не могли держать в городе больших запасов продовольствия, и кормились, почти в буквальном смысле, подножным кормом и продовольственной повинностью, возложенной на окрестное население. Этого вполне хватало для казачьего отряда, но оказалось крайне недостаточно для всего гарнизона. Кроме того, стрелецкий отряд, видимо, пришел в Искер налегке, растратив в пути все свои запасы.
Г.Ф. Миллер замечает, что зимой 1583/84 года в столице начался такой лютый голод, что стрельцы и казаки стали умирать, а остальное войско дошло до трупоедства и переболело цингой [33, с. 254]. Эта деталь выпукло рисует положение русских в центре Сибирского ханства. Тут не хватит слов, чтобы его описать. Положение русского гарнизона было не то, чтобы бедственным или катастрофическим. Оно было гибельным. Эта же деталь лишний раз доказывает, что этот поход никто всерьез не готовил, не заботился о снабжении войск, посланных в Сибирь, и то, что «завоевания» Ермака были, по большому счету, никому не нужны.
Голод в Искере указывает еще на такой момент. Некому было снабжать русских. Скорее всего, местное население, жившее вокруг ханской столицы, разбежалось. А сами русские оказались не в состоянии наладить промыслы и создать запасы продовольствия.
Относительное спокойствие русских зимой, наверное, объясняется тем, что и Сейтек, и Карача прекрасно знали, что происходит в Искере, и просто ждали, когда русские совсем перемрут с голода. Однако, вопреки ожиданиям Карачи, казаки и стрельцы на человечине протянули до весны, когда уже можно было выйти из города и начать какой-то промысел. 12 марта 1584 года Карача со своим отрядом подошел к стенам Искера и поставил осаду. Татары не могли войти в город, а русские — прорвать осаду. Караче же ничего не угрожало, он спокойно встал ставкой недалеко от Искера и стал дожидаться, пока защитники или сдадутся, или вымрут до последнего человека.
В таком положении русские провели до начала мая 1584 года. За самые тяжелые весенние месяцы русский отряд резко сократился. Особенно много умерло стрельцов; казаков, привыкших к тяготам, меньше.
Умер от голода князь Волховский и его помощники — стрелецкие головы. Собственно, со смертью воеводы царская власть в Искере кончилась, и реальная власть снова перешла в руки Ермака. Сколько у него осталось людей, трудно сказать. В конце концов, в августе 1584 года, после гибели Ермака, из Искера ушел отряд всего в 150 человек. Скорее всего, после смертельного голода в рядах защитников города осталось не более четырех-пяти сотен человек.
В ночь на 9 мая, накануне дня св. Николая, Ермак решился на вылазку. Сдаваться Караче ему, видно, не хотелось, и умирать тоже. Поэтому Ермак отобрал самых крепких из оставшихся, и казацкий голова Матвей Мещеряк повел отряд на вылазку. Казакам ночью удалось бесшумно выбраться из города и подойти к лагерю Карачи, который был настолько уверен в своей безопасности, что даже не выставил никакого охранения вокруг своей ставки. Внезапное нападение вызвало огромную панику в татарском войске. В ночном бою погибли два сына Карачи, а сам он в испуге бросил войско и бежал из своей ставки. Татарское войско попыталось было повернуть к ставке, но тут Ермак во главе оставшихся ударил по ним с тыла. Осада Искера была прорвана.
В патриотической мифологии глухо указывается, что Ермак выдержал в Искере осаду против Карачи. Мол, пришел, осадил, но потом был разбит и отброшен от города. Беглость, с которой сторонники патриотического мифа говорят об этом, объясняется тем фактом, что, если привести сведения о голоде среди гарнизона Искера, то встанет множество вопросов, и миф будет, в конечном итоге, опровергнут.
Не вяжется сильный голод в Искере с тезисом о том, что поход был, якобы, подготовлен чуть ли не самим царем. Когда походы в Сибирь действительно стали готовиться по царскому указу, то должное внимание обращалось на снабжение войск продовольствием, да и во всех сибирских городах воеводам предписывалось заводить пашню. А здесь полная неготовность и Ермака, и стрельцов к переходу в Сибирь, и к пребыванию в Искере. Очевидно, насколько это можно предполагать, стрелецкий отряд был собран в Строгановской вотчине из служилых вотчинного разряда и снабжен продовольствием только-только в обрез, чтобы хватило на переход до столицы Сибирского ханства. Не в последнюю очередь, по той же самой причине, что и отряд Ермака — малоизвестность дороги и отсутствие подходящих средств передвижения, отсутствие лошадей и вьюков.
Голод в Искере совсем не вяжется с тезисом о том, что «Ермака сибирские народы любили». Интересно, как они могли его любить, если он сам и его головы прошли таким огненным палом по Иртышу, Оби, Тавде, Тоболу. Вся центральная часть ханства в результате похода Ермака оказалась разоренной, разграбленной и, в конечном итоге, обезлюдела.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.