Становление древнерусской цивилизации

Становление древнерусской цивилизации

Крушение рабовладельческого Рима и возрождение свободной крестьянской общины на значительных пространствах Европы было лишь этапом перехода к феодальным отношениям. Разрушив прогнивший мир, варвары в большой степени сами прониклись идеологией и жизненными нормами классового общества. Не имея возможности использовать в широких размерах рабский труд, они либо продавали массы захваченных пленных, либо заставляли их отрабатывать свободу в рамках обычного трудового цикла земледельческой общины. Первое давало им деньги, а вместе с ними неизбежное неравенство. Второе — привычку использовать чужой труд в специфических условиях сельскохозяйственного производства. Сама крестьянская община, обеспечивая земледельцу определенную защиту перед лицом внешней угрозы со стороны своей или чужой знати, постепенно попадает в зависимость от нарождающейся государственной власти. Зависимость от короля или князя становится платой за право относительно спокойно добывать хлеб в поте лица своего.

На характер возникающей государственности большое влияние оказывали разные формы общины. Византийские авторы не без удивления отмечали специфику славянской общины: пленных там не держат в рабстве, а либо отпускают за выкуп, либо предлагают остаться в качестве равноправного ее члена. В литературе обычно территориальная община рассматривается как этап развития после общины кровнородственной. На самом деле они сосуществовали на протяжении столетий и даже тысячелетий. Чаще всего территориальная община складывалась у оседлого земледельческого населения, а кровнородственная — у степного кочевого. Но в ходе многочисленных перемещений и смешений возникали соответственно и смешанные варианты. В принципе, в территориальных общинах управление выстраивалось снизу вверх, и иллюстрацией этого принципа может служить известный «Приговор» 30 июня 1611 г., принятый по инициативе Прокопия Ляпунова Первым ополчением в годы Смуты. Согласно «Приговору», бояре избирались земством и могли быть им же отозваны. Взаимоотношение «Земли» и «Власти» является стержнем внутриполитической истории многих народов, в особенности именно славян.

О.Н. Трубачев, анализируя специфику появления этнонимов у разных народов, указал на принципиально важный факт: у славян и кельтов племена обычно назывались по занимаемой ими территории (поляне, древляне, дреговичи, уличи (у «луки» реки), ободриты (по берегам Одры-Одера) и т. д. Кельтская Арморика в Бретани — равнозначна славянскому Поморью на Балтике. Этнонимы варины (варанги, варяги, вэринги) на Балтике и морины на побережье Северного моря также объясняются из кельтского как «поморяне». От названия реки (Рур, Раура) происходит племя руриков-рауриков. Германские и многие другие племена Европы чаще всего вели свое название от родоначальника или какого-то реального или легендарного давнего предка, вроде венетского Палемона. И славянские племена вятичей и радимичей, пришедшие с польского Поморья, видимо, испытали влияние тех же венетов: именно в Юго-Восточной Прибалтике позднее проявится культ Палемона. Многие самоназвания означали просто «люди». Таковы упоминаемые Лиутпрандом славяне — «Нордлюди». Таковы «манны», «инги», «гуны». Нередко названия давались со стороны и со временем усваивались и теми, кого так или иначе прозвали соседи. Часто это связывалось с тем или иным ритуалом, вроде упомянутых «разноцветных» русов.

Поскольку «чистых народов не было и нет», как любили некоторое время назад повторять последователи исторического материализма в спорах с приверженцами расистских теорий, и исконные формы общежития неизбежно подвергались внешним воздействиям. Нашествия кочевников часто ставили вопрос о выживании, заставляя либо бороться, либо договариваться, либо искать новые места поселения. При этом, как правило, территориальные общины легко ассимилировали иноплеменников и довольно легко воспринимали соседство иных племен. В середине XIX в. два далеких друг от друга автора отметили характерную черту славяноязычных россиян: способность ассимилировать иные народы. Французский публицист и историк А. Токвиль отметит, что Россия (в отличие от Америки), дойдя до Тихого океана, не уничтожила ни одного народа. Об этой же уникальной способности России скажет и Ф. Энгельс в письме К. Марксу (от 23 мая 1851 г.).

Специфические черты, отличающие древнерусскую культуру, формируются главным образом в Среднем Поднепровье. Именно проходившие здесь процессы накладывают ту особую печать, которая отличает древнерусское от общеславянского. Здесь соприкасались лес и степь и связанные с природным фактором разные формы ведения хозяйства. Отсюда шли связи с культурными центрами Подунавья, Причерноморья и Средиземноморья, а через Прибалтику со странами европейского Запада и северо-запада. На протяжении многих столетий южной периферией Среднего Поднепровья шли передвижения племен с востока на запад. В отдельные периоды происходили и встречные передвижения. Таковые особенно усилились в последних веках до н. э. и в первых веках н. э. Растущий Рим как бы блокировал возможности расселения на юго-запад, а сдвиги в социальном укладе и, может быть, климатические изменения заставляли многие племена приходить в движение.

Котлы с изображением сиринов

Эпоха великого переселения народов сопровождалась возникновением государственных объединений, которые на первых порах еще весьма непрочны и поддерживаются не столько производственными процессами, сколько стимулами внешнего порядка: существованием общего врага или надеждой на богатую добычу. Классовое расслоение все больше сближает социальные верхушки разных племенных союзов и углубляет противоречия внутри их. Государство теперь берет на себя главные свои функции: обеспечение определенного «порядка» за счет узаконения системы господства и подчинения в собранной воедино внутренним развитием или внешним воздействием территории. VI–VIII вв. в Европе — это эпоха своего рода упорядочения новой социальной структуры и значительно обновленной этнической карты. В Европе формируются новые народности и новые государства. Процесс этот неизбежно должен был принять всеевропейский характер, поскольку экспансия сильных в отношении слабых соседей могла остановиться, лишь встретившись с соответствующим противодействием. Иными словами, процесс классообразования и возникновения новых государств в Европе должен был втянуть в него все племена и все территории. Практически это означало, что в Европе не оставалось племен, не плативших кому-нибудь дань.

Остров Руян (Рюген) и Аркона (крупный план)

Восточная Европа, естественно, не была исключением. Здесь также интенсивно идет процесс классообразования и сказывается неравномерность развития. Государственные образования здесь также возникают в разных местах и на разной этнической основе, при этом одни племена попадают в зависимость от других. Помимо традиционных причерноморских центров цивилизации, к государственности переходят отдельные ирано- и тюркоязычные народы. Возникает государственность у алан, хазар, волжских булгар. Устойчивый характер принимает государственность и у славян. И у них выделяется несколько центров, между которыми длительное время идет борьба. Участие в этой борьбе неславянских элементов (обычное для переходного периода у всех европейских народов) породило крайне противоречивое толкование самого процесса оформления древнерусской государственности. На протяжении длительного времени существенно менялись границы нового образования: отпадали одни земли, включались другие, пока в IX–X вв. наконец более или менее стабилизируется круг территорий, племен и традиций, с которыми ассоциируется понятие собственно древнерусского. Борьба норманизма и антинорманизма в позднейшей историографии — лишь отражение и упрощение крайне сложного и противоречивого процесса сложения древнерусской цивилизации, в котором реально участвовали выходцы из разных земель и племен.

План святилища в Арконе и его реконструкция

Сложение древнерусской цивилизации осуществляется в ходе взаимодействия главным образом славян и русов, причем и те и другие сами оказываются осложненными реликтами других этнокультурных объединений, а различные племена их более или менее существенно различаются между собой. Русы к тому же и изначально представляли разные по происхождению этносы. А взаимодействие славян и русов проявляется в разной форме почти во всех основных районах обитания разных «Русий». Славянизации подвергается и рутено-венедское население Прибалтики, и Русь Причерноморская, отчасти Русы аланов Подонья, не говоря уже о собственно Руси в Приднепровье, где русы появляются с зарождения Черняховской культуры, причем, видимо, оба главных ее вида (руги-роги и росомоны). Но естественно, что и славянство в ходе взаимодействия проникалось какими-то чертами, характерными для руси или иных племен и народов (в частности иранских), которые участвовали в сложении новой государственности и культуры. В этой связи представляет значительный интерес выделение компонентов, из которых складывается новый этнос и новые традиции.