Война

Война

Раз начала рассказ про Семилетнюю войну, надо его довести до конца, хоть он и не имеет прямого отношения к нашему сюжету. Во главе русской армии встал генерал-аншеф Фермор. В начале августа 1758 года он осадил крепость Кюстрин и начал жесточайщий ее обстрел. Прусский гарнизон был практически перебит, город горел, но крепость не сдавалась, надеясь на помощь Фридриха II. Король был в Богемии, но, узнав об осаде Кюстрина, поспешил на выручку своим. Фермор, в свою очередь, отступил от Кюстрина и двинулся навстречу прусской армии.

Битва состоялась 14 августа 1758 года под деревней Цорндорф и была отчаянной, страшной – артиллерия палила, конница скакала, но солдаты то и дело переходили на рукопашный бой. Беда наша была в том, что на правом фланге наши солдаты нашли в обозе вино и перепились; но левый фланг выстоял. Сражение продолжалось весь день, и к вечеру каждый присваивал себе победу. На огромном пространстве лежали вперемешку прусские и наши солдаты, артиллерия тоже поменялась местами, наши пушки очутились у пруссаков, а их орудия – у нас. Стали считать потери и выяснили, что победили все-таки пруссаки, они потеряли 12 000 человек, русские – 20 000.

Но для Фридриха это была пиррова победа. Он не ожидал от русских такого напора и доходящей до безрассудства смелости. Однако в Петербурге решили второй раз поменять главнокомандующего. Вместо Фермора во главе русской армии в марте 1759 года поставили Петра Семеновича Салтыкова. Он начал службу в 1714 году рядовым солдатом гвардии, позднее был отправлен Петром I во Францию для обучения морскому делу. Но море не стало его судьбой. Последнее время он командовал украинской ландмилицией, у него не было возможности показать талант полководца, да его у него и не было. Кроме того, он был стар. Н.И. Костомаров пишет: «Когда он прибыл в армию в Пруссию, то русские смеялись над ним и прозвали его курочкой: это был седенький, низкорослый старичок, ходивший всегда в белом ландмилицейском мундире без украшений и чуждый всякой пышности и церемонности, что русские тогда привыкли видеть у своих главнокомандующих». Не блестящий полководец, что и говорить, но очень Елизавете хотелось поставить во главе своей армии русского полководца.

Задачей Салтыкова было соединиться с австрийской армией, но это ему не удалось. Когда «скоропостижный король» – как прозвали в Петербурге Фридриха – напал на нашу армию, Салтыков успел объединиться только с отрядом генерал-поручика барона Лаудона. Все произошло 1 августа 1759 года при деревне Кунерсдорф. Фридрих начал сражение очень решительно. Внезапность и неожиданность решили дело. Он вытеснил русских из деревни, занял наши батареи, прижал Салтыкова к реке Одеру и к вечеру считал, что битва окончена. Он даже успел разослать курьеров с объявлением своей победы.

Но на следующий день бой возобновился. И начался он с того, что австрийский отряд Лаудона отбил русскую батарею. Русские дрались отчаянно и вырвали победу у прусского короля. Во время битвы в него угодила пуля, но ударилась о золотую готовальню, которую он всегда носил с собой, и это спасло ему жизнь. Дальше – больше, он чуть не попал в плен к русским.

Фридрих был раздавлен этим поражением. Вот его письмо в Берлин к его министру: «Наши потери очень значительны. Из сорока восьми тысяч воинов у меня осталось не более трех тысяч, все бежит, нет у меня власти остановить войско; пусть в Берлине думают от своей безопасности. Жестокое несчастье, я его не переживу. Последствия битвы будут еще ужаснее самой битвы: у меня нет больше никаких средств и, сказать правду, считаю все потерянным. Я не переживу погибели моего отечества. Прощай навсегда». Елизавета могла торжествовать. В Петербурге звонили колокола, празднично палили пушки – победа!

И опять мы не смогли воспользоваться победой в полной мере. У Салтыкова не сложились отношения с австрийцами, он отступил в Польшу и вскоре подал в отставку, ссылаясь на болезнь и преклонный возраст. 12 сентября 1759 года он сдал командование Фермору. Тогда же по приказу из Петербурга русский отряд под командованием графа Чернышева и генерал-майора Тотлебена взял Берлин, так что опасения Фридриха были вполне обоснованы. В прусской столице было всего три батальона пехоты и небольшое число конницы, собранной из военнопленных. Фридрих, возмущенный наглостью русских, двинул на помощь своей столице 40-тысячную армию. Русские войска успели взять из побежденного города контрибуцию в полтора миллиона талеров, вывезли большое количество оружия, взорвать два литейных и один оружейный завод и шесть пороховых мельниц на реке. Все пленные, содержавшиеся в Берлине, получили свободу.

Между тем война продолжалась.