Глава 6. В ЗАЩИТУ ПОТОПА

Глава 6. В ЗАЩИТУ ПОТОПА

Разоблачение научного мифа о ледниковом периоде

Те, кого не удовлетворяют теории, поддерживаемые официальной научной общественностью относительно создания Вселенной, естественно, интересуются рассказом Платона об Атлантиде — доисторической цивилизации, уничтоженной потопом. Нам всем хорошо известна степень сопротивления, с которой этот рассказ встречает официальная наука. Атлантида вместе с «летающими тарелками» и вечными двигателями стала мишенью для профессиональных скептиков (которые организованно стремятся увековечить укоренившуюся научную догму). Ведь она — призрак настоящего источника для тысяч кажущихся невероятными мегалитических останков, включая пирамиды, которыми усеяна вся поверхность Земли.

Грэм Хенкок в своей книге «Подземный мир: загадочное происхождение цивилизации» реконструирует останки доисторической всемирной цивилизации с помощью памятников, которые она оставила. Он исходит из того, что эта всемирная культура погибла в результате сверхпотопов. Роберт М. Шоч, доктор философии, в книге «Путешествия строителей пирамид: истинное происхождение пирамид из исчезнувшего Египта в древнюю Америку» утверждает: геологические, лингвистические и географические свидетельства, ассоциируемые со всемирными мегалитическими памятниками, демонстрируют фактическое существование такой образцовой цивилизации. Она оказалась рассеянной по земному шару во время подъема уровня морей в результате воздействия, оказанного потоком комет.

Хотя масса свидетельств поддерживает представления об Атлантиде, как о мировой цивилизации, исчезнувшей в катастрофическом потопе, многие авторы ищут ее в особых местах. Ведь научная официальная общественность случайно и в результате незнания восстала против существования доисторической цивилизации. А после этого стали появляться свидетельства, доказывающие ее существования. Догматическая наука поступила так в соответствии с правилом обоснований XVIII века, которое предусматривало — Бога нельзя использовать для объяснения физической реальности. Тем самым отрицалась возможная истинность всех библейских историй. В случае мирового доисторического общества отвергалась потопа, подобного библейскому, который уничтожил все, кроме мегалитических свидетельств в пользу существования древней цивилизации.

Обеспечение безопасности мира науки от защитников Библии стало первоочередной задачей ученых XIX века. Пьер-Симон де Лаплас фактически положил конец запрету на Бога в качестве источника вечного движения Солнечной системы — закона, открытого Ньютоном, еще до того, как стали накапливаться свидетельства о Всемирном потопе, о котором говорится в Библии. Наука в это время не предполагала, что описания Всемирного потопа появятся на всем земном шаре. Он был частью мифов и традиций в более чем в пятистах совершенно разных культурах.

Как только исследователи стали привозить в свои страны описания дальних стран, наука пришла в ужас, увидев картину планеты со шрамами в результате массивного движения воды — обычно с северо-запада на юго-восток, по поверхности Земли. Северо-западные склоны всех гор изрезаны так, словно они подверглись воздействию быстро протекающих вод, содержащих гравий и каменные глыбы. Воды потопа были безошибочным источником образования штрихов. Наука могла наблюдать точно такой же эффект, создаваемый реками с быстрым течением. Более того, на этих же склонах скапливались огромные груды наносов детрита, оставленного предположительно спадающей водой. Но подобный эффект говорил о естественном воздействии. Отложения ледникового происхождения содержали даже останки животных, включая шерстистых мамонтов.

Более ужасными, чем свидетельства разрушений, причиненных водой, и отложений наносов, для ученых XIX века оказались гигантские валуны, выставленные на всеобщее обозрение по всей европейской сельской местности в таких местах, к которым они, что совершенно понятно, не принадлежали. Эти валуны невиданных огромных размеров (масса многих составляла тысячи тонн) могли быть принесены только огромнейшими потоками вод. Когда вода пошла на убыль, валуны остались там, куда их занесло. Движение валунов водами потопа частично вызвало штриховку склонов гор, упомянутую ранее.

Что же делать с открытиями, которые были неопровержимым доказательством Всемирного потопа? Если наука смогла бы правильно отнестись к свидетельствам и сделать вывод, чем на самом деле являются открытия, религиозные фанатики заполнили бы газеты и кафедры криками о том, что библейская история о потопе, и следовательно, вся Библия, получили научное подтверждение. А подобный итог казался крайне нежелательным.

Науке не хватало только очевидного источника вод потопа. Доводы о том, что воды происходят из видимых лож морей и океанического дна легко опровергались законом всемирного тяготения Ньютона. Закон утверждает, что тяготение пропорционально массе материи. Вся материя на Луне, которая всегда была там, оказалась на месте. Значит, гравитация Луны не уменьшалась. Очевидно, что лунный ландшафт не мог оторваться и проделать в космосе путь, равный четверти миллиона миль, и вызвать Всемирный потоп.

Однако наука — это такая область деятельности человека, которая превращает убеждения в факты и совершает сие так хорошо, что мифы становятся реальнее самих фактов. Она создает гипотезы и простые представления, изобретает методологию, предназначенную для выполнения невозможного — для превращения представлений в факты. Наука утверждает, что гипотезы, предсказывающие факты, обнаруживаемые позднее, столь же хороши, как сами данные.

Научный ландшафт завален гипотезами, которые приняты в качестве научного факта, хотя даже сам термин «научный факт» говорит: доказанные гипотезы фактами не являются. Нельзя сделать ничего, чтобы идею превратить в факт. Научный процесс просто принимает теории как факт, пока они не опровергнуты. Конечно, то, что у нас есть, когда мы принимаем идеи, которые никогда не были опровергнуты, в качестве факта, представляет собой великое множество. Кружащаяся масса газа Лапласа, волновое распространение света, цикл кислород — двуокись углерода, электрон, даже закон Ньютона относительно массы и гравитации являются научными фактами. Они не требуют ни доказательства, ни опровержения.

Задача, которая встала перед наукой, когда она столкнулась с неопровержимым свидетельством Всемирного потопа, заключалась в создании научного факта, который смог бы заменить уже существующие свидетельства, оставленные после себя настоящим потопом. В начале 1820 г. швейцарский инженер Игнац Венете обращает внимание на шерстистых мамонтов, найденных в наносах, отмечая, что те же животные найдены в вечной мерзлоте в Сибири. Район, где обнаружены наносы, вероятно, когда-то был покрыт льдом. К этому мнению присоединился целый хор экспертов, утверждая медленное схождение ледников с севера — процесс, который наглядно представлен неопровержимым сползанием льда с возвышенностей, что было совершенно в духе униформизма, теории Чарльза Лайеля, опубликованной в 1830-х. Униформизм утверждает, что геологические процессы происходят постепенно и непрерывно, а не катастрофически. Реконструкция истории Земли, выполненная самим Лайелем, фокусируется на слоях отложений, оставленных при убывании вод потопа. Она показывает — отложения были оставлены на поверхности возвышенностей. Поэтому их можно использовать для создания системы датирования эпох Земли в противовес библейской истории сотворения мира.

Спустя десятилетие, швейцарский естествоиспытатель Жан-Луи Агассис присоединяется к выводам Венетса, и к хору голосов сторонников последнего. Тем не менее, он и возвел себя на престол как изобретателя ледникового периода. Творение Агассиса, предназначенное для научного и общественного употребления, было явным поворотом научного процесса вспять. Вместо того, чтобы взять идею и с помощью неизвестных фактов доказать, что она является истинной, Агассис рассматривает разрозненные данные. Они неизбежно приводят к неудовлетворительному заключению — Всемирный потоп, — а затем только создают гипотезу ледникового периода. Ее можно использовать в противовес неудобной идее (потопу). И после всего этого Агассис восклицает, что его теория ледникового периода является научным фактом!

В связи с тем, что никакая методология не способна доказать идею, их следует принимать или отвергать на основе свидетельств, которые объяснены. Гляциологическая теория не объяснила, почему борозды или оставленная штриховка, подтверждающие ее, находились только с одной стороны склонов гор. Почему наносы, названные моренами, чтобы увязать их с идеями Агасси, содержали в себе останки животных, обитающих только в экваториальных регионах, насекомых, обнаруженных только в южном полушарии, и птиц, которые обитали в Азии? Теория ледника не объясняла, почему гигантские валуны, названные эрратическими, чтобы соответствовать ей, находили в регионах пустынь. Туда никакой ледник не смог бы сползти.

Но эти расхождения — всего лишь незначительные недостатки теории по сравнению с научной реальностью собственно ледников. Гляциологическая теория просто игнорировала основные факты движения ледников. Они представляют собой потоки льда, которые, как реки, зависят от гравитации.

Ледники не поднимаются в горы и на холмы и не перемещаются по плоским участкам суши. Однако, учитывая, что научные факты являются просто представлением, идеями, которые нельзя опровергнуть, те из них, которые имеют надежные подтверждения правомерности, всегда широко и бурно принимаются. Даже если ледники не могли переносить эрратические валуны на тысячи миль, чтобы оставить их на европейской территории и покрыть ее ими, то обстоятельство, что северный полюс находится на севере, оказалось более чем достаточным доказательством — сила притяжения якобы могла вызвать сползание ледников «вниз» с полюса.

Никто даже не выдвинул предположения, что ледниковые поля покрывали южную половину планеты. Ведь для этого потребовалось бы, чтобы ледники, пренебрегая силой притяжения, двинулись «вверх» по поверхности земного шара с южного полюса.

Таковы утверждения, на которых эмпирическая наука обосновывает свое представление о реальности.

Как вихревое движение массы газа Лапласа, предложенное на четыре десятка лет раньше гипотезы ледникового периода Агассиса, предлагающее модель превращения теорий о существующих фактах в научные факты, ледниковый период представляет собой не более чем предположение, возможное объяснение реальности, которую мы видим. Наука увидела свидетельство потопа, описанного в Библии, и создала «ледниковый период», чтобы исключить возможность подтверждения библейского события.

Как только ледниковый период был принят в качестве истины, единственная проблема, вставшая перед наукой, заключалась в создании модели, способной объяснить, как Земля могла пережить резкие колебания температуры. Но эта задача не решена и до сих пор. Между тем, последовавшие открытия продолжали свидетельствовать в пользу Всемирного потопа. Перечислялись сотни вновь обнаруженных мифов и традиций, которые подтверждали реальность наводнения. Сами отложения, в которых находили кости "шерстистых мамонтов, что привело к зарождению идеи о ледниковом периоде, содержали еще и останки экзотических животных, насекомых и птиц, никогда не обитавших в местах обнаружения, а также растительность, которая никогда не могла произрастать в местах обнаружения в отложениях. Ничем нельзя объяснить эту смесь жизни при движении ледников.

Создавалось впечатление, что все существа, все деревья, вся растительность земли была захвачена стремительными водоворотами, перемешана, затем отброшена в тех местах, откуда ушла вода. В дополнение к отложениям в северо-западных базах горных цепей, такую же беспорядочную смесь разнообразных форм жизни находили в отложениях, заполняющих изолированные долины. Ими покрыты целые острова в Арктике, где в скоплениях костей содержались не только останки животных, обитающих в более теплом климате, но также стволы деревьев, целиком вырванных из земли вместе с корнями. Они могли произрастать только южнее арктической границы.

Наука не торопится объявить о существовании теплого периода!

Вместо этого, как только ледниковый период стали считать научным фактом, ископаемые останки животных, найденные в отложениях, включая шерстистого мамонта, который дал толчок к зарождению мифа о ледниковом периоде, исчезли из научных трактатов. Морены — название, недавно введенное в науку, превратились просто в смесь песка и пород. После обнаружения смеси костей и растительной жизни, загнанной глубоко в пещеры, стало понятно: подобный процесс возможен, лишь если такая смесь отложена в небольших трещинах и расщелинах при отступлении вод потопа. Пещеры стали считать аномалией, которая ничего не объясняла. Свидетельства были оставлены без внимание и ушли в небытие.

Затем появились сообщения, что острова, разбросанные в Тихом океане от берегов Азии до побережья Южной Америки, когда-то были местом, где существовала цивилизация. Рассказы Платона об исчезнувшей цивилизации в трудах «Тимей» и «Критий» всегда были объектам обширной полемики. Но теперь не возникло никакой дискуссии — ведь реальное свидетельство находилось на поверхности земли. Пирамиды, невероятные строения, существовали всегда, но они никогда не укладывались ни в какую теорию — вплоть до момента, когда стала поступать информация об открытии древних городов в регионе Тихого океана, а затем — в Центральной и Южной Америке.

Между различными мегалитическими общностями обнаружилось сходство. Способ, использованный для передачи культуры от одной группы людей к другой группе, назвали распространением. И вновь, хотя культурное распространение четко указывало на существование допотопной, древней цивилизации, официальная научная общественность отреагировала по первому правилу археолога. «Закон железного занавеса» гласил: распространение культуры не может выходить за пределы берегов океанов. Общественность оказалось обманутой, зато достоинство местного населения сохранено перед неизбежностью введения современных технологий.

В конце XIX века в Соединенных Штатах работа, направленная на обоснование того, что местное население никогда не подвергалось влиянию иноземных контактов, была возложена на майора Джона Уэсли Пауэлла. Создатель и директор Бюро этнологии в Смитсоновском институте, основатель и президент влиятельного политического клуба «Космос», основатель и президент Антропологического общества Вашингтона, один из ранних членов Биологического общества Вашингтона, основатель Национального географического общества и Геологического общества Америки и президент Американской Ассоциации развития науки — таковы его титулы.

В течение XIX века свидетельства и европейского присутствия, и существования доисторической цивилизации были открыты по всей Северной Америке — преимущественно в могильниках, которые разбросаны в сельской местности восточнее Скалистых гор. Пауэлл отправил своих этнологических эмиссаров для систематического разрушения могильников и всех свидетельств, которые они содержали, указывающих на их неместное происхождение. Тем самым успешно историю Северной Америки удалось успешно исказить.

Престиж и фанатизм Пауэлла вместе с законом против распространения культур, позволили ввести в основное всемирное правило положение: мегалитические сооружения, независимо от места обнаружения, являются продуктом того местного населения, которое проживало вокруг мегалитов на время их обнаружения. Так, мир учили, что пирамиды — дело рук охотников-собирателей, положивших начало сельскому хозяйству на берегах Нила, массивные мегалитические комплексы в Америке — продукт предков туземцев, которых быстро победил Кортес, мегалитические сооружения, испещряющие острова в Тихом океане, построены предками туземцев, надолго отложивших свои рыболовные остроги, чтобы создать города из подогнанных друг к другу каменных глыб массой в пятьдесят тонн!

В прошлом не нашлось места для мегалитического общества, всемирной допотопной цивилизации, которой можно бы легко объяснить и физические останки цивилизации, и потоп, который привел к ее исчезновению. Над прошлым доминировал ледниковый период, созданный для объяснения свидетельств потопа, который уничтожил всемирную цивилизацию.

В настоящее время глубоко укоренился научный миф о том, что лед мог сползти вниз с северного полюса и покрыть Европу и Северную Америку. После того как научная общественность приняла теорию как факт, оказалось приемлемым любое свидетельство, если оно поддерживает теорию. Значит, свидетельств, которые опровергают теорию, не может быть вообще. Без оппозиции теория стала частью основополагающих принципов всех новых областей исследований. Если же это не так, то не найдется места для Агассиса, вещающего в пустоту, созданную непреодолимым желанием дискредитировать событие, указанное в Библии. Не будет места и для Пауэлла, обладавшего достаточным могуществом, нанести непоправимый ущерб.

Больше не существует распорядителя, осуществляющего надзор за целой областью исследований при условии, что сама область сейчас разделена на десятки дисциплин. Их сторонники могут взять на себя ответственность за объявление теории ошибочной. Если ученые из отдельных областей исследований, поддерживающие научный факт ледникового периода, бросят вызов теории, то их обвинят в недостаточной компетенции.

Ледниковый период более реален, чем штрихованный камень, чем гора, погребенная под моренами, чем эрратические валуны, изобретенные для объяснения. Несуществующий взгляд на мир оказался более реальным и менее поддающимся изменению, чем сам мир.

Продолжают поступать сообщения об открытии свидетельств потопа. Захватывающие дух руины города, погрузившегося на дно моря около острова Йонагуни в Японии, вызвали бурю противоречий. Ее заглушили крики ярости после недавнего открытия подводных останков крупного города, расположенного около западной оконечности Кубы восточнее Юкатана. Критики еще не успели дойти до хрипоты от криков по поводу этого открытия, как пришло другое потрясающее сообщение — о затопленном городе в Камбейском заливе (Индия). Оно заставило обманщиков от официальной науки, например, археолога из Гарварда Ричарда Медоуза, потребовать создания международной комиссии для контроля за характером знаний, вытекающих из этого открытия.

Любой исследователь, делающий попытку решительно изучить факты прошлого, сталкивается с научно неприступной реальностью ледникового периода, пытаясь объяснить их. А признав ледниковый период, он заканчивает тем, что еще больше искажает наши представления о реальности. Некое исследование теории «смещения коры», предложенное Чарльзом Хепгудом, далее развивалось Флем-Атами. Это представление о том, что регионы, которые в настоящее время расположены на полюсах, находилась ближе к экватору. Оно дает основания полагать, что такое событие могло вызвать массивные смещения мирового океана. Другие защищают идею, что гигантские кометы или метеориты вызвали наклон оси земли, вытесняя океаны. Следующие ученые предполагают, что воздействие черных дыр привело к подъему уровня океана. Самым эффективным сторонником теории существования всемирной цивилизации является Грэм Хенкок, который считает — таяние ледяного покрова создавало массивные водоемы и дамбы. Это согласуется с теорией ледникового периода, предложенной покойным профессором Цезарем Эмилиани. Водоемы, говорит Хенкок, прорвали плотины и, хлынув, вызвали сверхпотопы. Они и затопили то, что стало подводными городами.

Все объяснения подгоняют реальность под научный миф ледникового периода, но не указывают, откуда появились воды потопа. А ведь их массы было достаточно, чтобы затопить массивные области суши в Тихом и Атлантическом океанах. Вода поднималась к горным пикам до самых высоких вершин. Поэтому я решил поискать источник вод потопа не на Земле, а в каком-нибудь другом месте. Самым очевидным источником, конечно, могла бы быть Луна. Очертания ее поверхности могли быть останками морей и океанов.

Давайте немного поразмышляем и допустим, что научный факт гравитации является не результатом статической массы, а динамическим результатом того, что происходит с материей. Иными словами — результатом охлаждения. Этот вывод доказывает то, что величина продукта охлаждения и электромагнитного излучения, такого, как свет, идентично изменению величины гравитации. Оба показателя уменьшаются обратно пропорционально в зависимости от квадрата расстояния между ними. При этом условии Луна, будучи меньше Земли, охлаждается быстрее, что уменьшает ее гравитационное поле.

Это позволяет пока еще горячей Земле, имеющей более сильное гравитационное поле, притягивать океаны Луны через космическое пространство.

Попытка не согласиться с природой статического притяжения приводит к тому, что массы льда медленно сползают по планете. Такое утверждение, с нашей точки зрения, еще больший грех, чем заявление о том, что миллиарды фунтов меди, добытой в верхнем Мичигане во время Средиземноморского бронзового века, создали сам бронзовый век. Гравитация представляет собой свойство, а не динамический процесс, а медь Северной Америки не могла пересечь океан. Мы сталкиваемся с превращением идей в факты, которые, обеспечивая согласование с реальностью, выходят за рамки проблемы. Доказательства их верности нет, но нет и доказательств неистинности.

Ледниковый период, изобретен, чтобы исключить возможность поддержки библейской интерпретации мира. Никто не хочет вернуться во времена феодальной науки, когда решения о реальности фильтровали через системы верований, предназначенных для нашего порабощения. Но мы создали научную систему, которая охраняет импровизированные идеи людей, живших задолго до того, как мы узнали об атомах, электричестве и даже о том, что некоторые звезды, видимые невооруженным глазом, на самом деле являются галактиками. Иными словами, мы допускаем, что наше понимание реальности контролируется неподтвержденными и непроверенными представлениями мертвых людей, которые не знали практически ничего.

Учитывая, что сейчас наука не представляет собой единого целого, она раздроблена на тысячи различных дисциплин, эти укоренившиеся идеи беспрепятственно внедряются в различные направления. После этого они превращаются в непререкаемые. Если мы сознательно не пересмотрим основные положения на каждом этапе исследований, то те из нас, кто посвятил себя поискам объяснений реальности нашего существования (в нашем случае — свидетельств всемирной допотопной цивилизации), обнаружат, что попали в ловушку той самой идеи, которую мы стараемся повергнуть.