Кино на страже Родины

Кино на страже Родины

Найденная мной в Интернете интереснейшая статья В.А. Невежина «Речь Сталина 5 мая 1941 года и апология наступательной войны» проливает дополнительный свет на источник «прозорливости» молодого да раннего писателя К. Симонова. Российский историк, в частности, сообщает, что еще в марте 1941 года «прошло совещание у начальника Главного управления политической пропаганды (ГУПП) Красной Армии А.И. Запорожца. На нем присутствовали кинорежиссеры С. Эйзенштейн, Г. Александров, сценаристы В. Вишневский, А. Афиногенов и др.». Уж и не знаю, какой информацией поделился с ними политупровец Запорожец, но в ходе указанного форума деятели культуры предложили создать… «Оборонную комиссию Комитета по делам кинематографии при СНК СССР». Специально указываю архивные источники, использованные В. Невежиным: РГАЛИ, ф. 1038, оп.1, д.2183, л. 91—93; РЦХИДНИ, ф. 17. оп. 125, д.71, л.103.

Первое заседание комиссии состоялось 13 мая 1941 года. «Вс. Вишневский, – пишет автор, – оставил краткие записи о нем. Среди записей имется и такая: «Обстановка. Дело идет явным образом к войне (РГАЛИ, ф. 1038, оп.1, д. 2183, л. 95 об.). На следующий день он направил в ЦК ВКПБ (б) записку о мобилизационных (!) мерах в Комитете по делам кинематографии и о плане выпуска (!) оборонных фильмов 1941—1942 гг. Как явствует из краткой записки Вишневского по ходу заседания 13 мая, до представителей Оборонной комиссии этого комитета была доведена задача готовить фильмы о действиях различных родов войск Красной Армии против вероятных противников, то есть немцев… Писатель называл также темы «полнометражных сценариев о будущей войне», которые, считал он, можно было экранизировать. Среди них: «Прорыв укрепленного района у германской границы», «Парашютный десант в действиях против них (укрепленных районов)», «Действия нашей авиации. Дальние рейды и пр.», «Рейды танков и конницы во взаимодействии с авиацией» (там же, д. 1459, л. 4). Еще один возможный сценарий Вишневского – «Форсирование рек (Сан, Висла и пр.)», которые, как совершенно правильно подсказывает В. Невежин, являлись пограничными. Не ищите упоминаний о подобных фильмах – вроде «Форсирования Днепра войсками СС» в дневниках Геббельса: даже в фашистской Германии отношения между правительством и «творцами» были все же более деликатными!

Тогда же – 13 мая 1941 года – В. Вишневский сделал дневниковую запись о сути знаменитой речи И. Сталина перед выпускниками военных академий в Кремле 5 мая 1941 года (полная стенограмма этой откровенно милитаристской и агрессивной речи пока так и не найдена): «СССР начинает идеологическое и практическое наступление». От себя партийный писатель добавил: «Впереди – наш поход на Запад. Впереди – возможности, о которых мы мечтали давно» (РГАЛИ, ф. 1038, оп.1, д. 2079, л. 31).

Специально отвлекусь, чтобы вспомнить про антифашистские кинофильмы, о которых писал в своих мемуарах адмирал Кузнецов: «…в упомянутых проектах директивных материалов можно найти также список кинофильмов, рекомендованных к показу только среди красноармейцев. В их числе – снятые с проката по соображениям политического порядка после подписания Пакта Риббентропа – Молотова антифашистские ленты «Профессор Мамлок» и «Семья Оппенгейм» (РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 125, д. 27, л. 63). И именно эти фильмы, судя по дневниковой записи Вс. Вишневского от 2 июня 1941 г., начали демонстрировать в воинских частях». Выходит, что антифашистские фильмы про проф. Мамлока и семейство Оппенгеймов советским гражданам крутили до подписания Московских договоров в августе 1939 года. Потом эти фильмы положили на полку, и вновь они оказались востребованы весной 1941 года – но уже исключительно для военнослужащих.

В. Невежин сообщает, что этот новый поворот советской пропаганды «…уже в мае 1941 г. был замечен германской стороной. Немецкая агентура докладывала, что пропагандистская и воспитательная работа в частях Красной Армии ведется в духе наступательных военных действий против Германии… В июне 1941 г. информация такого рода наряду с данными о подготовке СССР к мобилизации, переброске к границе новых частей Красной Армии, развертывании военно-патриотической работы продолжала поступать в Берлин». Любопытно, что, судя по дневниковой записи Вс. Вишневского от 21 мая 1941 года, уже с конца апреля ровно тем же самым – антисоветской пропагандой – начали заниматься и немцы. То же, свидетельствует В. Невежин, сообщал в Москву из Берлина и корреспондент ТАСС (он же резидент разведки) И.Ф. Филиппов.

Приведенные В. Невежиным фрагменты дневников Вс. Вишневского – лишь часть обильно цитируемых им архивных материалов. В целях экономии читательского времени (полностью эту статью вы можете прочитать сами в Интернете – что я, кстати, настоятельно рекомендую) обращу ваше внимание лишь на выводы автора: «Текстологическое изучение указанных материалов показывает, что в них нет и намека на то, что страна и Красная Армия должны готовиться к отражению агрессии. Наоборот, везде и всюду, где было возможно, составители директивных документов ЦК ВКП(б), УПА и ГУПП неоднократно подчеркивали (и этот акцент усиливался дублированием одних и тех же положений и тезисов в различных директивах), что при необходимости СССР возьмет на себя инициативу первого удара, начнет наступательную войну с целью расширения «границ социализма». При этом всячески преувеличивалась возможность Красной Армии осуществить данный замысел. Подчеркивалось, что она является не инструментом мира, а инструментом войны, осуждались имевшие место «пацифистские» тенденции. Таким образом, как бы отметалось неоднократно поднимавшееся на щит в прежней пропаганде «условие»: «если враг осмелится напасть, то… СССР ответит двойным ударом»… На первый план выдвигалась возможность и необходимость нанесения Красной Армией упреждающего удара».