Запад выбирает войну
Запад выбирает войну
8 (20) октября 1853 г. западные правительства предписали коалиционному флоту войти в Босфор, что и произошло 27 октября (8 ноября). После того, как западный флот расположился у входа в Черное море, а турки захватили наш пост св. Николая (с вызывающе зверским умерщвлением всех его обитателей), турецкий флот ушел из Проливов и встал в синопской бухте, находящейся неподалеку от российских пределов. Здесь на турецкие корабли началась погрузка военных грузов для немирных черкесов и посадка войск, предназначенных для занятия Сухум-Кале на нашем побережье.
5 ноября состоялся первый в мировой истории бой между судами, оснащенными силовыми установками — пароходофрегат «Владимир» капитана Г. Бутакова заставил спустить флаг турецкий пароход «Перваз-Бахре».
18 (30) ноября русская эскадра под командованием адмирала Нахимова атаковала в Синопе вражеский флот, защищенный береговыми батареями и имевший в своем составе 12 фрегатов и 2 парохода.
В ходе этой битвы, детально описанной во многих книгах, турецкие военные корабли были уничтожены.
Западная пресса, само собой, промолчала про нападение турок на российские пределы, однако расценила удар по турецкому флоту, когда обе стороны уже провозгласили состояние войны, как вероломную агрессию против маленького беззащитного государства. В «свободной» прессе более «свободными» считаются те, которые ловчее соврут о русских — отличился британский журналист, в рассказе которого офицер Черноморского флота поднялся на готовый сдаться турецкий корабль, убил капитана, отрезал ему срамные части, да еще получил за это награду от Нахимова.
Синопский разгром послужил поводом для демарша английского посла в Петербурге Сеймура, 12 (24) декабря он объявил, что настоящее положение дел требует неотлагательного ввода английской эскадры в Черное море. Через десять дней коалиционный флот вошел в Черное море и соединился с оставшимися после Синопского разгрома турецкими кораблями.
Между русскими послами и западными правительствами произошел обмен нотами, из которого стало ясно, что англо-французский флот будет защищать турок от нападения с моря и обеспечивать их транспортные коммуникации, а это означает препятствование плаванию русских кораблей.
Случился также обмен письмами между российским и французским императорами. Николай I писал обидчивому французскому «другу» о том, что ввод русских войск в Дунайские княжества произошло для «утверждения прав и преимуществ (единоверцев в Турции), издавна приобретенных ценою русской крови», что он «не искал ничего такого, что не истекало бы из трактатов», а уничтожение турецких военных кораблей произошло ввиду исходящей от них угрозы для кавказских владений России. «С той поры, как позволили Туркам напасть на азиятские наши владения, овладеть одним из наших пограничных постов (даже до срока, назначенного для открытия военных действий), обложить Ахалцых и опустошить Армянскую область, с тех пор, как дали турецкому флоту свободу перевозить на наши берега войска, оружие и военные припасы, можно ли сообразно с здравым смыслом, надеяться, что мы потерпим такие покушения? Не следовало ли предполагать, что мы употребим все средства помешать тому? Таковы причины Синопского дела.»
Однако российские объяснения не были приняты ни Наполеоном III, ни остальным Западом в какое-либо внимание.
Дипломатические отношения между Россией и западными державами были прерваны.
В январе 1854 г., отряды греческих волонтеров вошли в греческую область Эпир, находящуюся в руках турок, и соединились с восставшими жителями. Восстание распространилось на Фессалию и Македонию; в городе Пета образовалось временное правительство под председательством Цавелласа.
Западные правительства, столь страстно переживавшие за поляков, ведущих борьбу против «царизма», помогли туркам утопить греческое восстание в крови. Причем посильное участие приняла и «свободная» пресса, живописно представившая восставших греков разбойничьей ордой. Для предотвращения каких-либо нелиберальных действий со стороны греческого государства, английский флот обложил его берега. В апреле 1854 г. французские войска заняли греческий порт Пирей, а египетские войска Аббас-паши «зачистили» Эпир и взяли Пету. Греческие повстанцы и сопутствующее им мирное население были уничтожены; процедура, как и следовало ожидать, не оставила никаких рубцов в памяти «западных демократий».
15 (27) февраля 1854 британский кабинет, от имени западной коалиции, предъявил России ультиматум, в котором требовалось, чтобы русские войска к 30-му апреля очистили княжества Молдавию и Валахию. При том отказ или недоставление ответа на ультиматум будет означать объявление войны западным державам. (Хитрым образом англо-французы переложили объявление войны на Петербург).
Остальное было делом техники. Западные страны заключили договор с Турцией, согласно которому они присылали на помощь Порте свои армии, а та обязывалась не заключать сепаратного мира с Россией. Затем был подписан англо-французский договор, где морские державы обязались отстоять целостность османских владений военной силой. На это Россия ответила правительственным манифестом, объявляющим войну Англии и Франции.
Англия и Франция предложили Берлину и Вене поддержать требование об очищении Дунайских Княжеств, на что Пруссия и Австрия расторопно изъявили согласие. Jawohl! В подписанном немецкими правительствами протоколе сообщалось о поддержке целостности османских владений, требовалось очищение Княжеств от русских войск. Права христиан признавались, однако так, чтоб их соблюдение не нанесло ущерба власти султана.
Оба немецких государства отвергли поступившее от Петербурга предложение о сохранении нейтралитета.
В последующем союзном трактате между Австрией и Пруссией они обязывались взаимно защищать целостность владений, а также права и выгоды всей Германии. Заявлялось, что Австрия потребует от России очищения Дунайских княжеств, и Пруссия поддержит это требование. В случае его неудовлетворения немецкие государства должны будут предпринять наступательные действия.
2 декабря 1854 между Австрией, Францией и Британией был заключен венский трактат, направленный против России. Австрия обязывалась не препятствовать движению английских, французских, турецких войск, а также «защищать» Дунайские княжества от русских войск (получая явную возможность прибрать эти земли).
С 1854 г. шли переговоры Англии и Франции со Швецией, о вступлении последней в антироссийскую коалицию. Шведам обещалось возвращение Финляндии. В ноябре 1855 три страны заключат военный союз и подготовят план совместной интервенции в Россию с северо-запада.
Наполеон III выступал одно время на вторжение в Россию с запада, через Австрию, с восстановлением независимой Польши, но англичанам это живо напоминало поход 1812 г. Да и австрийцы не жаждали увидеть у себя французов, которые с наполеоновских времен помнились им как мародеры и насильники.
Помимо английских, французских, османских сил непосредственно в боевых действиях против России собрались принять участие и итальянские войска из Сардинского королевства. Несмотря на несколько обманчивое название, это государство было национальным центром Италии, и располагало наиболее промышленно развитыми районами этой страны.
Таким образом оформилась масштабная антироссийская коалиция, представляющая все сильные государства Европы.
Российская элита, после двухсот лет вхождения в Европу, оказалась опять в 16 веке. Она глядела в лицо Западу и ничего не понимала. А европейский оборотень показывал России не благообразную физиономию аристократа, а рожу лживого барышника. Европа благородий, объединенных дворянской честью, обернулась буржуазным интернационалом бюргеров, готовым ради своих прибылей на союз с дьяволом, не то что с мясником-турком. Это был культурный и психологический шок, погрузивший западноцентричную российскую элиту, в том числе военную, в состояние почти что недееспособности. Особенно шокировала позиция Австрии, только что вытащенной русской рукой из выгребной ямы.
В записке, врученной императору 7 декабря 1853 г. известный литератор М.Погодин (бывший, кстати, родом из крепостных мужиков) написал: «Франция отнимает у Турции Алжир, Англия присоединяет к своей Ост-Индской монархии всякий год почти по новому Царству: это не нарушает равновесия… Франция среди мира занимает Рим и остается там несколько лет: это ничего… Англия объявляет войну китайцам, которые будто бы ее оскорбили: никто не имеет права вступаться в ее дела… а Россия требует, в силу трактатов, безопасности миллионам христиан: «это слишком усиливает ее влияние на Восток в ущерб всеобщего равновесия».»
Погодин пишет, что «Союзники наши в Европе, и единственные, и надежные, и могущественные, — славяне, родные нам по крови, по языку, по сердцу, по истории, по вере, а их десять миллионов в Турции, и двадцать миллионов в Австрии».
Николай в свойственном ему ироническом стиле пишет на погодинской записке: «Писано и думано через увеличительное стекло; уменьшено в 1/10 долю, и этого довольно».[207]
И Погодин, и император уже понимают, что современная им Европа — этой слой капиталистов, подпираемый горячей магмой пролетариата и малоземельного крестьянства (почти все европейские страны страдают от аграрного перенаселения). Европе нужны колонии и рынки, питающие большие города. Ставка на консервативный легитимизм, оправданная двадцать и даже десять лет назад, нынче бесполезна.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.