Император из Африки

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Император из Африки

Армия Верхней Паннонии стояла недалеко от Италии, и легат, управлявший этой провинцией, Луций Септимий Север, не упустил возможности, открывшейся ему. Прежде он служил под командованием Пертинакса и, не исключено, был причастен к заговору против Коммода. В особенности удобным оказалось то, что по соседству, в Нижней Мезии, дислоцировалось два легиона, которыми в то время командовал его брат. Север быстро двинулся в Италию; говорят, что он и его телохранители — вероятно, singulares правителя, вооруженные пиками кавалеристы, набранные из алы ауксилиариев во вверенной ему провинции — даже не снимали доспехов и так и спали в них во время кратких остановок. Серьезного сопротивления они не встретили, ведь у Юлиана не было настоящего войска. Отчаянная попытка обучить слонов, которые прежде участвовали в играх, нести на себе башенки и стрелков, как то полагалось в традиционных кампаниях, закончилась курьезной неудачей: животные отказались тащить непривычный груз. Дион Кассий и другие сенаторы пребывали в изумлении. В отчаянии Юлиан умертвил Лета и Марцию, но вскоре лишился даже поддержки преторианцев, купленной ранее. Покинутый всеми, он был убит во дворце одним из гвардейцев. По прибытии Север продемонстрировал собственную мощь, проведя свое войско парадом по Риму; сенат по всей форме провозгласил его императором. Преторианцы получили приказ арестовать убийц Пертинакса, а затем построиться без оружия и доспехов. Их окружили легионеры Севера, и тот обратился к ним с речью, где обвинил их в предательстве. Убийцы были казнены, а остальных с позором уволили со службы и запретили им приближаться к Риму ближе чем на сто миль. Воинов в новые преторианские когорты отбирали из числа служивших в легионах самого Севера{62}.

Претензии на трон двух других кандидатов по-прежнему оставались в силе. С легатом Британии, Децимом Клодием Альбином, Север заключил договор: он даровал ему титул цезаря и сделал его своим младшим коллегой. Затем его основные силы двинулись на восток, дабы сокрушить проконсула Сирии Гая Песценния Нигера. Север выиграл ряд сражений и одержал решающую победу при Иссе в 194 году — случилось так, что это произошло близ того места, где одержал одну из своих побед над персами Александр Великий. Нигер пытался бежать и был убит. Север ни разу не присутствовал на поле боя, однако затем все же провел лично короткую кампанию против приграничных народов. Вернувшись в 195 году с востока, он предпринял провокационный шаг — назвал цезарем семилетнего сына, по-видимому, не посоветовавшись при этом с Альбином. Гражданская война возобновилась, завершившись через два года сражением близ Лугдуна (современный Лион во Франции), где находилась главная база британского легата. Дион Кассий уверяет, что в битве участвовали значительные силы — с каждой стороны на поле боя вышло не менее 150 000 человек (что равнялось большей части армии). Это очевидное преувеличение, но, быть может, Альбин самостоятельно предпринял значительное увеличение количества набираемых рекрутов с 193 года. Основные же силы регулярной армии подчинялись Северу. Но даже с учетом всех этих «но» битва была жестокой, и в какой-то момент сам Север лишился коня и едва избег смерти или плена. Ходили слухи, что новый префект претория нарочно медлил, не вступая в бой, надеясь, что оба предводителя погибнут. Однако в конце концов он провел мощную кавалерийскую атаку, благодаря которой битва была выиграна. После четырех лет беспорядков и гражданских войн в империи наконец вновь появился один правитель, чью власть никто не оспаривал{63}. Конфликт оказался куда глубже и продолжался куда дольше, чем то, что происходило в «год четырех императоров» после смерти Нерона[22].

В послужном списке Севера до 193 года не было ничего исключительного — этим он напоминает Веспасиана, который выдвинулся, одержав победу в 69 году. Оба были сенаторами, оба сделали хорошую карьеру, однако сомнительно, что в иных условиях их сочли бы подходящими претендентами на императорский трон. Оба попросту оказались в должности легата и во главе значительной армии в тот момент, когда «свято место» в центре было пусто, а затем использовали обстоятельства наилучшим образом — даже если Север проявил при этом особую жестокость. Во многих отношениях Север представлял собой типичного для того периода сенатора. Он родился в Лептис-Магна (в современной Ливии), некогда основанной карфагенянами. Сам Карфаген пал в 146 году до н.э. под ударами римской армии, что стало кульминацией трех его масштабных конфликтов с Римом. Но несмотря на это, родным языком Севера был пунийский, и по-латыни он всегда говорил с легким провинциальным акцентом, произнося «ш» вместо «с», так что весьма возможно, что он называл себя «Шептимий Шевер». Дион Кассий пишет, что Север хотел продолжать образование, считая его недостаточным, но нужно учитывать исключительно высокие стандарты образования в среде римской элиты. Один источник VI века сообщает, что у Севера была темная кожа, но на единственном его цветном портрете, дошедшем до нас, он выглядит типичным жителем Средиземноморья. То, что Север происходил из Северной Африки, не делало его в меньшей степени римлянином, нежели Траяна и Адриана, родившихся в Испании. Отец его не был сенатором, однако в течение нескольких поколений представители его рода принимали участие в политике. В этот период из африканских провинций происходило немало сенаторов, в том числе и Клодий Альбин. Ничто не заставляет полагать, будто кому-то из этих людей был присущ особый «африканский» тип мышления{64}.

Выиграв войну, Север понимал, что само по себе это не гарантирует ему безопасности на длительное время. Он быстро выдвинул своих сыновей на важные позиции (хотя они были еще младенцами) для демонстрации, что они наследуют ему, а его смерть не ознаменуется новой вспышкой гражданских войн. Он также обратился к прошлому, дабы основанная им новая династия получила легитимность. Поначалу он подчеркивал свою преемственность по отношению к Пертинаксу, поскольку считал полезным, если он выступит в качестве свершителя справедливого возмездия за него. Однако затем предпринял неожиданный шаг — объявил, что был усыновлен Марком Аврелием, престиж которого был неизмеримо выше. Один из сенаторов саркастически поздравил его «с обретением отца». Большее беспокойство вызвал тот факт, что в результате произошла официальная реабилитация Коммода, ставшего теперь сводным братом императора. Это потрясло сенаторов, однако отношение к ним Севера неуклонно становилось все более суровым. В начале своего правления он объявил, что не желает казней среди сенаторов, но еще до конца гражданской войны многие из них были казнены по его приказу.

Негодование и страх также распространились вследствие власти, которую приобрел новый префект претория Плавтиан, другой уроженец Лептис-Магна. Недоброжелатели распускали слухи, будто в юности они с Севером состояли в любовной связи. Очевидно, император доверял ему, и тот благодаря Северу стал чрезвычайно влиятельным лицом, так что в свое время молва заговорила о том, что префект строит планы захватить трон для себя. В конце концов, после того как брат Севера на смертном одре признал Плавтиана виновным, последний был казнен. Не следовало допускать, чтобы столь значительная власть попадала в руки фаворитов, в особенности не принадлежавших к числу сенаторов, и Плавтиан, вознесшийся, а затем потерпевший крах, неизбежно увлек за собой и других. В те времена успех любого сенатора был сопряжен со значительными опасностями для него. Север мало времени проводил в сенате — большую часть своего правления он находился за пределами Италии — и мало беспокоился о том, чтобы ублажать его членов или создавать у них ощущение безопасности{65}.

Император стремится укрепить свою власть. Он создал три новые легиона — I, II и III Парфянские (Parthica) — и разместил II Парфянский неподалеку от Рима, в Альбе. С момента создания принципата то был первый случай, когда местом постоянной дислокации легиона стала Италия. Теперь в распоряжении Севера находилась армия численностью приблизительно семнадцать тысяч человек, если считать увеличенные отряды гвардии. Исследователи нередко считают, что таким образом он создал стратегический резерв, необходимость которого, по-видимому, сделалась очевидна в ходе кровавых войн Марка Аврелия. На самом деле перед ним стояла куда более серьезная задача — справиться с мятежом, который в перспективе мог поднять наместник той или иной провинции. Поддержание лояльности армии имело жизненно важное значение для императора. Стремясь расположить к себе солдат, Север увеличил им жалованье и снял запрет на заключение браков. Создание новых легионов повлекло за собой появление новых офицерских должностей — к примеру, не менее 177 центурионских. Многие, вероятно, перешли на службу из других соединений, это означало, что они оказались обязаны Северу своим первым назначением или продвижением по службе. Войны, которые он вел за рубежом, также отчасти объяснялись его желанием привязать к себе армию. С 197 по 202 год Север воевал на Востоке: он повел армию вниз по Евфрату, чтобы разграбить столицу парфян Ктесифон и создать новую провинцию Месопотамия. С 208 по 211 год он находился в Британии, где возглавил несколько крупных кампаний против племен каледонцев на территории современной Шотландии{66}.

Кампании за рубежом приносили военную славу, лишенную неприятного привкуса, который она приобретала в случае побед над соотечественниками-римлянами. Арка Севера близ здания сената на форуме в Риме воздвигнута в память о его победах в войне против Парфии. То, что Север выбрал в качестве места действия две области, откуда его соперники начали гражданскую войну, не было простым совпадением. Несомненно, в этом имелась какая-то необходимость с военной точки зрения, так как и армии на обеих границах, и престиж Рима, несомненно, слабели, когда войска уходили, дабы сражаться и гибнуть в ходе внутренней борьбы. Кроме того, у воинов, бившихся друг против друга в междоусобных распрях, появлялась возможность сражаться бок о бок под началом общего командира. Наконец (и это важнее всего) Север получал возможность вознаградить и выдвинуть офицеров в каждой из областей, показав, что он доверяет им, и отправить в отставку или перевести в другое место всякого, в ком он сомневался. Не все шло гладко, так как в армии возникло некоторое напряжение, когда ей не удалось взять город Хатру, но в целом поставленные задачи удалось выполнить. Опять-таки реорганизация, проведенная Севером на Востоке, свидетельствует о его заботе о собственной безопасности. Он разделил Сирию на две провинции, разместив в одной один легион, а во второй — два. В Месопотамии были расквартированы вновь созданные I и III Парфянские легионы. Наместником провинции стал всадник, как в Египте, и командование обоими легионами также получили всадники. То же касалось III Парфянского легиона в Альбе. Преобразования завершились лишь через год-два после смерти Севера, когда Британию также разделили, но с того времени ни в одной провинции не размещалось (и следовательно, в распоряжение наместника не поступало) больше двух легионов{67}.

Септимий Север был хорошим правителем и делал все от него зависящее, дабы дела в империи шли лучше. Однако этот человек пришел к власти благодаря силе оружия и страшился, что кто-то последует его примеру; ощущение опасности диктовало его решения на всех уровнях. Все это не имело бы важного значения, если бы он основал династию, которая просуществовала бы, не прерываясь, длительное время. В последние годы жизни он сделал наследниками своих сыновей, Каракаллу и Гету, заповедав им править совместно. Это означало определенный риск, поскольку лишь в случае Марка Аврелия и Луция Вера два императора хорошо правили сообща. Север часто критиковал Марка за то, что тот сделал своим наследником Коммода и предпочел наследника «по крови» талантливому преемнику, однако и сам столкнулся с той же проблемой. Пока Каракалла и Гета были живы, они неизбежно представляли собой угрозу любому альтернативному кандидату на престол. Если бы наследником стал кто-то один, то другой неизбежно был бы для него потенциально опасен, в особенности учитывая тот факт, что братья презирали друг друга с детства. Как говорили, Север считал, что лучше будет отправить их воевать и при этом, возможно, приучить к сотрудничеству друг с другом, нежели оставить в Риме, где можно легко предаться порокам, однако его постигло разочарование. Ходили слухи, будто Каракалла, стремясь занять престол, даже пытался убить отца. В любом случае здоровье Севера было подорвано; многие годы его мучила подагра. 4 февраля 211 г. шестидесятипятилетний император скончался в Эбураке (современный Йорк), и его сыновья совместно наследовали престол. Утверждают, что напоследок он дал им простой совет: «Живите в согласии, обогащайте воинов, а всех прочих презирайте»{68}.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.