Дети в индиго

Дети в индиго

Я бы хотел быть изобретателем голубых джинсов. Они изумительно выглядят, практичны, удобны и повседневны. Они выразительны и сдержанны, в них — зов пола и простота, словом, все, что бы мне хотелось иметь в одежде, которую я придумываю.

Ив Сен-Лоран

Джинсы! — мечта стиляги 60-х, один из главных товаров спекулянтов 70–80-х, отличительная черта тех, кому за бугор было можно, и предмет вожделения тех, кому туда было нельзя, самая демократичная одежда 90-х и 2000-х — откуда они пошли? От Леви Страуса — первообладателя патента № 139 121 Бюро патентов и торговых марок США на производство «рабочих комбинезонов без бретелей с карманами для ножа, денег и часов». До сих пор не известно, умел ли сам Леви Страус шить, кроить, ставить заклепки. Скорее всего — нет.

Пропорции безобразия

Несомненно, существуют некие совершенно конкретные вещи, с первого взгляда малозначимые, но влияющие на события всемирно-исторического масштаба. Изменяющие ход истории. Это могут быть и живые существа вроде спасших Рим гусей, скорее всего в награду за это позже и съеденных. А могут быть и предметы неодушевленные, скажем — револьвер, «уравнитель» полковника Кольта. Одним словом, нечто, что можно пощупать руками. Увидеть своими глазами. Услышать. Попробовать на вкус. Использовать. Примерить на себя. Это не абстракции и отвлеченные понятия типа «революционная ситуация», «комплексные процессы» и даже «народ». Попробуйте выйти на улицу и увидеть «народ». Но вот увидеть идущих по улице конкретных, реальных людей может каждый. И что характерно, многие из этих людей, вне зависимости от пола, возраста, социального статуса, будут в джинсах.

Ох, эти джинсы! Их собственное значение в нашей жизни, быть может, не столь велико. Однако они, наряду с другими, вполне осязаемыми и конкретными вещами (рок-н-роллом, точнее, запретом на рок-н-ролл, а также запретом читать-смотреть то, что хочешь, а не то, что позволяют), сыграли более чем значимую роль в крушении великого и казавшегося незыблемым Советского Союза. Они были той мелочью, той деталью, которая опосредованно, не напрямую, но влияла на главное.

Не наши пролетарии

Как же так получилось, что обыкновенная одежда для работы, причем работы грязной и пыльной, вдруг стала именно в СССР идеологически вредной? Из-за того, что первоначально носили джинсы те, кто приезжал в Калифорнию во времена знаменитой «золотой лихорадки», начавшейся в 1849 году? Или из-за ковбоев, которые несколько позже начали носить джинсы как наиболее удобную одежду? Вряд ли, хотя и золотоискателей, и ковбоев никак нельзя было — даже если бы они этого и захотели! — привлечь под знамена с гордой надписью «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» хотя бы из-за общего для них индивидуализма.

Джинсы еще со времен Первой мировой войны — правда, в виде джинсового комбинезона фирмы «Ли» — стали рабочей одеждой в армии США. Во Второй мировой официальным поставщиком рабочей одежды для армии США стала компания «Левис Страус». Огромные излишки рабочей одежды, оставшиеся на складах, оказались для европейцев первым знакомством с американской джинсовой одеждой. Вот только европейцы эти были уже по другую от нас сторону «железного занавеса». Скорее всего, причиной «идеологической вредности» джинсов стала послевоенная конфронтация, холодная война. Наши люди познакомились с джинсами впервые только на американской выставке 1959 года. Вместе с кока-колой. Кока-кола, джинсы, жевательная резинка — вот что было метками загнивающего Запада. Травящееся кока-колой жвачное в джинсах было чуждым для идущего в едином порыве советского народа. И что более важно, существом заразным, вносящим разнобой в стройные ряды. Да еще неплохо бы вспомнить очень точное наблюдение Умберто Эко: «Одежда, сжимающая половые органы, заставляет мужчину мыслить совершенно иначе…»

Дефицитные штаны

Что касается советского человека, то с тех пор, как он узнал про джинсы, они стали предметом мечтаний. Обладание джинсами с определенного времени оказалось свидетельством принадлежности если не к элите, то уж точно к особенному кругу. Купить джинсы было невозможно. Продавались и покупались — с боем, конечно, как дефицит — только так называемые «техасы», то есть пошитые или в ГДР, или в Польше из обычной хлопчатобумажной ткани брюки, причем окрашенные искусственными красителями, а не натуральным индиго. Ведь в джинсах помимо ткани, строчки, клепки, лейблов и вшивных «флажков» знаком аутентичности была краска — «живая», то есть выцветающая в ходе носки.

Индиго использовался для окраски шерсти еще четыре тысячи лет назад, и получали его из произрастающего в Индии и Китае растения индигофера, пока в 1878 году знаменитый немецкий химик Адольф фон Байер не изобрел синтетический краситель, заменивший краситель натуральный. Его дешевая производная и шла на окраску «техасов», у которых на карман лепили изображение ковбоя на вздыбленном скакуне, а «техасы» выдавали за джинсы.

За настоящие же джинсы, за вожделенные «левисы», «ранглеры» и «ли-куперы» не только платили огромные деньги фарцовщикам. За «фирму» запросто можно было получить по голове и в полубессознательном состоянии успеть почувствовать, как с вас стягивают недавно купленное великолепие, заработанное ночными дежурствами в психушке. И сказать спасибо, что не убили…

68 долларов за идею

Родился Страус вовсе не как Страус и не как Леви, а как Лейба Штраус в многодетной еврейской семье в баварской деревушке Буттенхайм. Лейба пошел по стопам отца, занимаясь мелкооптовой торговлей, но, когда ему исполнилось восемнадцать, отец умер, и семья эмигрировала в Америку, где молодой торговец решил сменить имя на более благозвучное.

Отправившись в Калифорнию, Леви обнаружил, что золотоискатели испытывают острую нужду в рабочей одежде: кожаные брюки, обычная в те времена рабочая одежда, были непрактичны, в них было жарко, а если приходилось работать в воде, такие брюки потом очень долго сохли. Предпринимательская жилка подсказала Страусу выход: он скупил предназначавшийся для палаток брезент и наладил пошив рабочих комбинезонов.

Постепенно приобретая капитал и репутацию, Страус стал известен и за пределами Калифорнии. В 1856 году Леви был уже владельцем фирменного магазина на Сакраменто-стрит, где бойко продавались «те самые штаны от Леви». К 1860 году Леви шил из брезента только комбинезоны, а вот прочую рабочую одежду — брюки и куртки — из ткани «деним», позже получившей название джинсовой. Так продолжалось до 1873 года, пока другой иммигрант, на этот раз из Латвии, Якоб Йофис, он же Джейкоб Дейвис, не «построил» из джинсовой ткани рабочие брюки, укрепив швы и карманы сконструированными им самим металлическими заклепками.

Дейвис был отличным портным и закройщиком, но бедным, как церковная мышь. Ему не хватало денег, чтобы запатентовать свое изобретение, и он обратился к Страусу. Страус оформил патент, получив многомиллиардную идею за $68. Так родилась знаменитая модель «Левис Страус 501», сделавшая Леви миллионером, полюбившаяся и старателям, и ковбоям, и железнодорожникам, и рабочим в больших американских городах.

Первоначальная цена — 1 доллар 46 центов. Вполне приемлемо по тем временам. Правда, сам Леви Страус свои 501-е штаны называл «комбинезоном по пояс» или «панталонами». Только в середине 30-х годов XX века, много лет спустя после смерти Леви, компания стала применять термин «джинсы»…

До середины 50-х годов прошлого века джинсы оставались рабочей одеждой. Первым, кто сделал джинсы молодежной одеждой, неразрывно связанной с рок-н-роллом, был Элвис Пресли. Именно после Пресли джинсы стали одеждой городской молодежи, отрицающей общественные устои, одеждой для отдыха и развлечения.

…Настоящая джинсовая ткань производится только из американского хлопка марок «Мемфис», «Сент-Луис» и «Сент-Джосим Вели». Последний считается столь прочным и качественным, что его добавлением облагораживаются первые две. Европейские производители джинсовой ткани закупают пакистанский, индийский, африканский, турецкий, греческий и даже испанский хлопок. В конце 80-х годов в США стали выращивать хлопок, окрашенный от природы.

Правда, по одной из версий джинсовая ткань впервые была получена во французском городе Ним (отсюда — ткань «деним»), по другой — в итальянской Генуе. Во всяком случае, французы называли жителей Генуи «дженес», а генуэзские матросы носили хлопчатобумажные штаны под тем же названием. Однако, как уточняет Оксфордский словарь, в Ниме производили саму ткань, а в Генуе — краситель для нее, индиго. Джинсовая ткань — это ткань с диагональным переплетением нитей. Любопытно, что именно эта ткань была практически первой, попавшей из Европы в Америку. Когда экспедиция Христофора Колумба (уроженца Генуи) отправилась на поиски нового пути в Индию, паруса были пошиты из джинсы…