Хлеб

Хлеб

— Хлеб какой, — возмущается Малашкин, — есть нельзя. Домешали чем-то, что это такое? При Сталине трудновато было доставать хлеба, но хлеб был замечательный!.. Он человек большой, и Вячеслав Михайлович рядом с ним. Иногда не хватало хлеба, ордера были, но хлеб настоящий.

— Все это стариковские штучки, — отвечает Молотов. — Я каждый день ем хлеб, как и ты, — ничего. Бывает неважный…

— А при Сталине и тебе был настоящий, — не унимается Малашкин. — Трудно было во время войны, а хлеб замечательный был. Как война кончилась, стало всего много. А сейчас что? Ты берешь хлеб — он сухой. Из чего он сделан? Из гороха?

— Однобоко нельзя так, — замечает Молотов.

— Я вот вспоминаю, — продолжает Малашкин; — только война началась, только немцы напали, Сталин взял меня за руку, я ему много рассказал. Он ко мне хорошо относился… Он тридцать лет руководил страной, он остался, он же великий человек!.. Как у нас с хлебом пойдет? Очень трудно. Надо хлеба просить.

— Ничего, можно и попросить, — говорит Молотов. — Хлеба мы найдем, обойдемся.

— Наша Родина, наша земля, мы столько хлеба покупаем, где наш хлеб?

— Да где наш хлеб? Просто надо познакомиться с делом! — восклицает Молотов. — И будешь знать.

— Ты мне не проповедуй! — парирует Малашкин. — Вот у нас, когда я в деревне жил, шли в Ефремов, в город, сотни тысяч лошадей хлеб везли. А теперь что?

— Думаешь, тысячи лошадей! — говорит Молотов. — У нас теперь хлеба гораздо больше, чем было раньше, но у нас все на государственном обеспечении! У нас все увеличивается, а ты ничего не читаешь, не следишь!

— Я знаю очень много, — возражает Сергей Иванович.

— Нет, плохо знаешь, — гнет свое Молотов.

— У нас шестая часть земли, и у нас хлеба нет.

— Только ты забываешь одно, что мы боремся с империализмом, это ты забываешь на старости лет!

— Почему же при Сталине мы не покупали хлеба? Продавали!

— Это ты ошибаешься. Когда мужики недоедали, в городе было мало рабочих, тогда и продавали. Ты, безусловно, не знаешь некоторых азбучных цифр!

— Наша земля, Украина, Россия…

— Повторяешь то, что все знают.

— Сегодня в «Правде», в передовой, прямо вашими словами сказано, — обращаюсь я к Молотову. — «Решение всех этих проблем — дело не только одиннадцатой, но и последующих пятилеток». (Имеется в виду записка Молотова, посланная в ЦК. — Ф. Ч.)

— Да, да, — соглашается Молотов и говорит Малашкину:

— Не плетись в хвосте других! Не плетись…

— Был ты и Сталин — и хлеб был, было всего, — упорствует Малашкин.

— Тогда мы были отсталая страна, рабочих мало, мало кого надо было кормить, а теперь у нас громадное строительство, громадные фабрики, заводы, всех надо кормить.

— Во-первых, руководство должно позаботиться, — говорит Сергей Иванович, — должно быть умно…

— Не то говоришь, не то, повторяешь чужие слова!

— Хлеб — это необходимость, земля должна быть с хлебом.

— Открыл истину: хлеб — необходимость! — усмехается Молотов. — Надо прежде всего империализм разгромить — вот это главное!

— Сталин — он беспокоился о земле, — не унимается Малашкин.

…Никто из стариков не сдается, и я перевожу разговор на другую тему — о своей недавней поездке в Магнитогорск, где на месте срытой Магнитной горы возникла впадина, и ее называют «Могилой Гитлера»…

06.03.1981

…Молотов еще держится довольно крепко. Малашкин начал заметно сдавать. В одну из последних встреч в 1982 году он посоветовал мне отнести стихи в журнал «Прожектор». Я заметил, что «Прожектор» уже много лет как не выходит.

— Неужели? А «Нива»?

— И «Нива» тоже.

Малашкин посоветовал мне позвонить Андрею Белому:

— Ты ему непременно понравишься!

Удивился, узнав, что тот давно умер… Дома подарил мне его книгу стихов «Пепел» — теперь библиографическую редкость…

12.03.1982

Данный текст является ознакомительным фрагментом.