СКАНДИНАВСКИЕ СТРАНЫ

СКАНДИНАВСКИЕ СТРАНЫ

ДРЕВНЯЯ СКАНДИНАВИЯ ПО ДАННЫМ АРХЕОЛОГИИ

Наступление железного века (ок. 500 г. до н. э.) и начавшееся на рубеже нашей эры взаимодействие с римской цивилизацией существенно ускорили экономическое и социальное развитие скандинавских народов. Внедрение железных орудий труда, прежде всего плуга, в условиях климатического оптимума способствовало подъему земледелия и скотоводства, а расширяющаяся торговля с Центральной и Западной Европой вместе со службой скандинавов в римской армии обеспечивали приток предметов роскоши и изделий из драгоценных металлов. Благодаря сочетанию этих факторов уже в первые века нашей эры в Дании, а к середине I тысячелетия в Средней Швеции (Свеаланде) и Норвегии отчетливо проявляется социальная и имущественная стратификация общества, формируется слой военной элиты. В ее руках концентрируются богатства, она осуществляет контроль над торговыми путями, возникающими вдоль них торгово-ремесленными поселениями и племенными территориями. Интенсивнее всего эти процессы происходят на Ютландском п-ове и Датских о-вах, тесно связанных с Западной Европой. Наряду с деревнями, здесь возникают торгово-ремесленные центры (Рибе на юго-западе Ютландии, Люнеборг на о. Фюн, Экеторп и Исманторп на о. Эланд, Хельгё в оз. Меларен), выделяются так называемые «усадьбы магнатов», или «центральные поселения» с расположенными поблизости святилищами и небольшими группами курганных захоронений (Тиссё на о. Зеландия, Тушокра в Богуслене). К середине I тысячелетия в Скандинавии, и не только в Дании, появляются усадьбы вождей с большими, до 80 м длиной, домами (халле) и курганными могильниками, насчитывающими иногда несколько сотен захоронений (Лайре на о. Зеландия, Старая Упсала в Средней Швеции и др.). При всех региональных различиях выявляется сходная иерархия поселений и некрополей, соответствующая социальной и территориально-политической структурам: крупные племенные области («ланды») возглавляются вождями-конунгами, владельцами «халле», погребения которых в «больших», или «королевских» курганах (высотой до 10 м и диаметром 60–70 м, как в Старой Упсале) отличаются чрезвычайной роскошью; во главе входящих в ланды мелких территориальных образований стоят местные вожди (хёвдинги), которым принадлежат элитные, хотя и более скромные некрополи с захоронениями в ладье в небольших по размеру курганах (Вальсъерде — V в., Вендель — VI–VII вв., в Средней Швеции). Археологически хуже прослеживается основной слой общества — свободные крестьяне (бонды), ведущее занятие которых составляло земледелие, в силу природных условий более развитое в Дании, Сконе и Свеаланде, и скотоводство, в том числе овцеводство — главная отрасль сельского хозяйства в Норвегии. О наличии рабов, видимо, немногочисленных и из числа пленных, говорят захоронения в болотах (жертвоприношения?) и помещение в ногах погребенного в богатом кургане убитого человека.

К началу VIII в. в Ютландии и на Датских о-вах, в Свеаланде и, возможно, в некоторых других регионах племенные территориально-политические образования перерастают в первые «дружинные» (варварские) государства. Власть «короля» (в латиноязычных источниках — гех, в скандинавских — конунг) осуществляется с помощью дружины, которая выполняет, наряду с военными, все основные функции управления: сбор податей, административное управление и суд. Эти протогосударства занимают небольшие территории и крайне неустойчивы — их существование зависит от военной мощи и удачи конунга и его дружины.

Локальные сообщества объединяются единством языка (диалектное членение праскандинавского языка начинается только в VII–VIII вв.), материальной культуры и искусства (во всей Скандинавии господствует «звериный стиль»), а также религии — язычества с общегерманским пантеоном и постепенно трансформирующейся мифологией (исполнение жреческих функций конунгами или обособленной кастой жрецов — вопрос дискуссионный).