ОТ АРАБСКОГО ГОСУДАРСТВА К МУСУЛЬМАНСКОЙ ИМПЕРИИ

ОТ АРАБСКОГО ГОСУДАРСТВА К МУСУЛЬМАНСКОЙ ИМПЕРИИ

Переход власти от Омейядов к Аббасидам не просто знаменовал смену правящей династии, он сопровождался радикальными социально-политическими изменениями, в результате которых Халифат превратился из империи арабов в исламское государство, где вероисповедание стало важнее для определения статуса человека, чем его этническая принадлежность. В отличие от Омейядов, которые управляли государством как вожди арабских бедуинских племен и предводители армии, Аббасиды стали лидерами всей мусульманской общины, принадлежащим к которой считался любой мусульманин, даже живший за пределами Халифата.

При Аббасидах была окончательно порвана всякая связь халифа с арабской аристократией. Халиф стал рассматриваться как символ политического и духовного единства всех мусульман-суннитов. Он не обладал правом ни на законодательную инициативу, ни на самостоятельную интерпретацию коранических установлений и заветов Мухаммада — все это являлось уделом мусульманских теологов. Законодательные акты халифов имели силу лишь в качестве административных распоряжений.

Четкий порядок наследования, заранее определяющий выбор преемника, при Аббасидах, как и ранее при Омейядах, не был законодательно отрегулирован, и это являлось одной из причин неустойчивости верховной власти. Халифы избирали преемников среди не только своих сыновей, но и других близких родственников — братьев или дядей. Передача власти новому халифу не имела сакрального характера, а являлась светским актом.

Одной из первых акций Аббасидов был перенос столицы Халифата на новое место — из Сирии в Ирак. Первоначально столицу перенесли в Куфу, где в период борьбы с Омейядами находился руководящий центр Аббасидов и где был провозглашен первый аббасидский халиф. Впоследствии ал-Мансур начал строительство нового столичного города — «Мадинат ас-салам» (букв. «Город благоденствия»), или Багдада. Он был заложен неподалеку от древней парфянской и сасанидской столицы Ктесифона, в центре густонаселенного региона, на пути в восточные провинции Халифата. Багдад, сооруженный в 758–762 гг., быстро превратился в экономический, интеллектуальный и религиозный центр Халифата. К середине IX в. в нем насчитывалось около 250 тыс. жителей, а его площадь составляла около 4 тыс. га, т. е. в несколько раз больше площади Константинополя (1400 га) и Рима (1366 га) того же времени.

В Багдаде для централизованного управления Халифатом были созданы диваны — специализированные канцелярии-министерства. Первоначально были организованы диван ар-расаил — канцелярия, диван ал-джайш — военное ведомство, диван ал-мал — казначейство, диван ал-барид — почтовое ведомство. Впоследствии к ним были добавлены диваны, занимавшиеся вопросами налогообложения.

Аббасиды стремились превратить Халифат в централизованное государство, в котором верховная власть опиралась бы на мощный бюрократический аппарат. В отличие от периода Омейядов при Аббасидах наместники провинций стали выполнять в пределах своей территории не только военно-полицейские, но и административно-гражданские функции. С этой целью в провинциях создавались, по образцу столичных, административные, военные и финансовые учреждения. Первоначально управление и ведение финансами в провинциях осуществлялись разными лицами. Однако с течением времени отдельные наместники стали сами взимать налоги и присваивали себе их часть.

Создание новых учреждений сопровождалось ростом чиновничьего аппарата в центре и на местах. Среди сотрудников диванов — катибов («писец», «секретарь») было очень много принявших ислам иранцев; встречались среди чиновников и христиане. Кроме того, из чиновничьей среды вышло много выдающихся мусульманских ученых — таких, например, как географ IX в. Ибн Хордадбех, бывший начальником почтового ведомства.

Уравнение в правах мусульман-неарабов с завоевателями способствовало быстрой мусульманизации Ирана и Средней Азии. Это, в свою очередь, усилило роль иранцев в политической и духовной жизни Халифата. Если в эпоху Омейядов местным жителям доверяли, как правило, должности писцов и чиновников финансового ведомства, то при Аббасидах выходцы из местной среды, в первую очередь иранцы, активно способствовавшие приходу Аббасидов к власти, стали получать и высшие должности в государстве.

Ал-Мансур, заняв престол, сразу же устранил с важнейших государственных постов — как потенциальных конкурентов — своих родственников и представителей алидской знати. На все значимые должности он поставил людей, лично ему преданных. Среди них были и персы — сын главного жреца храма огня Балха Халид ибн Бармак и высокообразованный иранец Абу Убайд Аллах Муавия. Вошедшие в ближайшее окружение аббасидских халифов иранцы принесли с собой политические традиции сасанидской государственности и способствовали возрождению в новом качестве некоторых ее институтов.

Халиф ал-Махди (775–785), воспитателем которого был Абу Убайд Аллах Муавия, завел при дворе иранские обычаи. Халиф отделил себя от своих подданных и показывался им крайне редко — во время торжественных событий, а также судебных заседаний, в которых он выступал в качестве высшей апелляционной инстанции. Безопасность халифа и его многочисленной семьи охраняла личная гвардия, специальные чиновники (хаджибы) регулировали доступ в халифские покои. При дворе правителя постоянно находились тысячи вельмож, слуг и рабов.

Для координации деятельности центральных ведомств Аббасиды учредили должность вазира (араб. — перс, вазир — «помощник»), функции которого во многом совпадали с обязанностями первого министра (вузург фрамандар) сасанидских царей. При первых аббасидских правителях вазир (или везирь) являлся личным помощником халифа — его секретарем, надзирателем за имуществом, наставником наследника. При Харуне ар-Рашиде (786–809) вазир становится главным советником и доверенным лицом халифа, хранителем государственной печати, распорядителем по административно-финансовым делам. Объем реальной власти вазира не был четко определен и часто зависел от конкретных обстоятельств, в том числе и от личных качеств самого вазира. С X в. вазиры появляются у всех крупных местных правителей, особенно в восточных провинциях Халифата.

Ярким свидетельством роста влияния иранцев в империи служит возвышение Бармакидов, из рода которых вышли многие багдадские вазиры. Халид ибн Бармак первоначально занимал важный пост в финансовом ведомстве, затем был назначен правителем иранских провинций Фарс и Табаристан, а позднее стал вазиром халифов ал-Мансура и ал-Махди. Сын Халида Йахьа стал вазиром при Харуне ар-Рашиде, которому он помог взойти на трон. Сыновья Иахьи — Фадл и Джафар — также занимали высокие посты: были наместниками провинций (Фадл — Хорасана, Ирака, Табаристана, Азербайджана и Армении; Джафар — Египта, Сирии и Хорасана) и наставниками сыновей Харуна ар-Рашида — ал-Амина и ал-Мамуна.

Могуществу Бармакидов пришел конец в начале IX в. Харун ар-Рашид, недовольный как терпимой политикой Бармакидов по отношению к Алидам, так и их особым вниманием к восточным провинциям державы, сначала отстранил Фадла от власти, а в 803 г. заточил его в тюрьму вместе с отцом, а также приказал казнить Джафара. Избавившись от Бармакидов, Харун ар-Рашид стал сам решать важнейшие государственные дела, значительно сузив круг полномочий своего нового вазира. Бармакиды, как и сам Харун ар-Рашид, превратились в фольклорные персонажи, образы которых были запечатлены в сказках «Тысячи и одной ночи».

Наряду с административными преобразованиями была проведена реформа армии. Уже при первых Аббасидах воинские силы перестали иметь чисто племенной вид, в которых главную роль играли бедуины, сражавшиеся в силу племенных или религиозных обязанностей и получавших за это часть военной добычи. Армию начали комплектовать из арабских и неарабских добровольцев, а затем сделали наемной.

С начала IX в. при ал-Мамуне (813–833) ядром личной гвардии халифа стали профессиональные воины-рабы (гулямы, или мамлюки — пленные кипчаки и прочие тюрки, а также выходцы с Кавказа и славяне). Прежде чем пополнить гвардию, гулямы воспитывались при дворе в специальных школах. Боевые качества тюркских воинов высоко ценились, немало подтверждений чему можно найти в сочинении «Использование тюрок» арабского ученого IX в. ал-Джахиза. При халифе ал-Мутасиме (833–842), брате ал-Мамуна, число тюркских и берберских наемников достигло 70 тысяч.

В Багдаде постоянно происходили стычки между тюркскими воинами и членами традиционных ополчений. Чтобы их избежать, для размещения гвардии ал-Мутасим основал новую резиденцию халифов Самарру — город, расположенный выше по течению Тигра от Багдада. Как и прежняя столица, Самарра быстро превратилась в крупный город. Там для гвардейцев близ халифского дворца и соборной мечети отвели определенные кварталы, чтобы они жили отдельно, не смешиваясь с местным населением. В своей новой столице халифы быстро попали в полную зависимость от гвардейских военачальников, которые нередко бунтовали, недовольные частыми задержками жалованья. С 842 по 870 г. в Самарре сменилось шесть халифов, из которых пятеро были убиты. В конце IX в. ал-Мутамид (870–892) вернулся в Багдад.