Глава 27 Восточный фронт. Кампания 1941 года

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 27

Восточный фронт. Кампания 1941 года

К середине сентября части К.С.И.Р. сосредоточились в районе Днепропетровска, в полосе действий 17-й германской армии. В бои итальянские войска вступили, когда советские части начали отход. Мессе по этому поводу писал: «Дивизия „Пасубио“ в это время переправилась через Днепр у Дерявки, чтобы защитить линию фронта позади Орели на правом фланге 17-й армии и содействовать созданию плацдарма для переправы немецких бронетанковых частей, устремившихся на северо-запад к индустриальному центру Новомосковск.

Другие части К.С.И.Р. при поддержке III германского корпуса из Группы фон Маккензена преодолели линию обороны на Днепре между устьем Орели и плацдармом у Днепропетровска с задачей атаковать и уничтожить оборону противника.

Дивизия „Торино“, 63-й легион чернорубашечников и II противотанковый батальон вышли на огневые позиции 21 сентября…

Дивизия „Торино“ пошла в атаку в 7: 30 утра 28 сентября после короткой, но сильной артиллерийской подготовки, преодолевая во взаимодействии с различными частями многочисленные заградительные препятствия, минные поля и вязкую оборону русских.

В 16: 00 дивизия достигла намеченных объектов на линии Обусковское — Горяновское, нанеся чувствительные потери неприятелю и захватив много пленных, вооружения и техники.

Второй этап успешно осуществили 29 сентября. Он предусматривал взятие в клещи противника путем соединения двух наступательных направлений у Петриковки. Дивизия „Торино“ продвигалась на линию Куриловка — Петриковка, а дивизия „Пасубио“ — на плацдарм у Заречанки, направляясь на юг и атакуя по линии Галушковка — Петриковка. В это время дивизия „Челере“ переправляет на левый берег Днепра два батальона берсальеров с задачей прочесать котел.

29 сентября в 5: 30 дивизия „Торино“ начала движение двумя колоннами. Правая колонна (81-й пехотный полк и чернорубашечники) встретила значительные силы русских, с которыми была вынуждена напряженно сражаться. Ее авангард добрался до Петриковки в 18:00), соединившись с частями дивизии „Пасубио“. Левую колонну (82-й пехотный полк) задерживал, кроме неприятеля, пересеченный рельеф местности. Полк двигался по бездорожью, преодолевая обширные и глубокие болота. Командир колонны, быстро оценив ситуацию, стал оперировать только пешими войсками, оставив моторизованную артиллерию и автомобильный обоз. Пехоте с трудом удалось выйти на позиции в Куриловке на следующий день в 17:00, несмотря на проливной дождь, где она объединилась с частями дивизии „Челере“.

Колонна дивизии „Пасубио“ (79-й пехотный полк) при поддержке двух групп артиллерии смогла наступать без особых трудностей и достигла Петриковки в 18:00.

Дивизия „Челере“ завершила второй этап операции, переправив вечером 28 сентября два батальона берсальеров через Днепр, где они после прочесывания промежуточных районов у Галушковки и Петриковки 29 сентября столкнулись с двумя дивизиями неприятеля.

Третий этап свелся к зачистке местности в котле.

Свыше 10 000 пленных и значительное количество вооружения, техники, лошадей, повозок и автомашин стали итогом этих дней»[169].

Увы, генерал не уточняет, кем были захвачены эти 10 тысяч пленных — немцами или итальянцами?

Мессе называет сентябрь — октябрь 1941 г. временем кризиса в снабжении войск. Он утверждает: «…мы не грабили местное население, предпочитая уменьшать нормы наших пайков, а за фураж всегда регулярно платили, хотя находились в то время в районах очень богатых (район Божедаровки, на правом берегу Днепра).

Если вопрос касался временного размещения в домах местных жителей, командование К.С.И.Р. и здесь проявляло максимальную заботу, чтобы это бремя как можно меньше ложилось на простых людей, поэтому, по возможности, мы использовали общественные здания — школы, конторы, клубы. Принудительным выселением, которым часто пользовались немцы, мы никогда не занимались. Аналогичным образом, мы никогда не вмешивались в организацию отправки в Германию рабочих рук из числа гражданского населения — этим занимались только немцы»[170].

Если в последнем утверждении я готов ему поверить, то насчет грабежа местного населения сильно сомневаюсь.

Мессе и другие итальянские генералы сильно обиделись после того, как командование 11-й германской армии ввело в действие «Директивные указания военных властей по безопасности на административных территориях, завоеванных восточнее Днестра», согласно которым союзники не могли самостоятельно распоряжаться местными ресурсами в зонах их ответственности.

Вот выдержки из этих указаний:

«Захваченные неприятельские трофеи могут использоваться только для вооружения и улучшения собственного продовольственного снабжения. Все остальные материалы и ресурсы передаются в распоряжение командования 11-й армии…

Все ресурсы, представляющие стратегическую ценность и не используемые в операциях, должны передаваться в немецкие тыловые организации для отправки в Германию. Доставка неприятельских трофеев в союзные страны запрещена»[171].

Просто немцы хорошо знали своих союзников, особенно румынских, и не дозволяли увозить награбленное домой. Любопытно, что Мессе, будучи очевидцем, грамотно описывает систему германского хозяйствования на оккупированных территориях. Особенно интересна нам сейчас, в XXI веке, попытка замены советских колхозов коллективными хозяйствами «Гемейнвиртшафтенами», а точнее, восстановление совхозов, но уже под началом германских функционеров.

Замечу от себя, что подобное происходило не только на юге Украины, но и в Белоруссии, РСФСР, Крыму и т. д.

Колхозы и совхозы еще с начала 1930-х годов были любимой мишенью антисоветчиков Германии, Италии, Англии и США.

Но вот немцы заняли половину европейской территории России и с грустью поняли, что без колхозов наладить хоть какое-то сельскохозяйственное производство невозможно.

Любопытна и «шкала злодейства» генерала Мессе: «В подтверждение своих мыслей приведу любопытную „шкалу злодейства“ различных иностранных формирований, сражавшихся на территории Советской России. Она составлена на основе различных опросов жителей и имеет следующую градацию жестокости:

1-е место — русские белогвардейцы;

2-е место — немцы;

3-е место — румыны;

4-е место — финны;

5-е место — венгры;

6-е место — итальянцы»[172].

Как совместить эту «шкалу жестокости» очевидца-антикоммуниста с дифирамбами, которые нынешняя рафинированная интеллигенция поет в честь «элиты российского общества», оказавшейся в эмиграции?

Муссолини надеялся на победу на Восточном фронте еще до наступления холодов. Увы, теплолюбивые итальянцы начали мерзнуть уже в октябре. Командование К.С.И.Р. разместило заказы на изготовление меховых полушубков и теплого белья в Румынии. Поступать же это обмундирование начала лишь после 15 ноября. Поначалу его выдавали только офицерам и часовым для несения службы. Большая же часть солдат была одета в широкие и короткие шинели, совершенно не приспособленные к русскому климату. Еще хуже сложилась ситуация с обувью. Ботинки армейского образца при морозе не грели, а становились чем-то типа «испанского сапога»[173]. Мечтой каждого офицера и солдата стало «реквизировать» где-нибудь русские валенки. Итальянский историк Валори подробно описывает, что такое валенки, а под конец замечает: «Это непревзойденная обувь, теплая и удобная. Если бы эта обувь была распространена среди наших войск, скольких обморожений можно было бы избежать».

Немцы, как генералы, так и простые солдаты, достаточно презрительно относились к своим итальянским союзникам. Тот же Мессе писал: «Немцы показывали во всем свое превосходство и высокомерие, что вызывало ответную реакцию наших солдат… В основном неприязнь и антиитальянские настроения наблюдались в частях, состоявших из австрийцев и баварцев. На всем протяжении войны мы, как и другие союзники, ощущали, что немцы хотят подчеркнуть свою высшую арийскую человеческую расу. На этом убеждении и будет базироваться „новый порядок в Европе“ и во всем мире»[174].

А вот показания пленного немецкого солдата из 97-й пехотной дивизии: «Старая немецкая пословица гласит: сохрани нас бог от друзей наших, а с врагами мы как-нибудь сами справимся. Первая половина поговорки относится к нашим союзникам. Мы смеемся при виде итальянцев. Как солдаты они никуда не годятся, скорее это пушечное мясо. Нам запрещено вступать с ними в близкие отношения. В начале войны мы еще держались вместе, но теперь этого уже нет. С помощью этих союзников мы войны не выиграем, а проиграть ее и сами сумеем».

Другой солдат из 111-й дивизии заявил: «С этими союзниками одни мучения. Только напакостят, а мы должны поправлять их дела. И в самом деле, зачем им драться, — у них для этого никаких причин»[175].

26 октября 1941 г. Мессе отправил рапорт верховному командованию итальянских войск: «Продолжается тяжелая ситуация со снабжением. Сейчас на первое место вышли отвратительные дорожные условия, но прежде всего беспокоит невыполнение германцами обязательств по воинским эшелонам. Мы не получили даже минимальное количество эшелонов после занятия промышленных районов Сталино и Горловки. Вместо этого от немецкого командования поступил новый приказ: „Дислокация К.С.И.Р. должна служить конечной цели нашей армии, состоящей из двух основных объектов: 1-й объект — Сталинград; 2-й объект — скважины Майкопа“»[176].

Далее Мессе требует незамедлительно увеличить поставки продовольствия, амуниции и топлива. «Сообщаю, что некоторые батальоны и подразделения из дивизий „Пасубио“ и „Челере“ выполняют свои боевые задачи без должного продовольственного обеспечения, а многие солдаты нуждаются в обуви. Все это следует решить до начал зимних холодов.

Прошу Верховное командование принять срочные меры, чтобы избежать катастрофических последствий»[177].

Рим никак не отреагировал на отчаянный рапорт командующего К.С.И.Р.

В конце октября 1941 г. командование 1-й танковой армии определило для К.С.И.Р. следующие цели: горнопромышленные и индустриальные центры Горловка, Рыково (рабочие поселки вблизи Сталино, с 1961 г. — Донецк) и Трудовая (участок нефтепровода от Каспия). В соответствии с полученным приказом, 22 октября 1941 г. дивизия «Челере» начала продвижение на линию Рыково — Горловка — Никитовка, чтобы выйти к нефтепроводу у Трудовой. Дивизия «Пасубио» продолжала наступление на восток, занимая район Екатериновка — Дылевка — Железное и защищая левый фланг и тыл дивизии «Челере». «Торино» следовала пешим маршем к Сталино для укрепления обороны города.

1 ноября началось наступление итальянских войск. Вскоре берсальеры 3-го полка захватили город Рыково. Дивизии «Пасубио» и «Челере» вели ожесточенные бои за город Горловку. К вечеру 2 ноября Горловка была в руках итальянцев. Бои же за городок Никитовка затянулись до 12 ноября. После этого итальянцы перешли к обороне. К 4 декабря дивизии «Пасубио» и «Трино» занимали позиции между Горловкой и линией Коп — Давыд — Орловка. Дивизия «Челере» расположилась на второй линии обороны в районе Корсуни.

Итальянцам противостояли две стрелковые дивизии и кавалерийские части Красной Армии. Они постоянно проводили разведку боем, неожиданно атаковали на разных участках, чтобы найти слабые места и вклиниться в стык между К.С.И.Р и 17-й германской армией.

Все битые в России стратеги, от Карла XII до Деникина, в своих неудачах в первую очередь винили русского, а позже красного генерала Зиму. Разумеется, пострадал от его происков и К.С.И.Р. Вновь даю слово Мессе: «После прошедших обильных снегопадов наступили ясные морозные дни. Сильный северный ветер поднимал облака мельчайших ледяных кристаллов. Показания термометра держались на отметке -30 °C в дневное время, а ночью опускались еще ниже. Оружие заклинивало при каждой паузе в стрельбе. Масло и специальные смазки не помогали, появились первые случаи обморожения конечностей. Совершенно гладкие, покрытые коркой льда дороги представляли собой опасность для гужевого транспорта, колеса скользили, а на уклонах движение практически останавливалось. В низинах образовались многометровые сугробы снега. В таких условиях наступление становилось практически нереальным. Говорить о снабжении вообще не приходилось: горячие напитки, спасающие от переохлаждения, моментально замерзали в походных флягах, горячая пища затвердевала, как только ее наливали в емкости. На неизбежных привалах и остановках солдаты ложились для отдыха на замерзшую землю, что оборачивалось онемением и обморожением всех конечностей и суставов. Многие так больше и не поднялись, замерзнув в снегу»[178].

Данный текст является ознакомительным фрагментом.