Глава 23 Создание оси Берлин — Рим

Глава 23

Создание оси Берлин — Рим

30 марта 1939 г. вся Испания оказалась под властью генерала Франко. За 18 дней до этого в Риме кардинал Эуджино Пачелли был избран новым папой. Он принял имя Пий XII. Новой «мамой» стала его «экономка» Паскуалина Лекерт.

Первым политическим актом нового папы стало его выступление по радио на испанском языке 17 апреля с поздравлениями Франко, залившего всю страну кровью. Пий XII сказал: «С большой радостью мы обращается к вам, дражайшие сыны католической Испании, чтобы по-отечески поздравить вас с благословенным миром и победой, которыми Господь соблаговолил увенчать вас… В залог безграничной милости Пречистой Девы и апостола Иакова, покровителей Испании, и великих испанских святых мы даруем вам, дорогим нашим сынам католической Испании, главе государства и его прославленному правительству, ревностным епископам и самоотверженному духовенству, а также всем верующим свое апостольское благословение»[133].

Ну а дуче, не успев закончить Испанскую войну, ввязался в новую авантюру. На сей раз его жертвой стала Албания.

До 1918 г. Албания входила в состав Турецкой империи, а 31 января 1920 г. Албания стала независимой республикой во главе с Сулейманом Дельвина. Министром внутренних дел республики был назначен бывший полковник австрийской армии Ахмет бей Зогу. 12 декабря 1922 г. он стал премьером.

В январе 1924 г. Зогу потерпел поражение на выборах и был вынужден уйти в отставку. Спустя полгода Зогу пришлось бежать в Королевство сербов, хорватов и словенцев. Еще через полгода, в декабре 1924 г., Зону набрал банду головорезов, первую скрипку в которой играли русские эмигранты, бывшие офицеры-белогвардейцы, и вторгся в Албанию. Через несколько дней Зогу занял Тирану, а в январе 1925 г. был избран президентом на 7-летний срок.

Но этого Ахмет бею показалось мало, и 1 сентября 1928 г. учредительное собрание провозгласило президента…. королем Зогу I.

Еще 22 ноября 1927 г. Зогу подписал итало-албанский договор «Об оборонительном союзе», устанавливающий контроль Италии над албанской армией сроком на 20 лет. Италия добилась в Албании больших прав в нефтедобыче, строительстве дорог, военном наблюдении, образовании и других сферах деятельности. Из Италии начало поступать вооружение и инструкторы для модернизации албанской армии, насчитывавшей тогда 8 тысяч человек.

Однако с 1932 г. Зогу постепенно стал избавляться от итальянской опеки. И вот 3 марта 1939 г. Муссолини отправил Зогу ультиматум с требованием разрешить оккупацию Албании итальянскими войсками.

Многотысячные толпы албанцев собрались на площади у королевского дворца, требуя дать народу оружия для борьбы с агрессором. Однако власти потребовали, чтобы народ разошелся.

4 апреля 1939 г. к албанскому порту Дуррес подошла итальянская эскадра в составе линкора «Джулио Чезаре», тяжелых крейсеров «Фиуме», «Гориция», «Пола» и «Зара», двух легких крейсеров и десяти эсминцев. Под прикрытием огня корабельной артиллерии с борта транспортов началась высадка десанта. Сопротивление албанских войск было быстро подавлено. Потери итальянцев составили всего 11 человек убитыми и 44 ранеными.

8 апреля итальянские войска под командованием генерала Джованни Мессе заняли Тирану. Король Зогу I вместе с королевой Джеральдиной и маленьким сыном бежали в Югославию.

10 апреля вблизи греческой границы был высажен итальянский воздушный десант. 12 апреля капитулировали остатки албанской армии. В тот же день Национальное собрание одобрило установление «личной унии», и король Италии Виктор Эммануил стал по совместительству королем Албании. В Тиране же итальянцы поставили марионеточное правительство Верлаччи. Новое правительство заявило в выходе Албании из Лиги наций. Через несколько недель албанская армия влилась в итальянскую.

Захватив Албанию, Муссолини получил формальный повод предъявлять территориальные претензии к Югославии и Греции.

Как отнеслось советское правительство к захвату Италией Албании? — Негативно, но без особых истерик. Шум подняли лишь газеты европейских компартий, особенно итальянской.

Взаимоотношения Гитлера и Муссолини — тема отдельной монографии, а здесь нам придется рассказать лишь об основных моментах этих отношений.

Нас со школьной скамьи учили, что аншлюс (по-немецки — воссоединение) — это насильственный захват Австрии Гитлером. Мол, пришли злые немецкие нацисты и вовлекли добродушных австрийцев в свои коварные человеконенавистнические планы.

На самом деле идея аншлюса с Германией витала в Австрии еще с осени 1918 г. Аншлюс — вовсе не маниакальная идея австрийца Гитлера, а результат чаяний большой части австрийских немцев.

21 октября 1918 г. немецкие депутаты всей Австро-Венгрии заявили о создании Немецкой Австрии. А четыре судетские немецкие провинции, после 28 октября включенные в состав Чехословацкой республики, тотчас заявили о своей независимости от ЧСР. Все они провозгласили себя частью Немецкой Австрии, а, кроме того, немецкое большинство Йиглавы, Брно и Оломоуца также заявило о подобном желании.

После 28 октября 1918 г. во вновь провозглашенной ЧСР насчитывалось 3 123 568 немцев на 8 760 937 чехов, словаков и русинов. На восемь граждан «титульной» нации — три «инородца»! Вдобавок «нацменьшинство» еще вчера было правящей нацией! Антанта заложила такую мину под фундамент Чехословакии, которая просто не могла не взорваться.

12 ноября 1918 г. Национальное собрание Австрии провозгласило Австрию составной частью Германской республики. Это был первый аншлюс. 22 ноября четыре судетские немецкие провинции были приняты Национальным собранием в состав Немецкой Австрии.

И только в конце ноября чешские войска выступили против немецких провинций и к концу года заняли их окончательно.

2 марта 1919 г. между Германией и Австрией был заключен секретный договор (Берлинский протокол) о присоединении Немецкой Австрии к Германии, если мирный договор не запретит аншлюс.

Понятно, что Антанта категорически запретила аншлюс, что и было закреплено в Версальском и Сен-Жерменском договорах. А 4 октября 1922 г. западные державы приняли так называемый Женевский протокол, запрещавший аншлюс даже в форме экономического союза Австрии с Германией.

Тем не менее 19 марта 1931 г. австрийский вице-канцлер Шобер и германский министр иностранных дел Курциус подписали соглашение о едином таможенном законе, о согласованных тарифах и об уничтожении таможенной границы между обоими государствами.

Важно отметить, что аншлюсу препятствовали не только Франция и Англия, но и фашистская Италия. Муссолини имел виды на южную часть Австрии и находился в хороших личных отношениях с австрийским канцлером Дольфусом.

В августе 1933 г. Энгельберт Дольфус с женой Альвиной несколько дней гостил на вилле Муссолини в Риччионе. Оба политика хорошо отдохнули, плавая на лодках и яхтах. «Я дам понять в Берлине, что Австрию следует оставить в покое», — заявил дуче и передал два миллиона шиллингов Дольфусу на антинацистскую пропаганду.

Дело в том, что тогда Муссолини был буквально одержим идеей создания Дунайской конфедерации, куда должна была вступить и Австрия. Главенствующую роль в конфедерации, естественно, должна была играть Италия.

В 1933 г. канцлер Дольфус ввел в Австрии режим личной диктатуры. Он опирался на христианско-социальную партию и другие клерикальные силы. По указанию канцлера парламент объявил о «самороспуске». Были запрещены выборы в муниципальные советы и ландтаги, и все политические собрания. Подверглись запрету социал-демократическая организация «Шуцбунд», коммунистическая и национал-социалистическая партии.

12 февраля 1934 г. в городе Линце (на родине Гитлера) полиция попыталась произвести обыск в здании, принадлежавшем социал-демократической партии. Шуцбундовцы встретили полицейских огнем. По всей Австрии начались столкновения. На стороне полиции действовали вооруженные отряды «Хаймвера» — штурмовые отряды, созданные клерикалами на итальянские деньги.

Фактически 12–16 февраля в Австрии состоялась гражданская война. В ходе боев только в Вене погибло свыше двух тысяч человек и ранено около двух тысяч. Среди убитых оказалось много женщин и детей.

14 июня 1934 г. в Венеции состоялась первая встреча дуче и фюрера. Муссолини встречал гостя на аэродроме Сан-Николо-ли-Лидо. Когда Гитлер появился в дверях самолета, один из журналистов услышал, как Бенито шепнул шефу своего пресс-бюро Джалеаццо Чиано: «А он мне не нравится».

Хотя дуче неважно говорил по-немецки, а фюрер вообще не знал итальянского, встреча лидеров происходила с глазу на глаз за закрытыми дверями. Тем не менее договориться им тогда не удалось.

20 июня 1934 г. в Вене был назначен суд над семью национал-социалистами, обвиненными в хранении взрывчатых веществ. Им грозила смертная казнь. В стране было неспокойно, и Дольфус отправил свою семью на виллу Риччиони к Муссолини.

В ночь на 25 июня один отряд национал-социалистов захватил государственную радиостанцию в Вене, а другой отряд — дворец канцлера. Дольфус был смертельно ранен в горло. Однако армия не поддержала нацистов, и путч был быстро подавлен.

Через несколько часов после начала путча Муссолини отдал приказ о переброске четырех отборных итальянских дивизий на Бреннерский перевал к австрийской границе. Дуче опасался вторжения германских войск в Австрию. «Пусть попробуют сунуться, — заявил Бенито. — Мы покажем этим господам, что с Италией шутки плохи».

В официальном выступлении Муссолини достаточно оскорбительно высказался о германской истории: «Тридцать веков истории позволяют нам с сожалением смотреть на некоторые доктрины, возникшие за Альпами и разделяемые людьми, предки которых еще не умели писать, в то время как в Риме был Цезарь, Вергилий и Август»[134].

Послы Англии и Франции одновременно выступили в Берлине с энергичными представлениями, напоминая правительству Гитлера о международных гарантиях независимости Австрии. Гитлер вынужден был сделать хорошую мину при плохой игре. От своего имени и от имени президента Гинденбурга он послал в Вену телеграмму с выражением соболезнования по поводу убийства Дольфуса. Германский посол Рит был отозван из Вены. В Вену был назначен чрезвычайным послом фон Папен. В письме, адресованном ему, Гитлер поручал «ввести отношения с германо-австрийским государством в нормальные и дружественные рамки». Папен освобождался от обязанностей члена германского правительства и направлялся в Вену в качестве личного эмиссара Гитлера, которому он непосредственно и подчинялся. Назначение Папена состоялось без предварительного согласования с австрийским правительством. 15 августа 1934 г. Папен явился в Вену, вручил свои верительные грамоты президенту Микласу и тотчас же отбыл «в отпуск» в Берлин, чтобы выждать, пока рассеется тяжелое впечатление после убийства Дольфуса.

На заседании Лиги наций 12 сентября 1934 г. новый австрийский канцлер Шушниг заявил о твердой решимости Австрии защищать свою свободу. С другой стороны, Барту добился подписания 27 сентября 1934 г. англо-франко-итальянской декларации о необходимости сохранения независимости и целостности Австрии.

Однако постепенно и Гитлер, и Муссолини осознали, что конфронтация выгодна только врагам Германии и Италии. Ведь германские войска в Рейнской области в начале 1936 г., война Абиссинии и Италии объективно способствовали союзу двух фашистских государств. С середины 1936 г. началось сближение позиций Берлина и Рима.

19 октября 1936 г. итальянский министр иностранных дел граф Чиано прибыл с дружественным визитом в Германию. Берлин и Мюнхен торжественно встречали зятя Муссолини. В беседе с Чиано Гитлер заявил о признании суверенитета Итальянского королевства над Эфиопией.

Гитлер наставлял Чиано: «Надо перейти в наступление. И, с точки зрения тактики, полем действия для проведения маневра нужно использовать антибольшевизм. Действительно, многие страны, будучи обеспокоенными итало-германской дружбой, из страха перед пангерманизмом или итальянским империализмом, объединились бы против нас в случае, если они увидят в итало-германском союзе барьер против внутренней и внешней грозы большевизма, будут склонны включиться в нашу систему»[135].

25 ноября 1936 г. Германия и Япония подписывают «антикоминтерновский пакт». Содержание японо-германского соглашения сводилось к трем основным пунктам. В первом обе стороны взаимно обязывались информировать друг друга о деятельности Коммунистического Интернационала и вести против него борьбу в тесном сотрудничестве. Второй пункт обязывал стороны принимать необходимые меры борьбы и «против тех, кто внутри или вне страны, прямо или косвенно действует в пользу Коммунистического Интернационала». В третьем пункте устанавливался срок действия соглашения — пять лет. Особое значение имел второй пункт соглашения. Он давал возможность договаривающимся сторонам под предлогом борьбы против Коминтерна вмешиваться в дела других государств.

25 сентября 1937 г. дуче впервые прибыл в Германию. Поезд с Муссолини в Мюнхене встретил сам Гитлер. Муссолини была организована торжественная встреча. Всю дорогу от вокзала до резиденции дуче ехал между двух рядов бюстов римских императоров. Правда, сделаны сии бюсты были из папье-маше.

Вечером 28 сентября на грандиозном митинге в Берлине фюрер приветствовал Муссолини — «одного из величайших людей всех веков, одного из тех редких гениев, которых создает не история, а которые сами творят историю».

В том же духе ему отвечал и дуче: «Самые великие и подлинно демократические государства, которые сегодня известны миру, это Германия и Италия… Мы боремся, чтобы не допустить упадка Европы, спасти культуру, которая может еще возродиться при условии, если она отвергнет фальшивых и лживых богов в Женеве и Москве»[136].

К концу речи Муссолини хлынул ливень, сверкала молния, гремел гром. Тем не менее дуче с пафосом закончил свою речь пророческой фразой: «Когда фашист обретает друга, он идет с ним вместе до конца!»

9 ноября 1937 г. Италия присоединилась к «антикоминтерновскому пакту». За это она получила со стороны Японии признание аннексии Абиссинии. В свою очередь, Германия и Италия официально признали правительство Маньчжоу-Го.

Новый договор держав «оси» даже английской консервативной прессой оценивался как «тяжело вооруженный союз», не имеющий прямого отношения к борьбе против коммунизма. «Три державы отнюдь не объединились просто для борьбы с опасностью коммунизма, — писал в декабре 1937 г. английский журнал „Time and Tide“. — Намерены ли они пойти войной на Советский Союз? Не исключено, если бы им представилась такая возможность. Но пакт в основном имеет другие цели… Для Японии война против СССР трудна, завоевание Китая также сопряжено с большими трудностями. Наиболее легким направлением для Японии является южное — на Аннам и Голландскую Ост-Индию».

«Все, что можно сказать, — писал французский журналист Пертинакс в газете „Echo de Paris“, — это то, что Советский Союз, быть может, менее затрагивается итало-германской системой, чем Британская империя. Три договорившиеся страны не могут выступить с прямой атакой против Советского Союза; зато каждая из них может поразить Англию и ее владения. Германия может бросить воздушный флот на Лондон, Италия угрожает Египту, Япония — Гонконгу и Сингапуру. Это касается также и Франции».

Сталин на XVIII съезде ВКП(б) заявил: «Военный блок Германии и Италии против интересов Англии и Франции в Европе? Помилуйте, какой же это блок! „У нас“ нет никакого военного блока. „У нас“ всего-навсего безобидная „ось Берлин — Рим“, то есть некоторая геометрическая формула насчет оси. (Смех.)

Военный блок Германии, Италии и Японии против интересов США, Англии и Франции на Дальнем Востоке? Ничего подобного! „У нас“ нет никакого военного блока. „У нас“ всего-навсего безобидный „треугольник Берлин — Рим — Токио“, то есть маленькое увлечение геометрией. (Общий смех.)

Война против интересов Англии, Франции, США? Пустяки! „Мы“ ведем войну против Коминтерна, а не против этих государств. Если не верите, читайте „антикоминтерновский пакт“, заключенный между Италией, Германией и Японией.

Так думали обработать общественное мнение господа агрессоры, хотя не трудно было понять, что вся эта неуклюжая игра в маскировку шита белыми нитками, ибо смешно искать „очаги“ Коминтерна в пустынях Монголии, в горах Абиссинии, в дебрях испанского Марокко. (Смех.)»[137].

Самым важным следствием подписания Италией антикоминтерновского пакта было ее согласие на аншлюс. Разумеется, дуче с тяжелым сердцем расстался с идеей Дунайской федерации. Но зато фюрер обещал помочь ему в другой, куда более грандиозной затее — сделать Средиземное море итальянским озером. «Наше море», — откровенно говорил на митингах Муссолини.

И надо заметить, это импонировало большинству итальянцев.

11 марта 1938 г. германские войска вошли в Австрию. Нравится нам или нет, подавляющее большинство населения Австрии радостно встречали части вермахта.

Генерал Гудериан писал: «Идея с флагами и украшениями на танках оказалась удачной (Гудериан добился разрешения Гитлера украсить германские танки флагами и зеленью). Народ видел, что у нас дружеские намерения, и нас везде встречали радушно. Ветераны Первой мировой войны с наградными знаками на груди приветствовали нас, когда мы проезжали мимо. На каждой остановке танки засыпали цветами, а солдатам давали хлеб. Им пожимали руки, целовали, люди плакали от счастья. Не случилось ни одного неприятного инцидента, омрачившего бы событие, которого долгие годы с нетерпением ждали обе стороны. Дети одной нации, в течение многих десятилетий разделенные нерадивыми политиками надвое, наконец-то смогли объединиться… Улицы были полны счастливых и возбужденных людей. Поэтому неудивительно, что появление первых немецких солдат послужило сигналом к всеобщей бурной радости. Авангард промаршировал мимо Оперы вслед за австрийским военным оркестром и в присутствии командира Венской дивизии австрийской армии генерала Штумпфля. По окончании марша военных на улице снова началось массовое веселье. Меня несли на руках, пуговицы с моей шинели оторвали на сувениры. Нас встречали очень дружелюбно»[138].

В 8 часов утра 12 марта Гитлер вылетел из Берлина в Мюнхен, ив 15 ч 40 мин он был уже на австрийской территории — в Браунау. В 8 часов вечера фюрер прибыл в свой родной город Линц, где его приветствовал австрийский министр общественной безопасности Зейсс-Инкварт. В своей ответной речи Гитлер заявил: «И если однажды судьба принудила меня покинуть этот город, чтобы стать вождем рейха, то она же возложила на меня миссию. Этой миссией могло быть только присоединение моей любимой родины к германскому рейху. Я верил в это, я жил и боролся ради этого, и я считаю, что теперь эту миссию выполнил». Зейсс-Инкварт заявил Гитлеру, что 88-я статья Сен-Жерменского договора, закрепляющая независимость Австрии и делающая Лигу наций гарантом этой независимости, отменена. Фюрер в ответ торжественно объявил, что Австрия будет присоединена к Германии и это будет утверждено плебисцитом. Он дал своей родине в составе Третьего рейха новое название — Остмарк.

В Вене Гитлер принял фашистский парад и объявил, что в Австрии будет проведен плебисцит. 13 марта правительство Зейсс-Инкварта опубликовало официальный закон, объявлявший Австрию «германским государством». Одновременно таким же законодательным актом в Берлине было утверждено включение Австрии в состав Германской империи.

Дуче пришлось забыть о былых притязаниях, и он заявил, что «Италия воздерживается от вмешательства во внутренние дела Австрии». Когда же на австро-итальянской границе, в Бреннере, появились немецкие войска, Муссолини постарался истолковать это как… демонстрацию прочности итало-германского союза. Гитлер оценил по заслугам усердие своего партнера. Он телеграфировал дуче: «Я никогда не забуду того, что вы сделали 11 марта». Муссолини пришлось ответить: «Моя позиция основана на дружбе наших обеих стран, воплощенной в оси». Выступая после этого, 16 марта 1938 г., в палате депутатов, Муссолини заявил, что он никогда не обещал поддерживать независимость Австрии «ни прямым, ни косвенным путем, ни письменно, ни устно».

В ходе Судетского кризиса осенью 1938 г. Муссолини энергично поддержал Гитлера. Как заметил историк Александр Наумов, Мюнхенская «конференция закончилась довольно прозаично. После десяти часов переговоров, в 23.00 со своего места поднялся Муссолини и заявил: „Послушайте, вот текст, сейчас его нужно либо принять, либо отвергнуть. Я не могу больше ждать, мой поезд отходит в полночь“. В 2.30 30 сентября 1938 года документ был подписан.

Гитлер, Чемберлен, Муссолини и Даладье (именно в этом порядке) поставили свои подписи под Мюнхенским соглашением»[139].

Позже Муссолини заявил: «Теперь фашизм не остановится. Карты надо не переплетать, а оставлять их не сброшюрованными»[140].

Тем не менее Италия не получила ни одного квадратного метра территории Чехословакии. Дуче таскал каштаны из огня для Гитлера и Бека. Германия получила Судетскую, а Польша — Тешинскую области.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.