Прерванный полет (Борис Волынов / Виталий Жолобов)

Прерванный полет

(Борис Волынов / Виталий Жолобов)

В начале июля в очередной полет отправились два советских космонавта: Борис Волынов и Виталий Жолобов. Однако этому полету суждено будет стать одним из самых скандальных за всю историю, поскольку космонавты не смогут найти взаимопонимания друг с другом и их полет будет прерван раньше срока (им предстояло пробыть на орбите еще две недели).

Между тем еще до запуска нашлись скептики из числа работников Центра управлением полетами, которые предрекли полету печальную участь. Правда, этим скептикам никто не поверил, поскольку их выводы базировались на… суеверии. По их мнению, полет ждала неудача из-за того, что один из космонавтов – Жолобов – впервые летит в космос с усами. Ерунда вроде бы, однако…

Космонавты вернулись 24 августа 1976 года в 21.33 по московскому времени. В газетах, естественно, не было ни слова про то, что полет прекратился раньше срока, поэтому о случившемся знал только узкий круг избранных лиц. Один из них – А. Елисеев – так описывает закулисье тех событий:

«Недели за две до запланированного окончания полета мы получаем экстренный вызов в Центр управления для досрочного возвращения экипажа. Волынов как командир корабля потребовал немедленного спуска в связи с тем, что у Жолобова резко ухудшилось состояние здоровья. По его словам, Жолобов был бледен, слаб, выглядел как тяжело больной человек, и состояние его быстро ухудшалось. Жолобов подтверждал свое плохое самочувствие и необходимость срочной посадки. Тревожное сообщение с борта выбило всех из колеи. Медицинские параметры обоих космонавтов находились в норме, и у врачей не было формальных оснований для беспокойства. С Борисом Волыновым решил доверительно переговорить Герман Титов – второй космонавт планеты. Германа все, безусловно, уважали, и мы надеялись, что ему удастся узнать какие-то детали. Но зря. Борис лишь добавил, что у него тоже сильно болит голова, и повторил, что состояние Жолобова совсем плохое. Полет был прекращен.

К удивлению группы встречающих, оба космонавта сразу после посадки выглядели вполне здоровыми. После возвращения в Москву специалисты попросили их объяснить, что же произошло. Оба сказали, что в станции появился сильный запах азотной кислоты и находиться там стало невозможно. Очень странное заявление. Азотная кислота на станции действительно была – она использовалась в качестве окислителя в двигательной установке, но попасть в жилой отсек не могла. Баки с топливом находились в вакууме, снаружи герметического корпуса станции. Поскольку оба космонавта настаивали на наличии запаха кислоты, следующая экспедиция полетела на станцию с противогазами и большим набором реагентов, позволяющих провести объективный анализ химического состава атмосферы жилого отсека. При анализе отклонений от нормы обнаружено не было. Космонавты, проведшие этот анализ, после снятия противогазов посторонних запахов не почувствовали. Спрашивается, что же случилось в предыдущем полете? Никакая гипотеза, кроме психологического расстройства, объяснения происшедшему не давала…»