СТРАНА НА КРАЮ СВЕТА
СТРАНА НА КРАЮ СВЕТА
Всё скачут и скачут четыре коня,
И длинен великий извилистый путь.
Шицзин .
К северу и к востоку от благодатной долины Ганга поднималась неприступная стена гор, уходящих вершинами в облака. По преданию, на вершинах этих гор, Гималаев, обитали бессмертные боги, и где-то там, на севере, был расположен рай, где росли золотые цветы и реки текли в золотых берегах. Гималаи были стеной, у которой кончался мир, известный вавилонянам и грекам, а Индия была последней страной, за которой не было ничего. Так думали древние — но в действительности за Гималаями располагался ДРУГОЙ МИР. Там были обширные плодородные равнины, там текли могучие реки, на берегах которых стояли многочисленные города — и жители этих городов ничего не знали о мире Запада. Они называли свою страну Поднебесной и думали, что она ограничена «четырьмя морями»: Восточным, Южным, Песчаным и Скалистым. «Скалистое море» — это был Тибет, горная страна по ту сторону Гималаев, а «Песчаное море» — пустыня Гоби, восточная окраина Великой Степи. В центре Поднебесной располагалась Великая Равнина, по которой текла Желтая река, Хуанхэ. Так же как Нил, Хуанхэ несла со своими водами огромное количество плодородного ила и, разливаясь, затопляла обширные прибрежные низменности. Южнее простирались покрытые лесами горы, а за ними — долина другой великой реки, Янцзы. Это была страна джунглей, где водились слоны и носороги, а берега рек покрывали непроходимые заросли бамбука. Широкие реки несли свои воды к теплому морю, окаймлявшему Поднебесную с юга и востока; субтропические леса подступали здесь к самой кромке прибоя и среди скалистых берегов прятались укромные бухты. Именно в этих местах, по преданию, вышли из моря на сушу первые люди, «имевшие тела морских змей-драконов». Это были «люди Дракона», аустронезийцы, — загадочный народ, первым научившийся делать мореходные каноэ и украшавший их резными драконовыми головами. Историки до сих пор спорят, откуда пришли люди Дракона, и где была их древняя родина — впоследствии их родиной стало море, которое давало им пищу. Аустронезийцы были народом моряков и рыболовов; кочуя по морям в поисках богатых рыбой мест, они заселили все острова и побережья теплых морей и дали начало многим новым народам — в том числе современным индонезийцам. На берегах Индии аустронезийцы познакомились с земледелием и всюду, куда ни забрасывала их судьба, они выжигали небольшие участки леса и сеяли драгоценные зерна риса. В V тысячелетии маленькие деревни аустронезийцев появились и на китайском побережье, в таких деревеньках обычно бывало лишь два длинных дома на сваях с выгнутыми в форме лодки крышами. В одном доме жили мужчины, в другом, разделенном перегородками на комнаты — женщины и дети. В то время, как мужчины ловили рыбу, женщины совместно обрабатывали мотыгами рисовые поля. Рис давал постоянные урожаи, а хороший улов был делом случая — поэтому решающее слово в деревне принадлежало женщинам. Женщины выбирали себе мужей, которые иногда приходили в их комнаты в «длинном доме», и из числа женщин выдвигали вождей. Изобилие риса сделало людей добрыми и счастливыми на несколько тысяч лет — это было время Золотого Века, время сельских праздников и теплых майских ночей. «У них есть обычай, — писал путешественник об одной из таких сохранившихся с древности деревень. — Каждый год весной мужчины и женщины, нарядно одетые, вместе танцуют при луне. Мужчины идут впереди и дуют в тростниковые флейты, женщины сзади отвечают им звоном колокольчиков. Потом каждый уходит с тем, кого любит, они дразнят друг друга, смеются, поют и расходятся только с рассветом…»
Золотой век продолжался около трёх тысячелетий, до середины II тысячелетия до нашей эры. Земледельцы постепенно освоили долины рек — и в особенности благодатную Великую Равнину по берегам Желтой Реки. Здесь выросли многочисленные и многолюдные селения, жители которых сеяли просо — рис не годился для климата этих мест. На берегах Желтой Реки росли тутовые деревья, листьями которых питались гусеницы, свивавшие коконы из тонких шелковых нитей — и местные крестьяне издавна разводили этих червей и ткали шелк. Оторванные от Большого Мира, жители Поднебесной не знали истинной цены золота и считали главным сокровищем не золото, а яшму, нефрит. Из нефрита делали ритуальные сосуды и жезлы вождей — легендарных правителей династии Ся. По преданию, один из этих правителей, Юй, научил людей рыть каналы, строить дамбы и усмирять бурные разливы Желтой Реки. Однако мирная жизнь Золотого Века была прервана внезапной катастрофой. В XVII или в XVIII веке до нашей эры на долину Хуанхэ обрушилось страшное нашествие из Великой Степи. Это произошло в те времена, когда изобретение колесницы породило затопившую полмира Большую Волну — и Поднебесная не избежала участи других стран.
Ворвавшиеся на Великую Равнину колесницы принадлежали воинственному и жестокому племени шан. Так же, как и в других странах, завоеватели поработили часть покорённого населения, а остальных заставили платить дань: они называли туземцев "народом-скотиной", "чуминь", или "толпой", "ванминь". Согнав толпы рабов, завоеватели возвели на берегу Желтой Реки могучую крепость — "Великий Город Шан": в те времена не умели делать каменную кладку, и стены "Великого Города" были из утрамбованной земли — рабы насыпали землю между деревянных рам и трамбовали её каменными колотушками. Каждую весну сотни колесниц отправлялись из Великого Города в поход на ещё не покорившиеся племена; из походов приводили тысячи пленных, которых приносили в жертву великому предку шанов, Владыке Неба Тянь Шан-ди. Вожди шанов были прямыми потомками Владыки Неба, и их звали Сыновьями Неба или "ванами". Могилы "Сыновей Неба" напоминали подземные дворцы, наполненные слугами, наложницами и сотнями рабов. Из тел принесённых в жертву людей сооружались целые "скульптурные группы" — слуги, держащие над головами огромную чашу, или группы воинов с луками. После смерти Сыновья Неба становились богами-духами, им приносили подношения и к ним обращались с молитвами. Впрочем, по поверьям, духами становились и простолюдины — поэтому китайцы поклонялись своим предкам и строили маленькие родовые храмы и алтари. Духи предков — это и были китайские божества, и, чем большей властью обладал человек на земле, тем более почётное положение занимал он на небе.
Племя шан постепенно разрасталось, от древнего "царского" рода отделялись младшие роды во главе со своими вождями, "хоу"; сыновья Неба выделяли им земли, и они устраивались в укреплённых поселках на равнине. Поля вокруг посёлка, по очереди впрягаясь в сохи, обрабатывали принадлежавшие роду тысячи "ванминь"; "мы пашем на твоих полях, десять тысяч нас работают попарно", — говорится в одной старинной песне.
Так же как индийские арии, племена шан делились на три сословия: жрецов-шаманов называли "у", и их цветом был голубой цвет неба; воины, сражавшиеся на колесницах, звались "большими людьми", "дажень", и их цветом был красный цвет крови. Простолюдины-пехотинцы были "маленькими людьми", "сяожень", а покорённых "ванминь" называли также "черноволосыми" — потому что у них были черные волосы и тёмная кожа. Бледнолицые и бородатые завоеватели были очень не похожи на туземцев, и те с ужасом передавали, что у шанов была "белая кожа и на лице росли волосы". "Чернь" не допускали к таинствам и обрядам "белых людей", им запрещено было есть мясо и пить возбуждающие напитки. Непокорённые южные племена считались варварами — хотя именно от этих варваров жители Великой Равнины узнавали о достижениях Большого Мира. Аустронезийцы продолжали плавать вдоль берегов тёплых морей и привозили в Китай новые виды зерновых и новые породы скота; благодаря этим морским странникам на Желтой реке появились буйволы и свиньи из Индии, они принесли сюда гончарный круг, секрет иероглифической письменности, а позже, в VIII веке, тайну металлургии железа.
Но открытия и знания мало что значили перед лицом военной силы, перед движущимся по равнине строем боевых колесниц. Долина Желтой реки была открыта и беззащитна перед Великой Степью — и в XII веке Степь нанесла второй удар. Новые завоеватели, племена чжоу, разрушили "Великий Город Шан" и стали новыми хозяевами "толпы". За одно-два столетия новые завоеватели перемешались со старыми, и жизнь почти не изменилась — по-прежнему тысячи пленных приносились в жертву у алтарей и по-прежнему отряды колесниц уходили в набеги на юг. Всё было, как тысячу лет назад: перед отрядами несли бунчуки из воловьих хвостов, воины надевали красные одежды и под звуки нефритовых гонгов пели старую песню колесничих:
Ровны и покойны щиты боевой колесницы,
И задний ложится на ось, и передний ложится,
Могучие кони подобраны в каждой четвёрке,
Могучие кони обучены строю возницей.