Глава 2 НАЧАЛО «КОНСТИТУЦИОННОЙ РЕФОРМЫ»
Глава 2
НАЧАЛО «КОНСТИТУЦИОННОЙ РЕФОРМЫ»
ПАРЛАМЕНТ ПРИНИМАЕТ ВЫЗОВ
Информационная программа новостей по российскому телеканалу 21 сентября в 20.00 открылась экстренным выступлением Б. Н. Ельцина. Он сообщил, что подписал указ № 1400 «О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации». [Президент прекращает функции съезда и парламента. Выборы в Федеральное собрание назначены на 11–12 декабря. Обращение Б. Н. Ельцина по телевидению // Вечерняя Москва. 1993. 22 сентября.]
На основании этого указа были распущены съезд народных депутатов и Верховный Совет Российской Федерации, одновременно назначены выборы в новое законодательное учреждение — Государственную думу. До открытия последней Конституционному суду предложено приостановить свою деятельность. [Указ Президента Российской Федерации «О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации» // Собрание Актов Президента и Правительства Российской Федерации. 1993. № 39. 27 сентября. С 3912–3915. См. также: Положение о федеральных органах власти на переходный период // Там же. С. 3916–3920. Положение о выборах в Государственную думу // Там же. С. 3920–3947.]
Имел ли Б. Н. Ельцин такое право?
Ответ на этот вопрос дает действовавшая тогда Конституция. Она запрещала президенту не только распускать парламент, но и приостанавливать его деятельность. Более того, как специально говорилось в Конституции, в подобном случае полномочия президента «прекращаютсянемедленно». [Восьмой (внеочередной) съезд народных депутатов Российской Федерации. Документы Доклады. Заявления (по материалам стенограммы): г. Москва, 11–13 марта 1993 г [М., 1993]. С. 60]
Это означает, что вечером 21 сентября 1993 г. в России начался государственный переворот 1993 г.
У многих вызвало удивление, что, распустив парламент, Б. Н. Ельцин не взял Дом Советов под охрану и тем самым позволил ему поднять знамя борьбы против Кремля. Свои действия Борис Николаевич объясняет тем, что народные депутаты заранее узнали о предстоящем разгоне парламента и могли подготовиться к обороне Белого дома. [Ельцин Б.Н. Записки президента. М., 1994. С. 355–362.]
Действительно, слухи о предстоящем перевороте начали циркулировать по столице уже днем 21 сентября. [Запись беседы с Ю. Н. Нехорошевым Москва 25 августа 2006 г. // Архив автора. Запись беседы с Н. О. Сорокиным. Москва. 5 октября 2006 г. // Там же] Если верить В. И. Анпилову, он был предупрежден об этом еще раньше — 20-го. [Анпилов В.И. Наша борьба М. 2002 С 115–116.]
По свидетельству Ю. М. Воронина, в тот же день к нему явился заместитель министра обороны генерал К. И. Кобец. Он сообщил, что «час назад» закончилось заседание коллегии Министерства обороны, на котором обсуждался вопрос о роли армии в предстоящем разгоне парламента. Получив такую информацию, Ю. М. Воронин немедленно довел ее до Р. И. Хасбулатова. [Воронин Ю. М. Свинцом по России М, 1995. С 183]
Между тем имеются сведения, что А. В. Руцкой и Р. И. Хасбулатов узнали о существовании проекта указа № 1400 «за неделю до его обнародования», то есть около 14 сентября. [Подготовка. Из книги Александра Руцкого «Крушение державы» // Независимая газета 1994 27 января. Гульбинский Н, Шакина М. Афганистан… Кремль… «Лефортово». Эпизоды политической биографии Александра Руцкого. М, 1994 С. 298]
Казалось бы, они должны были сразу же принять соответствующие меры. Никаких сведений на этот счет обнаружить пока не удалось, если не считать утверждения И. Иванова, будто бы незадолго до 21 сентября Руслан Имранович имел тайную встречу с Б. Н. Ельциным. [Иванов И. Анафема С. 54]
Что касается понедельника 20-го, то, как сообщает Р. И. Хасбулатов, после обращения к нему Ю. М. Воронина он попытался связаться с П. С. Грачевым, не застав его на рабочем месте, позвонил в Кремль. Оказалось, что Павел Сергеевич был там. Ни президент, ни министр обороны разговаривать со спикером не пожелали. [Хасбулатов Р.И. Великая российская трагедия. Т 1. С. 186–189.] Тогда Руслан Имранович пригласил к себе начальника Генерального штаба М. Н. Колесникова. Тот подтвердил информацию, полученную от К. И. Кобеца[Хасбулатов Р.И. Великая российская трагедия. Т. 1..С. 189.], но от предложения изложить ее письменно уклонился. [Воронин Ю.М. Свинцом по России. С. 188]
На следующее утро Р. И. Хасбулатов распорядился известить о «тревожной ситуации» в столице глав субъектов Федерации, затем встретился с генералами В. А. Ачаловым, Ю. Н. Калининым и Б. В. Тарасовым и поставил перед ними вопрос: чего «ждать от мятежников»? В 10.00 Руслан Имранович предложил Ю. М. Воронину связаться с В. С. Черномырдиным[Хасбулатов Р.И. Великая российская трагедия Т. 2. С. 275], а сам попытался созвониться с президентом и премьером. Ни с кем из них его не соединили. [Там же. Т. 1.С. 190.] Забив тревогу, Р. И. Хасбулатов созвал на 17.30 специальное совещание с приглашением начальника Генерального штаба. [Там же. Т. 2. С. 276. Костиков В.В. Роман с президентом. С. 230.] В нем приняли участие А. В. Руцкой, В. Д.Зорькин и В. Г. Степанков. Было послано приглашение в правительство. Оттуда никто не явился. [Хасбулатов Р.И. Великая российская трагедия. Т. 2. С. 276.]
Таким образом, сохранить предстоявшее выступление в тайне действительно не удалось.
Но почему нельзя было поздно ночью с 21-го на 22-е блокировать Белый дом, сменить его охрану, отключить средства связи, записать обращение президента к народу и только после этого утром 22-го обнародовать указ № 1400?
Почему нельзя было сделать все это 21-го, перед самым выступлением Б. Н. Ельцина по телевидению? Ведь, как мы помним, у него имелся великолепный план выкуривания народных депутатов из стен парламента.
Получается, что Борис Николаевич позволял оппозиции организоваться. Но зачем?
Во-первых, тем самым он провоцировал ее на ответные действия, которые затем можно было бы квалифицировать как развязывание гражданской войны.
Во-вторых, он ставил руководителей местных советов, в своем большинстве недовольных президентской политикой, перед выбором, который позволял нанести удар по органам советской власти на местах.
В-третьих, таким образом можно было воздействовать на зарубежные финансово-кредитные учреждения, которые именно в это время продолжали решать судьбу внешнего долга России.
В 19.55 Р. И. Хасбулатову принесли «запечатанный конверт» от «Президента Российской Федерации». «В нем, — пишет спикер, — я уведомлялся в том, что с 21 сентября „прекращается деятельность Верховного Совета и Съезда народных депутатов, что Президент подписал Указ о поэтапной конституционной реформе“. Самого Указа не было». Пока Руслан Имранович соображал, что делать, Борис Николаевич появился на экранах и огласил указ. [Там же. Т 1.С. 180]
«Прослушав это, — вспоминает Р. И. Хасбулатов, — ко мне буквально ворвались Ю. Воронин, В. Агафонов, В. Сыроватко, А. Милюков, члены Президиума Верховного Совета, депутаты, наши сотрудники, а также находившиеся здесь руководители регионов, предприятий, лидеры общественно-политических движений, партий, профсоюзов… Я предложил немедленно созвать Президиум Верховного Совета. Его заседание началось уже в 20.15». [Там же. С. 180–181. Стенограмма заседания Президиума Верховного Совета Российской Федерации. 21 сентября 1993 г. // ГАРФ. Ф. 10026. Оп. 1. Д. 263. По некоторым данным, выступление Б. Н. Ельцина продолжалось 22 минуты (В ночь, когда Белый дом стал Домом Советов // Правда. 1993. 23 сентября)]
Заседание Президиума завершилось принятием постановления «О немедленном прекращении полномочий Президента Российской Федерации Ельцина Б. Н.». В нем отмечался антиконституционный характер указа № 1400 и далее говорилось:
«1. На основании статьи 121 Конституции Российской Федерации считать полномочия Президента Российской Федерации Б. Н. Ельцина прекращенными с момента подписания названного Указа.
2. Названный Указ в соответствии с частью второй статьи 121 Конституции Российской Федерации не подлежит исполнению.
3. Согласно статье 121 Конституции Российской Федерации признать, что вице-президент Российской Федерации А. В. Руцкой приступил к исполнению полномочий Президента Российской Федерации с момента подписания Указа.
4. Созвать 22 сентября 1993 года внеочередное заседание VII экстренной сессии Верховного Совета Российской Федерации с повесткой дня „О политической ситуации, сложившейся в Российской Федерации в результате государственного переворота“». [Хасбулатов Р.И. Великая российская трагедия. Т. 1 С. 182–183.]
Тогда же было решено создать Штаб Сопротивления Верховного Совета. «В него, — пишет Руслан Имранович, — вошли члены Президиума, депутаты, руководители партий и общественных движений, ответственные сотрудники Верховного Совета, председатели ряда областных Советов, находящиеся в здании Верховного Совета. Возглавил Штаб Ю. Воронин». [Там же. С. 182.]
Заседание Президиума Верховного Совета продолжалось «всего 30–40 минут», то есть примерно до 20.50[Там же. С. 181.].
В 21.00 Р. И. Хасбулатов выступил на совещании народных депутатов в зале Совета национальностей. Он заявил, что парламент будет защищать Конституцию, назвал в качестве первейшей задачи организацию обороны Дома Советов, предложил советам всех уровней немедленно созвать сессии и дать оценку произошедшего, призвал политические организации и профсоюзы встать на защиту парламента. [Там же. Т. 2. С. 276–277.]
Встретившись с лидером Федерации независимых профсоюзов России (ФНПР) Игорем Евгеньевичем Клочковым, спикер договорился с ним о поддержке парламента профсоюзами, а затем, обговорив с руководителем департамента охраны Дома Советов Александром Бовтом некоторые вопросы защиты «Белого дома» [Там же. С. 277.], уединился и между 22.40 и 23.00 попытался определить ответные действия парламента на сделанный Б. Н. Ельциным шаг. [Там же Т. К С. 192–198.]
Так появился документ под названием «Организация работы Руководства Сопротивления (общий план)». Он предусматривал экстренный созыв Верховного Совета и съезда народных депутатов, оценку действий Б. Н. Ельцина Конституционным судом, формирование Временного правительства, привлечение на сторону парламента силовых структур и местных органов власти, достижение договоренности с общественными организациями и использование их для давления на мятежников. [Там же.]
Очень странно, что спикер составил подобный документ только вечером 21-го, хотя давно уже знал о существовании проекта указа № 1400. Еще более удивительно, что за двадцать минут он написал документ, занимающий почти шесть страниц типографского текста.
Так получилось, что в тот вечер полтора часа, с 22.30 до 24.00, журналистка А. Луговская провела в приемной А. В. Руцкого. За это время в его кабинете побывали В. С. Липицкий, А. Г. Тулеев, В. Г. Уражцев, Ю. М. Воронин, В. Г. Степанков и С. Н. Бабурин, дольше всех, почти 40 минут, находился В. Г. Степанков. [Луговская А. Полтора часа в приемной Руцкого // Известия 1993. 23 сентября. ] Что они обсуждали, мы не знаем.
А пока спикер и вице-президент принимали первые решения и отдавали связанные с ними распоряжения, Кремль стал переходить от слов к делу.
Вскоре после выступления Б. Н. Ельцина в Доме Советов прекратила действовать междугородняя связь, [Сборник документов и материалов Комиссии Государственной думы… С. 51.] не только телефон, но и телеграф. [Хасбулатов Р.И. Великая российская трагедия. Т. 1. С. 209; Костиков В.В. Роман с президентом. С. 235.] Во время выступления Р. И. Хасбулатова в зале Совета национальностей сообщили, что Белый дом отключили от правительственной связи. [Хасбулатов Р.И. Великая российская трагедия. Т. 2. С. 277.] По другим сведениям, правительственную связь отключили чуть позже — в 23.00[Костиков В.В. Роман с президентом. С. 230.].
На следующий день «около 10 часов» В. С. Черномырдин приказал отключить в Доме Советов городскую телефонную связь. [Сборник документов и материалов Комиссии Государственной думы… С. 57.] Это распоряжение выполнялось в несколько этапов. Так, днем 22-го продолжал работать телефон на вахте Белого дома. [Орлов В. 12 дней кризиса // Правда. 1995. 4 октября. ] Телефон спикера работал до следующего утра, а «три телефона в кабинетах сотрудников „3“» и после этого…[Хасбулатов Р.И. Великая российская трагедия. Т. 2. С. 281]Если 22-го по отключенным телефонам нельзя было звонить из Белого дома, то до 23-го они принимали звонки из города. [Иванов И. Анафема. С. 35.]
Кроме того, как пишет Р. И. Хасбулатов, «были захвачены объекты Парламента — Парламентский центр на Цветном бульваре, гараж, здание на Новом Арбате, где работал целый ряд… организаций — Высший Экономический Совет, Контрольно-бюджетный комитет, Государственный фонд имущества, Центральная избирательная комиссия, часть аппарата Верховного Совета». [Хасбулатов Р.И. Великая российская трагедия. Т. 1. С. 229.]
Почти сразу блокировали счета Верховного Совета. [Запись беседы с С. А. Осмининым. Вологда. 11 июня 2006 г. // Архив автора. ] Парламент остался без средств связи, без транспорта, без денег.
В первый же вечер у Белого дома, Конституционного суда, Моссовета, мэрии появились милицейские наряды. Правда, они лишь наблюдали за порядком. [Хроника // Газета. 2003. 3 октября, (электронная версия).]
Когда заседание Президиума Верховного Совета подходило к концу, пишет Р. И. Хасбулатов, «послышался шум. Все повернули головы, кто-то подошел к окнам. Я встал и подошел тоже. У „Белого дома“ собирался народ». [Хасбулатов Р.И. Великая российская трагедия. Т. 1. С. 181.]
Кто же это был? Вот как на данный вопрос отвечают некоторые авторы: «Люди в черном — боевики Русского национального единства со свастикой на рукавах, боевые старушки с портретами Ленина и Сталина, люмпены, анархисты, просто душевнобольные». [Гульбинский И., Шакина М. Афганистан…Кремль… «Лефортово»… Эпизоды политической биографии Александра Руцкого. М, 1994. С. 300.]
Что можно сказать по поводу этих слов? Бумага все стерпит.
Едва ли не первым на переворот отреагировало руководство Фронта национального спасения. Его Политсовет собрался еще днем, по некоторым данным, в 17.00, уже зная о предстоящем выступлении Б. Н. Ельцина по телевидению. «Было решено — вспоминал А. В. Крючков, — образовать две группы: одну — для организации оппозиции непосредственно в Доме Советов, другую — для внешней координации действий оппозиции». [Трагедия (Интервью председателя Политсовета Российской партии коммунистов, члена Политсовета Фронта национального спасения А. Крючкова, данное нашему корреспонденту М. Агаповой) // Мысль. 1993. № 19 (41) 12 ноября. ] Первую поручили возглавить генералу Альберту Михайловичу Макашову, вторую — лидеру Союза офицеров подполковнику Станиславу Николаевичу Терехову[Трагедия (Интервью председателя Политсовета Российской партии коммунистов, члена Политсовета Фронта национального спасения А. Крючкова, данного нашему корреспонденту М. Агаповой) // Мысль. 1993. № 20–21 (42–43). 22 ноября. См. также: Запись беседы с И. В. Константиновым]
Достаточно быстро у стен парламента появились члены Союза офицеров. В тот вечер С. Н. Терехов, который одновременно входил в Политсовет ФНС и возглавлял Московскую организацию ФНС, находился в Доме Советов. Сразу же после оглашения указа № 1400 он встретился с А. В. Руцким и советником Р. И. Хасбулатова — генералом В. А. Ачаловым. Перед ним «была поставлена задача: собрать к Дому Советов как можно больше людей». «Время было вечернее, все были дома, — вспоминает С. Н. Терехов, — мы дали сигнал и две-три сотни наших офицеров прибыли на защиту Парламента». [Момент истины // Завтра 1998 29 сентября (интервью С. Терехова)]
Еще днем об ожидаемом перевороте стало известно активистам «военной группы» Белого дома, возглавляемой А. А. Марковым. Как только Б. Н. Ельцин появился на экранах, они сразу же отправились на Краснопресненскую набережную. [Марков Л.В. 93-м нас не победили // Завтра 2001. 25 сентября]
Быстро отреагировали на ситуацию члены Российской партии коммунистов во главе с Анатолием Викторовичем Крючковым[Трагедия (Интервью председателя политсовета Российской партии коммунистов, члена Политсовета Фронта национального спасения А. Крючкова, данное нашему корреспонденту М Агаповой) // Мысль 1993. № 19 (41) 12 ноября. ] и «Трудовой России» во главе с Виктором Ивановичем Анпиловым[Анпилов В.И. Наша борьба. С 116.]. Уже вечером в Белом доме находились лидер ФНС Илья Владиславович Константинов, вождь КПРФ Геннадий Андреевич Зюганов[Чарный С. Тайны октября 1993 года. С. 48.], руководитель офицерской организации «Щит» Виталий Георгиевич Уражцев. [Гульбинский И., Шакина М. Афганистан… Кремль… «Лефортово»… Эпизоды политической биографии А. В. Руцкого М., 1994. С. 302.]
Примерно в 21.00 у стен Белого дома действительно появилось «около сотни парней в черных одеждах». Это были члены организации «Русское национальное единство», возглавляемой Александром Петровичем Баркашовым[Анисин И. Русский ответ // Завтра. 1998 29 сентября].
По одним данным, вечером 21-го у Белого дома находилось «несколько тысяч человек» [Орлов В.12 дней кризиса // Правда 1995. 4 октября. ], по другим, — полторы-две[Хасбулатов Р.И. Великая российская трагедия. Т. 1. С. 181] или даже три тысячи[Руцкой А.В. Кровавая осень С. 11.].
Вспоминая тот вечер, А. Марков отмечал, что его «штаб» сразу же принял меры по усилению охраны Белого дома. «Мы, — пишет он, — быстро развернули свои опорные пункты по всему периметру Дома Советов, выставили посты внутри здания — от флагштока до подвалов». [Марков А. В 93-м мы не победили // Завтра. 2001. № 39 (408) 25 сентября]
Почти все были уверены, что ночью правительство пойдет на штурм парламента. [Иванов И. Анафема. С. 22] Поэтому началось возведение баррикад. В. И. Анпилов потребовал оружия. Стали составлять списки добровольцев с указанием паспортных данных. [Орлов В. 12 дней кризиса // Правда. 1995 4 октября] «Между прочим, — пишет по этому поводу один из добровольцев, — кое-кто из тех, кто записывал в десятки, потом исчез вместе со списками. Ясно, кто это был». [Озеров В. Черный октябрь// Мысль 1993. № 20–21 (42–43) С 4.]
По свидетельству В. И. Анпилова, ему и генералу А. М. Макашову удалось добиться, чтобы хотя бы «офицерам, пришедшим защищать Белый дом» было выдано оружие. Лидер «Трудовой России» утверждает, что добровольцы получили 15 автоматов. «Пока разбирали автоматы и вскрывали банки с патронами, — пишет он, — успеваю отметить, что там же хранились и армейские гранатометы. При желании, можно было организовать защиту Дома Советов по всем требованиям военной науки». [Анпилов В.И. Наша борьба. С. 119]
И. Иванов отрицает наличие гранатометов в Белом доме и утверждает, что в ночь с 21 на 22 сентября были выданы лишь «один автомат» и «два пистолета». [Иванов И. Анафема С 19.] Единственно, кто, по его словам, в ту ночь был вооружен, это сотрудники департамента охраны Верховного Совета. [Там же. С. 49]
Когда утром 22-го в 6.30 один из очевидцев подошел к Белому дому, он увидел следующую картину: «Подходы к зданию прикрывали баррикады — в обе стороны по Рочдельской, на Дружниковской, на Горбатом мосту и у памятника героям 1905 года. Наиболее мощная баррикада — на Дружинниковской у перекрестка с Капрановским — мусорные баки и прочее. В тылу у этой баррикады — вторая, чисто символическая, из скамеек. На Рочдельской перед Глубоким переулком — тоже относительно солидное сооружение. Остальные же баррикады — против посольства США и гостиницы „Мир“ — просто барьеры из переносных загородок, усиленные арматурой и досками со стройки. Впрочем, перед ними разбросаны бетонные блоки, которые не дадут таранить заграждение машинами, а сами баррикады хоть и „прозрачны“, но в случае рукопашной противник на них сломает строй и не сможет атаковать с разгона. За баррикадами сложены рядами кучи камней — „боеприпасы“. Люди у баррикад безоружны. Лишь у некоторых милиционеров из охраны ДС — короткие автоматы. Ими же вооружены и кое-кто из Союза офицеров и казаков, но таких очень мало». [Ильин М. Черный октябрь// Октябрьское восстание 1993 года.]
На Краснопресненской набережной баррикад не было.
По свидетельству А. А. Маркова, это объяснялось тем, что из Белого дома вся набережная хорошо просматривалась и при необходимости могла обстреливаться. [Запись беседы с А. А. Марковым. Москва. 23 июня 2006 г. // Архив автора]
ПЕРВЫЕ ДЕЙСТВИЯ
Пока под окнами Белого дома собирался народ и делались первые приготовления к его обороне, в 21.40 началось заседание Конституционного суда. [Хроника // Газета 2003. 3 октября] Около 24 часов открылась VII внеочередная сессия Верховного Совета. [Хасбулатов Р.И. Великая российская трагедия. Т. 1. С. 201]
«Когда заседание Верховного Совета уже подходило к концу, — утверждает Р. И. Хасбулатов, — слово было предоставлено Валерию Зорькину Он зачитал решение Конституционного суда, которое квалифицировало президентский указ № 1400 как антиконституционный. После этого Верховный Совет принял постановление о прекращении с 20.00 полномочий Б. Н. Ельцина как Президента Российской Федерации и о передаче его полномочий А. В. Руцкому». [Там же. С. 202–203]
Подобным же образом описывает эти события и А. В. Руцкой. [Руцкой А.В. Кровавая осень. С. 19–22.]
Так все действительно должно было происходить. На самом деле события развивались совершенно иначе.
Когда Верховный Совет заслушал краткую информацию спикера о произошедшем перевороте, сразу же было принято постановление об отрешении Б. Н. Ельцина от власти. Это произошло уже в 00.19. За проголосовали — 142, против — 3, воздержались — З. [Бабаев Б. Расстрел «Белого дома». Свидетельства очевидцев взгляд изнутри. Иваново 1994. С. 15–16.]
«После голосования по отрешению Ельцина от президентства, — пишет Р. И. Хасбулатов, — целая группа влиятельных членов Президиума — председателей комитетов и комиссий, которые многое сделали для обострения и осложнения обстановки в Верховном Совете, сложила свои полномочия председателей. Это: С. Степашин, председатель Комитета по обороне и безопасности; Е. Амбарцумов, председатель Комитета по международным делам; А. Починок, председатель Бюджетной комиссии; С. Ковалев, председатель Комитета по правам человека. Сложил, наконец, полномочия заместитель Председателя Верховного Совета Н. Рябов». [Хасбулатов Р.И. Великая российская трагедия. Т. 1. С. 206]
Затем 137 голосами Верховный Совет принял решение возложить президентские обязанности на А. В. Руцкого. Уже в 00.25 его привели к присяге, после чего он огласил два указа: о своем вступлении в должность президента и об отмене указа № 1400. [Руцкой А.В. Кровавая осень. С. 24–26.]
Между тем Конституционный суд признал, что указ № 1400 является антиконституционным только в 00.45[Заключение Конституционного суда Российской Федерации // Правда. 1993 23 сентября; Чарный С. Тайны октября 1993 года С 45.]. А на трибуну Верховного Совета Валерий Дмитриевич Зорькин поднялся в 2 часа 12 минут[Там же. С 19; Кривошапкин А. Расправа. М., 1995. С. 12.].
Если рассматривать дело по существу, данное обстоятельство не имело принципиального значения. Однако если встать на формальную точку зрения, следует признать, что Верховный Совет проявил ненужную поспешность. Хотя на основании Конституции с момента обнародования указа № 1400 Б. Н. Ельцин автоматически утратил президентские полномочия, для юридического оформления этого факта требовалось решение Конституционного суда.
Почему же Верховный Совет вынес свое постановление, не дождавшись его вердикта? Что давали ему эти два часа? Ничего. Зато проявленная «торопливость» позволяла Кремлю говорить о незаконности принятого Верховным Советом постановления об отстранении Б. Н. Ельцина от власти.
Точно так же обстояло дело с А. В. Руцким. Поскольку, подписав указ № 1400, Б. Н. Ельцин автоматически утратил президентскую власть, с этого момента его полномочия автоматически переходили к вице-президенту Но для юридического оформления этого факта и приведения исполняющего обязанности президента к присяге тоже требовалось решение Конституционного суда.
Преждевременное приведение А. В. Руцкого к присяге ничего не давало ему. Зато позволяло Кремлю характеризовать его как самозванца.
Имеем ли мы здесь дело с юридической небрежностью или же это было сделано сознательно, еще предстоит выяснить
С вопросом о президентских полномочиях А. В. Руцкого самым тесным образом связан другой вопрос. Дело в том, что по Конституции президент является Верховным главнокомандующим. Это означает, что одновременно с изданием указа о своем вступлении в должность президента А. В. Руцкой должен был издать указ о вступлении в должность Верховного главнокомандующего. Однако среди первых его указов, опубликованных 23 сентября на страницах «Российской газеты», такого документа нет. [Российская газета. 1993. 23 сентября. ] Может быть, А. В. Руцкой забыл об этом и никто не напомнил ему о необходимости такого шага?
Нет. Данный вопрос возник уже вечером 21-го, когда в Белый дом пришла целая группа генералов. По свидетельству генерал-полковника Леонида Григорьевича Ивашова, он не только инициировал это предложение, но и подготовил проект соответствующего указа[Запись беседы с Л. Г. Ивашовым. Москва. 22 июня 2006 г // Архив автора.].
Однако если указ № 1 о вступлении в должность Президента А. В. Руцкой подписал в 0.25[Москва, осень- 93. М, 1994. С. 28. Российская газета. 1993 23 сентября], то указ о вступлении в должность Верховного главнокомандующего, имеющий № 8 и датированный 22 сентября[Москва, осень-93. С. 54, Руцкой А.В. Кровавая осень. С. 38.], по всей видимости, был подписан только вечером этого дня, когда номер «Российской газеты», вышедший утром 23-го, уже сверстали. [Российская газета. 1993. 23 сентября Запись беседы с Л. Г. Ивашовым. Москва 22 июня 2006 г. // Архив автора.]
В результате днем 22-го возникла противоречивая ситуация. С одной стороны, Б. Н. Ельцин утратил президентские полномочия, но юридически не был лишен полномочий Верховного главнокомандующего. С другой стороны, А. В. Руцкой стал президентом, но не взял на себя полномочия Верховного главнокомандующего. Это не могло не отразиться на взаимоотношениях Белого дома с армией, перед которой возник вопрос: кому подчиняться?
Как мы помним, планируя свои первые действия, Р. И. Хасбулатов наметил формирование Временного правительства. Был даже заготовлен проект указа № 3 об отставке В. С. Черномырдина. [Москва, осень-93. С. 52.] Но эта идея спикера не получила поддержки. Перед заседанием Верховного Совета Р. И. Хасбулатов и А. В. Руцкой договорились создать Военный Совет, а правительство пока не трогать. [Хасбулатов Р. И. Моя свеча (председатель Верховного Совета Российской Федерации о днях и ночах сопротивления) // Завтра. 1997. № 39. 30 сентября.]
Состоявшиеся заседания фракций пришли к подобному же выводу, предложив ограничиться только отставкой В. Ф. Ерина, на котором лежала ответственность за разгон первомайской демонстрации. Об этом депутат Н. А. Павлов поставил в известность А. В. Руцкого. «А. В. Руцкой, — вспоминает Н. А. Павлов, — ответил, что он абсолютно с этим согласен… И каково же было наше изумление, когда примерно через 2–3 часа, под утро, Руцкой взошел на трибуну съезда и зачитал указы об освобождении Грачева и Голушко и о назначении на их должности Ачалова и Баранникова». [Момент истины // Завтра. 1998. 29 сентября (интервью Н. Павлова); Хайрюзов В. Плачь, милая, плачь// Завтра. 1994. № 7.] Позднее вместо В. Ф. Ерина министром внутренних дел стал А. Ф. Дунаев. [Иванов И. Анафема. С. 21]
По некоторым сведениям, когда Верховный Совет сделал перерыв, А. В. Руцкой позвонил Н. М. Голушко и П. С. Грачеву и пригласил их в Дом Советов. Оба отказались сделать это, продемонстрировав тем самым, что не признают его президентом. [Хайрюзов В. Плачь, милая, плачь! // Сегодня. 1994. № 7.]
Объясняя позицию П. С. Грачева, А. В. Руцкой через несколько дней сказал: «…у Грачева есть стимул защищать Ельцина. Как только Ельцина отстранят от власти, сразу встанет вопрос, как и кем распродавалось имущество армии. Но коррупция — это даже мелочь. Грачеву нужно будет ответить за тайные поставки оружия в Азербайджан и Армению, Абхазию и Грузию, в Молдову и Приднестровье и ответить, почему он вооружал… враждующие стороны». [Москва, осень-93. С 310.]
Если в ночь с 21 — го на 22-е телефонный разговор А. В. Руцкого с военным министром и министром безопасности имел место и они действительно отказались прибыть в Белый дом, указ об их отставке являлся вполне логичным.
Видимо, после этого А. В. Руцкой остановил свой выбор на В. А. Ачалове и, опасаясь, что он может отказаться от министерского портфеля, подписал указ о его назначении, даже не переговорив с ним. [Иванов И. Анафема С. 21.] «О своем назначении на должность министра обороны, — вспоминает В. А. Ачалов, — я узнал, находясь на тринадцатом этаже Дома Советов. Со мной по этому поводу никто не советовался». [Генерал Ачалов. «Горбачев был трусом и никчемной личностью» // Столица С. Саранск. 1997. 26 декабря.]
Как состоялось назначение В. П. Баранникова и А. Ф. Дунаева, остается пока неизвестным. В беседе со мной Андрей Федорович от ответа на данный вопрос почему-то уклонился, отметив лишь, что был приглашен в Белый дом Ю. М. Ворониным. [Запись беседы с А. Ф Дунаевым. Москва. 29 августа 2006 г // Архив автора.]
Получив новое назначение, В. А. Ачалов остался в кабинете на 13-м этаже[Иванов И. Анафема. С. 16–17, 22, 26–27, 58.]. Своим заместителем он назначил генерала А. М. Макашова[Генерал Макашов. Знамени и присяге не изменил. М., 2006.С. 148.]. Обязанности начальника штаба возложил на полковника В. В. Кулясова[В первом издании книги И. Иванова «Анафема» фигурирует как «Полу-шеф» (запись беседы с В. А. Ачаловым Москва. 27 июня 2006 г. //Архив автора).]. Его советниками или помощниками стали А. П. Баркашов[Россия — империя духа. Беседа Александра Проханова с лидером Русского национального единства Александром Баркашовым // Завтра 1998. 10 ноября. ], М. М. Мусин[Запись беседы с М. М. Мусиным. Москва. 15 июня 2006 г. // Архив автора. ],С. Н.Терехов[Запись беседы с С. Н. Тереховым. Москва. 8 июня 2006 г. //Архив автора.].
В. П. Баранников обосновался на шестом этаже. [Андрианов И. Неизбежность штурма // Завтра. 1995. 15 сентября. ] В его «команду» вошли 6–8 человек: 2–3 человека находились за стенами Белого дома и лишь иногда появлялись здесь; 3–4 человека были действующими офицерами Министерства безопасности, поэтому хотя и состояли при В. П. Баранникове, но не афишировали это. [Запись беседы с Н.В.Андриановым. Москва. 11 декабря 2006 г. // Архив автора. ] В результате некоторые, даже достаточно осведомленные люди считали, что у Виктора Павловича был только один помощник, Николай Владимирович Андрианов. [Запись беседы с Ю. В. Колосковым. Москва. 26 августа 2006 г. // Архив автора.]
А. Ф. Дунаев разместился на 4 этаже, в левом крыле здания[Запись беседы с А. М. Сабором. С.-Петербург 5 мая 2006 г // Архив автора. С. И. Долженков утверждал, что первоначально кабинет А. Ф. Дунаева находился «чуть ли не на 15-м этаже» (Запись беседы с С. И. Долженковым. С.-Петербург. 28 мая 2006 г. // Архив автора)]. По свидетельству А. М. Сабора, у А. Ф. Дунаева был один-единственный помощник — Григорий Степанович Никулин, несколько человек технического персонала и около 20 человек охраны. [Запись беседы с А. М Сабором. С.-Петербург. 5 мая 2006 г. // Архив автора. ] А. Ф. Дунаев полностью подтвердил эту информацию, уточнив лишь, что обязанности по руководству его охраной исполнял Олег Георгиевич Горбатюк[Запись беседы с А. Ф. Дунаевым. Москва. 29 августа 2006 г. // Архив автора. ]Кроме того, в команду А. Ф. Дунаева входил бывший подполковник следственного комитета МВД Александр Алексеевич Родионов. [Запись беседы с С. И. Долженковым. С-Петербург. 28 мая 2006 г. // Архив автора.]
После того как заседание Верховного Совета закончилось, А. В. Руцкой и Р. И. Хасбулатов встретились с назначенными министрами и предложили им направиться по своим рабочим местам. [Иванов И. Анафема. С 22 Хасбулатов Р.И. Великая российская трагедия. Т. 2. С. 278–279]
«Мы, депутаты, — вспоминает С. Н. Бабурин, — были готовы ехать вместе с ними в министерства, чтобы они реально могли выполнять свои должностные функции. Я говорил им об этом неоднократно». [Бабурин С. «Мы никого не хотели убивать» (беседу вела Н. Гарифуллина) // Советская Россия. 1993. 21 декабря.]
Еще более решительно был настроен В. И. Анпилов. Он предложил построить колонну из сторонников парламента, поставить во главе колонны народных депутатов, а также А. В. Руцкого и Р. И. Хасбулатова и сопровождать назначенных министров «к тем зданиям, в которых они должны работать». [Тульский М. Нереспектабельная оппозиция. (Дураки в парламенте — это нормально, считает Виктор Анпилов) // Независимая газета. 2001. 28 июня (интервью В И. Анпилова).]
По свидетельству С. А. Филатова, в ночь с 21-го на 22-е из Белого дома обзвонили всех командующих родами войск, флотами и военными округами, и все на поставленный им вопрос ответили, что будут верны Конституции. Но когда потребовалось от слов перейти к делу, обнаружилось, что армия и парламент эту верность понимают по-разному[Запись беседы с С. А. Филатовым. Москва. 14 июня 2006 г. // Архив автора.]
Почему так получилось — это предмет специального исследования.
По свидетельству В. А. Ачалова, получив новое назначение, он сразу же связался со штабом Воздушно-десантных войск (ВДВ). Поскольку командующий ВДВ генерал-полковник Евгений Николаевич Подколзин был болен, разговор состоялся с его первым заместителем Освальдом Микуловичем Пикаускасом. Тот заявил, что поддерживает Верховный Совет и готов предоставить в распоряжение В. А. Ачалова штаб ВДВ. [Запись беседы с В. А. Ачаловым. Москва. 27 июня 2006 г. //Архив автора.]
Это значит, что уже утром 22 сентября парламент мог получить поддержку десантников! Имеются сведения, что тогда же о своей готовности перейти на сторону парламента заявили руководители двух спецгрупп «Альфы» и «Вымпел». [Иванов И. Анафема. С. 54.]
Поддержка десантников и двух названных групп спецназа позволяла восстановить законную власть в столице уже днем 22-го. Однако Белый дом уклонился от использования этой возможности.
Если верить В. А. Ачалову, когда он заявил, что отправляется в штаб ВДВ, руководство Белого дома и все находившиеся в нем военные выступили против этого. [Запись беседы с В. А. Ачаловым. Москва. 27 июня 2006 г. // Архив автора. Иванов И. Анафема. С. 22.]
Может быть, они не хотели вовлекать армию в политическую борьбу? Ничего подобного.
Отказавшись от поддержки десантников, А. В. Руцкой днем 22-го письменно обратился к командующим родами войск с призывом поддержать парламент. Было бы понятно, если бы Александр Владимирович облек свое обращение в форму приказа Верховного главнокомандующего. Между тем оно представляло собою письмо от имени исполняющего обязанности президента и начиналось словами: «Я обращаюсь к вам как офицер». [Руцкой А.В. Кровавая осень. С. 31]
Призыв по меньшей мере странный. И не удивительно, что он остался без ответа.
В тот же день Р. И. Хасбулатов приказал направить к Белому дому несколько воинских частей. [Москва, осень-93. С. 51.]
23-го Р. И. Хасбулатов обратился к «военным — членам коллегии, заместителям министра обороны, отдельным командирам, начальникам военных училищ» «С ПРОСЬБОЙ выполнить требования Конституции и Закона об обороне: выступить на защиту своей же присяги — о верности Конституции». Ответа не последовало, но в Министерстве обороны на всякий случай отключили городские телефоны. [Хасбулатов Р.И. Великая российская трагедия. Т. 2. С. 282.]
Для привлечения воинских частей на сторону парламента в них были направлены некоторые генералы и офицеры, находившиеся в Доме Советов: например, Б. В. Тарасов и М. Г. Титов. [Запись беседы с М. Г. Титовым. Москва. 27 июня 2006 г. // Архив автора. Запись беседы с Б. В. Тарасовым. Москва. 24 августа 2006 г. // Там же]
Стоило ли обращаться с подобными приказами и призывами к командирам, чья позиция не была известна, если имелась возможность опереться на поддержку десантников?
Это свидетельствует о том, что руководство Белого дома с первого же дня переворота начало вести какую-то странную игру
О том, как в Белом доме начался новый день, мы можем судить по «рабочему дневнику» Р. И. Хасбулатова: «8.00. — Непрерывно идут депутаты, председатели областных, краевых советов, предприниматели, ученые, деятели культуры, огромное количество телеграмм в поддержку Верховного Совета». [Хасбулатов Р.И. Великая российская трагедия. Т. 2. С. 278.]
Первые действия Р. И. Хасбулатова выглядят довольно логично. Он распорядился начать «работу с общественными организациями» и предпринимателями, предложил помочь «военным организовать сопротивление в регионах», провел в Министерстве связи селекторное совещание с местными советами, в 16.30 открыл совещание председателей Верховных Советов республик, областных и краевых советов, на котором была достигнута договоренность о совместных действиях и на А. Тулеева возложена обязанность координатора. Весь вечер до 24.00 Руслан Имранович провел в других подобных же совещаниях и встречах, стремясь объединить вокруг парламента самые разные общественные силы. [Там же. С. 278–280.]
И. Иванов утверждает, что в тот же день, «в первые сутки Председатель ВС четыре раза разговаривал по спутниковому телефону с Вашингтоном и представителями Государственного департамента». [Иванов И. Анафема. С. 54.] Действия спикера можно было бы понять как попытку найти выход из возникшего кризиса на самом высшем политическом уровне. Но, если подобные переговоры действительно имели место, почему Руслан Имранович предпочел сохранить их в тайне от всех?
С утра к Белому дому начали стекаться люди. ГУВД Москвы информировало, что к 10 часам здесь собралось около 900 человек, вечером не более 5 тысяч. [Москва, осень-93. С. 44.] По другим данным, вечером 22-го у стен Белого дома находилось около 20 тысяч человек. [Озеров В. Черный октябрь// Мысль. 1993. № 20–21 (42–43). С. 4.] Р. И. Хасбулатов утверждает, что, когда около 19.00 он выступал на митинге с балкона у 14-го подъезда, на площади было примерно 40 тысяч человек. [Хасбулатов Р.И. Великая российская трагедия. Т. 2. С. 280.]
Поскольку с получением официальных должностей в Министерстве обороны А. М. Макашов и С. Н. Терехов сложили с себя обязанности руководителей созданных накануне центров ФНС, оба центра объединили в один «штаб», а его руководителем назначили лидера РПК, члена Политсовета ФНС Анатолия Викторовича Крючкова[Крючков А.В.:1)Трагедия (интервью председателя Политсовета ЦИК Российской партии коммунистов, члена Политсовета Фронта национального спасения А. Крючкова нашему корреспонденту М. Агаповой) // Мысль 1993. № 20–21. (42–43). 3) Прорыв 3 октября. Интервью В. Тихонову // Из архива Н. О. Глаголевой.].
А. В. Крючков (1944–2005) начинал свой трудовой путь простым рабочим. Закончив Всесоюзный юридический заочный институт, он с 1983 г. работал во ВНИИ МВД СССР, защитил кандидатскую диссертацию, стал подполковником милиции. В 1992 г. ушел в отставку и полностью посвятил себя политической деятельности. [Современная политическая история России. Т. 2. Лица России. С. 429–430.]
«Мы, — вспоминал позднее А. Пригарин, — одновременно в 1988 г. буквально день в день пришли в политику, начав с партийного клуба „Коммунисты за перестройку“. И через пару месяцев создали в нем Коммунистическую платформу, противопоставив ее группе В. Лысенко, В. Шахновского и А. Чубайса». [Пригарин А. Памяти товарищей // Правда 205 12 мая. ] Затем Коммунистическая платформа трансформировалась в Марксистскую[Там же.]. На ее основе возникла Российская партия коммунистов, лидером которой — председателем Политсовета ЦИК — и стал А. В. Крючков. [Современная политическая история России. Т. 2. Лица России. С. 429–430.]
Знавшие его отмечают, что он имел организаторские способности[Запись беседы с Н. О. Глаголевой. Москва. 15 июня 2006 г. // Архив автора. ] и был уверен, что даже небольшая, но сплоченная организация может оказывать решающее влияние на ход событий. [Запись беседы с Д. В. Лобоком. С.-Петербург. 29 апреля 2006 г. // Архив автора. ] Действительно, хотя возглавляемая им партия в 1993 г. насчитывала всего лишь около 500 человек[Запись беседы с Е. А. Козловым. С.-Петербург. 26 апреля 2006 г. // Архив автора. ], а в Москве — около сотни[Запись беседы с Н. О. Глаголевой. Москва. 15 июня 2006 г. //Архив автора. ], осенью 1993 г. она оказалась одной из самых активных организаций.
С 22 сентября А. В. Крючков становится одним из главных руководителей многодневного митинга под стенами Белого дома. [Крючков А.В.:1)Трагедия (интервью председателя Политсовета ЦИК Российской партии коммунистов, члена Политсовета Фронта национального спасения А. Крючкова нашему корреспонденту М. Агаповой) // Мысль. 1993 № 20–21 (42–43). 3) Прорыв 3 октября. Интервью В. Тихонову // Из архива Н. О. Глаголевой.]
В первой половине этого дня (между 11.00 и 14.00) группа сторонников парламента в составе 10–15 человек, среди которых были депутат И. А. Шашвиашвили и С. Н. Терехов, на «Икарусе» отправилась в Останкино требовать эфира для парламента, но получила отказ. [Запись беседы с С. Н. Тереховым. Москва. 8 июня 2006 г. // Архив автора. См. также: Иванов И. Анафема. С. 29.]
Когда С. Н. Терехов еще был в Останкино, к А. М. Макашову привели «подполковника», который «назвался офицером гражданской обороны». Он заявил, что «на одном из запасных командных пунктов Гражданской] обороны в Кунцеве», там, где когда-то находилась дача И. В. Сталина, можно получить «рабочую связь» с воинскими частями. Обсудив это предложение и получив согласие В. А. Ачалова, А. М. Макашов стал готовиться к поездке[Макашов А.М. Знамени и присяге не изменил. М., 2006. С. 153–154.].
Была собрана группа из 8 человек, в состав которой вошли руководители Союза офицеров Геннадий Федорович Кирюшин, Владимир Михайлович Усов, Владимир Викторович Федосеенков. [Запись беседы с В. В. Федосеенковым. Москва. 8 июня 2006 г. // Архив автора. Запись беседы с Г Ф. Кирюшиным. Москва. 2 октября 2006 г. //Там же.]
На двух «Волгах» они добрались до Кунцева. На территорию части генерал-полковника и сопровождающих его пропустили без задержки, [Макашов A.M. Знамени и присяге не изменил С. 154] Однако расположенный здесь Центр связи бездействовал. В печати отмечается, что связь «была отключена на плановый осмотр», [Чарный С. Тайны октября 1993 года. С. 178.] В. В. Федосеенков считает, что ее отключили, когда они появились на территории части. [Запись беседы с В. В. Федосеенковым. Москва. 8 июня 2006 г. // Архив автора]
Поездка туда и обратно заняла около трех часов, поэтому обратно А. М. Макашов вернулся не ранее 18.00[Там же.].
К этому времени Аналитический центр Верховного Совета подвел первые итоги. Они были неутешительными. Парламентские аналитики констатировали, что коллегии силовых министерств на стороне Кремля. А следовательно, на стороне Кремля госбезопасность, армия и милиция. Из этого был сделан вывод, что парламент может переломить ситуацию в свою пользу только при поддержке населения. Между тем главный инструмент идеологического влияния — телевидение — тоже находился в руках заговорщиков. Аналитический центр предложил лишить Кремль этого инструмента, не останавливаясь перед самыми крайними средствами вплоть до нарушения электроснабжения Останкино. [Куликов А.С. Тяжелые звезды. С. 178–180.]
В тот же вечер, 22-го, по свидетельству С. Н. Терехова, у А. В. Руцкого состоялось совещание. Речь шла о необходимости занятия зданий Министерства безопасности, Министерства внутренних дел, Министерства обороны и Генштаба, иначе говоря, о взятии власти в свои руки. [Запись беседы с С. Н. Тереховым. Москва 8 июня 2006 г // Архив автора.]
По всей видимости, именно это совещании упоминается в воспоминаниях А. М. Макашова. Он пишет, что «в первые дни осады» А. В. Руцкой собрал «тех, кто носит погоны», и разразился эмоциональной речью. Причем, признается отставной генерал, «такого мата, как от Руцкого тогда, нигде больше, кроме как в армейской курилке, не слышал». «Руцкой даже не ругался, а сыпал этими словами вперемешку с приказами: „взять“, „блокировать“, „разогнать“».
Что же предлагалось военным? К сожалению, Альберт Михайлович не дает на этот вопрос полного ответа. Но из его воспоминаний мы узнаем, что ему лично было приказано «взять почту, телеграф, вокзалы». Кроме того, прозвучал приказ «занять» «МВД», «Генштаб», «Останкино». [Макашов А. М. Знамени и присяге не изменил! С. 145–146.]
Чем закончилось это совещание, мы не знаем. Можно лишь отметить, что ни одно распоряжение исполняющего обязанности президента выполнено не было.
Касаясь этого эпизода, Н. Андрианов пишет: «Один из вариантов занятия Баранниковым своего законного места в служебном кабинете на Лубянке предусматривал привлечение примерно двадцати действующих ответственных работников министерства, которые должны были блокировать охрану и ввести нового министра в хорошо знакомый ему кабинет. Баранникова готово было признать большинство сотрудников МБ». Но «ПРЕДЛАГАВШИЕ не гарантировали, что дело обойдется без кровопролития, поэтому Баранников отказался». [Андрианов Н. Неибежность штурма // Завтра. 1995 15 сентября]
Показательно, что выступивший в тот же вечер на митинге у Белого дома В. И. Анпилов не только призвал сторонников парламента к активным действиям, но и предложил организовать марш на Останкино. [Ростовская М.И. Окаянные дни // — Работа выполнена на базе правозащитною центра общества «Мемориал»]
Данный текст является ознакомительным фрагментом.