Загадка отсутствующего портрета

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Загадка отсутствующего портрета

В зале Совета десяти Дворца дожей в Венеции помещены портреты всех правителей, возглавлявших Венецианскую республику. Но одна овальная рама задрапирована черным крепом и помечена надписью: «Здесь мог бы быть Марино Фальер». Загадка этой «черной рамы» будоражит воображение туристов со всего света и по сей день.

События эти начались 11 сентября 1354 года, когда блестящий венецианский патриций – полководец и дипломат Марино Фальер – был избран 55-м дожем Венеции. Этот уникальный государственный пост давался пожизненно и делал своего обладателя государем Венецианской республики. Вот только реальная власть и права дожа были строго ограниченны. На деле всем заправляли Большой совет и Совет десяти, который являлся и судом, и трибуналом, и карающей рукой – этакой своеобразной государственной инквизицией. Именно с его подачи Фальер и был избран дожем, и, невиданное дело, заочно, поскольку находился в Риме, улаживая при папском дворе дела Венеции.

Богатый, властный и честолюбивый, Фальер слыл «лучшим из венецианцев». Как дипломат, он не раз успешно разрешал споры с соседями Венеции. Как полководец, выиграл немало битв. При осаде города Зары разбил 80-тысячную армию венгерского короля, а командуя флотом республики, победил в легендарном сражении под Капо-д’Истрия. К тому же он давно перешагнул 60 лет – почтенный возраст, с которого, как гласит закон, можно выбирать мудрого дожа. Теперь ему почти восемьдесят. Словом, Фальер был убежден, что его избрание дожем – наилучший выход. Только вот Судьба, возможно, думала иначе…

Прервав свою дипломатическую миссию, новоявленный дож поспешил на родину. У венецианского берега он пересел на величественную ладью дожа «Буцентавр». Но неожиданно на море опустился густой туман. Из-за него огромная ладья не смогла доставить нового правителя прямо ко Дворцу дожей, как полагалось при традиционном Первом Входе в город. Пришлось пересаживаться на маленькую юркую гондолу. Хорошо, хоть та, немного попетляв по каналу Сан-Марко, сумела причалить. Фальер перекрестился и ступил на мощенную камнем набережную. Но, едва разобрав в тумане очертания ближайших домов, ужаснулся. Гондольер высадил его не перед Дворцом дожей, а левее – на том самом Проклятом месте, где вот уже сотни лет устраивались казни преступников. «Не к добру это», – подумал дож, однако отступать уже было поздно.

Через несколько дней состоялся традиционный обряд «Обручения Венеции с морем». Сначала в залив вышла барка, задрапированная малиновым бархатом, в которой сидело высшее духовенство города. Святые отцы читали молитву, благословляя морские волны. За кораблем духовенства в благословенные воды в сопровождении лодок со знатными венецианцами устремился величественный «Буцентавр», над которым гордо развевался флаг республики. С берега процессию провожали звон колоколов и напутственные крики горожан. На палубе «Буцентавра» на алом троне гордо восседал Марино Фальер в горностаевой мантии. На голове его блистала корона дожа, украшенная 70 редчайшими алмазами, рубинами и изумрудами, не говоря уже об отборном жемчуге. Когда галера дожа вышла к острову Лидо, Фальер торжественно поднялся с трона и исполнил древний обряд – бросил от имени Венеции в морские волны золотой перстень.

Эжен Делакруа. Казнь дожа Марино Фальера.1826

«Мы обручаемся с тобой в знак истинной и вечной власти!» – зычно выкрикнул он символические слова. А сам подумал: кто более него подошел бы для такого обряда, ведь именно его имя Марино означает «морской». И теперь, когда море приняло его перстень, он – истинный владыка моря и суши.

Во дворец Марино явился взволнованный и разгоряченный. Сунул руку в потайную складку своего парадного одеяния, надеясь найти там платок, чтобы вытереть пот со лба, но пальцы нащупали массивное кольцо. Покрывшись холодным потом, Фальер вынул его и ахнул – это был тот самый перстень дожа, который он бросил в волны Адриатики.

Как такое могло случиться?! Неужели море не приняло его дар и обручение не состоялось?! Значит, это еще одно предостережение Судьбы и плохой знак. Или это козни врагов и кто-то тайно подложил ему второй перстень – но зачем?!

Другое ужасное предзнаменование Марино получил прямо во Дворце дожей. Как новый правитель, он должен был узнать тайны главного дома Венеции. И вот из зала Совета десяти он с сопровождающим советником поднялся по секретной лестнице наверх. Там находились самые страшные камеры для узников – «Свинцовые кровли» или, проще, «Пьомбы» («Свинцы»). Войдя в одну из них, Фальер едва разглядел в тусклом свете решетки, стены, изъеденные дождями и сыростью, узкое каменное ложе. И вдруг… тяжелая дверь, угрожающе заскрипев, захлопнулась. Дож оказался в заточении. У провожающего его советника ключей не было, пришлось срочно бежать за тюремщиком. Когда дверь сумели наконец открыть, Фальер, едва живой, лежал на каменном ложе. В голове его крутилась одна мысль: что же означает и это предзнаменование?..

Однако, несмотря ни на что, дела у нового дожа поначалу складывались удачно. Венеция процветала, и ее благополучию не угрожали ни новые войны, ни эпидемии. Повезло Фальеру и в личной жизни. Он сумел жениться на молоденькой и весьма привлекательной дочери своего старинного приятеля. Может, раньше сей чванливый патриций и отказал бы ему в сватовстве, но теперь Марино – дож, а дожам не отказывают.

Вот только у прелестной Анджолины еще с девических времен оставалось множество пылких поклонников. Ну да это не беда, уговаривал себя старик муж. Пусть все видят, какую красавицу ему удалось заполучить, и завидуют! К тому же и сам он совсем не чувствует себя стариком. Мужская сила не покинула его, как не оставила и сила физическая. Он и теперь способен одним ударом перерубить железную цепь, как в молодости.

Стараясь угодить своей жене-догарессе, Марино часто организовывал великолепные праздники, столь любимые венецианцами. Весной 1355 года он устроил в собственном палаццо блестящий маскарад, собрав сливки венецианской аристократии. Старику так хотелось погордиться прелестной молодой женой. И надо же было случиться, что на этот праздник пробрался ее прежний поклонник – юный красавчик Микеле Стено, который, не особенно церемонясь, у всех на глазах крепко поцеловал трепещущую деву в алом маскарадном костюме. Присутствующие ахнули. Все отлично знали: под маской Алой девы скрывается догаресса. Знал об этом и Фальер и потому недолго думая приказал слугам вытолкать безобразника взашей. Юноша оскорбился: поцелуи на маскараде были обычным делом того времени. За что же старик Фальер выгонял благородного юношу из богатой, уважаемой семьи? Да к тому же делал это прилюдно, сознательно унижая Стено в глазах всех венецианских патрициев, а главное – прелестной Анджолины!

Словом, оскорбленный юноша решил отомстить. Он пробрался во Дворец дожей и на спинке дубового кресла правителя в зале Совета десяти вырезал ножом оскорбительную надпись: «Фальер содержит красавицу жену, а пользуются ею другие». Надпись, конечно, прочли, автора сыскали и по требованию взбешенного дожа бросили в одну из камер «Пьомбо». Состоялся суд, но вердикт был странно легок: всего лишь год изгнания из Венеции. Впрочем, что тут странного? Венеция известна своими распущенными нравами. Странным стало другое: члены Совета десяти начали ухмыляться за спиной дожа: «А может, надпись не лжет? Не станет же юная красотка хранить верность мужу-старику?»

От таких насмешек у Фальера чуть рассудок не помутился. Что с того, что его жена любит повеселиться, все равно она – честная женщина. А вот члены Совета оказались презренными людьми и нанесли ему страшное оскорбление. Такого нельзя прощать! Как нельзя прощать разнузданные нравы, царящие в городе, между прочим, с попустительства властей. Да и вообще, разве это власти?! Вся сила их рассредоточена по разным советам. Это же куча бесполезного народа. Нет, Венеции нужен единоличный правитель! И им должен стать он сам – умный, храбрый и благородный Марино Фальер.

Дож решился на заговор. Привлек на свою сторону служителей Арсенала во главе со старым другом Бертуччио и личную охрану. Оказалось, даже среди самых знатных патрициев нашлась сотня недовольных нынешними порядками. Был разработан простой план. 15 апреля 1355 года, когда члены Совета десяти и Большого совета соберутся на общее заседание, звонарь колокольни Сан-Марко, тоже вовлеченный в заговор, ударит в колокол, а Бертуччио с охраной накрепко закроют непробиваемые двери дворца. И никто не сможет прийти на помощь представителям старой власти, когда их схватят и бросят в «Пьомбо». Ну а затем народу объявят о начале единоличного правления дожа Марино Фальера.

Однако заговор не удался. Бертуччио, не думая ни о чем плохом, предупредил своего приятеля, чтобы тот 15 апреля не приходил во Дворец дожей. Приятель заподозрил неладное и известил Совет десяти. Вот так и вышло, что в «Пьомбо» оказался сам Фальер и десять его самых активных сторонников. Интересно, вспоминал ли старый дож, как всего несколько месяцев назад случайно оказался заперт тяжелой свинцовой дверью тюрьмы?

17 апреля ему вынесли смертный приговор, а 18-го отрубили голову на том самом Проклятом месте, где по роковому стечению обстоятельств его высадила гондола при Первом Входе в город. Выходит, он так и не сумел прочесть тайные знаки, которые подавала ему судьба. Память о мятежном доже постарались стереть. Его патрицианский щит разбили в щепки, герб вычеркнули из Венецианского списка. Его имя, как и его изображение, должно было кануть в Лету.

Казнили и всех сторонников мятежника. А вот супруге дожа Анджолине удалось бежать из Венеции. Говорят, ей помогли родственники Микеле Стено. Может, юноша чувствовал свою вину? А вот и нет – Микеле любил прелестную Анджолину! И доказал это, впоследствии женившись на ней. Парадокс Судьбы – через несколько десятилетий Стено тоже стал дожем Венецианской республики. Тогда он и сделал невозможное – предоставил возлюбленной Анджолине стать догарессой второй раз. А почему бы нет? Любовь может все!..

Данный текст является ознакомительным фрагментом.