По законам Гражданской войны

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

По законам Гражданской войны

А в СССР не только с бывшими гражданами СССР, но со всеми бывшими подданными Российской империи поступали по законам Гражданской войны. Как с классовыми и политическими врагами. С «врагами народа».

Если коммунисты «довоевали» даже с Каппелем, запахивали кладбища немцев в Прибалтике и военные кладбища Белой армии, какова же была судьба живых?

С конца декабря 1941 года в армии были созданы сборно-пересыльные пункты (СПП) для воинов, выходящих из окружения. Обязанностью СПП стала спецпроверка, осуществлявшаяся сотрудниками Особого отдела НКВД. С переходом наступающей Красной Армии границ СССР было образовано Управление уполномоченного СНК СССР по делам репатриации граждан СССР из Германии и оккупированных ею стран (постановление от 23 октября 1944 г.). Вдоль границы, в дополнение к армейским СПП, стали создаваться предварительные фильтрационные пункты (ПФП).

Возглавивший Управление генерал-полковник Голиков, пытаясь опровергнуть доходившие до военнопленных слухи о спецпроверке, жестоком режиме СПП и последующей отправке в спецлагеря, заявил через корреспондента ТАСС 11 ноября 1944 года, что эти слухи — «чудовищная ложь» и «нелепость», которую «излишне опровергать». В конце 1944 — начале 1945-го было распространено 3 млн листовок, в которых говорилось:

«Советская страна помнит и заботится о своих гражданах, попавших в немецкое рабство… Всем возвращающимся советским гражданам предоставляется полная возможность немедленно принять активное участие в разгроме врага с оружием в руках или трудиться в тылу» ([133]

В армии пропагандировалось недоброжелательное отношение к пленным. В соответствии с официальной пропагандой, в пленных полагалось видеть предателей, «власовцев».

Весной 1945-го в системе НКВД был создан специальный отдел «Ф» (фильтрация) под началом генерала Судоплатова. Он отвечал за проверку и фильтрацию репатриантов. Существовавшие к этому времени СПП и ПФП могли вместить до 1,3 млн чел. одновременно. Создавались также специальные лагеря в военных округах — в Прибалтике, Одессе, Прикарпатье, Выборге, Мурманске, Баку и даже Владивостоке. Действовали и промежуточные распределительные пункты (ПРП) в областях и районах. Под руководством Голикова работала целая армия (до 140–150 тыс.) сотрудников более чем 30 ведомств и активистов партийных, комсомольских и профсоюзных организаций, действовал громадный транспортно-лагерный механизм.

В лагерях по репатриации существовал гулаговский режим: колючая проволока, вышки и посты, прожектора по ночам, запрет на выход, конвоирование до места работы и обратно и т. д. При входе в лагерь прибывших встречал плакат: «Родина ждет вас!»… и автоматчики. До конца войны из числа военнопленных формировали штрафные или штурмовые батальоны (из офицеров) или роты (из рядовых). В редких случаях направляли в обычные части. После победы уцелевших отправляли вновь в фильтрационные лагеря НКВД «для более тщательной проверки» и установления категории виновности.

Оценка количества бывших военнопленных, направленных в армию, задержанных в фильтрационных лагерях или освобожденных, очень не точна и сильно различается у разных авторов. [134] В целом к весне 1946-го число репатриантов из оперативной зоны Красной Армии достигло 3 млн, из зон союзников — порядка 2,4 млн человек. Из этого количества бывшие военнопленные составляли около 1,5 млн. По самым последним оценкам, после проверки в ПФЛ было осуждено 994 тыс. и расстреляно 157 тыс. бывших военнопленных. [135]

Даже у тех бывших военнопленных, кто прошел проверку и остался на свободе, судьба складывалась непросто. У большинства были осложнения при устройстве на работу и в продвижении по службе, нередко возникали трудности при поступлении в вузы. Они оставались под наблюдением «органов». Собранные Управлением по репатриации материалы тщательно сохранялись. С 1948 года, когда поднимается новая волна репрессий (ленинградское дело, красноярское дело, куйбышевское дело, дело Антифашистского еврейского комитета и др.), начинаются аресты и суды над бывшими военнопленными. Они получают увеличенные сроки заключения в ИТЛ (15–25 лет) с поражением в правах и конфискацией имущества.

Как ни удивительно на первый взгляд, но особенно жесткий режим ждал тех, кто в немецких лагерях принимал участие в побегах или находился в рядах Сопротивления. У «органов» была своя логика, если человек бежал из немецкого лагеря, то он будет пытаться убежать и от них. Карточка такого заключенного отмечалась красной полосой, означавшей — «склонен к побегу».

В первые послевоенные годы, да и после смерти Сталина судьба и положение бывших военнопленных обходились молчанием. С начала 60-х появились отдельные объективные публикации. (О чём не говорилось в сводках. М., 1962) Но только в начале 90-х годов заговор молчания был хоть в какой то степени нарушен.[136]

Данный текст является ознакомительным фрагментом.