Глава 18 ЯВЛЕНИЕ ИВАНА СТРАШНОГО
Глава 18 ЯВЛЕНИЕ ИВАНА СТРАШНОГО
Покончив с Шемякой, Василий II решил расправиться с нейтралами и союзниками. Для начала Темный начал хватать и сажать в темницы можайских бояр, хотя это противоречило тогдашнему феодальному праву: вассал моего вассала — не мой вассал. Летом 1454 г. Василий II собрал большое войско и двинулся на Можайск. Можайская дружина, естественно, не могла противостоять рати Темного, и князь Иван Андреевич вместе с семейством и дружиной (по крайней мере, с частью ее) бежал в Литву.
Можайский удел был ликвидирован и там посажен великокняжеский наместник. Через 8 лет (в 1462 г.) Василий II передал Можайск вместе с Дмитровым своему сыну Юрию Младшему, который владел ими до самой своей смерти в 1472 г.
Король Казимир IV пожаловал беглому можайскому князю вначале Брянск с волостями, а затем поменял его на Стародуб и Гомель. Таким образом, Иван Андреевич и его сыновья Андрей и Семен выиграли от смены сюзерена.
Весной 1456 г. умер великий князь рязанский Иван Федорович. Согласно московской летописи, он «княжение же свое Рязанское и сына своего Василия приказал великому князю Василью Васильевичу на соблюдение. Князь же великий Василей сына его, и съ сестрою его Феодосиею, взя их к себе на Москву, а на Рязань посла наместника своя на соблюдение, и на прочаа грады его и на власти; а сын его тогда был осми лет». Как писал Н.С. Борисов: «Решение рязанского князя отдать сына на попечение Василия Темного свидетельствует о том, что он доверял кузену и не считал его злодеем, от которого можно ждать любого коварства»[282].
Представим себя на месте рязанского князя Ивана Федоровича. Отдали бы вы на воспитание своих малолетних детей такому деятелю, как Василий II? На самом деле после смерти рязанского князя Василий II начал шантажировать расправой рязанских бояр или попытался их подкупить, а могло быть и то, и другое вместе. Так или иначе, но с независимостью Рязанского княжества было фактически покончено, а в Рязани стал управлять великокняжеский наместник.
Через 8 лет, в 1464 г., Иван III женил княжича Василия Ивановича на своей сестре Анне и отправил княжить в Рязань. Формально Рязанское княжество потеряло свою независимость в 1510 г., но в 1464—1510 гг. рязанские князья были марионетками Москвы.
История гибели Рязанского княжества — тема неисследованная, но очень интересная, но, увы, она выходит за рамки нашего повествования. Я лишь коснусь одной детали в договоре Ивана III с рязанским князем Иваном, сыном Василия Ивановича, от 9 июля 1483 г. Согласно договору великий рязанский князь обязуется платить то, что «шло царевичу Касыму... при великом князи Иване Федоровиче... и что царевичевым князем шло, и их казначеем и дарагам». Размер поступлений царевичам определялся записями, которые составил («кончал») Василий Васильевич «за Василия Ивановича Рязанского».
Это очередное подтверждение того, что Москва не только сама платила дань касимовским ханам, но и заставляла платить союзников. Главное же то, что еще неизвестно, кто был сюзереном, а кто — вассалом: Василий II и Иван III или касимовские ханы («царевичи»). Насколько известно, сюзерен вассалу дань не платит, а совсем наоборот.
Летом 1456 г. настало время расправы над самым верным союзником Василия Темного князем Василием Ярославичем Серпуховским. Василия II не остановило то, что серпуховской князь был его шурином. Можно составить длинный список походов против Юрия Дмитриевича и его сыновей, в которых участвовал Василий Ярославич. В 1446 г., когда ослепленный Василий II находился в углической темнице, Василий Ярославич даже готовил внезапный набег на Углич для освобождения великого князя. В отличие от многих князей и бояр Василий Ярославич ни разу не переходил на сторону врагов Василия II.
Но вот великий князь Василий II вызывает по каким-то делам Василия Ярославича в Москву. А по приезде 10 июля 1456 г. его заковывают в железа и бросают в темницу. За что? СМ. Соловьев отвечает так: «...именно потому, что оказал большие услуги великому князю и, следовательно, имел большие притязания на благодарность и уступчивость последнего»[283].
Та же участь постигла и его младших детей, но старший сын Иван вместе со второй женой Василия Ярославича сумел из Боровска убежать в Литву. Там он получил от короля Казимира IV во владение города Городок, Ктецк, Рогачев, которыми еще в конце XV — начале XVI в. владел его сын Федор.
Из Москвы Василия Ярославича переводят в тюрьму в Углич, а оттуда в 1462 г. перевозят в Вологду. В 1483 г. несчастный серпуховской князь умер «в железах» в Вологде. Великий князь Иван III решил «соблюсти политес» и велел похоронить страдальца в Архангельском соборе Московского Кремля недалеко от могилы Василия II.
Дольше всех продержался Михаил Андреевич Верейский, который сражался вместе с Василием II в Суздальской битве и вместе с ним был взят в плен. Вместе с сыном Василием Удалым он отличился в новгородских походах Ивана III и отражении рати Ахмата в 1480 г. В том же 1480 г. Василий Удалой женился на Марии Андреевне Палеолог, племяннице Софьи Палеолог, жены Ивана III. Через некоторое время Иван III, решив расправиться с верейскими князьями, издевательски отнимает у Василия Удалого приданное жены. Обиженный князь вместе с женой в 1483 г. бежал в Литву. Его отец Михаил Андреевич был посажен в темницу, где его «уговорили» завещать Верею Ивану III, после чего Михаил, естественно, умер. Верея же была отдана на прокормление татарским царевичам. В Верее еще в XIX веке была большая татарская слобода. Улица Татарская была переименована большевиками в 20-х годах XX века.
Но вернемся в 1455 год. В этот год состоялся очередной набег на Русь татар из орды Сеид-Ахмета. Согласно летописи «приходили татарове Седи-Ахметовы к Оке-реке и перевезошася Оку ниже Коломны». Против них был послан князь Иван Юрьевич «с многими вой». Во время столкновения «одолеша христьяне татар». В том бою был убит князь Семен Бабич Друцкий.
В конце 1455 г. великий князь Василий II решил напасть на Господин Великий Новгород. Формальных оснований для этого не было, поскольку, как уже говорилось, республика держала нейтралитет в московской тридцатилетней усобице, а после убийства Шемяки вообще никаких боевых действий ни в Московском княжестве, ни в новгородских владениях не велось. Мало того, в мае 1454 г. семнадцатилетний сын Шемяки Иван покинул Новгород и уехал в Литву. Там король Казимир IV дал Шемяке во владение города Рыльск и Новгород Северский. Эти владения по наследству достались сыну Ивана Дмитриевича Василию, который стал князем новгород-северским.
В Новгороде же оставались вдова Шемяки и дочь Мария, бывшая замужем за служилым новгородским князем Александром Чарторыйским — Гедиминовичем по происхождению. Замечу, что жена Шемяки Софья Дмитриевна, в отличие от Софьи Витовтов-ны, никогда не лезла ни в политику, ни в ратные дела и не могла представлять никакой угрозы для Москвы. Что же касается ее зятя, служилого князя Александра, то он был славный воевода, но права его были предельно ограничены новгородскими законами. В мирное время в его распоряжении было лишь 300 тяжеловооруженных всадников кованой рати.
Понятно, что проживание родственников Шемяки в Новгороде было лишь поводом для нападения. На самом деле Василию II было смертельно важно в очередной раз ограбить республику. Своих подданных Темный довел до крайней степени нищеты, а ведь надо чем-то платить татарам. Бедняга Василий платил всем — ханам Золотой Орды (причем сразу двум), казанским ханам и, наконец, касимовским «царевичам». Кстати, даже титул подтверждает вассальную зависимость Василия II. Если казанский хан в московских грамотах называется царем, то он автоматически становился выше московского князя.
19 января 1456 г. Василий II с войском выступил из Москвы. В Волоколамске к нему прибыли новгородские послы с челобитьем, в котором просили, чтобы великий князь «на Новгород не шел и гнев свои отложил». Но проку от этого не было. Московская рать двинулась на север. Пятитысячный отряд под командованием воевод Ивана Васильевича Стрига Оболенского, Семена
Карамышева и Федора Басенка был отправлен к городу Русе (современная Старая Русса).
Воеводы Русы не соизволили организовать разведку, за что и были наказаны. Рано угром москвичи и татары ворвались в Русу и расправились с ее жителями. Согласно летописи: «...И животы пограбиша, и у святых церквей двери выломаша, и от икон ругу отышаша и всякую утварь сребряную и златую и лаци разъбиша, и много зла учиниша». Затем московско-татарские рати двинулись обратно, но были перехвачены новгородцами во главе с князем Василием Васильевичем Гребенкой Шуйским[284]. Однако татарам удалось отбить атаку новгородцев и даже взять в плен посадника Михаила Тучу. Любопытно, что новгородские источники, рассказывая об этом сражении, упоминают исключительно татар.
Затем московские рати захватили несколько небольших новгородских городов: Молвотицы, Стерж и др. Над Новгородом нависла страшная опасность. 7 февраля 1456 г., «убояся князя великого», из Новгорода бежала вдова князя Дмитрия Шемяки Софья. А 13 февраля неожиданно умирает дочь Шемяки Мария. Есть сведения, что ее отравили. В это легко поверить с учетом ее возраста — 18 лет. В сложившейся ситуации муж Марии Александр Чарторыйский, возглавлявший один из новгородских отрядов в войне с Василием Темным, был вынужден уехать в Псков, откуда он через несколько лет бежал в Литву.
15 февраля в Новгороде собралось вече, отправившее владыку Евфимия и нескольких бояр в село Яжелбицы в 150 км к юго-востоку от Новгорода в ставку Василия II.
Между 20 и 22 февраля 1456 г. был заключен Яжелбицкий мир. Республика заплатила Василию II 8,5 тысяч рублей, а по другим данным — 10 тысяч. Впервые за всю историю Великого Новгорода его власти обещали более не принимать великокняжеских «лиходеев», то есть врагов Василия II. Не менее важно было обязательство новгородцев отныне заверять их грамоты великокняжеской печатью и запрет составлять вечевые документы («а вечным грамотам не быти»). Тем самым московская администрация брала под свой контроль всю законодательную и текущую административную деятельность в Новгороде, а в самом городе устанавливался режим «совместного управления» великим князем (его наместником) и новгородской администрацией.
Чтобы еще более унизить новгородцев, Василий II вместе с сыном Юрием приехал в Новгород и прожил две недели в княжеской резиденции на Городище, где до своей смерти жил Дмитрий Шемяка.
В начале марта 1456 г. Василий II с войском и деньгами торжественно вернулся в Москву.
10 марта 1458 г. умер новгородский архиепископ Евфимий. Его смерть была тяжелой потерей для Новгорода. Он был умный и осторожный политик, умело лавировавший между сторонами Тридцатилетней войны. Как писал А.А. Зимин: «...все же годы, когда архиепископский престол занимал Евфимий, для Новгорода были отмечены подъемом во всех областях его жизни. Об этом говорит уже «Евфимьевское возрождение», давшее шедевры архитектуры и живописи, овеянные тоской по ушедшему в далекое прошлое величию Новгорода, успешно противостоявшего в XII в. натиску великих князей Северо-Восточной Руси. Пусть в этом было что-то от «пира во время чумы», но плоды, взращенные Евфимием, позднее войдут в сокровищницу общерусской культуры. И кто знает, не навеяно ли было обращение к древнерусской традиции в Москве конца XV в. в какой-то мере опытом Новгорода середины того же столетия?»[285]
Через девять дней после смерти Евфимия, 19 марта 1458 г., новгородцы избрали нового владыку — Иону.
Вскоре вече посылает посадника Ивана Лукинича к королю Казимиру IV с просьбой прислать им служилого князя «на новгородские пригороды». И вот 1 ноября 1458 г. в Новгород из Литвы прибывает королевское посольство во главе с королевским наместником Полоцка Андреем Саковичем. Послы привезли с собой и служилого князя Юрия Лугвеньевича (Семеновича) Мстиславского[286]. В кормление Юрию были даны новгородские пригороды Руса, Ладога, Орешек, Ям и половина Копорья. Обычно служилый князь приезжал в Новгород со своей дружиной в 300—500 всадников.
В конце января 1459 г. в Москву к митрополиту Ионе на «по-ставление» прибыл новый новгородский владыка Иона. 1 февраля митрополит Иона поставил своего тезку на архиепископство, и его «с честию» отпустили восвояси. Но, видимо, перед этим у него вырвали обещание убрать Мстиславского. И действительно, согласно летописи: «...месяца августа (1459 г.) князь Юрьи Се-меновичь Литовьскый восхоте поехати в свою землю, и с своею княгинею и с своими бояры, и архиепископ владыка Иона и весь Великый Новъгород честь ему въздаша добре, и одариша его, и отпустиша въсвояси».
В начале января 1460 г. Василий II с сыновьями Юрием и Андреем Большим отправился в поход или туристическое турне (об этом спорят наши историки) в Господин Великий Новгород. Старший сын Иван на всякий случай остался в Москве. В этот раз поход обошелся без боевых действий.
В воскресенье 20 января 1460 г. состоялся торжественный въезд великого князя Василия II в Новогород. Толпы народа собрались, чтобы поглядеть на небывалое зрелище. Гремели знаменитые колокола Софийского собора.
По традиции Василий II со свитой расположился на Городище (вне города). Там назойливые гости провели пять недель.
Был пост, и Василия II все время возили по церквям и монастырям, но в антрактах великий князь и его бояре постоянно вмешивались в дела республики.
Сразу же после прибытия великого князя в Новгород псковичи отправили туда своих послов с небольшим, всего 50 рублей, даром. Послы передали жалобы на ливонских немцев и просили оставить для обороны Псковской земли служилым князем А. В. Чар-торыйского. Василий Темный обещал «боронить» Псков «от поганых», но князя Чарторыйского соглашался оставить только в том случае, если тот «поцелует животворящий крест» в верности ему и его детям («что ему зла на мене и на моих детей не мысли-ти»). Василий II не забыл союза Чарторыского с Шемякой. Но князь Александр ответил решительным отказом: «Не слута-де яз великому князю и не буди целование ваше на мне и мое на вас; коли не учнуть псковичи соколом вороны иметь, ино тогда-де и мене, Черторизкако, воспомянете». Попрощавшись с псковичами, князь со своим двором (300 воинов «кованой рати» не считая кошевых) 10 февраля 1460 г. отъехал в Литву.
Тогда Василий II послал в Псков своего сына Юрия, который прибыл туда 24 февраля и был торжественно встречен псковичами. Князю Юрию при этом вручили Довмонтов меч — символ власти над Псковом. 23 марта состоялась церемония поставления
Юрия на псковское княжение. Юрий Васильевич целовал крест «по всей пъсковъскои пошлине (старине)». В Пскове он принял посольство от ливонцев и заключил с Орденом перемирие. 28 марта князь Юрий с подарками покинул Псков, а наместником там остался князь И.В. Стрига Оболенский.
Во время пребывания Василия II на Городище новгородцы «на стороже жили». Василий мог в любой момент отдать приказ своей рати напасть на город. В итоге дело чуть было не дошло до кровопролития. Знаменитый московский воевода Федор Васильевич Басенок напился у новгородского посадника и отправился ночью на Городище. По пути на него напали «шилники» (грабители), убили его слугу, а сам Федор Васильевич «едва утече на Городище с товарищи». Услышав «голку» (переполох), новгородцы «возмятошася и приидоша всем Новым городом на великого князя к Городищу: чаяли, что князя великого сын пришел ратью на них, и едва толишася». Шум потасовки разбудил новгодцев, и они решили, что москвичи ворвались в город. По зову вечевого колокола собралось вече, где горячие головы предлагали напасть на Городище и убить Темного с сыновьями. Однако их намерения предотвратил архиепископ Иона, сказав: «...большую язву Новугороду доспеете: сын бо его большей князь Иван се послышит ваше злотворение, а се часа того, рать испросивши у царя, и придет на вы, и вывоюеть землю вашу всю».
Цитата сия доподлинная, она есть во Второй Софийской и в Львовской летописях. Вчитаемся же в нее внимательнее и попробуем понять, кого и чего боятся новгородцы? Не великого князя Ивана с грозной московской ратью, а улусника Ивана, который побежит жаловаться к царю, то есть татарскому хану, и тогда татарская рать «вывоюеть землю вашу всю».
Тут владыка Иона расставил все точки над "i", четко указав потомкам, кто был хозяином на Руси в княжение Василия II. Сколько не жгли и не вымарывали летописи и грамоты верноподданные дьяки и историки, но при внимательном прочтении то здесь, то там всплывают детали, рисующие подлинную картину событий тех лет.
Несколько слов стоит сказать и о судьбе знаменитого воеводы Федора Басенка. Он всю жизнь верой и правдой служил Василию II и его сыну и, как большинство князей и соратников Василия II, подвергся расправе, когда отпала нужда в его услугах. 27 августа 1463 г. Басенок был внезапно арестован в Москве и в тот же день ослеплен. Замечу, что сделано это было без суда и следствия, как и почти все расправы Василия II и Ивана III. Спору нет, в XIV—XV веках в Европе были незаконные процессы, как, например, процессы Тамплиеров, но все-таки были суды, судебные документы и т.п. Нашим же правителям куда более импонировали татарские порядки.
Десять лет Басенок провел в железах в московской темнице, а потом был сослан в Кирилло-Белозерский монастырь, где и умер в 1480 г. Видимо, Басенок рассказывал кирилловским монахам о своих былых делах. Его воспоминания нашли отражение в летописных трудах кирилловских книжников. Очевидно, от него и узнали летописцы подробности об отравлении Дмитрия Шемяки.
Василий Темный покинул Новгород в субботу 1 марта и прибыл в Москву в воскресенье 9 марта 1460 г. После этого похода Новгород вновь, как в былые годы, был обложен тяжелой данью — «черным бором», предназначавшимся для уплаты Орде. Какой процент от этой дани Василий II присваивал себе — история умалчивает.
А нужно ли было в середине XV века платить дань, да еще нескольким ордам? Ответ однозначен. Разрозненные и враждующие между собой татарские орды не представляли серьезной опасности для Московского государства, во всяком случае, большей опасности, чем крымские татары в XVII — первой половине XVIII вв.
Походы татар на Русь в конце 50-х годов XV века являлись попросту налетами бандитских шаек, действовавших по принципу «набег — отход». Татары грабили пограничные земли, а затем быстро уходили, не вступая в сражение с княжескими дружинами. Так, в 1459 г. на Рязанское княжество напали татары Орды Сеид-Ахмета. Навстречу им «к берегу» вышло московское войско во главе с княжичем Иваном, которое не допустило переправы татар через Оку, «отбися от них, они же побегоша». В честь этой победы митрополит соорудил к алтарю Успенского собора каменный придел Похвалы Богородицы.
В августе 1460 г., в Успенский пост, татары вновь напали на окраинные земли Рязанского княжества. На этот раз царь Ахмат, сын Кичи-Мухаммеда, из Большой Орды пришел под Переяславль Рязанский («на Ряськое поле»), а мурзы Тенсуфуй и Темир появились под Рязанью. Царь Ахмат стоял под городом шесть дней, но, «ничтоже успев граду тому», был вынужден отойти. Пе-реяславцы же «много у него татар побили». Войско княжича Ивана Васильевича заняло оборону «на берегу» (на р. Оке).
Как видим, в обоих случаях московский князь не желает защищать союзную Рязань, а лишь прикрывает переправы через Оку. О преследовании татар московские воеводы и не думают, равно как и татарские мурзы не думают о форсировании Оки.
1—7 марта 1462 г., на Федоровой неделе, Василий 11 получил донос, что «дети боярьские и иные дворяне» Василия Ярославича «хитростью коею хотеша» освободить («выняти») серпуховского князя с Углича «ис поиманиа». Подобный заговор уже имел место несколько лет назад, с той лишь разницей, что «ис поиманиа» на Угличе хотели освободить Василия II, а во главе заговора стоял Василий Ярославич. Тогда дело увенчалось успехом. Но теперь времена изменились, и Василий II хотел всем показать, что прошлого не воротить. Во главе заговора стояли Владимир Давыдов, Парфен Рейн и Лука Евсевьев. Их и «иных многих» великий князь велел «казнити, бити и мучити. и конми волочити по всему граду и по всем торгом, а последи повеле им главы отсещи».
Казни эти, да еще совершенные в Великий пост, произвели на москвичей тягостное впечатление. «Множество же народа, видя-ще сиа, от боляр, и от купць великих, и от священников, и от простых людей, во мнозе быша ужасе и удивлении, и жалостно зрение, яко всех убо очеса бяху слез исполнени, яко николиже таковая не слышаша, ниже видеша... в русских князех бываемо, понеже бо и недостойно... кровь проливати во святые Великий пост».
Как писал А.А. Зимин: «Так страшными казнями завершилось время княжения Василия II. Они были предвестниками того, что принесет с собой образование единого государства тем, кто не хотел мириться с этим фактом или вызывал чем-либо другим неудовольствие державного правителя»[287].
31 марта 1461 г. умер митрополит Иона. Он был погребен в старом здании Успенского собора, а позже причислен церковью к лику святых. Новым митрополитом 3 мая был выбран ростовский митрополит Феодосии Бывальцев. Его хорошо знали Василий II и московские бояре, поскольку до 1454 г. Феодосии был архимандритом кремлевского Чудова монастыря.
А через год, в ночь на 28 марта 1462 г. в возрасте 47 лет умер от «сухотной болезни» и сам великий князь Василий Васильевич. В рукописной богослужебной книже («Постной Триоди»), хранившейся в подмосковном Воскресенском монастыре, есть современная событию запись о кончине Василия II. она гласит: «В лето (1462) месяце марта 28 день в 3 час ноши об нощь свя-таго воскресения (то есть в ночь с субботы 27 марта на воскресенье 28 марта) преставися раб Божий князь великий Василий Васильевич». А пониже этой записи другой рукой, судя по почерку также в XV веке, сделана приписка: «Июда душегубец, рок твой пришед...»
Незадолго до смерти Василий II составил завещание, в котором разделил между своими детьми земли, как полученные от отца и деда, так и отнятые у врагов и союзников.
Великим княжением Василий Васильевич благословил старшего сына Ивана. Ему были завещаны треть в Москве, Владимир, Переяславль, Кострома, Галич с Солью Галичской, Устюг, Вятская земля, Суздаль, Нижний Новгород, Муром, Великая Соль, Юрьев Польский, Боровск, Суходол, Калуга с Алексиным.
Отныне великий князь становился господином не только земель, «по старине» принадлежавших его семье, владельцем промыслов, добытых в упорной борьбе его отцом, но и самого великого княжения с городами, относившимися «к короне». Ему переходили столицы бывших уделов Юрия Дмитриевича и Дмитрия Шемяки, удельная столица Василия Ярославича, часть земель Ивана Андреевича, а также Нижегородско-Суздальское княжество.
Второй сын Василия II Юрий получал, как и старший брат, треть в Москве (Василия Ярославича), но уже не единолично, а в совместное владение («по половинам») с братом Андреем Большим, а также «год» в столице, принадлежавший когда-то князю Константину Дмитриевичу.
Столицей удела князя Юрия стал Дмитров, принадлежавший когда-то князю Петру Дмитриевичу, а затем бывший объектом борьбы Василия II с Юрием Дмитриевичем и его детьми. Также Юрию отходила бывшая столица князя Ивана Андреевича Можайского город Можайск и около половины земель князя Василия Ярославича (Серпухов и Хотунь).
Князь Андрей Большой кроме трети в Москве («по половинам» с Юрием) получал Углич с Устюжной, которыми когда-то владел князь Петр Дмитриевич; Бежецкий Верх и Звенигород, то есть в основном земли, входившие в удел князя Юрия Дмитриевича и его сыновей (но без Галича и Вятки).
Князь Борис Васильевич кроме «года» в Москве (князя Ивана Андреевича) получал Волок, Ржеву и Рузу. Волок продолжал номинально числиться совместной новгородско-московской волостью. Руза когда-то принадлежала князю Юрию Дмитриевичу и его сыновьям, а за Ржеву шла упорная борьба с Тверью, Литвой и Дмитрием Шемякой.
Младший сын Василия II, Андрей Меньшой, получал «год» в Москве, ранее принадлежавший князю Петру Дмитриевичу, а также Вологду с Кубеной и Заозерьем. Вологда, как и Волок, номинально считались новгородско-московской волостью, а Заозерье «поймано» было Василием II у союзных Дмитрию Шемяке за-озерских (ярославских) князей.
Жена же великого князя Мария Ярославна по традиции «до живота» становилась владетельницей Ростова (там сохраняли часть прав и ростовские князья), а также Романова (ее «примы-сел», добытый у ярославских князей).
Теперь на Руси формально независимыми оставались лишь Тверь, Рязань и Великий Новгород, но и их час гибели был совсем близок.