Как в СССР ухитрялись улучшить литературу путем цензуры

Как в СССР ухитрялись улучшить литературу путем цензуры

Интеллигенция совершенно не знала мира, в котором живет. Субъективно ее мир был миром книжным, надуманным, теоретичным. Мы и правда ощущали СССР какой-то глухой провинцией. Самое фантастическое в том, что идеологические запреты и цензура очень помогали формировать этот образ Великого Запада.

Типично интеллигентский культ книги реял над СССР. До сих пор среди тех, кому «за сорок», много людей, которые не смогут выбросить книгу на помойку или использовать ее в туалете. Такие люди преобладали среди редакторов, корректоров, работников типографий… всех, кто делает книги. Книга для них была сама по себе предметом священным, а в своей работе они видели своего рода культ. Как любовно изготовлялись и выпускались книги в СССР!.. И как их любили читать…

Вообще же цензура очень помогала издавать хорошие книги. Ведь у каждого, даже самого замечательного автора выходило не все. И как-то так всегда получалось, что выходило-то самое лучшее. Скажем, у Ивана Ефремова есть по крайней мере пять неопубликованных произведений.

Все, что вышло у В. Шефнера в 1990 году, заметно слабее его рассказов и повестей, опубликованных в 1960–1970 годы.

Сверхтщательная, долгая работа с рукописями в издательствах заставляла «вылизывать» текст по многу раз. А необходимость убрать из него прямую полемику с властями и все «сомнительные» места делала его более емким, кратким и интересным. Эта книга – не литературоведческое исследование, но я берусь показать это на примере текстов и Стругацких, и Вадима Шефнера… На всех, которые стали известны.

Реально до читателя доходила меньшая и лучшая часть творчества писателя. У нас же часто складывалось ощущение, что до нас дошла меньшая и худшая часть.

То же самое при переводах. Самые сильные произведения и Д. Лондона, и Конан-Дойля, и Р. Киплинга были давно переведены. Когда стало «можно все» и перевели «все» – бедность этого «всего» на фоне давно известного сделалась очевидна.

При переводах – то же самое. Сравните «Маугли» – фактически самостоятельную сказку для детей, изданную еще в 1950-е, и «полный Маугли», чуть ли не подстрочный перевод Киплинга, осуществленный в 1990-е. В первом переводе изменили много чего, включая пол пантеры Багиры. Вообще-то «Багира» на хинди – это «воин» (так же как шер-хан – это тигр, а хатхи – слон). Багира у Киплинга был самцом и сделался самкой исключительно в русском переводе. Несмотря на все эти вольности, получилась поэтичная сказка для детей. А у Киплинга тот же «весенний бег» – я бы сказал, не совсем детская глава… Что-то все звери в этой главе активно занимаются любовью: писал-то Киплинг не для детей, а для взрослых. А в «детском» варианте все стерильно, но при том очень романтично.

Этот советский перевод «Маугли» – лучше самого Киплинга!

Так же точно своего Айболита Корней Чуковский «сделал» с персонажа книги Хью Лофтинга, доктора Джона Дулиттла, который лечил зверей. В 1992 году книгу Х. Лофтинга издали в России, «уличив» К. Чуковского в плагиате. Чуковский ведь не просто перевел книгу и выдал за свою… Нет! Он все в ней переиначил, переделал и тоже изменил пол некоторых персонажей. Филина он превратил в сову Бумбу, утку Дад-даб «обозвал» Кикой… Вставил он и много эпизодов, которых у Лофтинга не было… В общем, ужас… Мало того, что спер, так еще и переиначил все по-своему! Он даже предупредил на первой же странице, что его книжка сделана «по Гью Лофтингу». Но ведь книги Чуковского явно лучше историй Лофтинга! Переделал или нет – все равно лучше…

Так же и Алексей Толстой нахально «списал» своего Буратино с итальянского Пиноккио… И тоже честно предупреждал, что «просто» пересказывает чужую сказку. Только он пересказал ее лучше, чем написал ее автор. Не верите – сравнивайте.

Тот же вывод приходится сделать при сравнении великолепного «Волшебника Изумрудного города» А.М. Волкова с множеством продолжений и «Волшебника из страны Оз» американца Лаймена Фрэнка Баума.

Добавлю еще, что, почти забытые в западном мире, в СССР жили «Маленький оборвыш» Гринвуда и рассказы О. Генри, книги Войнич и «Без семьи» Мало. С Мало, кстати, произошла обычная история – переведен и был широко известен его шедевр: «Без семьи». А остальные книги этого плодовитого писателя намного слабее. Так же как широко известна была книга Жозефа Анри Рони-старшего «Борьба за огонь»… Переведенный позже «Вамирэх» уже намного слабее. Остальные не переводились, и это к лучшему. Потому что творения Рони-старшего «Юный вампир» или «Удивительное путешествие Гертона Айронкестля» просто скучны.

Так же и непереведенные творения Агаты Кристи намного хуже переведенных. Издали целое 30-томное собрание сочинений… А лучшее-то уже у нас было!

Получалось, что в СССР советский человек жил в самом интенсивном и качественном литературном «поле», какое возможно в мире. Среди тщательно отобранных книг, составлявших сокровищницу мировой литературы.

Люди, собиравшиеся и обсуждавшие это в 1970-м или в 1980 году, не согласились бы со мной. Избирательность переводов, глухие слухи о «других книгах» известных писателей, которые не были изданы или переведены, будили, во-первых, глухой протест: нас чего-то лишают помимо нашего желания и воли.

Во-вторых, мы ждали, что «во всем мире» все еще лучше, чем в СССР. Мы ждали, что за рубежом, среди эмигрантской литературы, среди неизданных книг советских писателей скрыты невероятные шедевры. В годы «перестройки» эти «шедевры» стали доступны. И что? Оказалось, никаких шедевров и нет. Кое-что пришло, конечно… И Оруэлл, и Замятин, и прочие «антисоветчики». Но литературной революции как-то явно не произошло.

Получается: годы «застоя», 1970–1980-е – время активнейшего, буквально взрывообразного литературного процесса. Намного более активного, чем идет сейчас в Российской Федерации и в любой другой стране или группе стран мира.

Интеллигенция жила в этом поле культурной жизни, в невероятном далеке от реалий и международной, и российской жизни. Эти реалии причудливо преломлялись через ее книжные представления, через впечатления от книг, фильмов и разговоров в курилках и только в таком виде осмыслялись.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.