ДВУЛИКОСТЬ РИМСКОГО ЭКУМЕНИЗМА

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ДВУЛИКОСТЬ РИМСКОГО ЭКУМЕНИЗМА

За последние две тысячи лет никто не сделал для иудейско-католического диалога и примирения столько, сколько Иоанн Павел II. Он научил нас, что значит любить всех людей, все творения Божие (...) Он показал нам, как жить и даже - как умирать. Мир лишился великого морального авторитета, своего нравственного компаса. Польша потеряла величайшего учителя и героя. Евреи потеряли своего лучшего друга и защитника.

Главный раввин Польши Михаэль Шудрих

Укрепление международного влияния Ватикана сопровождалось расширением внешней открытости католицизма и активной интеграцией его в экуменическое движение, совершаемое с помощью "очищения исторической памяти", работавшей на "дело примирения" с другими религиями. Если II Ватиканский собор только наметил эту перестройку сознания, то Иоанн Павел II довел ее до логического конца. Имидж Ватикана-примирителя создавался в период перехода к заключительной стадии развала СССР, так что "теология морали" нового папы служила прекрасным обоснованием необходимости перехода к постконфронтационному диалогу между Востоком и Западом. В своем обобщающем докладе, который понтифик представил на заседании Европарламента 11 октября 1988 г., он заявил: "Времена наступили благоприятные: мир на Земле, сотрудничество между государствами, права человека, демократия - все это вошло в массовое сознание. На пороге - поиск души: люди должны обрести единство друг с другом, с самими собой, с природой".

Политика Иоанна Павла II отличалась нарочитой открытостью: в 1986 г. он обратился к представителям ведущих религий мира организовать 27 октября Всемирный День молитвы о мире, выбрав для этого уникального события город Ассизи. На это событие прибыло около 60 делегаций христианских и нехристианских конфессий. Чтобы это событие не оказалось единичным, папа призвал продолжить эту традицию, а инициативу проведения ежегодных встреч "в духе Ассизи" взяла на себя община Св. Эгидия.

В целях примирения понтифик предпринял невиданную кампанию по покаянию, заключавшуюся в признании ответственности и вины всего католического сообщества в различных сферах его деятельности в течение десяти последних веков, апогеем которой стал так называемый "экзамен совести", провозглашенный в 1994 г. Это закладывало новое понимание апологетики, призванное изменить образ папства в глазах мирового сообщества, обновив и полностью вписав его в современную культуру терпимости и свободы. Папа торопился завершить этот процесс к 2000 г., чтобы ввести церковь в новое тысячелетие "примирившейся", "обновленной" и "современной".

Это историческое "исповедание грехов" папа совершал в ходе своих многочисленных поездок (104 поездки в 130 стран, встречи с 426 главами государств), принося извинения и выступая в примиренческом духе. Самокритичные высказывания папой были сделаны в отношении Галилея, раскола церквей, инквизиции, крестовых походов, американских индейцев и негров, религиозных войн и интегристов, раскола с Востоком.

Политическая конъюнктура заставила папу пойти и на такой беспрецедентный шаг, как изменение позиции церкви в отношении масонства. В январе 1983 г. был принят новый кодекс канонического права, в котором уже отсутствовал действовавший 200 лет канон 2335, запрещавший католикам под страхом отлучения от церкви пребывание в масонских ложах. Он был заменен каноном 1374, в котором говорится, что "тот, кто дает свое имя ассоциации, которая работает против церкви, будет наказан справедливым наказанием; но тот, кто продвигает или руководит такой ассоциацией, будет наказан интердиктом", то есть масонство не упоминается в качестве конспирологической организации, но и не разъясняется, что такое "ассоциация, работающая против церкви". За устранение старого канона были многие руководители церкви, обосновывающие это тем, что латинское масонство уже эволюционировало в сторону более слабого антиклерикализма, а церковь - ко все большей открытости.

Однако такой откровенный шаг навстречу исконным противникам церкви, видимо, испугал само церковное руководство, так как 26 ноября того же года Конгрегации доктрины веры выпустила декларацию, в которой указывалось, что католикам запрещается членство в любых масонских организациях (запрет был подтвержден Ватиканом в марте 2007 г.). Возможно, что в изменении позиции сыграл свою роль и скандал, связанный с тем, что в октябре 1983 г. итальянский журнал "Oggi" напечатал в одном из своих номеров фотографию, на которой папа Иоанн Павел II присутствует на масонском банкете: он включен в "братскую цепь" со скрещенными руками, образуемую гостями-масонами вокруг банкетного стола. Этот номер чуть не подвергся конфискации.

Одним из важных итогов политики "возведения мостов" было сближение с лютеранами. Иоанн Павел II стал первым понтификом, посетившим лютеранскую церковь в Риме, где принял участие в экуменической "литургии мира". А в 1999 г., в преддверии 2000-летия Рождества Христова, католики и лютеране подписали совместную декларацию в Аугсбурге, положившую конец взаимным доктринальным осуждениям и разделявшим их богословским спорам о том, как происходит оправдание христианина - только верой или верой и добрыми делами. В декларации, в частности, говорилось: "Вместе мы исповедуем, что нас принимает Бог и что мы стяжаем Святой Дух, Который обновляет наши сердца, укрепляет нас и призывает к добрым делам - не на основе наших заслуг, но только через благодать и веру в спасительное дело Христово". Как заявил профессор теологии при Католическом университете Вашингтона Иосиф Комочак, это соглашение "говорит о том, что доктрина, которую Лютер считал основой Реформации, и побудила его начать ее, не является достаточно серьезным источником различий между католиками и лютеранами, дабы оправдать разделение церквей" и что этот документ стал "одним из самых важных экуменических моментов нашего столетия". Сближение между католиками и протестантами продвинулось так далеко, что уже служатся совместные католическо-лютеранские литургии, при которых священник одной церкви произносит слова пресуществления над хлебом, а священник другой церкви - над чашей.

При Иоанне Павле II было положено начало и диалогу с мусульманами, который проходит как в теоретической (доктринальной), так и в практической сферах. В практическом плане церковь "во искупление грехов крестовых походов и реконкисты" стала брать на себя роль посланницы ислама в Европе, проявляя инициативу или соглашаясь на реализацию проектов строительства мечетей, как это было, например, в Лионе, Мадриде и Риме. Но если в данной сфере диалог может развиваться, не ставя под вопрос основные доктринальные положения обеих религий, то в сфере теоретического поиска "нового измерения богословия" он заводит католицизм настолько далеко, что грань между философскими системами начинает просто стираться. Некоторые разделы классического богословия перестраиваются, Священное Писание перечитывается, допускается прочтение традиций одной культуры в свете традиций другой, что представляется как "состязание" христианства и ислама, которое должно привести к лучшему пониманию двух традиций. Но это "состязание" не в пользу христианства.

Ведя диалог, мусульмане не собираются пересматривать и обновлять догматику ислама. Признавая Христа как пророка, они считают возможным и со стороны христиан признать таковым Муххамеда, но для католиков это означает признание ислама богооткровенной религией, и ряд западных богословов уже не только обсуждают такую возможность, но и позволяют себе такие признания. Так, Мишель Лелонг из церковного секретариата Франции, отвечающего за отношения с исламом, утверждает: "Для одних Бог проявился через Христа, для других - через Коран. Но все (и христиане, и мусульмане) верят - как и их братья-иудеи, что Он говорит через своих пророков".

Важно подчеркнуть, что мусульмане с готовностью идут на диалог, так как чувствуют за собой силу духовного превосходства. При утверждении своих ценностей они все чаще исходят из того тезиса, что ислам духовно обогащает секуляризованную, обмирщенную Европу, поставившую на место трансцендентных религий религию "прав Человека". Как написал, например, Тарик Рамадан о мусульманах в Европе, "присутствие последних - это обогащение: оно способствует размышлению как о месте духовности в секуляризованном обществе, так и о справедливом руководстве религиозным и культурным плюрализмом".

Однако вновь следует подчеркнуть, что при всей открытости новой политики Ватикана, в своей экуменической деятельности он четко и последовательно преследует собственный интерес. Хотя ревизия истории коснулась и папства, - были признаны ошибки пап в разделении церквей, в их заявлениях относительно неприятия религиозной свободы и модернизма - Иоанн Павел II никогда не позволял себе затрагивать главной причины всех отклонений в жизни западной церкви - положения о главенстве папы и догмата о его непогрешимости. И уже упомянутая декларация "Dominus Iesus" 2000 г. совершенно определенно подчеркивала, что спасение любого "зависит по необходимости от Римского Понтифика" и что другим христианским конфессиям не хватает полного общения с Католической церковью, поскольку они не принимают учения о первоверховной власти епископа Рима.

Очевидная двойственность в поведении Ватикана - готовность идти на уступки в вопросах, касающихся основополагающих положений христианского учения (идея папы о "семенах Слова", содержащаяся, якобы, во всех религиях, совместные литургии с протестантами, отвергающими апостольскую преемственность, участие в ритуалах язычников и др.), и непреклонность в отстаивании прав римского понтифика - стала характерной для сотрудничества Католической церкви со Всемирным советом церквей. Посылая своих представителей в качестве "наблюдателей" на все экуменические ассамблеи, конференции и участвуя в совместных молитвах, Католическая церковь так и не вступила в ЬСЦ. Объясняя причины этого, председатель Отдела христианского единства в Ватикане кардинал Виллебранс в письме к генеральному секретарю ВСЦ от 4 июля 1983 г. писал: "Римско-католическая церковь в гораздо большей степени, чем другие церкви, считает свою структуру универсальной общности и универсальной миссии существенным элементом своей идентичности... Решение о ее присоединении к мировому сообществу церквей могло бы быть дурно истолковано...с позиции власти (авторитета) в Римско - католической церкви и способов ее осуществления". Для папы вступление в ВСЦ приемлемо только при условии, что он возглавит эту "универсальную церковь". Как отмечал профессор А. Осипов, католическая концепция экуменизма состоит в том, что единство возможно только у ног папы: "Идея экуменизма в ее ватиканской трактовке возвращает ситуацию первых веков христианства. Ты можешь верить во что угодно, только поклонись римскому первосвященнику".

Особенно ярко двойственный характер новой политики открытости Иоанна Павла II проявился в сближении Ватикана с православием и иудаизмом. Если в отношениях с первым под видом диалога Св. Престол занимался прозелитической деятельностью, укрепляя свои позиции, то в отношениях со вторым он пошел на дальнейшие уступки, лишь углубившие отступление от христианского учения.

В целях сближения с православием и в рамках реализации папской идеи "христианской Европы от Атлантики до Уральских гор" по инициативе Иоанна Павла II и Константинопольского патриарха Димитрия I (принимавшего участие в экуменическом служении с папой) была создана Международная смешанная православно-католическая комиссия по богословскому диалогу между двумя церквами, первое заседание которой прошло в 1980 г. на Патмосе и Родосе.

Однако вследствие неприкрытой поддержки Ватиканом экстремистских действий униатов деятельность комиссии была приостановлена. Тогда, чтобы уменьшить протесты православных и возобновить диалог, на VII заседании смешанной комиссии, состоявшемся в г. Баламанде (Ливан) в 1993 г., было заключено соглашение "Униатизм как метод объединения в прошлом и поиск полного единства в настоящем", подписанное католиками и 13 официальными представителями девяти поместных православных церквей (от Русской православной церкви - игумен Нестор (Жиляев), сотрудник Отдела внешних церковных сношений). Документ этот, получивший название "Баламандская уния", ярко отражает дух экуменизма. Осудив униатство, как источник конфликта между Православной и Католической церквами, он выдвинул новые экуменические богословские принципы и практические методы для достижения "полного общения".

В нем, в частности, признается, что восточные католические церкви являются частью католической общины и должны руководствоваться положениями II Ватиканского собора и быть равноправными участниками в деле экуменического диалога; предлагается забыть историю отношений между Православной церковью и восточными католическими церквами и осуждаются "попытки возвращения восточных католиков в Церковь отцов" православной стороной; Православная и Католическая церкви рассматриваются в качестве "Церквей-сестер"; указывается, что православие и католичество в равной мере ведут ко спасению; призывается учитывать "религиозную свободу верующих", которые "должны иметь возможность свободно высказывать свое мнение, когда их об этом спрашивают"; предлагается верующим оказывать помощь другим церквам в их богослужении, представляя свою собственную церковь в их распоряжение по обоюдному согласованию, которое позволило бы совершать богослужения по очереди в разное время в одном и том же здании"; предлагается создание католиками новых структур в регионах, традиционно относящихся к юрисдикции Православной церкви; настаивается на необходимости уделить особое внимание подготовке будущих священников, образование которых должно быть объективным и положительным по отношению к другой церкви; объявляется, что цель диалога - обрести полное общение, которое существовало между нашими церквами более тысячелетия; указывается, что предложенные принципы и методы исключают в будущем "всякий прозелитизм и всякое стремление к экспансии католиков в ущерб Православной церкви" и устраняют препятствия для дальнейшего экуменического диалога.

Таким образом, формально отвергнув унию как насильственный способ окатоличивания, соглашение предложило другой, более мягкий и скрытый, соответствующий постконфронтационному периоду диалога между Востоком и Западом. Уравняв православие с католичеством и нигде не упомянув об их вероучительных расхождениях, оно утвердило ложное "сестринское богословие", позволяющее поглощать православие через разложение его изнутри "путем воспитания массы экуменически-прокатолических священнослужителей, катехизаторов и широкой массы мирян, опираясь на сокрытие истинной сущности современного католичества и экуменизма и подмены ее ложной". Документ, вместе с тем, не только признал униатские общины в качестве католического сообщества, но придал им еще большие права на свою деятельность. Более того, он узаконил продвижение Ватикана на Восток путем создания новых структур. В силу этого, опираясь на "православных" экуменистов и на греко-католиков Западной Украины, ставших требовать от православных предоставления им оставшихся храмов и захватывать их при поддержке властей, Ватикан, значительно расширил свое официальное присутствие на Украине и в России.

Важно отметить, что Баламандское соглашение было подписано Жиляевым втайне, а текст его несколько лет не публиковался. Соглашение было одобрено на Архиерейском Соборе 1994 г., хотя владыки самого текста так и не видели. И только на Архиерейском Соборе 1997 г. было определено: "Ввиду дискуссии, возникшей на Соборе вокруг значения Баламандского соглашения, передать последнее на изучение Синодальной Богословской Комиссии и поручить Священному Синоду выразить отношение к этому документу". Однако собравшаяся не в полном составе Богословская комиссия не нашла ничего опасного в новой унии с папистами.

Совсем иным образом развивались отношения католицизма с иудаизмом, "диалог" с которым сопровождался дальнейшим отступлением от христианства.

В 1985 г. вышел официальный документ Св. Престола "Замечания по поводу правильного представления иудеев и иудаизма в поучении и катехизисе Католической церкви", разъяснявший более четко положения предыдущих документов по этому вопросу. Напомнив, что иудеи являются "Народом Божьим Ветхого Завета, который никогда не был отвергнут", и отметив значение критического осмысления истории церкви, он выдвинул следующие рекомендации, крайне положительные для иудаизма:

- христиане могут воспользоваться иудейскими традициями чтения Библии;

- Ветхий Завет сохраняет собственную ценность откровения;

- Иисус был иудеем и им всегда оставался;

- вечность Израиля - это исторический факт и предзнаменование в Божественном плане, что означает, что избрание иудеев остается, даже если христиане рассматривают себя также как народ Божий и дети Божьи.

Это означало, что теперь эти положения должны быть введены в католический катехизис.

Однако самым показательным жестом Иоанна Павла II стало посещение им 13 апреля 1986 г. главной синагоги Рима, которое представляло собой первый визит такого рода за всю историю католицизма. Он имел глубоко символическое значение, поскольку означал, как писал один из иудейских авторов, что "Церковь Христова посредством Иоанна Павла II перемещается в синагогу и раскрывает свою связь с иудаизмом, познавая свою собственную тайну". Здесь состоялась встреча папы и его и молитвенное общение с главным раввином Рима доктором Елио Тоафом, что стало открытым нарушением церковных канонов, запрещающих религиозное общение с иудеями. Обратившись к раввинам с речью, озаглавленной "Вы - наши старшие братья", он подчеркнул необходимость более глубокого признания связи и "общего наследия" между иудеями и христианами, упомянув только один раз об Иисусе из Назарета, и то, чтобы подчеркнуть, что Он является "сыном вашего народа", ни слова не сказав о том, что Он есть Сын Божий. Он также повторил слова из "Nostra Aetate", в которой осуждались преследования евреев, но положение "кто бы ни был его авторами" папа повторил дважды, намекая тем самым на ответственность понтификов.

В ноябре 1986 г. папа произнес перед участниками Второго международного иудео-христианского диалога речь на тему "О значении спасения и искупления в иудейской и христианской традициях", в которой говорилось о "взаимном ознакомлении с соответственным наследием в вере каждого из нас" и "о наших связях... в нашем понимании спасения", обойдя основной вопрос о Мессии. А в 1993 г. был принят документ Библейской понтификальной комиссии "Толкование Библии в Церкви", который неоднократно предупреждал о недопустимости любой интерпретации, "провоцирующей, например, антисемитизм или другие антирасовые дискриминации" или любое объяснение, неблагоприятное для евреев. Соответственно, в последующие годы из всех официальных документов католицизма стали изыматься любые упоминания об убийстве Христа иудеями, из Библии рекомендовалось исключать все слова Христа против иудеев, вносятся изменения в литургические тексты, которые имеют антииудейскую направленность или составлены в духе "вытеснения".

В соответствии с данными требованиями был обновлен и катехизис Католической церкви. Теперь главная вина за страдания Христа в нем возлагается на христиан: "Учитывая, что наши грехи ранят Самого Христа, Церковь, не колеблясь, считает христиан наиболее ответственными за страдания Иисусовы, в то время, как слишком часто христиане возлагали бремя этой ответственности только на иудеев; мы должны рассматривать как виновников этого ужасного греха всех, кто продолжает погрязать во грехе. Именно наши преступления заставили Господа нашего Иисуса Христа претерпеть крестные страдания, и поэтому те, кто погружается в безнравственность и зло, несомненно "снова распинают в себе Сына Божия и ругаются Ему (Евр. 6, 6). И, надо в этом признаться, наше собственное преступление в данном случае больше, чем преступление иудеев". В катехизисе также утверждается, что "народ Божий Ветхого Завета и новый народ Божий устремлены к сходным целям: к чаянию пришествия (или возвращения) Мессии. Но с одной стороны чают второго пришествия Мессии, умершего и воскресшего, признанного Господом и Сыном Божиим, с другой - пришествия Мессии, черты которого остаются сокровенными".

Фактически все это означает, что католицизм переходит к такому прочтению Библии, которое допускается иудаизмом, в то время как учение последнего сохраняется в полной неизменности.

В 1988 г. по поручению Ватикана Томазо Федериччи подготовил специальный документ "Миссия и свидетельство Церкви", в котором отвергалась любая форма прозелитизма со стороны христиан в отношении иудеев, в связи с чем перед католическими теологами встала проблема оправдания своей позиции, никак не согласующейся с текстами Нового Завета. Наиболее развернутое объяснение нового подхода дал американский богослов Майкл Магарри, связавший его с требованиями постхолокостовской церкви. Указав, что холокост стал радикальным богословским вызовом христианству и частью его истории, он сделал следующий вывод: "Существуют богословские и библейские основания, в силу которых церковь, реализуя свою миссионерскую программу, должна сделать исключение для иудеев, поскольку холокост требует, чтобы иудеи остались иудеями, а не рассматривались в качестве предвестников веры во Христа". "Холокост ставит вопрос о самом значении церкви, об определении церкви в контексте божественного плана спасения. Христиане уже не могут заученно повторять триумфалистские клише о выборе, сделанном Богом в пользу христиан, и непризнании Им иудеев (или в том же контексте любой другой религиозной традиции)... Можем ли мы оставаться прежними, можем ли мы все так же относиться к себе, оперируя все теми же богословскими, этическими и историческими конструкциями?... С долей смирения христианство начинает признавать: чтобы уцелеть и остаться при этом честным, необходимо самоопределяться в соответствии с требованиями постхолокостовской церкви, что возможно только в диалоге со своими иудейскими братьями и сестрами".

Одним из главных таких требований является официальное извинение и признание ответственности всей Католической церкви за холокост, которого ждут от нее иудеи и к которому фактически шаг за шагом, поэтапно подводит ее церковное руководство. Так, в 1991 г., выступая на закрытии европейского синода, Иоанн Павел II признал ответственность христиан за пассивность, проявленную во время холокоста. Затем в 1994-1995 гг. соответствующие декларации об их ответственности за холокост были опубликованы католическими церквами Польши, Германии и Венгрии, а в сентябре 1997 г. французский епископат принял Декларацию покаяния в Дранси, в которой Французская церковь не только попросила прощения у Бога и у еврейского народа за свое поведение в годы оккупации во Второй мировой войне, но и признала влияние многовекового антииудаизма на христианское учение, обусловившее ненависть к евреям.

Вслед за этим в октябре-ноябре того же года в Ватикане прошел коллоквиум на тему "Христианские корни антииудаизма", на котором Иоанн Павел II решительно осудил антисемитизм, пойдя на признание того, что "ошибочные и несправедливые толкования Нового Завета относительно иудейского народа и его мнимой вины продолжались очень долго, порождая чувство вражды в отношении еврейского народа". И, наконец, в марте 1998 г. был издан соответствующий документ Ватиканской комиссии по развитию отношений с иудаизмом, названный "Мы помним: размышления о Холокосте" , в котором уже был поднят вопрос о связи нацистских преследований евреев с поведением христиан в отношение иудеев на протяжении веков, то есть было признано, что в холокосте есть доля вины и христианства. Так был сделан решительный шаг к переходу от "учения презрения" к "учению уважения".

Серьезные богословские выводы сделали иудеи и из факта установления в 1993 г. дипломатических отношений между Ватиканом и Израилем, который до этого признавался лишь де факто. Многие исследователи оценивали этот важный политический шаг как имеющий революционное значение. Дело в том, что Католическая церковь всегда учила, что изгнание иудеев с их земли стало карой за отвержение ими Иисуса, поэтому вернуться на родину они смогут, только приняв Его. И так как иудеи считали, что именно это являлось причиной отказа Ватикана установить официальные отношения с Израилем, его признание они расценили как "признание католиками своих давних исторических и богословских пороков и последовавший отказ от них".

Венцом политики примирения Иоанна Павла II стал акт покаяние за грехи церкви (Меа Culpa), совершенный в ходе воскресной мессы в соборе Святого Петра 12 марта 2000 г. Признав вину церкви за восемь грехов, папа осудил антисемитизм как "грех против Бога", призвал христиан к покаянию за ужасы холокоста и выступил против миссионерской деятельности христиан в отношении иудеев. В продолжение этого акта через несколько дней (26 марта) папа прибыл в Иерусалим и посетил Стену плача, куда вложил свою записку, содержание которой было приведено в брошюре, написанной раввином Леоном Кленики и изданной Антидиффамационной лигой в 2006 г. В ней было записано следующее (сохраняется орфография оригинала): "Бог наших отцов, ты избрал Авраама и его потомство, чтобы твое имя было донесено до народов: мы глубоко опечалены поведением тех, кто на протяжении истории, заставил страдать твоих сыновей и, прося у тебя прощения, хотим жить в истинном братстве с Народом Завета".

Иудейские круги высоко оценили деятельность Иоанна Павла II и его вклад в "очищение" католического учения. Особенно точный анализ в этом отношении сделал уже упоминавшийся нами иудейский исследователь Поль Гиневский в своей книге "Христианский антииудаизм. Мутация", в которой он дал общую оценку 40-летнего периода идейной эволюции католицизма в свете иудейской мысли и из- дожил ключевые цели иудаизма в отношении католицизма и всего христианства в целом.

Используя соответствующие понятия, взятые из иудейской традиции, он выделил три этапа процесса переосмысления: 1) "видуй" (исповедь) - искреннее признание своих ошибок; 2) "тешува" (покаяние) - обращение к другому поведению и 3) "тиккун" (искупление)- исправление. Это программа коренной мутации христианства. В настоящее время руководство Католической церкви переходит ко второму этапу, который "не будет завершен до тех пор, пока учение уважения не будет сформулировано в дидактических текстах и введено в новый катехизис, а их распространение не сформирует многочисленных по-новому мыслящих учеников и учителей". Как пишет Гиневский, "цель амбициозна: надо заставить слушать и принимать учение, говоря противоположное тому, чему обучали раньше, распространять "евангелие" любви к иудеям. Когда новое учение вытеснит старое, оно со временем, а времени может понадобиться много, искоренит антииудаизм, а затем и антисемитизм". Тогда и наступит время "тиккун".

Гиневский вместе с тем констатировал важный факт: если в руководстве церкви идеи сближения с иудаизмом широко распространены, то этого нельзя сказать о низовых христианских общинах, которые в массе своей незнакомы с Теми теоретическими новшествами, которые вводят католические богословы. Именно на "просвещение" и мобилизацию католических "низов" и должны быть направлены теперь интеллектуальные усилия прогрессивных "верхов". Выполнением этой задачи предстоит уже Бенедикту XVI.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.