Сновидение Иакова

Сновидение Иакова

Предательство, совершенное Иаковом по отношению к Исаву, в том виде, как оно описано в библейском рассказе, естественно, привело к отчуждению между братьями. Горечь нестерпимой обиды и страстная натура Исава толкали его на путь мщения хитрому младшему брату, похитившему его наследство. Боясь за свою жизнь, Иаков решил бежать. Мать его, соучастница обмана, разделяла его страх и старалась придумать для него временное убежище, пока не уляжется гнев горячего, но великодушного и незлопамятного брата. Она надумала отослать Иакова к своему брату Лавану в Харран. Ей вспомнилась далекая родина по ту сторону великой реки, где она некогда была молода и красива и откуда ушла, чтобы стать женой Исаака, и картины прошлого, быть может, тронули ее несколько черствую и прозаическую душу. Живо представился ей золотистый вечер, когда она ехала на верблюде и встретила одинокого, в раздумье шагающего по полю путника, который стал ее мужем. Теперь он уже не прежний отважный юноша, а прикованный к кровати слепой, слабоумный старик. И она, в прошлый вечер заглянув в колодец, увидела в воде свое морщинистое лицо и седеющие волосы – призрак или тень прежней Ревекки. Как незаметно проходит время! Было бы немалым утешением для нее, если бы любимый сын привел с родины молодую красавицу жену, в которой бы она увидела отражение собственной утерянной молодости. Таковы, надо полагать, были мысли нежной матери, когда она расставалась с сыном, хотя, если верить автору Яхвиста, она не сказала ему ни слова об этом.

Итак, Иаков ушел. От Вирсавии, преддверия пустыни на крайнем юге Ханаана, он отправился на север. Пройдя через суровую гористую Иудею, он продолжал свой путь по трудной пешеходной тропе, держась все того же северного направления. Усталый, с израненными ногами, он шел до вечера. Когда его обступила темнота, он решил переночевать. Место было безотрадное. Дорога все время шла в гору, и Иаков стоял теперь на высоте около 3 тыс. футов над уровнем моря. Дул холодный, пронизывающий ветер. Вокруг него, насколько позволяли различать сгустившиеся тени, расстилалась каменистая пустыня; там и сям громоздились серые скалы; несколько поодаль виднелись неясные очертания вздымающейся к небу горы, склоны которой образовали ряд каменных террас. То был угрюмый ландшафт, и путник неохотно останавливал на нем свой глаз. Он лег в середине круга из больших камней, положив голову на один из них, и заснул. И привиделся ему сон. Ему приснилось, будто он видит лестницу, стоящую на земле и упирающуюся в небо, по которой вверх и вниз ходят ангелы. И бог подошел к нему и обещал отдать всю эту землю ему и его потомству. Иаков проснулся в ужасе и воскликнул: «Как страшно сие место! это не иное что, как дом божий, это врата небесные». Дрожа от страха, он пролежал до рассвета, пока солнце не осветило печальный пейзаж; и глазам его снова представилась та же непривлекательная каменистая пустыня и те же серые скалы, которые он видел вчера вечером. Тогда он поднялся, взял камень, служивший ему изголовьем, и поставил его столбом, а потом полил его верхушку маслом, назвав это место Бет-Эль (Вефиль), т. е. дом божий. Хотя страх ночного сновидения еще не покинул его, но надо полагать, что он с того дня бодрее продолжал свое путешествие, памятуя данное ему богом обещание. Да и сама окружающая его природа вскоре приняла более приветливый и веселый вид, в соответствии с новыми надеждами, расцветшими в его душе. Унылые высоты области Вениаминова колена остались позади него, и он вступил в плодородную долину удела Эфраима. Несколько часов подряд дорога спускалась в живописную долину, окаймленную холмами, террасообразные склоны которых до самой вершины поросли фиговыми и оливковыми деревьями, а белые скалы были покрыты папоротниками и пестрели красными и белыми цветами цикламена и дикого шафрана. В ветвях дятлы, сойки и маленькие совы хохотали, стучали и ухали на разные лады. И Иаков с облегченным сердцем ускорил свой шаг, направляясь в далекую страну.