Партийная дисциплина

Партийная дисциплина

Теперь, когда мы практически поэлементно разобрали запуск механизма самоуничтожения аппарата, мы задаемся целью ответить на вопрос: Почему это стало возможно, да еще в таких масштабах? Одна из причин, как ни парадоксально, лежит именно в чиновничьей подневольности и исполнительности. В КПСС царила партдисциплина — когда предписание высокого лица или форума партии было обязательно к неуклонному исполнению. И чем выше — тем это было жестче.

Для новичков «становление в аппарате ЦК КПСС (…) было мучительным (…), связано это было не просто с другим стилем работы, но с совсем иными правилами взаимоотношений, другими, весьма строгими требованиями подчинения на всех должностных ступенях, от инструктора и до секретаря ЦК. Старая площадь и ее обитатели жили по своим особым законам и обычаям, известным только им и исполняемым безукоризненно.

За долгие годы монопольного положения партии в руководстве всеми сферами в жизни общества был создан механизм аппарата, действующий на основе жесткой дисциплины и послушания отлаженно и почти без сбоев. (…)

Не могу не признать, что работа в аппарате ЦК КПСС была хорошей школой укрощения гордыни, воспитания организованности, дисциплины, позволяла владеть анализом тех процессов, которые происходили в стране. Однако утраты были тоже немалые, ибо, с другой стороны, она лишала работника всякой самостоятельности, отучала от инициативы. Превыше всего в аппарате ЦК ценились послушание, исполнительность»[499].

И партдисциплина достигала наивысшей степени именно на Старой площади: «Один мой знакомый — номенклатурщик, далеко не глупый и очень порядочный человек, недавно честно признался мне, что если бы в 1986 году их выстроили в холодный зимний день на мосту через Неву и заставили прыгать вниз головой, то, даже видя толстый слой льда на Неве, они все равно бы дружно нырнули»[500].

И этим воспользовались. По окончании погрома КПСС А.Н. Яковлев поведал об этом предельно откровенно: «Надо было действовать изнутри. У нас был единственный путь — подорвать тоталитарный режим изнутри при помощи дисциплины тоталитарной партии. Мы свое дело сделали»[501].

Такова была сущность политического механизма КПСС.

Так прежде сильная сторона системы обернулась и сделалась чуть ли не главной слабостью, или, по крайней мере, уязвимой стороной.

* * *

В силу естественных причин мы написали не все. Мы описали в структурном отношении только половину. Ибо параллельно уничтожению механизма сохранения СССР шел процесс создания механизма перестройки — все эти бесчисленные неформальные движения, «клубы в поддержку перестройки», Народные фронты, «Солидарности», шахтерские забастовочные комитеты, партии, Демсоюзы. А в первых публичных акциях, в основном посвященных экологическим проблемам (начинали именно с них — с самых мягких и незаметных, на санкционирование или по крайней мере не столь жесткое подавление легко пошли бы местные власти, которым надо было показать свою демократичность Кремлю), участвовали даже… клубы оздоровительного бега.

Число желающих организовать свою политическую партию было весьма большим. Только на август 1991 года было подано 2000 заявлений от различных организаций на регистрацию в Министерство юстиции[502].