Глава девятая Предстоящий путь

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава девятая

Предстоящий путь

Политические соображения и личная склонность в равной мере побудили меня поддерживать самую оживленную переписку с президентом Рузвельтом. Еженедельно, а часто почти ежедневно я самым подробным образом сообщал ему обо всем, что знал о мыслях и намерениях англичан и об общем военном положении. Нет никакого сомнения, что он с большим вниманием относился к этой переписке, возбуждавшей у него живейший интерес и сочувствие. Его ответы были, конечно, более сдержанными, но к этому времени я уже очень хорошо знал, какова была его позиция и чего он хотел. На мне лежала забота о борющейся стране, осажденной смертельными врагами. Он, величественный и далекий, возглавлял могущественную нейтральную державу, которую он больше всего хотел вовлечь в борьбу за свободу. Но пока что он не знал, как это сделать. Между тем Англии приходилось составлять свои собственные планы войны: как вести борьбу с Гитлером, используя для этого все наши силы в максимально возможных масштабах; как помочь русским поставками и отвлекающими операциями, которые могли быть лишь незначительными, а главное – как уцелеть!

Я все же составил на остаток 1941 и на 1942 год план, в основном принятый начальниками штабов. В то время в основе этого плана лежало, разумеется, предположение, что Соединенные Штаты будут по-прежнему оставаться вне войны, оказывая нам всю помощь, какую разрешит конгресс, Из своей переписки с президентом я узнал, что он с особенным вниманием относится ко всем военно-морским операциям и что Французская Северная Африка, включая Дакар, а также атлантические острова Испании и Португалии вызывают у него особый интерес не только с общеамериканской, но и с его личной точки зрения, Эта точка зрения согласовалась также с моими взглядами и отвечала (как, я надеюсь, это будет признано) стратегическому плану, который отражал максимум того, что мы могли сделать одни, а также вместе с Соединенными Штатами, если бы они стали воюющей державой.

Я надеюсь, что нам удастся одержать решающую победу в Западной пустыне и прогнать Роммеля обратно через Ливию и Триполитанию, Если бы все пошло хорошо, это могло бы привести к отпадению от Виши Туниса, Алжира и Марокко, а может быть, и к присоединению к нам самого Виши. Эта цель была всего лишь надеждой, в основе которой лежала другая надежда. Но пока германская авиация была занята в России, мы держали наготове в Соединенном Королевстве одну бронетанковую и три полевые дивизии с достаточным количеством кораблей, чтобы перебросить эти силы в любой пункт западного Средиземноморья. Бели бы мы захватили Триполи и Франция при этом не выступила, обладание Мальтой позволило бы нам напасть на Сицилию и тем самым открыть единственно возможный для нас, пока мы были одни на Западе, второй фронт в Европе. Я не видел, что еще, если не считать операций в Норвегии, мы могли бы осуществить самостоятельно в 1942 году, как бы нам ни везло на поле боя. План вторжения на Сицилию был тщательно подготовлен начальниками штабов и плановым комитетом. Мы назвали его «Уипкорд».

Как только Роммель был бы разгромлен, его небольшая храбрая армия уничтожена, а Триполи оказался бы в наших руках, четыре дивизии наших отборных войск, то есть около 80 тысяч человек, вероятно, смогли бы высадиться на Сицилии и захватить ее. Германская авиация, причинившая нам столько вреда своими действиями с аэродромов на Сицилии, была отозвана в Россию, и теперь на острове не было германских войск. Наша экспедиция, вышедшая в Средиземное море, была бы, конечно, выслежена, но противник не мог знать, куда мы направляемся: к Французской Северной Африке – Бизерте, Алжиру, Орану, или же к Сицилии, или Сардинии. Такие выгодные перспективы открывались перед нашими военно-морскими силами. Какой другой план активной наступательной войны могли бы принять в течение 1942 года Англия и империя? Как могли бы мы вести с немцами бои в широком масштабе? Какой другой план предоставлял нам возможность такого широкого выбора, столь желательного среди превратностей войны? Такая операция могла оказаться не под силу нам одним. Она могла бы оказаться неудачной.

Но во всяком случае она не ставила под угрозу наши коммуникации через Атлантический океан или нашу способность защищаться против вторжения в метрополию.

Одно дело видеть путь, лежащий впереди, а другое – быть в состоянии вступить на него. Но лучше иметь честолюбивый план, чем не иметь вообще никакого. Все зависело в первую очередь от успеха давно подготовлявшегося наступления войск Окинлека в Западной пустыне. Необходимо было рассматривать все в свете неведомых опасностей, которые навлекло бы на нас проникновение немцев к Каспийскому морю, или их возможное продвижение через Турцию в том же направлении, или на Средний Восток – в Сирию, Палестину, Персию и Ирак. Но я всегда считал это сравнительно мало вероятным. В данном случае такая точка зрения оказалась правильной. Все эти мои проекты пользовались на всех стадиях поддержкой начальников штабов и моих коллег по комитету обороны и военному кабинету. В конце концов все они были выполнены точно в намеченном порядке, но это произошло лишь в 1942 и 1943 годах, в совершенно иной, гораздо более благоприятной обстановке, чем мы могли предвидеть в октябре 1941 года.

Я полностью изложил эти планы через министра-резидента на Среднем Востоке главнокомандующим нашими вооруженными силами в этом районе, чтобы они поняли, что «Крусейдер», то есть битва, которую им предстояло вести, может открыть перед нами непрерывный путь вперед, а также чтобы подчеркнуть срочность их наступления.

Премьер-министр – министру-резиденту на Среднем Востоке

25 октября 1941 года

«1. Нельзя полагать, что Германия будет в течение всей зимы вести в России непрерывные бои. Гораздо вероятнее, что примерно через месяц фронт в России, за исключением Юга, стабилизируется. Из-за потери военных заводов Россия превратится (временно) во второразрядную военную державу, даже если Москва и Ленинград будут удержаны. Гитлер может в любой момент оставить в России, скажем, треть своих армий, и все же у него будет вполне достаточно сил, чтобы угрожать Англии, оказывать нажим на Испанию и посылать подкрепления, дабы держать в узде Италию и продвигаться на восток.

2. Поэтому не следует ожидать, что в будущем году или весной наше положение улучшится. Напротив, вероятнее всего, операцию «Уипкорд» можно предпринять либо сейчас, либо никогда. По-моему, к концу декабря возможности будут уже упущены, и неизвестно, на какой срок.

3. Слабым местом Гитлера является авиация. Английские военно-воздушные силы уже сейчас сильнее авиации Гитлера и благодаря американской помощи растут быстрее. Русская авиация составляет, вероятно, две трети германской; она хорошо эшелонирована в глубину и по качеству вполне хороша. Даже если учитывать итальянскую авиацию, памятуя, чего она стоит, то и тогда у Гитлера не хватит самолетов, чтобы оказывать одновременную поддержку операциям, которые могли бы осуществить его армии. Однако основную часть английских военно-воздушных сил приходится держать в Англии на случай вторжения, и они в основном бездействуют.

4. Поэтому нам важно изыскивать возможности для того, чтобы вести бои с авиацией противника в благоприятных условиях одновременно на различных театрах. Такую возможность предоставляет в большой степени «Уипкорд».

5. Если мы сумеем до января заполучить комбинацию аэродромов (Триполи, Мальта, Сицилия, Сардиния) и сможем закрепиться там, бомбардировщики из Англии, базирующиеся на упомянутые аэродромы, смогут предпринять сильное и, возможно, решающее наступление на слабейшего партнера держав оси – Италию. Отсутствие аэродромов в Италии севернее Сицилии должно сделать это возможным. Всякие воздушные бои на этом новом театре непосредственно приведут к ослаблению обычных действий вражеской авиации против Великобритании и долины Нила и поддержки ею войск, продвигающихся на юго-восток.

6. Господство английской авиации в центральной части Средиземного моря дало бы и другие преимущества. С учетом того, что говорится в параграфе 9, караваны, охраняемые сильным конвоем, смогут пользоваться морским путем, ведущим из Средиземного моря, а это позволило бы сэкономить тоннаж и оказать более сильную поддержку операциям на Востоке.

7. Впечатление, которое произвели бы на Францию и Французскую Северную Африку эти достижения и, в частности, появление войск на тунисской границе, могло бы толкнуть Вейгана на выступление со всеми вытекающими отсюда преимуществами.

8. В основе всего этого лежит, конечно, успешное осуществление операции «Крусейдер». Вы должны быть рады тому большому отвлечению сил противника, особенно его военно-воздушных сил, которое вызвала бы операция «Уипкорд», при условии, что она будет происходить одновременно с операцией «Акробат» (захват англичанами Триполитании).

Ничто не обеспечивает нам большую безопасность и не обескураживает так врага, как внезапное одновременное появление целого ряда объектов нападения. Это относится в особенности к тем немногим неделям, когда противник отводит с русского театра свои излишние военно-воздушные силы и переоснащает их для операций на других театрах. Вы, конечно, понимаете, что медленное, постепенное продвижение в Ливии после тщательной подготовки, предусматривающей каждый шаг, при отсутствии каких-либо действий в других местах гарантирует максимальное сопротивление противника и, несомненно, дает время для его организации, Такой образ действий, разумеется, позволил бы немцам послать сильные подкрепления на Сицилию и укрепить свое господство в Италии, Я надеюсь, вы сознаете, подобно мне, что представившаяся сейчас возможность является мимолетной и что передышка – до тех пор, пока Германия, стабилизировав свой фронт против России, сумеет разместить свои силы на других театрах, – будет непродолжительной, Все дело, как вы справедливо указываете, «в выборе момента»,

9. Как будет реагировать противник на наши попытки добиться превосходства в воздухе в одной из зон центральной части Средиземноморья и тем самым открыть путь для прохода наших судов? Для переброски превосходящих военно-воздушных сил ему потребуется время, если учесть расположение аэродромов, которые останутся в его распоряжении на территории Италии, Поэтому ему придется оказать нажим на Испанию, чтобы добиться закрытия Гибралтарского пролива, У нас имеются основания полагать, что испанцы будут возмущены и окажут сопротивление всякому вторжению немцев, которых угрюмый и голодный испанский народ ненавидит. Победоносное проведение англичанами операции «Крусейдер» сильно скажется на настроении испанского правительства. Гитлер, несомненно, может силой проложить себе путь через Испанию, так же как он может установить свое господство в Италии. Удержать его могут лишь соображения политического характера. Он стремится создать Соединенные Штаты Европы под гегемонией Германии и новый порядок. Это зависит не только от завоевания, но в еще большей мере от сотрудничества народов. Ничто не помешает осуществлению его надежд столь решительным образом, как продолжение политики убийств, репрессий, истребления заложников и т. п., проводимой сейчас во многих странах. Присоединение Испании и Италии к и без того уже обширным завоеванным мятежным районам, в которых размещены его войска, будет для него очень серьезным шагом.

10. По всем вышеприведенным причинам весьма желательно, чтобы операции «Крусейдер» и «Уипкорд» были полностью синхронизированы и тесно увязаны между собой. С другой стороны, надо понять, что мы не можем ограничиться продвижением в Ливии, оставаясь пассивными в других районах. Русские просили, чтобы английские войска как можно скорее заняли свое место на их левом фланге. Растущее недовольство английского народа, который считает, что мы ничего не предпринимаем, не позволит бесконечно противиться таким требованиям. Поэтому, если будет решено отказаться от операции «Уипкорд» или упомянутых в документе начальников штабов действий во Французской Северной Африке по приглашению французов, придется приготовиться к переброске в скором времени значительных сил в Россию.

11. Ваши замечания нужны нам к понедельнику вечером, когда соберется комитет обороны».

Главное командование нашими войсками в Каире встало на иную точку зрения. Оно считало самым важным оборону дельты Нила, Суэцкого канала, Басры, Кавказа и «Таврского бастиона». По их мнению, захват Сицилии не был осуществимой операцией и в нем не было необходимости. Их взоры были обращены на Восток, и если бы было принято решение двинуться на Запад и при этом наши усилия увенчались бы успехом, они предпочли бы занятие Бизерты всяким попыткам начать действия против Сицилии. Я вполне понимал их точку зрения, которую энергично поддержал главнокомандующий вооруженными силами в Индии генерал Уэйвелл. Свои выводы они изложили в телеграмме от 27 октября, содержавшей приведенные мною доводы.

Вследствие этого я отказался от плана нападения на Сицилию («Уипкорд»).

Премьер-министр – генералу Исмею для комитета начальников штабов

«1. Ввиду последней телеграммы, полученной со Среднего Востока, и Вашего личного решительного отказа от проекта операции «Уипкорд», который Вы ранее защищали и который я поддерживал, я считаю теперь, что с этим планом покончено.

2. Нужно, однако, держать наготове силы, равные двум пехотным и одной бронетанковой дивизии, чтобы использовать их в операциях «Крусейдер» и «Акробат» в случае успеха. Нет никаких оснований ожидать, – если не считать основанием надежду, – что в результате наших предстоящих операций генерал Вейган пригласит нас в Бизерту или Касабланку. Если же он это сделает, мы должны быть готовы воспользоваться столь огромной удачей. Прошу Вас немедля заняться изучением этого вопроса и согласовать свои выводы с выводами штаба на Среднем Востоке и особенно адмирала Кэннингхэма.

3. Такая ситуация может возникнуть в двух случаях: либо в результате влияния победы английских вооруженных сил на моральное состояние французов, либо, что также не исключено, если немцы потребуют от Петэна, чтобы им разрешили использовать этот театр ввиду фактической или вероятной потери Триполи.

4. Эта операция будет именоваться «Джимнаст».

5. Важно теперь же знать, какие приказы нужно будет издать, чтобы перейти от операции «Уипкорд» к операции «Джимнаст», дабы свести к минимуму требуемое количество судов. Кроме того, нужно знать, какой тоннаж потребуется для этого и как это отразится на общем положении.

6. Я получил известия из Америки, что наших друзей там весьма соблазняет мысль об американском вмешательстве в Марокко и что полковник Нокс беседовал с лордом Галифаксом о высадке там около 150 тысяч американских солдат. Мы должны быть готовы сделать, если возможно, одновременное предложение или во всяком случае предложение от имени англичан генералу Вейгану в любой подходящий момент после успешного осуществления операции «Крусейдер». Это может изменить соотношение сил в нашу пользу. Поэтому такое положение должно быть сформулировано в самых убедительных выражениях. Я не буду лично обращаться к президенту по этому поводу, пока не станут ясны результаты операции «Крусейдер».

7. Лорд Луис Маунтбэттен привез мне письмо от президента, который выказывает живейший интерес к Танжеру. Этим вопросом также следует заняться, но он явно влечет за собой большие осложнения в отношениях с испанцами и французами, и было бы ошибкой жертвовать ради этого шансами на сотрудничество французов».

Пожалуй, будет полезно рассмотреть в свете позднейших событий, каковы были в то время намерения противника.

В июле 1941 года главное командование вермахта составило обзор будущих операций, предусматривавших уничтожение английских позиций на Среднем Востоке. Этому плану операций было присвоено название «Ориент». Главной исходной предпосылкой этого плана было успешное окончание осенью войны с Россией. Если бы это произошло, а это было под большим вопросом, танковый корпус с Кавказа должен был двинуться зимой 1941/42 года на юг, через Персию. В случае согласия Турции десять дивизий из Болгарии, из них половина танковых и моторизованных, пересекли бы Анатолию и вступили в Сирию и Ирак. Если бы Турция оказала сопротивление, понадобились бы вдвое большие силы, и вследствие этого выполнение плана пришлось бы отложить до 1942 года.

Германским и итальянским силам в Африке отводилось лишь третье место. В течение лета и осени 1941 года они должны были выполнять чисто оборонительные функции, если не считать того, что на них возлагалась задача взять Тобрук. К зиме их потери в живой силе и технике были бы восполнены, и затем, когда генеральное наступление на Персию и Ирак отвлекло бы наше внимание и силы, армия держав оси в Ливии должна была двинуться к Каиру.

Германское верховное командование никогда не относилось благожелательно к африканскому предприятию. Германские войска были посланы туда лишь для того, чтобы воспрепятствовать разгрому итальянцев. Когда этот разгром был остановлен, а мы отброшены назад, успех вовсе не побудил германское командование изменить свои планы. Переброска войск через Средиземное море со всеми вытекающими отсюда опасностями, грозившими со стороны подводных лодок и самолетов, базировавшихся на Мальту, была ему не по душе.

Северная Африка должна была всегда оставаться второстепенным театром, поскольку «державам оси было бы труднее, чем союзникам, доставлять туда подкрепления». Не слишком прельщало немцев и сотрудничество с итальянцами на суше, на море и в воздухе. Они лишь скрепя сердце соглашались покрывать нехватки Роммеля. При желании противник мог бы выделить и перебросить силы, которые сделали бы наше положение безнадежным.

Таким образом, осенние и зимние месяцы открывали перед нами благоприятные возможности. Германская авиация исчезла с Сицилии. Русский фронт поглощал горючее, необходимое для итальянского флота. В течение августа погибло 33 процента грузов и подкреплений, предназначавшихся для Роммеля. В октябре эта внушительная цифра возросла до 63 процентов. От итальянцев требовали организации воздушной трассы для доставки снабжения. В конце сентября Муссолини взялся доставлять по воздуху в Триполи по 15 тысяч человек в месяц, но к концу октября прибыло только 9 тысяч. В то же время доставка грузов в Триполи морским путем прекратилась, и всего несколько конвоев прорвали нашу блокаду и достигли Бенгази. Однако потери, понесенные в октябре, вынудили в конце концов германское верховное командование послать нефть итальянскому флоту. Был предпринят также и другой, гораздо более важный шаг. Адмирал Дениц неохотно согласился перебросить из Атлантического океана в Средиземное море 25 германских подводных лодок. Это был мастерский ход, последствия которого не заставили себя ждать.

Пока же наши силы, базировавшиеся на Мальту, осуществляли решающий контроль, а операции соединения «К», созданного там военно-морским министерством по моему желанию, принесли богатые плоды. Ночью 8 ноября, получив донесение от экипажа разведывательного самолета, соединение напало на итальянский конвой из десяти торговых судов, шедший под эскортом четырех эсминцев и крейсера. Это был первый конвой с момента возобновления движения. Все торговые суда были быстро уничтожены. Один эсминец был потоплен, а другой поврежден нашими крейсерами. Итальянские крейсера не принимали участия в бою.

Однако период, в течение которого мы пользовались неприкосновенностью и имели преимущества, пришел к концу. На сцене появились германские подводные лодки. 12 ноября «Арк Ройал», возвращавшийся в Гибралтар после доставки самолетов на Мальту, был торпедирован германской подводной лодкой. Все попытки спасти корабль были тщетны, и этот славный ветеран, сыгравший такую выдающуюся роль в столь многих наших операциях, затонул всего в 25 милях от Гибралтара. Это было началом целого ряда тяжелых потерь, понесенных нашим военно-морским флотом на Средиземном море, в результате которых мы, как никогда, были ослаблены в этом районе. Однако все уже было готово к нашему так долго откладывавшемуся наступлению, и теперь мы должны заняться Западной пустыней на суше, на море и в воздухе.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.