Глава двенадцатая Греческая кампания

Глава двенадцатая

Греческая кампания

К концу марта стало очевидно, что в ближайшее время предстоит крупное передвижение итальянского флота, вероятно, к Эгейскому морю. Адмирал Кэннингхэм решил временно убрать с пути наши караваны, а сам с наступлением темноты 27 марта вышел из Александрии на «Уорспайте» в сопровождении линкоров «Вэлиант» и «Бархэм», авианосца «Формидебл» и девяти эсминцев. Легкие корабли в составе четырех крейсеров и четырех эсминцев под командованием вице-адмирала Придхэма-Уиппелла, находившегося тогда на Крите, получили приказ присоединиться к главнокомандующему на следующий день южнее острова.

На заре 28 марта самолет с «Формидебла» сообщил о четырех вражеских крейсерах и шести эсминцах, шедших на юго-восток. В 7 часов 45 минут утра эти же корабли были замечены с флагманского крейсера «Орион». В состав итальянского соединения входило три крейсера, вооруженных 8-дюймовыми орудиями, тогда как на всех английских кораблях были установлены 6-дюймовые орудия. Но после получасовой безрезультатной перестрелки противник отступил, и английские крейсера пустились в погоню. Два часа спустя с «Ориона» заметили вражеский линкор «Витторио Венето», открывший огонь по «Ориону» с дистанции 16 миль. Роли снова переменились, и «Орион» вместе со своими крейсерами опять отступил к английскому линейному флоту, приближавшемуся полным ходом и находившемуся примерно в 70 милях. В действие вступили самолеты с «Формидебла». Они атаковали итальянский линкор, который тотчас же отошел на северо-запад.

Тем временем наша авиационная разведка заметила на севере другой вражеский отряд из 5 крейсеров и 5 эсминцев, находившийся примерно в ста милях от приближавшегося английского флота. После воздушных налетов с «Формидебла», а также с береговых баз в Греции и на Крите стало ясно, что «Витторио Венето» поврежден и не может делать больше 15 узлов. Вечером во время третьей атаки самолетов с «Формидебла» было обнаружено, что все корабли противника защищают поврежденный линкор своими зенитными батареями. Наши самолеты не пытались прорваться сквозь полосу заградительного огня, но повредили тяжелый крейсер «Пола», который медленно отделился от других судов и остановился. С наступлением темноты адмирал Кэннингхэм решил предпринять атаку эсминцами и пойти на риск ночного морского боя с участием своего линейного флота в надежде уничтожить пострадавший линкор и крейсер, прежде чем они окажутся под прикрытием своих самолетов, базирующихся на береговые аэродромы.

По пути Кэннингхэм в темноте застиг врасплох два итальянских крейсера «Фиуме» и «Зара», вооруженные 8-дюймовыми орудиями. Они шли на помощь крейсеру «Пола». С ближней дистанции сопротивление «Фиуме» было немедленно подавлено, и он был потоплен бортовым огнем 15-дюймовых орудий «Уорспайта» и «Вэлианта». Крейсер»3ара», атакованный всеми тремя линкорами, вскоре превратился в пылающий остов.

Вслед за тем адмирал Кэннингхэм отвел свой флот, чтобы по ошибке не принять собственные корабли за корабли противника, и предоставил своим эсминцам расправляться с поврежденным судном и с двумя находившимися при нем эсминцами.

Наши корабли также нашли и потопили поврежденный крейсер «Пола». В этом удачном ночном бою, сопряженном со столь большим риском, английский флот не понес вообще никаких потерь. Утром, поскольку наши самолеты не смогли обнаружить «Витторио Венето», наш флот вернулся в Александрию. Эта своевременная и желанная победа у мыса Матапан положила конец всяким попыткам оспаривать господства английских морских сил в восточной части Средиземного моря в этот критический момент.

Экспедиционные войска, отправленные в Грецию, состояли, в порядке их погрузки на суда, из английской 1-й бронетанковой бригады, новозеландской дивизии и австралийской 6-й дивизии. Все эти части были полностью оснащены за счет других соединений на Среднем Востоке. За ними должны были последовать польская бригада и австралийская 7-я дивизия. Переброска началась 5 марта. План заключался в том, чтобы удержать линию Алиакмона, проходившую от устья реки того же названия через Верию и Эдессу к югославской границе. Наши силы должны были присоединиться к греческим войскам, дислоцированным на этом фронте, а именно – к греческим 12-й и 20-й дивизиям, каждая из которых состояла из 6 батальонов и 3-4 батарей, 19-й (моторизованной) дивизии, недоукомплектованной и плохо обученной, и примерно 6 батальонам из Фракии. Эта армия, номинально равная 7 дивизиям, должна была поступить под командование генерала Вильсона.

Греческие войска были гораздо слабее 5 хороших дивизий, обещанных первоначально генералом Папагосом[16]. Подавляющая часть греческой армии, около 15 дивизий, находилась в Албании, под Бератом и Валоной, которые она была не в состоянии взять. Греки отбили наступление итальянцев, предпринятое 9 марта. Остальная часть греческой армии – 3 дивизии и пограничные войска – находилась в Македонии, откуда Папагос отказался ее отвести и где после четырехдневных боев, последовавших за нападением немцев, она перестала существовать как военная сила. Греческая 19-я (моторизованная) дивизия, которая присоединилась к этим войскам, также была уничтожена или рассеяна.

Наши воздушные силы в Греции, насчитывавшие в марте всего 7 эскадрилий (80 боевых самолетов), сильно страдали из-за нехватки посадочных площадок и плохой связи. Несмотря на небольшие подкрепления, посланные в апреле, английские военно-воздушные силы в численном отношении были гораздо слабее противника. 2 наши эскадрильи сражались на Албанском фронте.

Остальные 5, поддерживаемые в ночных операциях 2 эскадрильями «Веллингтонов» из Египта, должны были удовлетворять всем прочим нашим нуждам. Им противостояло свыше 800 германских боевых самолетов.

Наступление на Южную Югославию и Грецию было поручено германской 12-й армии, состоявшей из 15 дивизий, из которых 4 были танковые. Из этого числа 5 дивизий, включая 3 танковые, приняли участие в наступлении на юг, к Афинам.

Слабым местом алиакмонской позиции был ее левый фланг, который немцы могли обойти, двигаясь через Южную Югославию. С югославским генеральным штабом поддерживалась очень слабая связь, и его план обороны и степень подготовленности не были известны ни грекам, ни нам. Однако имелась надежда, что в труднопроходимой местности, которую придется пересечь противнику, югославы сумеют по меньшей мере задержать его на значительное время.

Эта надежда оказалась необоснованной. Генерал Папагос не считал отступление из Албании с целью противодействовать такому обходному движению осуществимой операцией. Это не только тяжело отразилось бы на моральном состоянии войск, но, поскольку греческой армии так не хватало транспортных средств, а коммуникации были столь плохими, общее отступление перед лицом врага оказывалось невозможным. Папагос, несомненно, откладывал решение, пока не стало слишком поздно. В такой обстановке наша 1-я бронетанковая бригада достигла 27 марта передового района, где через несколько дней к ней присоединилась новозеландская дивизия.

Ранним утром 6 апреля германские армии вторглись в Грецию и Югославию. Одновременно были совершены интенсивные воздушные налеты на Пирей, где разгружались суда, доставившие наши экспедиционные войска. В эту ночь порт был почти полностью разрушен в результате взрыва английского корабля «Клан Фрезер», стоявшего у причала с грузом 200 тонн тола. Это было бедствие, из-за которого грузы пришлось направлять в другие, менее значительные порты. Один этот налет стоил нам и грекам 11 судов общим водоизмещением 43 тысячи тонн.

С этих пор снабжение союзных армий морским путем продолжалось в условиях все усиливавшихся воздушных налетов, которым нельзя было оказать сколько-нибудь эффективное противодействие. Ключом к решению морской проблемы был разгром авиационных баз противника на Родосе, но для выполнения этой задачи не было в наличии достаточных сил, а пока что тяжелые потери в тоннаже были неизбежны. Было большим счастьем, что недавнее сражение у Матапана, как выразился в своем донесении адмирал Кэннингхэм, дало итальянскому флоту урок, который удерживал его от новых выступлений до конца года. Его активное вмешательство в этот период сделало бы задачу нашего флота в Греции невыполнимой.

Одновременно с яростной бомбардировкой Белграда в Югославию вторглись с нескольких направлений германские армии, уже стоявшие наготове на границе. Югославский генеральный штаб не пытался нанести единственно возможный для него смертельный удар по итальянскому тылу. Он считал себя обязанным не покидать Хорватию и Словению и поэтому был вынужден попытаться оборонять всю пограничную линию. Четыре югославских армейских корпуса на севере были быстро и неумолимо отброшены в глубь страны германскими танковыми колоннами, поддерживаемыми венгерскими войсками, которые форсировали Дунай, и германскими и итальянскими силами, наступавшими на Загреб.

Таким образом, главные югославские силы были в беспорядке отброшены на юг, и 13 апреля германские войска вступили в Белград. Тем временем германская 12-я армия генерала Листа, сосредоточенная в Болгарии, рванулась в Сербию и Македонию. 10 апреля она вступила в Монастир и Янину и тем самым предотвратила возможность контакта между югославами и греками и разгромила югославские силы на юге.

В связи с прекращением сопротивления Югославии английский посланник в Белграде Кэмпбелл был вынужден покинуть столицу. Он обратился за инструкциями, которые я и послал ему.

Премьер-министр – английскому посланнику в Югославии

13 апреля 1941 года

«1. Мы никак не сможем послать в Адриатическое море к северу от Валоны английские надводные военные корабли или английские и американские торговые суда и транспорты. Причиной этому – авиация, не игравшая эффективной роли в прошлой войне. Эти корабли были бы лишь потоплены, что никому не помогло бы.

2. Мы не понимаем, зачем королю или правительству покидать обширную гористую страну, в которой полным-полно вооруженных людей. Германские танки смогут, несомненно, двигаться по дорогам и тропам, но, чтобы разгромить сербские армии, немцы должны подтянуть пехоту. Тут-то и появится возможность истребить их, и юный король и министры должны, разумеется, сыграть в этом свою роль. Однако, если в какой-то момент король и несколько человек из его личной свиты будут вынуждены покинуть страну и при этом не окажется самолетов, можно будет послать в Котор или какое-нибудь другое место по соседству английскую подводную лодку...

...

4. Вы должны и впредь всемерно поддерживать боевой дух югославского правительства и армии, напоминая им, с каким переменным успехом велась война в Сербии в прошлый раз».

Но время югославских партизан еще не наступило. 17 апреля Югославия капитулировала[17].

Этот внезапный крах уничтожил главную надежду греков. Это был еще один пример тактики «уничтожения противника поодиночке». Мы сделали все, что могли, чтобы добиться согласованных действий, и не наша вина, если это нам не удалось. Теперь все мы очутились перед весьма мрачной перспективой.

В момент вступления немцев в Грецию английская 1-я бронетанковая бригада занимала передовые позиции на реке Вардар. Новозеландская дивизия разместилась на реке Алиакмон. Слева от них стояли греческие 12-я и 20-я дивизии. Прибывали также головные части австралийской 6-й дивизии. К 8 апреля стало ясно, что сопротивление югославов на юге рушится и что вскоре левый фланг алиакмонской позиции окажется под угрозой. Для отражения этой угрозы одну австралийскую бригаду, к которой позже присоединилась 1-я бронетанковая бригада, дислоцировали так, чтобы закрыть подступы со стороны Монастира. Продвижение противника было задержано благодаря разрушениям и эффективной бомбардировке, произведенным английскими военно-воздушными силами, но 10 апреля началась атака противника на левом фланге наших войск. Она была отбита в результате двухдневных упорных боев, которые велись в условиях суровой погоды.

Западнее находилась лишь одна греческая кавалерийская дивизия, поддерживавшая связь с силами в Албании, и генерал Вильсон решил отвести свой подвергавшийся сильному давлению левый фланг к Козани и Гревена. Этот маневр был завершен 13 апреля, но в ходе его греческие 12-я и 20-я дивизии начали распадаться и не могли больше играть существенной роли. Отныне наши экспедиционные войска остались одни. К 14 апреля новозеландская дивизия также отошла, чтобы защищать важный горный проход севернее горы Олимп. Одна из бригад этой дивизии прикрывала главную дорогу на Ларису. Противник предпринял сильные атаки, которые были отбиты. Но Вильсон, левый фланг которого все еще подвергался угрозе, решил отступить к Фермопилам. Он поделился своим планом с Папагосом, который одобрил его и при создавшихся обстоятельствах сам предложил эвакуировать англичан из Греции.

Уэйвелл приказал Вильсону продолжать бои во взаимодействии с греками, пока они в состоянии оказывать сопротивление, но разрешил любое дальнейшее отступление, в случае если это будет сочтено необходимым. Всем кораблям, находившимся на пути в Грецию, было приказано вернуться. Были также отданы приказы не производить погрузку на новые суда и разгрузить те, которые уже грузились или были нагружены. Уэйвелл считал, что прежде, чем приступить к посадке наших войск на суда, следует получить от греческого правительства официальную просьбу на этот счет. Он полагал, что Крит будет удержан.

Я сразу же ответил на эти тяжелые, но не неожиданные известия.

Премьер-министр – генералу Уэйвеллу

17 апреля 1941 года

«1. Мы не получили от Вас известий о том, что произошло на нашем фронте в Греции.

2. Мы не можем остаться в Греции вопреки желанию греческого главнокомандующего и обречь тем самым страну на опустошение. Вильсон или Палайрет должны получить от греческого правительства одобрение просьбы Папагоса. Если такое согласие будет получено, следует приступить к эвакуации, однако не в ущерб отходу к фермопильской позиции, во взаимодействии с греческой армией. Вы, конечно, постараетесь спасти как можно больше техники.

3. Крит нужно удерживать большими силами, и при перераспределении Ваших сил Вам надлежит позаботиться об этом. Важно, чтобы на Крите разместились вместе с королем и правительством сильные части греческой армии. Мы окажем помощь и будем всемерно поддерживать оборону Крита».

17 апреля генерал Вильсон отправился из Фив во дворец в Татое, где встретился с королем, генералом Папагосом и нашим послом. Было признано, что отступление к линии Фермопил является единственно осуществимым планом. Генерал Вильсон был уверен, что некоторое время он сможет удерживать эту линию.

Отступление к Фермопилам было трудным маневром, ибо, пока противника сдерживали в ущелье Темпе, в Олимпийском проходе и в других пунктах, все наши силы должны были пройти через узкий проход у Ларисы. Самой серьезной угрозы Вильсон ожидал на своем западном фланге и, чтобы отразить ее, разместил в Калабаке одну бригадную группу. Но наиболее критическое положение создалось на востоке, в ущелье Темпе и Олимпийском проходе. Этот проход упорно обороняла в течение необходимых трех дней новозеландская 5-я бригада. Положение в ущелье Темпе было еще более угрожающим, так как для немцев оно служило кратчайшим подступом к Ларисе. Вначале его защищал только новозеландский 21-й батальон, позднее туда была направлена австралийская бригада. Его удерживали в течение трех дней, необходимых для того, чтобы все наши войска прошли через узкий проход у Ларисы.

Эти упорные и искусно проводившиеся арьергардные бои приостановили стремительное продвижение немцев во всех пунктах и причинили им тяжелые потери. К 20 апреля занятие фермопильской позиции было захвачено. Фронтально это была сильная позиция, но необходимость охранять прибрежную дорогу, следить за возможным вторжением из Эвбеи, а главное – предотвращать продвижение к Дельфам ставила наши войска в трудное положение. Однако немцы продвигались медленно, и эти позиции так и не подверглись особенно серьезным испытаниям.

В тот же день капитулировали греческие армии на Албанском фронте. 24 апреля Греция окончательно капитулировала перед превосходящей мощью немцев.

Теперь перед нами встала необходимость провести еще одну из тех эвакуации морским путем, какие нам приходилось проводить в 1940 году. В тех условиях организованный вывод из Греции свыше 50 тысяч человек мог показаться почти безнадежной задачей. Однако она была выполнена королевским морским флотом. На море этими операциями руководил вице-адмирал Придхэм-Уиппелл, а на берегу – контр-адмирал Бейли-Громан и штаб армии. В Дюнкерке мы в целом обладали господством в воздухе. В Греции контроль в воздухе полностью и неоспоримо принадлежал немцам, они могли почти непрерывно атаковать порты и отступающую армию. Было очевидно, что посадку на суда можно производить лишь ночью и что, кроме того, нужно избегать появления войск близ прибрежной полосы в дневное время.

На выполнение этой задачи адмирал Кэннингхэм бросил почти все свои легкие корабли, включая 6 крейсеров и 19 эсминцев. Действуя из небольших портов и с прибрежной полосы Южной Греции, эти корабли вместе с 11 транспортами и штурмовыми судами и множеством более мелких судов начали ночью 24 апреля спасательные работы.

Эти работы продолжались пять ночей подряд. 26 апреля парашютисты противника захватили важный мост через Коринфский канал, и вслед за тем германские войска хлынули на Пелопоннес, тесня наших солдат, стремившихся достичь южной прибрежной полосы. Ночью 24 и 25 апреля было вывезено 17 тысяч человек. Мы потеряли 2 транспорта. На следующую ночь из пяти пунктов посадки было вывезено около 19 500 человек.

28 и 29 апреля 2 крейсера и 6 эсминцев сделали попытку спасти с прибрежной полосы близ Каламе 8 тысяч солдат и 1400 югославских беженцев. Эсминец, посланный вперед для организации посадки, обнаружил, что город находится в руках противника и охвачен огнем. Поэтому от главной операции пришлось отказаться. Хотя немцы были выбиты из города контратакой, только 450 человек были сняты с прибрежной полосы к востоку от города четырьмя эсминцами, использовавшими собственные лодки. В ту же ночь крейсер «Аякс» и три эсминца спасли 4300 человек из Монемвасии.

Эти события ознаменовали окончание основной эвакуации. В последующие два дня небольшие изолированные группы были сняты с различных островов и мелких судов в море, а 1400 офицеров и солдат, которым, «рискуя жизнью, помогали греки, самостоятельно добрались до Египта в последующие месяцы.

В следующей таблице приведены окончательные цифры эвакуации по армии:

Потери составили:

Всего было благополучно вывезено 50 662 человека, в том числе личный состав королевских военно-воздушных сил и несколько тысяч жителей Кипра, Палестины, греков и югославов. Это составляло около 80 процентов сил, первоначально направленных в Грецию.

Греческий военный флот, небольшой, но знающий свое дело, перешел теперь под контроль англичан. Один крейсер, шесть современных эсминцев и четыре подводные лодки бежали в Александрию, куда прибыли 25 апреля.

Впоследствии греческий флот отличился во многих наших операциях в Средиземном море.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.