ГЛАВА ТРЕТЬЯ Обзор событий от Берлинского мира и до 1889 года[44]

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Обзор событий от Берлинского мира и до 1889 года[44]

Краткий обзор царствования императора Александра III (умер в 1894 г.)

Последствия войны: восточный вопрос

Наше изложение могло бы здесь уже окончиться, и на этот Берлинский мир можно было бы взглянуть как на грань, за которой уже начинается область текущей политики, т. е. та еще не вполне выясненная и не вполне обработанная область истории, в которой еще мудрено определить относительное значение лиц и событий, а следовательно еще и нельзя делать верных выводов относительно их всемирно-исторического значения. Однако мы присоединим еще к нашему рассказу беглый обзор исторических событий в Европе от Берлинского мира 1878 года до кончины первого Германского императора в 1888 году, отчасти для того, чтобы напомнить настоящему поколению факты ближайшей политической действительности, среди которых оно живет, отчасти же, чтобы указать на тесную связь настоящего с отдаленным прошлым, изучение которого так необходимо для понимания многих задач современности.

Начавшееся расчленение Турции или разложение ее, разгадка важного восточного вопроса, в том виде, в каком он сложился еще в начале нынешнего столетия — не подвинулась и в это последнее десятилетие к разрешению, и не устранилась с политического горизонта, а, напротив того, в значительной степени повлияла на взаимные отношения европейских держав.

Австро-Венгрия

Австро-Венгрии не даром досталась предоставленная ей Берлинским трактатом доля в военной добыче России — провинции Босния и Герцеговина. Сначала пришлось побороть то сопротивление, которым в обеих половинах Австрийской империи было встречено это новое приобретение: так или иначе с ним пришлось примириться. 19 августа 1878 года столица Боснии, Сараево, была отбита австрийскими войсками у местного населения, не соглашавшегося подчиниться австрийскому владычеству, а в то же время занята войсками и весьма важная юго-западная часть, санджак Новобазарский — полоса земли между Сербией и Черногорией. В 1882 году восстание в этих провинциях повторилось и подавить его удалось только при помощи весьма значительной военной силы, так как оно грозило распространиться и на Южную Далмацию. Со времени усмирения этого восстания Босния и Герцеговина затихли и, по-видимому, начинают несколько примиряться и уживаться с австрийскими порядками.

Франц Иосиф, австрийский император

Черногория

Приведение в исполнение условий Берлинского мира встретило кое-какие затруднения и в других освобожденных от турецкой зависимости странах — Черногории, Сербии и Румынии. Черногории были присуждены некоторые местности, заселенные албанцами, но албанцы об этом и слышать не хотели, так что и Порта, и князь Николай, по обоюдному соглашению, порешили заменить уступку этих местностей присоединением к Черногории приморского городка Дульциньо. Но албанцы тотчас же заняли и этот город: Порте было с ними нелегко справиться, да вряд ли она особенно и добивалась этого. Для понуждения Турции к выполнению этого условия в Адриатике явилась смешанная эскадра из английских, французских, германских, итальянских и австрийских судов. Но так как только английский адмирал был уполномочен к принятию понудительных мер, то демонстрация оказалась совершенно бесполезной. Только уже германскому и французскому послу в Константинополе удалось истолковать султану, что Европа решилась во что бы то ни стало добиться выполнения своей воли: они даже пригрозили ему, что в случае неисполнения условий трактата Англия, в которой теперь главную роль играл Гладстон, не слишком благоволивший Турции, в виде залога, наложит руку на Смирну или на иной какой-нибудь столь же важный город Турции… И так этим путем удалось добиться того, что в ноябре 1880 года Дульциньо был передан черногорцам и этот спор порешен окончательно.

Сербия и Румыния

Связи Сербии и Румынии с Портой были порваны легко и просто. Обе эти страны только завершили в данное время тот путь, по которому они уже издавна следовали, — и Румыния прежде (в мае 1881 г.), а Сербия несколько позже (в марте 1882 г.), провозгласили своих князей королями, а сами княжества — королевствами. Это еще более подняло чувство сознания собственного достоинства в населении этих областей, и без того уже несколько преувеличенное, но, впрочем, до известной степени, оправдываемое усиленным стремлением и той, и другой к подражанию Западной Европе и сближению с ней во всех областях своей культуры. В Румынии, под влиянием ее короля, связанного родственными связями с домом Гогенцоллернов, конечно, преобладают симпатии к Германии; в Сербии, благодаря ее политическому положению, борются постоянно две партии: одна, тяготеющая к Австрии, и другая, тяготеющая к России.

Болгария и Румелия

Этому новому королевству, Сербии, в 1885 году пришлось даже вынести довольно нелегкую борьбу с соседним ему княжеством Болгарским, которое, по Берлинскому миру, в интересах Турции, но противно естественному порядку вещей, подразделено было на две части: полусамостоятельное княжество Болгарское, на севере, и турецкую провинцию, управляемую губернатором-христианином, на юг от Балкан (так называемую Восточную Румелию). Новый губернатор последней части, Александр Богоридес, в мае 1879 года торжественно совершил свой выезд в Филиппополь, столицу Восточной Румелии; в Болгарии же (в апреле 1879 г.), отчасти под влиянием России, был посажен князем избранный болгарами в князья, офицер германской армии Александр, принц Баттенбергский, состоявший в отдаленном родстве с российским императорским домом по Гессенской линии. Карьера этого молодого человека была не особенно продолжительна, но очень богата и смелыми попытками, и событиями, не лишенными некоторого интереса и значения. Одаренный большим самолюбием и самоуверенностью, он сумел себе составить партию в народе и задумал выбиться из-под той русской опеки, которая связывала ему руки и ограничивала круг его действий. В 1881 году он поставил вопрос об отношениях Болгарии к России ребром, обнадеженный поддержкой западноевропейских держав. Тогда посаженные в княжестве русские министры подали в отставку и удалились из княжества (1883 г.). Два года спустя, в сентябре 1885 года, в Филиппополе (в Восточной Румелии), конечно, с ведома и поощрения европейских держав (но никак не России), разыгралась довольно странная комедия: нечто вроде маленькой революции, путем которой местный губернатор был устранен, а князь Александр торжественно провозглашен «князем соединенной Болгарии». Такое произвольное усиление Болгарии показалось Сербии опасным, и она объявила войну «соединенной Болгарии» (18 ноября). Сербские войска четырьмя колоннами вступили на болгарскую территорию, о под Сливницей им пришлось выдержать трехдневный бой с болгарским войском, воспитанным в суровой школе русской армии, и сербы были разбиты наголову. Князь Александр собирался отвечать на сербское вторжение в Болгарию таким же вторжением в Сербию, но был остановлен ультиматумом Австрии, которая, настраивая болгарского князя против России, не желала, однако, дать ему слишком много воли. С другой стороны, и недовольство России выказалось совершенно ясно в том, что князь Александр, по указу императора Александра III, был исключен из списков русской армии. Таким образом всякие сношения России с Болгарией были порваны, и этим в самом народе болгарском возбуждено недовольство против князя Александра, которое и выразилось в военном возмущении против него (21 августа 1885 г.), чуть не вынудившем его к отречению от престола и удалению из Болгарии. Тщетно пытался он после этого поправить свои отношения с Россией; тщетно старался и удержаться на престоле, не опираясь на русскую партию… Не имея твердой почвы под ногами, он вскоре увидел себя до такой степени запутанным в сети различных политических интриг, что потерял прежнюю уверенность в себе и отрекся от престола. Регентство, установленное им еще в бытность в Болгарии, озаботилось приисканием нового князя и после долгих хлопот и исканий нашло для Болгарии нового правителя в лице принца Фердинанда Кобург-Когарийского, со стороны матери состоявшего в родстве с Oрлеанами. 14 августа 1884 года он прибыл в Тырново и с того времени правит там, хотя и не признан ни Россией, ни какой-либо из держав, подписавших Берлинский трактат.

Греция

В самый последний период русско-турецкой войны, когда уже начинались даже переговоры о перемирии, и Греция ввязалась в войну с Турцией: ее войска вступили в Фессалию и тотчас же отступили, как только турецкий флот явился перед Пиреем. На Берлинском конгрессе, где Греция нашла себе особенно усердных защитников во французах, и ей тоже было обещано некоторое «уравнение границ», как теперь вообще привыкли на дипломатическом языке называть всякие захваты и невольные уступки земель. После долгих и обоюдно бесплодных переговоров, в апреле 1881 года, обе стороны, наконец, пришли к некоторому соглашению. Греция получила Фессалию и южную часть Эпира; но Янина осталась за Портой.

Франция и Тунис

Взгляда на Порту достаточно, чтобы убедиться, как испорчено в данное время могущество османов в Европе; оно неизбежно должно рухнуть при ближайшем столкновении, и в данном случае едва ли могут что-либо изменить слабые попытки реформ, приводимых в исполнение известным числом иноземных (немецких или английских) чиновников, в области финансов, судоустройства и внутреннего управления, и несколькими европейскими офицерами — в армии; притом, в данное время, Порта связана уплатой возложенных на нее военных издержек России, и всюду может держаться только политики слабого и беспомощного, т. е. хитрости, уверток, обещаний и полного бездействия. Но ее утраты не ограничиваются пределами ее европейских владений: в последние годы ее постарались почти совершенно избавить от тягости правления и в Африке. Франция воспользовалась первым случаем, чтобы завладеть Тунисом, который стоял в довольно слабой вассальной зависимости от Порты. Торговое соревнование между французами и итальянцами в Тунисе ускорило решение французов и предлог к предположенному захвату нашелся очень легко: словно по заказу, одно из племен, о котором и не слыхивали в Европе, а именно крумиры, подданные бея Тунисского, произвели набег на алжирские владения французов. Остальное не трудно себе представить: французские войска перешли через границу и командовавший ими генерал, посетив бея в его резиденции, замке Бардо, принудил его к подписанию трактата (май 1881 г.), по которому он предоставил в распоряжение французов внешнюю политику и финансы Туниса, т. е. другими словами, делал их полновластными хозяевами страны. Несмотря на этот трактат им пришлось еще, однако, преодолеть физическое сопротивление местного населения, и приобретение Туниса можно было считать вполне законченным только тогда, когда они овладели на юге городом Кагируаном. Протест Порты не удостоен был французским правительством никакого внимания; но зато Италия была чрезвычайно озлоблена этим смелым захватом французов, и это в значительной степени способствовало наступившему между Италией и Францией охлаждению, да, вероятно, и в будущем поведет к некоторым осложнениям между обеими романскими странами.

Англия и Египет

С точки зрения различных высших соображений, может быть, следует и радоваться тому, что страны северного берега Африки, в VII–VIII веках отнятые исламом у христианско-европейской культуры, теперь постепенно вновь отнимаются у ислама, который всюду выказывает себя косным и враждебным всякой культуре. Важнейшей из стран на северном берегу Африки является Египет, с которым со времени проведения Суэцкого канала связывается еще особый интерес. С 1879 года, когда вице-король египетский, Измаил-бей, был смещен Портой, Египет находился под специальной опекой Европы: один английский и один французский генерал-контролеры управляли его финансами и таким образом ограничивали правление нового вице-короля Тевфика. Когда это европейское управление приступило к сокращению египетской армии, один из египетских полковников, Араби-бей, стал во главе недовольных и, некоторым образом, во главе национальной партии: лозунг этой партии, по которому «Египет только для египтян», угрожал серьезными осложнениями в ближайшем будущем, и действительно в июне 1882 года чернь в Александрии восстала и перебила несколько европейцев. Порта и ее комиссары были застигнуты врасплох: конференция послов в Константинополе потребовала от Порты решительных мер, но ее требования были встречены обычной системой медлительности и бессилия. Тогда английская и французская эскадра явились перед Александрией. Французское правительство еще не решалось действовать, когда англичане уже перешли к делу: 11 июля английская эскадра открыла очень энергичную канонаду и стала бомбардировать Александрию, которую Араби начал было укреплять; затем, после победы, одержанной английским генералом Уэлсли над Араби при Тель-эль-Кебире, 13 августа 1882 года, вся страна оказалась во власти англичан. Власть их должна была вскоре распространиться далеко на Юг: в Судане явился новый пророк, Махди, который освободил эту страну от египетского владычества и нанес египетским войскам, под начальством англичан, несколько последовательных поражений. Английский генерал Гордон пал там, защищая Хартум от махдистов, прежде чем подоспела английская помощь (январь 1885 г.). Английская оккупация Египта, вследствие этих событий, продолжается и до сих пор, и продолжится неопределенное время, «пока обстоятельства не окажутся настолько благоприятны, что можно будет отозвать английские войска из Египта…» Но едва ли когда-нибудь наступит для них время так сложиться.

Восточная Азия. Англия, Россия, Франция

Все эти частности входят в связь всемирно-исторических событий, путем которых европейское влияние распространяется на другие части света, за исключением, однако, Америки. По отношению к весьма многообразным другим событиям мы вынуждены ограничиться лишь кратким перечнем их в виде напоминания: войны — удачные и неудачные — англичан в Афганистане, в особенности последняя из них близ Кандагара в сентябре 1880 года, поступательное движение русских с Севера на Юг, занятие ими Мерва в феврале 1884 года и столкновение обеих соперничающих сторон в марте 1885 года, причем англичанам пришлось спасаться бегством; присоединение Бирманского царства к английским ост-индским владениям; война французов в Восточной Азии, где они стремились распространить свои владения в Кохинхине, присоединив к ним северо-восточную часть царств Аннамского — Тонкин, и исцелить язвы войны 1870 года приобретением большого индийского царства. Царь или король Аннамский есть вассал китайских богдыханов: не обращая на это внимания, французы, после того, как овладели столицей Аннама, заключили с правителем Аннама договор, подобный заключенному с Тунисским беем. Из-за этого, однако, французам пришлось вести долгую и весьма упорную войну, сначала с пиратами Красной реки, которым Китай оказывал поддержку, а потом с самими китайцами.

Африка

Африка в последние годы из всех частей света более других заставила о себе говорить и как-то вдруг выдвинулась на первый план, привлекая к себе общее внимание. Возобновление войн между англичанами и кафрами в 1879 году стоило жизни лицу, не лишенному некоторого исторического значения, по крайней мере, по имени, которое он носил: сын Наполеона III, принц Людовик Наполеон, предводивший одной из рекогносцировочных партий, был застигнут врасплох и убит варварами. Гораздо серьезнее была борьба англичан с населением нидерландской Трансваальской мужицкой республики, которая в 1877 году была присоединена к Англии; в декабре 1880 года и в начале 1881 года храбрые боэры нанесли английским войскам несколько тяжких поражений, и английское правительство, несмотря на это, нашло возможным с ними вступить в переговоры и заключить мир (в августе 1881 г.). Между тем, как научные исследования постепенно начинают освещать мрак, покрывающий внутренние страны этого «черного материка» — его окраины более и более начинают покрываться европейскими торговыми пунктами. В 80-х годах и Германия вступила в число народов, колонизирующих Африку, хотя, надо сказать правду, и не выказала большого уменья в колонизационном смысле; ранее уже основавшиеся в Африке европейцы — англичане, французы и португальцы — стремятся всеми силами к удержанию и распространению своих африканских владений, предвидя ту важную роль, какую им, в качестве колонизационной базы, придется играть в будущем; в последнее же время среди этих старых колоний явилось и нечто совершенно новое: государство Конго, основанное на Западном берегу международным торговым обществом, по решению конференции европейских держав, созванной в Берлине в конце 1884 года, — главою этого нового государства в апреле 1885 года признан был король Леопольд Бельгийский.

Европейские государства

В какой степени колонизация Африки возможна — как далеко могут в ней заходить поселения европейцев и в какой степени будут вознаграждаться труды новых поселенцев на почве Африки, при ее климатических условиях, — все это еще покажет будущее, путем опытов, которые, конечно, обойдутся недешево. Одно важное условие, впрочем, уже достигнуто: при оживленных и правильных отношениях, установившихся между всеми, даже и самыми дальними пунктами земного шара, ощущение отдаленности практически исчезло и распространение европейской цивилизации по земному шару происходит очень быстро. Центральной и важнейшей частью света (несмотря на возрастающее значение Северной Америки) осталась все же Европа. На ней и придется нам закончить наш рассказ, который, по мере приближения к концу, все более и более принимает значение исторической программы, конспекта, беглого очерка.

Германия в 1878 г. Внешняя политика

Германская империя, восстановление или обновление которой должно, конечно, оказать весьма существенное влияние на жизнь всех среднеевропейских государств, в последнее десятилетие успела упрочиться и окрепнуть; этому в значительной степени способствовали не столько различные меры, придуманные и приведенные в исполнение человеческой мудростью, сколько не зависящее от нее и весьма важное обстоятельство, а именно: долговечность маститого императора Вильгельма — первого германского императора, которому удалось достигнуть глубокой и почтенной старости; он скончался 9 марта 1888 года, на 92-м году от рождения. Жизнь его и царствование составляют, несомненно, эпоху многознаменательную в истории Германии. Созданная оружием Германская империя старалась, однако, по возможности, заботиться о сохранении мира в Европе. В течение последних 20-ти лет вооружения империи, правда, не прекращались, требовали громадных материальных жертв на свое усовершенствование и дополнение, и, может быть, потому именно способствовали до некоторой степени соблюдению мира со всеми. Внешней политики Германской империи нимало не касалось разрешение великой и мудреной задачи «Восточного вопроса»: «Восточный вопрос, — так выразился о нем руководитель германской политики, князь Бисмарк, — начинается для германской политики там, где он затрагивает жизненные интересы Австрии». Важную роль во внешней политике Германии играют ее отношения к России и к Франции, с которыми соприкасаются ее границы: все сознают возможность союза между Россией и Францией, направленного против Германии, и даже то, что после Берлинского конгресса, не удовлетворившего справедливых желаний России, возможность совместного нападения Франции и России на Германию стала весьма вероятной в будущем. Наибольшей опасностью в этом смысле угрожали отношения к Франции в 1887 году, но благодаря благоразумию как французского, так и германского правительств опасность эта была устранена. В 1879 году опасность столкновения с Россией была также очень близка, но и она миновала прежде чем о ней успели узнать в журнальных и газетных кружках. В октябре того же года Бисмарк лично отправился в Вену и, под его непосредственным влиянием, был заключен сначала двойственный оборонительный союз между Австро-Венгрией и Германией, который вскоре обратился в тройственный союз, когда к нему присоединилась и Италия. Трактат, касающийся этого союза, был подписан 7 октября 1879 года и всеми своими параграфами направлен против России: участвующие в нем стороны обязуются в случае нападения со стороны России, всеми силами помогать друг другу против общего врага; в случае нападения какой-либо державы на одну из участвующих в трактате сторон, другая обязуется сохранять доброжелательный нейтралитет; в случае же нападения какой-либо державы на одну из участвующих в трактате сторон, другая обязуется сохранять доброжелательный нейтралитет; в случае же какой-либо поддержки, оказываемой нападающей державе Россией, участвующие в трактате стороны обязуются заодно действовать всеми силами против России. В какой степени этот тройственный союз может служить обеспечением европейского мира — покажет будущее. Что же касается отношений Германии к другим европейским державам, то они не внушают и не могут внушать никаких опасений, тем более, что и возникающие недоразумения или споры могут быть разрешаемы путем третейского суда, как был, например, разрешен спор Италии и Германии из-за Каролинских островов, разбирательство которого, по предложению Бисмарка, было предоставлено решению папы (24 декабря 1885 г.).

Князь Бисмарк Отто фон Шенхаузен

Во внутренней жизни новообразованной большой Германской федерации последнее десятилетие прошло также довольно успешно и примирительно. В особенности же отношения Империи к отдельным государствам германским и элемента централизующего к федеральному могут быть названы вполне удовлетворительными; в этом отношении, конечно, многое было достигнуто личным влиянием императора Вильгельма I и осторожной политикой его канцлера. Новая Империя становится популярной и начинает заметно привлекать к себе общие симпатии. В том же примирительном и объединяющем направлении большие упования возлагались и на ближайшего наследника престарелого императора, на кронпринца Фридриха Вильгельма, который пользовался общей любовью и уважением после того, как выказал себя столь мужественным воином во время франко-германской войны. Его прекрасные нравственные качества, в связи с его образованностью и просвещенным миросозерцанием, при веселом и открытом характере — делали его общим любимцем нации. На торжестве завершения постройки Кёльнского собора (15 октября 1880 г.), на открытии национального памятника, на Нидервальде, 28 сентября 1883 года, на Лютеровском празднестве того же года, на юбилее Гейдельбергского университета 1886 года, — кронпринц привлекал к себе все взоры толпы и никому в голову не приходило еще, что скоро он осужден пасть жертвой снедавшего его недуга.

Фридрих Вильгельм, кронпринц Германской империи и Пруссии

Важнейшими событиями последнего столетия в том же объединительном направлении следует за последнее десятилетие отметить, прежде всего, привлечение Гамбурга в состав таможенного союза, 21 января 1882 года, утвержденное рейхстагом; затем перемену правления в Брауншвейге, где (18 октября 1884 г.) умер бездетный герцог Вильгельм, и так как Вельф, ближайший по своим правам на Брауншвейгский престол, не мог наследовать покойному герцогу,[45] то и учреждено регентство и в регенты избран прусский принц Альбрехт (21 октября 1885 г.); печальный исход болезни психически расстроенного короля Лудвига Баварского (13 июня 1886 г.) вызвал также необходимость регентства, причем, однако, назначенный регентом принц Люитпольд нимало не изменил ни системы внутреннего управления, ни отношений этого важного союзного государства к Империи. Некоторое улучшение в управлении присоединенными к Империи Рейнскими провинциями произошло с 1885 года, когда скончался поставленный в наместники (с октября 1879 г.) Эдвин фон Мантейфель и был замещен князем фон Гогенлоэ, более проницательным и способным в значительной степени улучшить неправильно поставленную систему управления новоприобретенными провинциями империи.

Люитпольд, баварский принц-регент

Сознание единства, присущее тому или другому племени, черпает свою крепость из различных источников: из пользования совместными владениями, из участия в общих опасностях, из подчинения общему законодательству и из многого другого. В этом смысле три явления в особенности обращают на себя внимание за последнее десятилетие: перемены и новые стремления в области торговой и таможенной политики, распространение социал-демократии и противопоставленное ей законоположение, и затем церковные распри. Все это именно такие явления, которые представляют собой общегерманские интересы, хотя они отчасти (в особенности религиозные распри) происходили и не повсеместно, а ограничивались отдельными государствами: Пруссией, Гессеном, Баденом. Поворот с пути свободной торговли к покровительственным пошлинам, вступлением к которому послужило письменное обращение государственного канцлера к тарифной комиссии союзного совета (от 13 декабря 1879 г.), не может здесь привлечь наше внимание своими техническими сторонами и значением. Политическая идея, которую при этом Бисмарк проводил, заключалась в следующем: он хотел при посредстве доставляемой пошлинами прибыли поставить империю в такое положение, чтобы она не только не нуждалась в матрикулярных доплатах со стороны отдельных государств, а напротив того, им же самим доставить этим путем известного рода прибыль и оказать существенную услугу. Само собой разумеется, что эту плодотворную мысль нелегко было провести и по поводу ее Бисмарку привелось выдержать весьма тягостную парламентскую борьбу. Другая подобная же мера, не менее важная и смелая по замыслу, а именно: приобретение всех железных дорог в собственность империи, не могла быть проведена вполне и до конца, однако, осуществилась в приобретении государством всех прусских дорог в собственность казны. Важнейшей же, хотя ни новой, ни существенно германской задачей новейшего времени явилось «социалистическое движение» — исконная задача задолженной и незадолженной бедноты. Нельзя не признать того, что основание в Средней Европе Германской империи, с одной стороны, и самостоятельного Итальянского государства, с другой стороны, должно было произвести в общем строе Европы весьма сильный переворот; а что в среде сил, содействовавших этому перевороту, — создание государств с народным представительством, на основе общего права подачи голосов — должны были (и не из последних) действовать и весьма радикальные, это само собой понятно. Два покушения на жизнь германского императора, произведенные в Берлине, 11 мая и 2 июня 1878 года, одно за другим, пробудили во всех сознание угрожающей опасности и обязанности против нее защититься. Именно в этих целях был издан и затем еще на год продлено действие (последний раз в 1886 г.) исключительного закона, имевшего целью обуздание партии, которая присвоила себе право вести все общество к ниспровержению существующего правового порядка, совершенно спокойно употребляя в дело средства, этим правовым порядком допускаемые: выборы, собрания, печать и публичные речи — и при этом дерзала бесповоротно определять, когда именно надлежало пускать в ход насильственные меры (вроде динамитных взрывов) или приостанавливать работы, насильственно препятствуя работать тем, кто не желал участвовать в стачке. Это была по истине спасительная идея — бороться против этого врага свободы не только грубой силой и суровыми мерами, а напротив того — мерами целительными, которые должны были удовлетворять всем справедливым требованиям партии. 17 ноября 1881 года император Вильгельм своим обращением к рейхстагу положил начало весьма важному социальному законодательству, которое прежде всего создало закон о кассах для вспомоществования больным рабочим и закон обязательного страхования рабочих от всяких несчастных случаев; и правительство неослабно следит за тем, чтобы это законодательство продолжало создавать и проводить в жизнь подобные же, важные для общей пользы, законы.

Другим немаловажным явлением, волновавшим умы за последнее десятилетие (впрочем, не в одной только Германии), была та усобица, которая в некоторых германских государствах — Пруссии, Бадене, Гессене — происходила между государственной властью и римско-католической Церковью, по поводу ее усиленных притязаний. Эта борьба со стороны руководителей и представителей римско-католической Церкви, велась гораздо настойчивее, ловчее и тверже, нежели со стороны правительства: в 1886 году, наконец, в Пруссии был проведен такого рода законопроект, который вынудил папу поуспокоиться, и у той политической партии, которая пользуется религией только как маской, для прикрытия своих политических целей, отнял все поводы к продолжению борьбы.

Альберт, саксонский король

Вильгельм II, германский император, король Пруссии

Австро-Венгрия

Несмотря на все вышеупомянутое, можно, однако, сказать, что противоположные течения в Германии нигде в такой степени резко не проявляются, чтобы препятствовать развитию идеи национального единства, в одинаковой степени присущей всем партиям, кроме социалистической. Это лучше всего доказывается тем, как спокойно и ровно, без всякого настроения, пережит был юной империей тяжкий кризис кончины двух императоров — отца и сына — в один и тот же год (9 марта и 15 июня 1888 г.). Что же касается тех противоположений, от которых после событий 1843, 1863 и 1866 годов можно было бы ожидать более всего и помех и пререканий, т. е. противоположений империи по отношению к отдельным государствам, единению и разрозненности, то оно, конечно, не утратило своего значения, но значения полезного: это противоположение поддерживает постоянное соревнование между всеми и между всеми же распределяет общую ответственность. В этом смысле гораздо менее удачно сложились те же бытовые условия в Австро-Венгрии. Главное основание новейшего государственного строя, дуализм австро-венгерский, не только существует в полной силе, но весьма недавно был даже еще и вновь подтвержден. Связующим звеном между двумя половинами государства являются делегации и общие министры, но более всего общее войско, на которое не жалеют ни затрат, ни забот, ввиду опасностей, которые постоянно мерещатся двойственной империи на Востоке; но в остальном обе половины империи разрешают свои, в сущности, однородные задачи, с неодинаковой удачей и по одинаковой системе. Венгрией руководит талантливый и энергичный государственный деятель Тисса, и венгерцы стараются настойчиво отстоять свое государство и свое преобладающее национальное значение против других, более мелких народностей, например, южных славян в Кроации, немцев в Трансильвании и т. д. Отдельные движения или даже взрывы недовольства (например, в Аграме, в 1883 г.) прорываются изредка, но не имеют особого значения. Даже и католическое духовенство здесь вынуждено подчиниться идее единства и является мадьярским по преимуществу. В Цислейтании же централистическая идея, австрийский элемент и его носители, немцы, в последнее десятилетие все более и более теряют почву. Министерство графа Таафе — министром-президентом он стал в августе 1879 года — носит исключительно федералистический характер и сумело даже навязать его Палате господ в рейхсрате (на стороне партии единения там было большинство) назначением в нее новых девяти пэров. В палате депутатов большинство было на стороне федералистов, с тех пор как в 1879 году чешские депутаты от Богемии вступили в рейхсрат. Такое признание австрийской конституции упорнейшими ее противниками было, в сущности, скорее ущербом, нежели прибылью для австрийской государственной идеи. В тронной речи было сказано о них, что «они сделали этот шаг, не изменив своим правовым убеждениям», и это дало им возможность, в союзе со всякими центробежными силами, с поляками, словаками и другими не немецкими элементами,[46] вымогать у правительства одну уступку за другой. Только что в 1882 году Пражский университет был расчленен надвое — на чешский и на немецкий университеты, в мае 1883 года сокращена продолжительность обязательного школьного обучения; в 1884 году, при помощи министров, отвергнуто исходившее от немцев предложение — определить известного рода законоположениями употребление местных языков, удерживая, однако, всюду немецкий язык, в качестве языка государственного. Вообще говоря, немецкое влияние всюду в Цислейтании отступает на задний план и пессимизм среди немецкого населения высказывается довольно ясно. Даже и объединительная сила католического вероисповедания, в течение столь долгого времени служившая связующим средством для этой империи, теперь как бы ослабла, так как католическое духовенство только среди славянского населения вступало в тесный союз с национальным принципом, а с немецкими элементами живет в постоянных неладах и как бы не желает его признавать, и постоянно, на всех собраниях, подает голос с автономистами, т. е. не с немцами. Трудно предрешить, где именно и на чем остановится это стремление к разложению, это постоянное отклонение всех мер к более тесному внутреннему сближению различных народностей, входящих в состав Австрийской империи; едва ли может быть полезно это разъединение в смысле культурном, так как оно постепенно начинает угрожать и главным опорам государства — его военному быту и его путям сообщения. Временно союз с Германией и Италией, а также и преобладающее значение венгерской половины империи, доставляют некоторую опору идее единства империи. Этот союз, несомненно, направлен, главным образом, против России, между тем как все славянские элементы, за исключением поляков, либо открыто, либо тайно питают сочувствие к России.

Италия с 1878 г.

В Италии замечается как раз противоположное стремление — сильное сплочение нации в одно тело. Национальной монархии здесь приходится бороться только с безумными приверженцами республиканства и радикализма, а никак не со сторонниками того порядка вещей, который был устранен в 1860 и 1870 годах. В начале 1878 года умер Виктор Эммануил; месяц спустя скончался и Пий IX. Между преемниками их, королем Гумбертом и Львом XIII, отношения не изменились: папа не отступается от своего права, которое для него обратилось уже в догмат от требования возвращения ему Церковной области — и постоянно настаивает на этом праве в заграничных миссиях; итальянское правительство и итальянская нация, в свою очередь, отрицают всякое существование, в данное время, какого бы то ни было римского вопроса; и само собой разумеется, что они совершенно правы, так как никогда никакое правительство не вступится в разбирательство этого вопроса. Притом же новый строй итальянского государства не вызывает против себя никаких существенно важных укоров: перемена министров, роспуск палат и возобновление их состава — все это совершается в самой спокойной, совершенно конституционной форме; на место деятелей, упраздненных смертью, Гарибальди, Депретиса, Мингетти и т. д. выступают люди, руководимые в своей деятельности той же идеей национального единства. Даже весьма печальные финансы Италии, хотя и временно, удалось поправить настолько, что 1 марта 1883 года дефицит исчез в государственной росписи и принудительный курс бумажных денег сравнялся (на время) с курсом металлической валюты. В своей внешней политике юное государство выказывает себя миролюбивым, хоть и существует в нем небольшая партия, которая мечтает о возвращении Триеста с его областью; об утрате Савойи и Ниццы итальянцы не горюют, потому что все же питают некоторое сочувствие к Франции, способствовавшей освобождению Италии, хотя в последнее время и наступило некоторое охлаждение между французским и итальянским кабинетом по поводу занятия французами Туниса. В 1885 году и Италия также заняла в Африке пункт для колонизации — Массову (на восточном берегу Красного моря). В смысле общеевропейской политики, в правительстве итальянском высказывается тяготение к Германии, чем и объясняется участие Италии в тройственном союзе.

Гумберт, король Италии

Папа Лев XIII

Франция

История Франции, в смысле правительственном и общегосударственном, за последнее десятилетие представляет мало утешительного. Республика, правда, крепнет постепенно все более и более; все менее и менее становятся возможными неожиданные перевороты в пользу какой-либо иной формы правления; но вместе с тем выказывается большая бедность в государственных деятелях и чрезвычайная шаткость в правительстве, которое меняется довольно часто и вынуждено постоянно лавировать между сильно развитыми политическими партиями всевозможных цветов и оттенков. С 1879 года республиканцы и в сенате имели за себя большинство, и 30 января этого года маршалу Мак-Магону пришлось сложить с себя полномочия президента республики. На его место был избран пламенный республиканец, Жюль Греви, человек далеко не выдающихся способностей, но обладавший завидным умением ладить со всеми партиями. 28 декабря 1885 года он даже был переизбран на следующее семилетие, но уже два года спустя должен был покинуть свой высокий пост, вследствие вскрывшихся весьма крупных злоупотреблений, по различным отраслям управления, в которых обвиняли его зятя. На место Греви был избран человек весьма талантливый и высоконравственный — Карно, потомок славного деятеля времен первой революции. Сильно развитая борьба партий, доставляющая очень много хлопот и забот президенту и побуждающая его к частым переменам в составе кабинета, служит, конечно, немалым препятствием к прогрессивному развитию высокоталантливой нации, которое, однако, не останавливается и идет вперед, тщательно залечивая язвы прошлого и не жалея ни затрат, ни усилий на восстановление временно поколебленного своего политического положения в Европе. В конце истекшего десятилетия Франция, выдержавшая внутри весьма упорную борьбу с клерикальными началами и весьма тяжкие кризисы финансов, явилась вновь державой, могучей внутри и готовой извне ко всем случайностям внешней политики, которые бы могли касаться чести нации.

Испания

Со всемирно-исторической точки зрения, Испания так мало принимала в последнее время участия в политической жизни и исторических событиях, что о ней можно удовольствоваться упоминанием в нескольких словах. Политическая жизнь внутри ее за последние 18 лет протекла довольно мирно, без особенно важных восстаний или обычных в Испании военных бунтов. 25 ноября 1885 года страна понесла тяжкую утрату в лице молодого еще короля Альфонса XII, и новый наследник престола родился уже после его смерти; однако страна благополучно пережила этот кризис междуцарствия под регентством королевы Христины, австрийской эрцгерцогини, бывшей в замужестве за Альфонсом с ноября 1879 года.

Англия

После того как лорд Биконсфильд вернулся с Берлинского конгресса, на котором он так ловко сумел отстоять выгоды Англии, можно было предположить, что консервативное министерство довольно долго удержится во власти. Однако последовавший в апреле 1880 года роспуск парламента и новые выборы дали вигам значительное большинство, и во главе правления вновь оказался Гладстон. На передний план был вновь выдвинут неразрешимый ирландский вопрос; политическая работа сосредоточилась в ближайшие годы на выработке самоуправления Ирландии в ее внутренних делах (Home-rule). Партия гомрулеров, предводимая англичанином-протестантом Парнеллем, в составе своем насчитывала не менее 63 членов в новой нижней палате. В 1881 году был принят очень либеральный билль, предназначенный к удовлетворению давних и справедливых жалоб ирландцев — билль, вполне обеспечивавший арендаторов от произвола землевладельцев; однако он не много принес пользы. Ирландская земельная лига им не удовлетворилась и, когда после установления надлежащего соглашения между Гладстоном и Парнеллем, можно было уже надеяться на некоторое умиротворение долгой внутренней распри, новоназначенный министр и его младший секретарь были среди бела дня убиты в Дублине, в парке (в 1882 г.). Это событие, однако, не остановила Гладстона в проведении его дальнейших планов и мер к умиротворению Ирландии: в 1885 году ему удалось провести реформу в избирательном законе, но в июне того же года он пал из-за несогласия, возникшего по поводу одного из вопросов бюджета; однако в январе 1886 года он уже снова заместил Салисбюри у кормила правления и снова выступил с новым и весьма положительным проектом законоположений для Ирландии. Он предлагал учредить особый ирландский парламент, особое ирландское министерство, особую ирландскую полицию, в то же время настаивая на необходимости участия ирландских сочленов в английском парламенте. Оставшись в меньшинстве при проведении этого смелого плана, он распустил парламент в июне 1886 года. Однако часть либералов, не желавшая подвергать государственное единство такому радикальному эксперименту, отделилась от Гладстона, и результат выборов в июне был следующий: 317 консервативных и 76 либеральных унионистов, 191 — приверженцев Гладстона и 86 — ирландской партии: таким образом, 20 июня правление вновь перешло в руки Салисбюри. Не мешает заметить, что все подобные перевороты и события парламентской деятельности в Англии гораздо менее, чем когда-либо прежде, возбуждали к себе интерес в Европе; точно так и интерес к событиям в Европе значительно ослабел за последние годы в Англии. Поставленная по отношению к европейским государствам в исключительно счастливое положение Англия может не тратить, подобно им, миллионов на свое вооружение и ее армия остается в прежнем весьма ограниченном составе и довольно небрежном состоянии. Зато и правительство, и общественное мнение Англии по-прежнему ревниво следят за своим преобладанием на морях и за сохранением первенствующего положения по отношению к громадным своим колониальным владениям, на которых, главным образом, и зиждется неисчерпаемое богатство английской торговли и ее мировое значение.

Другие европейские государства

О менее значительных государствах или о тех, которые, подобно Швеции и Норвегии, лежат вне круга государств Средней Европы, нам не придется сообщить ничего важного или имеющего существенный всемирно-исторический интерес. Более других, однако, обращает на себя внимание Бельгия, которая именно в течение этого последнего десятилетия служила ареной ожесточенной борьбы между либералами и клерикалами. В 1879 году можно было предполагать, что либералы одержали окончательную победу и надолго останутся во главе правления: им даже удалось провести такой школьный закон, который, если бы удержался на более продолжительное время, то в значительной степени способствовал бы подрыву влияния духовенства. Поэтому именно им и была вызвана сильнейшая агитация, которая нашла себе твердую опору и поддержку в Риме. И вот, на выборах 1884 года, в июне, обозначилось решительное преобладание клерикального элемента: во главе правления явилось клерикальное министерство, которое поспешило отменить ненавистный школьный закон и заменить его новым, составленным в клерикальном духе.

Россия

Берлинский конгресс, не оправдавший надежд России, не удовлетворивший ее справедливых желаний и требований, надолго поселил холодность инатянутость в отношениях между Россией и Германией и Россией и Австрией, а впоследствии и ко всем европейским державам, вошедшим в состав «Тройственного союза». Император Александр II вновь сосредоточился исключительно на заботах о внутренних потребностях России, для которой уже столь многое было им сделано. Кроме того, что уже было нами прежде упомянуто, отметим теперь еще его заботы о распространении просвещения и о развитии торговли и промышленности, которые так много способствовали быстрому возрастанию могущества России. Заботы о просвещении выразились учреждением двух новых университетов: Новороссийского (в Одессе) и Варшавского, и двух филологических институтов — в С.-Петербурге и в Нежине. Одновременно было обращено внимание на необходимость улучшить женское образование, для чего и были открыты по всей империи женские гимназии и прогимназии. А так как и потребности народного образования продолжали все возрастать и расширяться, то для приготовления учителей в городские училища и народные школы учреждены были особые учительские семинарии и учительские институты.

Важные реформы императора Александра II и вся его гуманная и просветительная деятельность, а равно и те цензурные облегчения, которые были им допущены, не могли не отозваться весьма сильным литературным движением, которое выразилось в большом оживлении и литературы, и журналистики, а также и в целом ряде деятелей на поприще литературы и науки, которые значительно способствовали распространению в Европе уважения к России и любознательного желания изучать ее язык и внутреннюю жизнь.

Не имея возможности подробно вдаваться в обзор этой эпохи, не менее богатой литературными талантами, чем предшествовавшее ей царствование Николая I, прославленное громкими именами таких поэтов, как Пушкин и Лермонтов, и такого писателя-юмориста, как Гоголь, мы имеем возможность упомянуть здесь только имена таких писателей, как Тургенев и Достоевский, известные в настоящее время всей Европе, так как их сочинения давно уже переведены на все европейские языки.