60. Позабытый этнос

60. Позабытый этнос

Странный это был этнос — кимаки. Существовало их государство более трех веков; с IX по XI в., занимало огромную территорию: от верхней Оби до нижней Волги и от низовий Сырдарьи до сибирской тайги,[324] — но ни предки, ни потомки их неизвестны. Первые сведения о них встречаются у ибн Хордадбеха, начальника почты при халифе Мутамиде (870–892) в «Книге путей и государств» — административно-географическом справочнике, составленном для нужд его службы. Содержащиеся в нем данные датируются VIII в.[325] Так, но где же были кимаки раньше?

Еще более неясно исчезновение этого большого государства вместе с населявшим его народом. Предполагается, что кимакское государство было погублено миграциями центрально-азиатских кочевников, подвигнутых на это толчками с Дальнего Востока.[326] Сомнительно, но поставим другой вопрос: куда же девался сам народ, живший на рубеже алтайской горной тайги и широкой степи? Ведь туда не попадали центрально-азиатские кочевники! И почему не среди казахов ни одного рода, считающего кимаков своими предками? И почему инициатива этих миграций приписана киданям, будто бы проникавшим в 1017–1018 гг. в Джунгарию, но отраженных Туган-ханом Караханидом.[327] На самом деле это были отнюдь не кидани, а «турки Китая»,[328] как персы называли восточных кочевников.

Кидани в эти годы воевали в Корее, а на западе было тихо.[329] Слишком много «почему». Но при традиционной методике так и должно быть.

Источники X–XI вв. были написаны не для ученых XX в., а для своих современников. Те же имели запас сведений о степных этносах по объему не меньше нашего, но не такой. Многое нам неизвестное было для них обыденным, т. е. ясным без описания, но нам-то оно неизвестно. Поэтому для нас сведения источников неполны, а из-за этого часто непонятны. Зато нам известна история государства киданей или империи Ляо, а они о ней не имели представления, как и об истории народов Сибири, открытой нам работами археологов.[330]

Поэтому ограничение себя арабско-персидской географией неизбежно низведет уровень знания предмета не просто до XI в., а еще ниже, ибо наше восприятие источников менее совершенно, нежели тысячу лет назад.

Но если подойти к проблеме, вооружившись всеми достижениями исторических наук, — т. е. широко, есть возможность получить ответы на вопросы интересующие нас, но не занимавшие средневековых арабов и персов. Из их текстов легко получить только голый фактический материал, который пополнит данные киданьской истории[331] и археологии[332] Сибири, уже изданные и введенные в научный оборот. И этого будет достаточно, чтобы ответить на вопросы: откуда взялись кимаки, когда и почему они исчезли, что от них осталось и, наконец, какое касательство имела их история к интересующим нас этносам Великой степи, но для получения толковых ответов надо подумать.[333]

Сначала отметим то, что доподлинно известно и бесспорно. К западу от горных хребтов, отделяющих внутреннюю Азию от внешней, со II до VIII в. жили потомки «малосильных хуннов», уклонившихся от перехода в Европу. В VI–VIII вв. они назывались «чуйские племена», часть коих — тюрки-шато, т. е. «пустынные», в 808 г. пробились в китайские владения и там поддерживали династию Тан до ее падения. Оставшиеся — племя чумугунь — обитали западнее Тарбагатая и Алтая, сохранив самостоятельность. Гардизи в этом районе локализует кимаков.[334]

Китайским географам название «кимаки» было неизвестно, так же, как названия «чумугунь» не знали арабо-персидские географы. Поскольку в этих районах в IX–XI вв, переселений не зафиксировано, то можно думать, что те и другие имели в виду одно и то же племя.[335] Но происхождение правящего племени в китайских текстах не отражено. Оно отмечено в персидской географии XI в.

Территория кимакского государства была населена не только самими кимаками, но и угро-самодийцами, динлинами и, возможно, реликтами древних саков.[336]

После распада Западного тюркского каганата и ухода части чуйских племен на восток в 808 г. этносы Восточного Казахстана и Западной Сибири были предоставлены сами себе до тех пор, пока там не сложилась новая держава. И тут предоставим слово Гардизи, автору, не имеющему в этой проблеме серьезных соперников.[337]