Глава 5. Читая мемуары Тихвинские операции

Глава 5. Читая мемуары

Тихвинские операции

История, особенно история Великой Отечественной войны, меня увлекла ещё чуть ли не со школы, посему, мемуары наших военачальников я старательно доставал и читал взахлёб, свято веря всему, что они пишут. А как же иначе? Сам-то, конечно, бывало, что и врал по мелочам, но кто я и кто они? Они же о-го-го! Разве они могут врать? Взрослел, видел людей в очень разных ситуациях, видел их подлость, а вера в честность наших маршалов долго ещё оставалась нетронутой, пока со зрелостью не пришло понимание, что так, как врут многие из них, не всегда соврут даже на российском телевидении.

Вот воспоминания маршала А.М. Василевского «Дело всей жизни». Приношу извинения за обильное цитирование, но в данном случае объём цитат является количественным (цифровым) показателем того, что я хочу продемонстрировать. А цифры, как известно, упрямая вещь.

В воспоминаниях Василевского есть целая глава «Оборона Ленинграда», а в этой обороне с военной точки зрения самыми драматическими событиями были две Тихвинские операции — оборонительная и наступательная.

Напомню, о чём речь. В середине октября 1941 года Гитлер отказался брать Ленинград штурмом, надеясь, что этим избежит тяжёлых потерь в уличных боях, и приказал группе армий «Север» ударить на Тихвин, чтобы в обход Ладожского озера соединиться с финской армией и тем самым полностью лишить Ленинград связи с внешним миром (она осуществлялась по Ладожскому озеру), полностью блокировать город и удушить его голодом. Если бы Ленинград пал (а он пал бы при полной блокаде в несколько недель), то немцы высвободили бы для действий в центре на Московском направлении крупные силы и, главное, резко облегчили бы себе снабжение всего левого фланга Восточного фронта через Ленинградский порт. Группа армий «Север» в середине октября нанесла удар на Тихвин, и больше месяца велось ожесточённое сражение, названное Тихвинской оборонительной операцией. Энциклопедия «Великая Отечественная война. 1941–1945 гг.» так подводит её итог: «В результате Тихвинской оборонительной операции советские войска сорвали замысел врага полностью блокировать Ленинград и использовать силы группы армий «Север» для наступления на Москву, а также создали благоприятные условия для проведения наступательной операции».

А теперь оцените по размеру цитаты, сколько об этом выдающемся сражении начального периода войны счёл нужным сообщить Василевский.

«Наступление немецко-фашистских войск началось 16 октября. С этого дня на обширном пространстве развернулись ожесточенные бои, которые сыграли решающую роль в обороне Ленинграда. К сожалению, Ставка не могла выделить сражавшимся здесь войскам достаточно мощных резервов, так как почти все они направлялись в район Москвы. Поэтому врагу, обладавшему численным превосходством, удалось 8 ноября захватить Тихвин, вплотную приблизиться к Волхову, перехватить железнодорожную магистраль, по которой до восточного побережья Ладоги направлялись грузы в осажденный Ленинград.

Было ясно, что с падением Тихвина появилась угроза прорыва немцев с юга в тыл 7-й отдельной армии, которая на реке Свирь затормозила наступление финнов. Соединение немцев с финнами означало не только двойное кольцо блокады вокруг Ленинграда, но и позволяло фашистскому командованию организовать общее наступление на Вологду.

Однако войска 7-й отдельной армии под командованием К.А. Мерецкова, возглавившего по указанию Ставки одновременно и 4-ю армию, сумели стабилизировать положение. Немецкие войска были основательно измотаны изнурительными боями в лесисто-болотистой местности. Растянутые на 350-километровом фронте от Мги через Волхов, Тихвин до Новгорода, они подвергались непрерывным ударам наших войск».

Прямо скажем, что как-то скупо осветил Василевский это важнейшее для страны и довольно удачное оборонительное сражение. Тем более, что это оборонительное сражение, волею командовавших им полководцев, перешло в наступательное. Энциклопедия так сообщает его итоги (выделено мною): «В результате Тихвинской наступательной операции советские войска нанесли тяжёлый урон 10 дивизиям противника (в том числе двум танковым и двум моторизованным), вынудили гитлеровское командование перебросить на тихвинское направление 5 дивизий, продвинулись на 100–120 км, освободили от немецко-фашистских захватчиков значительную территорию, обеспечили сквозное движение по железной дороге до станции Войбокало, сорвали вражеский план создания второго кольца окружения Ленинграда. Тихвинская наступательная операция — одна из первых крупных наступательных операций Советских Вооружённых Сил в войне; она создала благоприятные условия для развернувшегося в конце 1941 года контрнаступления Советской Армии и способствовала разгрому немецко-фашистских войск под Москвой».

А вот, сколько пишет об этой одной из выдающихся наступательных операций Красной Армии 1941 года маршал Василевский:

«Чтобы наладить управление войсками на этом ответственном направлении, Ставка образовала 17 декабря 1941 года Волховский фронт, в состав которого вошли 4-я, 52-я, 59-я и 26-я армии; командующим войсками фронта был назначен генерал армии К.А. Мерецков. До нового года войскам этого фронта удалось очистить от фашистов часть нашей территории, существенно ослабить силы немецкой группы армий «Север». ГКО и Ставка наладили снабжение голодавшего Ленинграда через Ладогу. А пока враг отбивался от контрнаступлений советских войск на севере и юге, мы готовили, а затем и осуществили руководство крупным контрнаступлением под Москвой».

Согласитесь, что сказано маршалом как-то не очень много, тем более, что Тихвинские операции по времени совпали с последним немецким штурмом Москвы и с контрнаступлением советских войск под Москвой, т. е. со временем, когда и резервы шли Москве, и всё внимание Сталина было приковано к Москве, а полководцы РККА под Тихвином выкручивались сами как могли. Можно было бы уделить им больше внимания, тем более что смогли они неплохо: всё-таки продвижение на 100–120 км на фронте в 120 км, а это, знаете ли, не широко разрекламированное продвижение Жукова под Ельней на 20 км на фронте в 20 км. Но о наступлении под Ельней крику много, а о Тихвине — молчание. Почему?