Глава 4. Предатели, ставшие "ероями" Версия

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 4. Предатели, ставшие "ероями"

Версия

У нас ни в литературе, ни в исторических работах не рассматривается не только вопрос предыдущей главы — измена генералов для подготовки себе заслуг перед новой властью, — но и вопрос, а каково было этим генералам после поражений вверенных им войск возвращаться домой? В старину такие генералы бросались на меч от позора, а в гитлеровской армии в день капитуляции Германии свыше 200 генералов застрелилось. Полководцы РККА в массе своей на такое были не способны, впрочем, в этом они не далеко ушли и от царских генералов — тем тоже позор глаза не ел.

Однако то, что полководцам РККА позор глаза не ел, ещё не означает, что им было безразлично, как к ним будут относиться люди, которые своих сыновей и мужей отдали им под командование. Ведь понимаете, сотни тысяч родственников тех, кого этот генерал привёл к поражению и смерти, вполне могли сказать этому полководцу: "Мой муж (сын, отец) по твоей вине погиб, а ты тут довольной рожей блистаешь!" А если даже не скажут, то подумают…

Так что полководцу, потерпевшему поражение, желательно было тоже пострадать, но не очень больно. Взять оружие, поднять своих бойцов в последнюю атаку и в ней погибнуть — это для них было слишком! Это очень больно. А вот попасть в плен и пострадать в плену — это в самый раз. Тем более, что в плену генералов хорошо кормят, хорошо содержат — почему же не принять этот "мученический венец"? Ну, а после войны, если враг победил, то ты вроде и не глупее и не подлее всех остальных генералов — они же ведь, мёртвые или оставшиеся в живых, тоже войну проиграли, так чем они лучше тебя? А если они войну выиграют, то тебя на радостях от победы простят, а ты будешь сопли по животу размазывать и доказывать, что тебе в плену было гораздо хуже, чем убитым на поле боя, и наши интеллигентствующие придурки тебя ещё и пожалеют — «ероем» будешь!

Согласитесь, что для генерала, проигравшего битву (хотя бы в своём представлении), сдача в плен выглядит весьма соблазнительно. Но для полководцев РККА была проблема: согласно Дисциплинарному Уставу РККА советские военнослужащие в плен не сдаются ни при каких обстоятельствах. А это означает, что как только ты начнёшь сдаваться в плен, то тебя свои же (из тех, кто серьёзно относится к присяге) и пристрелят. Что же делать?

Давайте попробуем ответить на этот вопрос, воспользовавшись логикой.

Во-первых. К моменту сдачи в плен надо иметь вокруг себя как можно меньше тех, кто честно относится к присяге, тех, кто может не дать тебе сдаться. Короче, желательно было бы как генерал Власов остаться одному с парой-тройкой таких же, как и ты, сопровождающих. Но этого маловато, поскольку ведь надо, чтобы к тебе гуманно относились в плену.

А для этого, во-вторых, нельзя раздражать врага его ненужными потерями, поскольку к потерям уже после победы, которые враг и сочтет ненужными, все относятся крайне отрицательно, пусть даже эта победа пока ещё в уме победителя. Для полководца РККА, собравшегося сдаться в плен, это большая проблема, поскольку нельзя объявить своим войскам о сдаче, нельзя сдачей своих войск уменьшить потери врага. Что же делать? Логически следует, что полководец РККА, решивший лично сдаться в плен, будет делать всё, чтобы вверенные ему войска нанесли врагу как можно меньше потерь, и для этого он, в первую очередь, дезорганизует вверенные ему войска, и этой дезорганизацией прекратит их сопротивление.

Это, конечно, версия, но давайте посмотрим, не было ли в истории той войны случая или случаев, когда полководцы РККА, увидевшие, что они проиграли сражение, начинали дезорганизовывать вверенные им части и соединения, после чего пытались остаться в расположении противника с как можно меньшим числом сопровождающих?

Вот давайте с позиции этой версии рассмотрим пару трагедий той войны и начнём с окружения советского Юго-Западного фронта под Киевом в сентябре 1941 года. Командовал фронтом генерал-полковник М.П. Кирпонос, Герой Советского Союза. Некий историк Марк Солонин, уже демократ до мозга костей, в книге "22 июня" пишет о нём так: "Михаил Петрович Кирпонос погиб на поле боя 20 сентября 1941 г. при попытке выйти из окружения восточнее Киева. Какими бы ни были обстоятельства его гибели (встречаются три версии: гибель в бою, самоубийство, особисты выполнили секретный приказ Сталина не допустить пленение высшего командного состава фронта), он отдал свою жизнь за Родину, и это обстоятельство заставляет автора быть предельно сдержанным в оценках".

Надо сказать, что и в этом я тоже отличаюсь от Солонина — меня гибель в той войне почти девяти миллионов солдат совершенно освобождает от всякой сдержанности по отношению к командовавшим ими генералам, в том числе и к погибшим, но дело не в этом. Как видите, есть вопрос о том, как погиб Кирпонос. Меня этот вопрос мало трогает — погибать ему было ничуть не тяжелее, чем остальным миллионам солдат, а вот поведение Кирпоноса на посту командующего Юго-Западным фронтом, представляет интерес как с точки зрения генеральской измены, так и с точки зрения только что выдвинутой мною версии.

Но начнём несколько издалека.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.