Петр I Алексеевич Великий

Петр I Алексеевич Великий

После смерти царя Федора Алексеевича во дворце собрались на совещание представители высшего духовенства и влиятельного боярства. Патриарх Иаким предложил собравшимся высказаться о преемнике усопшему царю. Право на престол имели «скорбный главой» Иоанн и десятилетний Петр, братья Федора Алексеевича. Патриарх предложил передать избрание царя на решение Земского собора, созванного еще в декабре 1681 года. Предложение патриарха было принято, и членов собора пригласили на кремлевскую площадь, где патриарх обратился к ним с речью: «Кому быть преемником усопшего царя? Петру Алексеевичу или Иоанну?»

Иоанна назвали только два или три голоса, сразу заглушенные возгласами остальных: «Да будет по избранию всех чинов Московского государства великим государем-царем Петр Алексеевич!»

На другой день хоронили царя Федора. Стольники несли останки государя в санях, а в других несли молодую вдову-царицу Марию Матвеевну. Собравшийся на царские похороны народ был очень удивлен появлением в процессии, вопреки обычаю, царевны Софьи. Еще более всех изумляли ее рыдания и причитания.

Малолетний Петр, утомленный долгой церковной службой и раздраженный неискренними рыданиями сестры, уехал, не дождавшись окончания похорон.

Воцарение Петра неизбежно возвышало его родственников по матери, Нарышкиных, в ущерб Софье и Милославским. Софья, сама мечтавшая о престоле, стала деятельно готовиться к борьбе с ненавистным ей Нарышкиным. Она сумела приобрести расположение стрелецкого войска.

Для достижения власти Софья искусно воспользовалась тем неудовольствием, которое началось среди стрельцов еще со дня кончины Алексея Михайловича. Жалобы стрельцов на злоупотребления начальства большей частью не доходили до царя.

Когда на престол вступил малолетний Петр, стрельцы сразу почувствовали, что они представляют такую силу, с которой правительство должно серьезно считаться.

Тем временем Софья не бездействовала. Ее приверженцы вращались среди стрельцов и подговаривали их подняться против Нарышкиных.

14 мая среди стрельцов распространился новый слух: брат царицы Натальи, Иван Нарышкин, надел царское одеяние, стал на трон и, примеривая корону, повторил несколько раз, что она идет ему больше, чем кому-нибудь другому. Когда же царевич Иоанн сделал за это выговор Нарышкину, тот чуть не задушил его. На другой день некоторые стрельцы уже прямо кричали, что Нарышкин задушил Иоанна Алексеевича. Возбужденные такими рассказами, все стрельцы в полном боевом вооружении и с развернутыми знаменами бросились в Кремль.

Во дворце поднялся страшный переполох. Некоторые бояре бросились к своим каретам, но не могли уехать, так как стрельцы предусмотрительно перерубили лошадям ноги. Немного успокоившись, бояре решили вывести к стрельцам самого Иоанна, чтобы доказать, что их обманывают. В сопровождении бояр и патриарха царица Наталья Кирилловна вышла с Иоанном и Петром Алексеевичами к стрельцам на крыльцо. Увидев Иоанна невредимым, мятежники опешили. Но некоторые из них все-таки не поверили и, окружив Иоанна, стали спрашивать его: «Точно ли ты царевич Иван Алексеевич?» Испуганный царь отвечал им утвердительно. Все, казалось, должны были успокоиться. Но в это время раздались возгласы: «Пусть молодой царь отдаст корону старшему брату! Выдайте нам всех изменников! Выдайте Нарышкиных! Мы весь их корень истребим! Царица Наталья пусть идет в монастырь!» Услыхав такие крики, главный начальник стрельцов, князь Долгорукий, закричал на них, приказывая им немедленно расходиться по домам и грозя ослушникам смертной казнью. Раздраженные мятежники, ненавидящие Долгорукого за его строгость, с диким ревом бросились к нему на крыльцо и бросили его вниз на поднятые копья. Та же участь постигла и Матвеева. Царица Наталья в ужасе убежала с Петром и Иоанном в Грановитую палату, а опьяненные видом крови стрельцы бросились во дворец искать Нарышкиных. По указанию карлика царицы Хомяка, отыскали под престолом дворцовой церкви Афанасия Нарышкина, брата Натальи Кирилловны. Его тоже сбросили с крыльца на копья и отправились искать Ивана Нарышкина, который спрятался в тереме младшей сестры царя Петра, Натальи Алексеевны. Стрельцы искали его три дня. Каждый день они приходили ко дворцу с барабанным боем и требовали выдать им Ивана Нарышкина для расправы. Тогда Софья и боярин Одоевский стали уговаривать царицу Наталью Кирилловну: «Никак нельзя сделать, чтобы не выдать Ивана Кирилловича. Разве нам всем пропадать из-за него?»

Царь Петр I Алексеевич во время стрелецкого бунта в Московском Кремле 15 мая 1682 года. Фрагмент. Художник О. Россиньон

Положение царицы было ужасным: чтобы спасти себя, она должна была отдать на растерзание собственного брата – другого исхода для нее не было. Заливаясь слезами, она отправилась с Софьей в дворцовую церковь и приказала привести туда брата. Когда он явился, его причастили и соборовали, а потом объявили стрельцам, что Иван Нарышкин найден. Стрельцы вбежали в церковь и, не обращая внимания на царицу и царевну, схватили Нарышкина и поволокли его в застенок для пытки. Насладившись его мучениями в застенке, они вынесли свою жертву на Красную площадь и здесь подняли его на копья.

Чтобы успокоить мятежников, Софья выдала каждому по десять рублей и заплатила недополученное стрельцами за несколько лет жалованье. Этими мерами она так расположила их к себе, что они были готовы поддержать ее во всем. Князь Хованский составил им челобитную, которую они подали Софье. В своей челобитной стрельцы просили, чтобы впредь государством правили два царя – Иоанн и Петр, со старшинством Иоанна. Софья передала челобитную стрельцов на обсуждение Боярской думе, которая из страха перед мятежниками тоже высказалась в пользу двоевластия. Но через три дня стрельцы подали новую челобитную, в которой выражали желание, чтобы за малолетних братьев-царей государством правила Софья. Напуганные бояре согласились и на это.

Так Софья сделалась правительницей государства. Во всех царских указах ее имя стали писать рядом с именами царей.

Вскоре после этого стрельцы обнаружили намерение разрешать не только вопросы о форме государственной власти, но и религиозные вопросы. Они приняли участие в борьбе старообрядцев-раскольников с «никонианской церковью». По настоянию стрельцов были устроены «прения о вере», в которых защитником старообрядчества выступил Никита Пустосвят. Во время прений раскольники, чувствуя за собой вооруженную силу, держали себя вызывающе, поносили царей Алексея и Федора. Прения окончились полным поражением раскольников, но они не признали его и, выйдя на площадь, закричали народу: «Победили! Победили!» Софья, увидев, как далеко зашли стрельцы в своих притязаниях, решила в зародыше подавить этот новый мятеж. По ее приказанию Никита Пустосвят и его сообщники были схвачены и казнены. На всех раскольников это подействовало отрезвляюще.

Правительница Софья Алексеевна. Неизвестный художник

Скоро Софья переменила свое отношение и к самим стрельцам. Их главный начальник, князь Хованский, по приговору Боярской думы, утвержденному правительницей, был арестован и казнен.

Из дел внешних этого времени самым важным были походы любимца правительницы, князя В. В. Голицына, в Крым. При Софье московское правительство решило принять участие в борьбе европейских государств с Турцией. В 1684 году в Москву прибыло австрийское правительство просить Софью «помочь против турецкого султана, отнять у него правую руку – Крым!». Предложение Австрии было сочувственно принято, так как вполне соответствовало желаниям самого московского правительства. Весной 1687 года в Крым была двинута 100-тысячная армия под главным начальством князя В. В. Голицына. 17 июля эта армия остановилась на берегах реки Карачакрак, так как идти дальше было невозможно: татары выжгли всю степь, и русской армии приходилось двигаться в удушливом дыму. В армии начались повальные болезни, и Голицын был вынужден вернуться. Но в 1696 году он предпринял второй поход в Крым, выступив на этот раз из Москвы в марте, чтобы избежать зноя и пожаров. Армия благополучно дошла, почти нигде не встречая врага, до Перекопского перешейка, защищенного валом и башнями, но проникнуть в Крым Голицын не решился. Он опять вернулся в Москву, не причинив врагу никакого вреда. Бесславные походы в Крым сильно уронили авторитет Голицына в глазах московского правительства, несмотря на все старания Софьи возвеличить своего любимца как героя.

Еще в 1687 году у Софьи появилось намерение венчаться на царство самодержицей, но оно не было осуществлено, так как не нашло поддержки у стрельцов. В 1689 году правление Софьи потеряло всякое оправдание и в глазах народа, так как Петр после женитьбы на Гвдокии Федоровне Лопухиной (27 января 1689 года), по мнению всех, становился совершеннолетним и уже не нуждался в какой-либо опеке над собой.

Софья решила опять обратиться к стрельцам, которые семь лет назад помогли ей достичь власти. Начальник стрельцов, Шакловитый, подбросил в хоромы царевны письмо, в котором неизвестный доброжелатель предупреждал правительницу, что «потешные» Петра замышляют убить в ночь с 7 на 8 августа царя Иоанна Алексеевича и его сестру. Софья сделала вид, что чрезвычайно встревожена этим письмом, и приказала Шакловитому поставить четыреста стрельцов в Кремль и триста на Лубянке. Вместе с этим соучастники Шакловитого стали подговаривать стрельцов убить царицу Наталью Кирилловну. Петр в это время жил в селе Преображенском, под Москвой, ничего не подозревая о замыслах сестры. Его спасли два стрельца, явившиеся к нему в Преображенское ночью и рассказавшие о происходящем в Москве.

Из детства царя Петра I Алексеевича. Художник Н. А. Кошелев

Испуганный Петр прямо с постели, не успев даже одеться, бросился в конюшню, вскочил на лошадь и ускакал в Троицкую лавру. На другой день туда же приехали и мать, жена, некоторые бояре, «потешные» и стрельцы Сухарева полка.

Поняв безнадежность дальнейшей борьбы, Софья сделала попытку лично объясниться с братом и сама поехала к нему в лавру, но на полдороге получила приказ Петра вернуться в Москву. Тем временем силы Петра значительно увеличились с переходом на его сторону полка служивых иноземцев под начальством Гордона; наоборот, стрельцы, еще остававшиеся в подчинении правительницы в Москве, были ненадежны.

Вечером 6 сентября перед дворцом Софьи появилась толпа стрельцов и стала требовать Шакловитого. Бояре с трудом уговорили Софью исполнить это требование. Шакловитый был выдан и на следующий день отвезен в Троицкую лавру. Софья сделала новую попытку примириться с Петром, отправив к нему своего любимца князя В. В. Голицына с несколькими боярами. Но Петр не принял их. Затем Петр написал старшему брату Иоанну письмо, в котором убеждал его, что пора уже им самим, а не Софье, править государством, и обещал почитать Иоанна как отца. Получив согласие брата, Петр послал в Москву боярина Троекурова с приказанием Софье немедленно перейти на житье в Новодевичий монастырь. Софья долго отказывалась подчиниться этому и только в конце сентября переехала из дворца в монастырь.

После удаления Софьи началось самостоятельное правление царей Иоанна и Петра Алексеевичей, вернее – одного Петра, так как болезненный Иоанн все дела предоставил брату. Правление Петра составило самую замечательную эпоху в жизни русского государства, разбив историю России на два периода – московский и петербургский, так мало похожие один на другой.

Петр I родился 30 мая 1672 года. Многосемейный царь Алексей Михайлович отпраздновал рождение этого ребенка, четырнадцатого по счету, длинным рядом «родинных» и «крестинных» пиршеств. Сам новорожденный был окружен нежнейшими заботами отца и изысканной по тому времени роскошью.

Когда Петр начал ходить, ему сшили зимние и летние кафтанчики «из белого атласа, алой объяри на собольих пупках, шитые золотом, окаймленные немецким кружевом с запонами, низанными жемчугом с серебряными кистями, а пуговицы изумрудные». «Тишайший» царь очень часто приходил играть с сыном и всегда приносил с собой множество всевозможных игрушек. Сначала Петр забавлялся лошадками, деревянными раскрашенными птицами, катался по комнатам на стульчике с железными колесами, развлекался игрой на цимбалах. Но скоро его детскую заполнили военные игрушки: вызолоченные луки, барабаны, сабли, пушки, булавы. Большая часть этих игрушек была иноземного производства.

Как и всем московским царевичам, Петру очень рано пришлось перейти от забавы кученью. Царица попросила боярина О. П. Соковнина найти для Петра учителя, «кроткого, смиренного, Божественное Писание ведающего». Соковнин указал ей на Никиту Моисеевича Зотова, служившего подьячим в приказе Большого Прихода.

Царь Петр I Алексеевич. Хромолитография Штадлера и Паттинота

Изучение богослужебных и церковных книг Зотов сопровождал всегда беседами с учеником на разные темы, преимущественно из русской истории. От него Петр узнал о происхождении русского государства, об Иване Калите, Иоанне Грозном, о правлении своего отца, «тишайшего» царя Алексея Михайловича. Петр очень любил такие рассказы, в особенности если они сопровождались показыванием картин.

Уроки Зотова продолжались недолго, так как в августе 1680 года он был отправлен посланником в Крым, где пробыл около года. Вскоре учебные занятия Петра прекратились совсем. После смерти царя Феодора Алексеевича начались тяжелые события 1682 года, оставившие глубокий отпечаток на всей деятельности и даже на внешности Петра. Своеобразные подергивания, часто искажавшие лицо Петра, всю жизнь напоминали ему о том ужасе, который он пережил во время стрелецкого бунта в 1682 году.

Когда верховная власть фактически перешла к Софье, царица Наталья Кирилловна с детьми уехала в село Преображенское. Петру в Преображенское постоянно отправляли барабаны, порох, свинец, протазаны, алебарды, пальники, палаши, шпаги, пищали. Все это нужно было для «потешного» войска Петра, которое возникло следующим образом. Когда Петру исполнилось пять лет, к нему, по обычаю при дворе, из семей придворных назначили несколько человек сверстников в слуги, стольники, спальники, сокольники и кречетники. Под влиянием своей страсти к военным забавам Петр привлек к участию в них этих «комнатных людей», которые и составили отряд так называемых «потешных». Петр охотно принимал в товарищи всех желающих, и скоро его отряд состоял уже из 600 человек, разделенных на два батальона. Обучали солдат иноземцы, еще при Алексее Михайловиче в большом числе поселившиеся в московской Немецкой слободе, в «потешном» войске они занимали офицерские должности.

Военные занятия заставили Петра снова засесть за книги и начать дальнейшее образование, так как знания, полученные от Зотова, не научили его ни обращаться с астролябией, ни определять место падения бомбы. Он с жаром принялся за изучение математических наук.

В селе Измайлове Петр нашел знаменитый ботик, «дедушку русского флота», пробудивший в юном царе любовь к мореплаванию. Страстно увлекшись плаванием, Петр стал редко бывать в Преображенском и почти все время проводил на Переславском озере. Там он строил и спускал суда, ничего не желая знать, кроме математики, военно-морского дела и кораблестроения. Софья была очень довольна такими занятиями брата, так как благодаря им он не вмешивался в ее правление. Наоборот, Наталья Кирилловна была огорчена забавами сына, не соответствовавшими, по ее мнению, его сану. Она решила остепенить Петра женитьбой и нашла ему невесту – дочь окольничего Лариона Лопухина, переименованного в Феодора, – девицу Евдокию. Петр беспрекословно подчинился воле матери, и 27 января 1689 года состоялось его бракосочетание с Евдокией Федоровной Лопухиной. Прожив с женой всего около месяца, Петр опять уехал в любимый Переславль строить корабли: женитьба не могла отвлечь его от страстно любимого дела.

Царь Петр I Алексеевич. Художник П. Ф. Борель

Получив летом 1689 года настойчивые письма от матери и сильно скучавшей жены, Петр приехал для свидания с ними в Москву. Как раз в это время натянутые отношения между дворами Софьи и Натальи Кирилловны обострились до крайней степени. Царица зорко следила за всякой попыткой нелюбимой падчерицы укрепить свое верховное положение. Теперь она показала сыну портрет Софьи в царской порфире, с короной на голове, и стала убеждать его взять управление государством в свои руки. Вскоре произошел описанный выше бунт стрельцов, во время которого Петр сам ясно увидел необходимость отстранить от власти честолюбивую сестру.

Всего через месяц после сентябрьских событий в Москве Петр уехал опять в Переславль и продолжал строить там корабли. Летом 1691 года он заложил в Переславле первый русский военный корабль. При спуске его на воду в 1692 году присутствовали обе царицы и все придворные. В том же году от усиленных трудов и невоздержной жизни Петр так опасно заболел, что чуть было не умер. Но могучая натура Петра превозмогла болезнь. Он выздоровел и вскоре уехал в Архангельск, чтобы увидеть море, которое привело его в восторг. Осенью 1692 года Петр вернулся в Москву.

В январе 1694 года Наталья Кирилловна скончалась. Похоронив и горько оплакав ее, царь стал собираться опять в Архангельск. Прибыв в Архангельск, Петр увидел на воде тот самый корабль, который в прошлый его приезд был только заложен. В августе Петр уже вышел на новом корабле в море и едва не погиб во время бури. Но опасность только развеселила Петра, укрепив в нем любовь к сильным ощущениям.

Приехав в Москву, Петр опять всецело отдался своим сухопутным забавам, которые теперь уже потеряли свой «потешный» характер и имели серьезное военно-учебное значение. В этих забавах Петр создал новое войско, отличавшееся от прежнего не только обмундированием, но и новыми приемами военного искусства.

В своем естественном движении с севера на юг русское государство в течение нескольких столетий должно было бороться с крымскими и ногайскими татарами, грабившими южное окраинное население России. Петр решил осуществить то, что не удалось его предшественникам, и в начале 1695 года объявил поход на Крым.

Ближайшей целью похода было назначено взятие города Азова, принадлежавшего Турции. Половину армии, под начальством Головина и Лефорта, Петр отправил водой до Царицына; а другая половина, под начальством Гордона, пошла сухим путем до Черкасска. Поход был организован очень плохо, и армии достигли Азова с большими затруднениями. Хотя силы Петра почти вчетверо превосходили гарнизон Азова, однако взятие этой хорошо укрепленной крепости было нелегким делом. Овладев штурмом двумя небольшими внешними укреплениями, армия Петра начала осаду крепости. Петр сам заряжал пушки и стрелял из них. Ежедневные бомбардировки сильно вредили городу, и Петр был уверен в неминуемой его сдаче. Но среди приближенных Петра оказался изменник – инженер Яков Янсен, который перешел на сторону осажденных и открыл им все секретные планы Петра. По его указанию турки сделали вылазку на ставку Лефорта и нанесли русским войскам сильное поражение. 5 августа Петр сделал попытку взять крепость штурмом, но был отбит с большими потерями. 27 сентября было решено снять осаду. Возвращение армии в Россию сопровождалось множеством бедствий: солдаты тонули в разлившемся Дону, гибли от голода и холода. Испытанная неудача не заставила Петра упасть духом. Напротив, он с еще большей энергией принялся за приготовления к новому походу на Азов. Уехав в Воронеж, он всю зиму строил там корабли для доставки войск и для действий против Азова с моря. Во время этих приготовлений, 29 января 1696 года, скончался старший брат Петра, Иоанн Алексеевич, и Петр сделался единоличным царем-самодержцем. 3 мая русская армия двинулась во второй поход под Азов. На этот раз ее действия были гораздо успешнее, так как русские суда не допустили турецкий флот оказать помощь осажденным. 18 июля крепость сдалась.

Осада турецкой крепости Азов русскими войсками в 1696 году. Художник III. Адриан

30 сентября состоялось торжественное вступление в Москву возвратившихся из-под Азова победителей. Петр отпраздновал победу длинным рядом пиршеств и увеселений.

Удачные действия русского флота под Азовом дали новый толчок к развитию кораблестроительной деятельности Петра. Царь хорошо понимал, что без сильного флота трудно будет сохранить под властью России только что приобретенную крепость. Поэтому 4 ноября 1696 года Петр собрал в Преображенском «думу», которая и постановила, что все жители Московского государства должны участвовать в создании русского флота. Всего предполагалось выстроить и снарядить 52 судна. Общее руководство и надзор над кораблестроением были поручены окольничему Протасьеву, получившему звание «адмиралтейца».

Работа пошла довольно успешно. Но скоро Петр увидел, что для России гораздо выгоднее иметь собственных корабельных мастеров, чтобы не зависеть от иноземцев. Поэтому он решил отправить в Голландию, Италию и Англию пятьдесят стольников для обучения там корабельному искусству и архитектуре.

Отправка молодых людей за границу вызвала глубокое недовольство среди боярства, уже давно питавшего нерасположение к Петру за его любовь к иноземцам. Знатные русские люди смотрели на себя как на избранный, единственно благочестивый народ, хранящий истинную Христову веру, и считали для себя грехом иметь какие-либо сношения с иноплеменниками. В начале 1697 года монах Авраамий подал Петру письмо с обличением поведения царя и его отношения к православной вере и к своим подданным. В письме говорилось, что Петр ведет себя «печально и плачевно, уклонился в потехи, а государством правят «дьяки-мздоимцы». Петр ответил на это письмо назначением строгого расследования, по окончании которого Авраамий и его друзья были отправлены в ссылку. Вскоре после этого письма был открыт уже настоящий заговор на жизнь царя. Самые главные заговорщики, бояре Соковнин и Пушкин и стрелецкий полковник Циклер, сознались в застенке, что мотивами для замышлявшегося цареубийства были новшества Петра. Кроме того, под кнутом палача Циклер оговорил и царевну Софью. Петр посмотрел на этот заговор как на продолжение прежних происков Софьи и ее сторонника, Ивана Михайловича Милославского; поэтому он отнесся к заговорщикам без всякой пощады. Все они были присуждены к смертной казни; кроме того, гроб с телом Милославского, умершего еще в 1685 году, был вырыт из могилы, привезен на свиньях к месту казни и поставлен под эшафотом так, что кровь казненных заговорщиков стекала на истлевший труп Милославского.

Ф.-Я. Лефорт. Художник П. Андреев

Подавив явные выражения недовольства, Петр стал готовиться к отъезду за границу. Он созвал бояр и объявил им, что считает себя неспособным управлять государством на благо народа, так как не получил настоящего образования, а поэтому решил поехать учиться в просвещенные европейские страны. Петр ехал за границу главным образом затем, чтобы учиться там, а также увидеть все то, о чем ему много рассказывали иностранцы, жители московской Немецкой слободы.

В конце XVII столетия жизнь обитателей Немецкой слободы в Москве мало чем отличалась от их жизни и времяпрепровождения где-нибудь в Берне, Амстердаме или Женеве, откуда они приехали в Россию. Когда Петр ближе сошелся с членами этой интернациональной колонии, он стал принимать самое деятельное участие и в ее развлечениях. Легко научившись танцам, он так увлекся ими, что никогда не мог усидеть на месте, когда раздавались звуки его любимого «гросфатертанца». Кроме новых удовольствий, Петру нравились в Немецкой слободе непринужденность, простота и веселость иноземцев, так подходившие к его собственному характеру. К тому же скоро у него вспыхнуло нежное чувство к одной из жительниц слободы, дочери золотых дел мастера, Анне Монс, с которой его познакомил Франц Лефорт.

Но Петра влекли в Немецкую слободу не только нежные чувства к Анне Монс и жажда развлечений, но еще больше и его природная любознательность. Состав иноземных товарищей Петра отличался большой пестротой во всех отношениях: среди них были французы, немцы, голландцы, англичане, шотландцы; католики, лютеране, кальвинисты; генералы и офицеры, художники, лекари, аптекари, купцы, золотых и серебряных дел мастера, часовщики. Они рассказывали ему много интересного о Западной Европе и обучали его разным ремеслам, какие знали сами. Наибольшим расположением царя пользовались иноземцы Гордон и Лефорт.

Франц Яковлевич Лефорт приехал в Россию еще при Алексее Михайловиче, в 1675 году. Он поступил на военную службу, но в ней ничем особенно не отличился. Петру он понравился с первого же знакомства. Лефорт принимал самое живое участие в «потешных» маневрах Петра. Чтобы убедить царя в преимуществах иноземной военной формы, он несколько раз являлся к Петру в разных формах и достиг того, что Петр сам надел иноземный мундир и своих «потешных» велел обмундировать в иноземную форму. Лефорт был произведен в генерал-майоры и всегда сопровождал царя во время походов с «потешными», а также на все пиры и попойки. Он же ввел Петра в общество Немецкой слободы.

Лефорта Петр и поставил во главе торжественного посольства, с которым поехал за границу, зачислив самого себя в свиту «великих послов» под именем Петра Михайлова. Гласной целью этого посольства, выехавшего из Москвы в марте 1697 года и отправлявшегося в Австрию, Голландию и Англию, было укрепление дружественных отношений России с этими державами; а тайной целью было привлечение на службу в Россию капитанов, кораблестроителей и мастеров всяких ремесел.

Царь Петр I Алексеевич в иноземном платье. Художник Н. В. Неврев

В Либаве Петр с небольшой свитой сел на корабль, а посольство должно было ехать до Кенигсберга сухим путем. В этом городе царь встретил радушный прием у бранденбургского курфюрста. Здесь же он прежде всего начал доучиваться артиллерийскому искусству у главного инженера прусских крепостей фон Штернфельда.

Из Кенигсберга Петр поехал в сильно привлекавшую его Голландию. Инкогнито царя было раскрыто, как только он переехал русскую границу. Поэтому уже в Германии все прямо говорили о молодом московском царе, приехавшем учиться корабельному и артиллерийскому делу. 7 августа Петр приехал в голландский город Саардам, где была большая верфь. Он оделся в костюм голландского плотника – красную фризовую куртку, белые парусинные шаровары и лакированную шляпу – и пошел к кузнецу Кисту, работавшему прежде в Москве и знавшему Петра лично. Кист сразу признал царя, несмотря на его странный костюм, но, по просьбе Петра, никому не сказал об этом. Петр поселился у него в доме и стал ходить на работу. Но у Киста он прожил всего лишь неделю, так как жена хозяина скоро разболтала соседкам тайну их жильца, и за царем-плотником стали ходить по улицам толпы зевак. Петра это любопытство очень сердило. Раздраженный Петр решил уехать в Амстердам, куда вскоре прибыло и отставшее от него в пути посольство. Здесь царь и прожил четыре месяца, работая на ост-индской верфи в качестве простого плотника.

Во время своего четырехмесячного пребывания в Амстердаме Петр не терял ни минуты без пользы. Прервав работу на верфи, он осматривал фабрики, заводы, кунсткамеры, больницы, воспитательные дома, военные и торговые суда, обсерваторию. Присутствуя однажды на лекции профессора анатомии Рюйша, Петр увидал в анатомическом кабинете препарированный труп улыбающегося ребенка и поцеловал его. Заметив при осмотре анатомического театра знаменитого лейденского доктора Боэргава, что некоторые лица свиты чувствуют отвращение к трупам, Петр заставил их зубами разрывать мускулы мертвого тела.

Приехав в Лондон, Петр бегло осмотрел достопримечательности мирового города и отправился в Дептфорд, на королевскую верфь, где под руководством Эвелина приступил к изучению математики и теории кораблестроения. Оттуда он ездил в Лондон, в Оксфорд и Вульвич, где знакомился с приготовлением бомб. Больше всего его интересовали корабли, гавани, доки, верфи, фабрики, заводы и мастерские. Англичане говорили, что не было, вероятно, ни одного прикладного искусства или ремесла, которым московский царь не поинтересовался бы.

Побывав на заседании в парламенте, Петр сказал: «Весело слушать, когда подданные открыто говорят своему государю правду. Вот чему надо учиться у англичан!»

Но больше всего царь говорил и думал о кораблестроении. «Английский адмирал, – воскликнул он однажды, – счастливее московского царя!»

Правительница Софья Алексеевна в Новодевичьем монастыре в 1698 году. Фрагмент. Художник И. Е. Репин

Кораблестроение в Англии показалось Петру неизмеримо превосходящим голландское, и он решил строить свои суда главным образом по английским моделям. С этой целью он пригласил в Россию нескольких англичан. Между другими делами в Англии Петр заключил и договор о свободном ввозе в Россию табака; когда ему заметили относительно этого договора: «Ведь русские считают курение табака грехом!», он не колеблясь отвечал: «Я их переделаю на свой лад, когда вернусь домой!»

18 апреля 1698 года, прощаясь с английским королем Вильгельмом, Петр сказал ему: «Если бы я не поучился у англичан, то навсегда остался бы не более как плохим работником». На самих англичан московский царь произвел скорее отрицательное, чем положительное впечатление, главным образом своей односторонностью.

Вернувшись из Лондона опять в Голландию, Петр пробыл там до 17 мая, а затем выехал в Вену, отделившись от своего посольства. Но в Вене он оставался недолго, так как получил там сообщения о новом бунте стрельцов и поторопился в Москву.

Узнав о новом мятеже стрельцов, Петр отказался от предположенной поездки в Венецию и тотчас же поскакал в Москву.

А из Новодевичьего монастыря опальная царевна Софья посылала стрельцам такие красноречивые «грамотки»: «Вам бы быть в Москве всем четырем полкам, и стать под Девичьим монастырем табором, и бить челом мне идти к Москве против прежнего на державство. А кто бы не стал пускать – и вам бы чинить с ними бой!»

Вскоре от Петра пришел новый указ: перевести стрелецкие полки из Великих Лук в Смоленск и Тверь, а беглых сослать в Малороссию на вечное житье. Стрельцы отказались выдать беглецов и пошли вместе с ними в назначенные им города. По дороге туда среди них вспыхнул общий бунт; они решили идти в Москву, чтобы «государя в Москву не пустить и убить за то, что начал веровать в немцев, сложился с немцами».

Выбрав себе новых полковников, стрельцы двинулись к Москве. Против них выступил генерал Гордон с четырехтысячным отрядом и 25 пушками.

Сначала Гордон пытался уговорить стрельцов подчиниться царскому указу, но они отвечали боевыми криками, готовясь к сражению. Несколькими пушечными залпами Гордон рассеял их.

Петр приехал в Москву 28 августа вечером и на другой же день начал строгое расследование стрелецкого бунта. До тысячи семисот человек было подвергнуто пыткам. Главное руководство всем следствием о стрельцах было поручено начальнику Тайной Преображенской канцелярии, лютому князю Ф. Ю. Ромодановскому.

30 сентября начались казни виновных стрельцов. В этот день на Красную площадь привезли на телегах двести одного стрельца. В каждой телеге сидело по два преступника, с зажженными свечами в руках. Казни продолжались весь октябрь. Петр был так раздражен бунтом стрельцов, что в Преображенском застенке собственноручно рубил им головы и то же самое приказывал делать своим приближенным. Впоследствии Ментиков хвалился тем, что отрубил двадцать голов. Всего было подвергнуто казни до тысячи человек.

Царица Евдокия Федоровна. Хромолитография

Сто девяносто пять стрельцов было повешено под окнами кельи Софьи в Новодевичьем монастыре, и трупы их провисели там пять месяцев. А сама Софья была пострижена в монашество под именем Сусанны. Доступ к ней был затруднен даже для ее сестер. Софья томилась в заключении еще пять лет и скончалась в 1704 году.

Последние казни над стрельцами были совершены уже в феврале 1699 года. Тела казненных лежали на площадях до весны, а потом было приказано зарыть их близ дороги в окрестностях Москвы.

По возвращении из Европы в Москву Петр на торжественном приеме бояр начал собственноручно резать их бороды и всем приказал одеться в европейское платье. Бороды были оставлены только двум заслуженным старикам – Стрешневу и Черкасскому.

Русский человек XVII века считал бороду не украшением, а признаком достоинства и даже благочестия. В древнерусской литературе бритье бороды называлось «эллинским, блудным, гнусным делом». Безбородый напоминал иноземца, поганого еретика. В умах приверженцев старины указ Петра о брадобритии только подтвердил предположение, что царь отрекся от православной веры и подпал под власть Антихриста. Однако недовольство Петром не шло дальше разговоров, и лица, желавшие сохранить бороду, покорно уплачивали за нее ежегодную пошлину, получая «бородовой знак», обеспечивавший сохранение признака их благочестия. Только крестьянству и духовенству предоставлено было право беспошлинно носить бороду.

Другим новшеством Петра по приезде из-за границы было введение летосчисления от Рождества Христова, а не от сотворения мира, как было в Древней Руси. Отпраздновав 1 сентября 1699 года наступление 7208 года по старому счету, Петр приказал праздновать следующего 1 января новый 1700 год и впредь считать годы от Рождества Христова.

Глубоко убежденный в целесообразности всех своих указов, имевших целью приблизить русскую жизнь к порядкам, виденным им в Западной Европе, Петр совсем не считался с тем, с какой душевной болью подданные исполняли волю государя.

Пребывание Петра за границей отразилось и на его семейной жизни. Чуть ли не с первого дня женитьбы он стал тяготиться своей супругой Евдокией Федоровной, суеверной, «старозаветной» женщиной, по характеру и взглядам совершенно не подходившей к его деятельной и живой натуре. Анна Монс была гораздо ближе Петру, нежели его первая супруга. По возвращении же из-за границы он особенно ясно почувствовал, как чужда его переродившейся душе Евдокия Федоровна. Поэтому еще с дороги он послал Льву Нарышкину и духовнику Евдокии письмо с просьбой уговорить ее постричься в монастырь. Но царица ответила на это категорическим отказом. Приехав в Москву, Петр сам стал уговаривать ее, но Евдокия была непреклонна. Тогда разгневанный царь приказал 23 сентября 1698 года отправить ее в суздальский Покровский монастырь и там насильно постричь в монашество.

Одним из самых главных следствий его путешествия за границу была, конечно, идея шведской войны, известной в истории под именем Великой Северной войны. На обратном пути в Россию Петр познакомился с новоизбранным королем Польским Августом (он же был саксонским курфюрстом). Под влиянием бесед с ним Петр от мысли о союзе европейских государств против Турции легко перешел к мысли приобрести для России балтийское побережье, естественное «окно в Европу».

Император Петр I Алексеевич во время Полтавской битвы. Художник И. -Г. Таннауэр

Петр надеялся на быстрый успех, так как его противник, шведский король Карл XII, был известен больше ночными буйствами в Стокгольме, чем какими-либо талантами. Однако, к удивлению Петра и всех современников, Карл обнаружил качества настоящего полководца. Прежде всего он напал на Копенгаген и заставил Данию подписать мир. Затем, внезапно обрушившись на сорокатысячную армию Петра, осаждавшую Нарву, 19 ноября 1700 года нанес ей поражение и захватил всю русскую артиллерию. Русские войска отступили от Нарвы, по словам самого Петра, «в большой конфузии». Но Карл не воспользовался своей победой и, вместо дальнейших действий против обессиленного Петра, бросился на третьего своего врага, короля Августа, и надолго, по выражению Петра, «увяз в Польше».

Нарвское поражение не привело Петра в отчаяние. В течение зимы 1700–1701 годов он собрал новую армию и отлил из церковных колоколов триста новых пушек. Петр, пользуясь тем, что главные силы Карла были заняты в Польше, предпринял завоевание Финского побережья. В течение 1701–1703 годов ему удалось взять города Ям, Копорье, Нотебург, Шлиссельбург и Ниеншанц, при впадении реки Охты в Неву. Ниже этого последнего укрепления Петр основал, в мае 1703 года, будущую столицу государства, Петербург, или Санкт-Петербург. В том же году он основал на Котлин-острове крепость Кронштадт. В 1704 году были взяты сильные шведские крепости Дерпт (Юрьев) и Нарва.

В начале войны шведский король считал Августа гораздо более опасным врагом, нежели Петр. В Польше Карл в конце концов достиг преследуемой цели: изгнал Августа из государства и настоял на избрании королем Станислава Лещинского, а затем вторгся в саксонские владения Августа и заставил его подписать мир. После этого Карл в конце 1707 года двинулся в Россию и, разбив по дороге отряд Шереметева, остановился в Могилеве. Здесь он решил подождать подкреплений из Малороссии, гетман которой, Мазепа, изменил Петру, а также из Лифляндии, откуда к королю шел с большими запасами провианта генерал Левенгаупт. Но при деревне Лесной Петр внезапно напал на Левенгаупта и, разбив наголову его отряд, овладел всем шведским обозом, лишив таким образом армию Карла продовольствия и боевых снарядов.

Наступил 1709 год. Зимой Карл несколько раз нападал на русские войска, стараясь занять дорогу к Москве, а весной направился в Малороссию и осадил город Полтаву.

Полтавская битва была дана 27 июня 1709 года. Петр и Карл лично принимали участие в бою. На Петре была пробита шведскими пулями шляпа и поврежден крест на груди. На стороне русских был численный перевес войска и артиллерии, так как шведы, за недостатком пороха, стреляли только из четырех пушек. Шведское войско было уничтожено, и Карл бежал вместе с Мазепой в турецкие пределы.

По окончании сражения Петр устроил торжественный пир, на котором пил за здоровье «учителей – шведов». В погоню за Карлом и Мазепой были посланы два драгунских полка с приказом: «Если поймают Карла, то обходиться с ним честно, почтительно, а если поймают Мазепу, то вести его за крепким караулом и смотреть, чтобы он каким-нибудь способом не умертвил себя». Но погоня оказалась безуспешной.

Император Петр I Алексеевич. Неизвестный художник

Полтавская победа имела громадное значение. Шведская армия была уничтожена, и теперь Петр мог спокойно продолжать войну на севере. В течение 1709–1710 годов взял города: Ригу, Пернов, Аренсбург, Ревель, Выборг, Кексгольм, почти всю Лифляндию, Эстляндию и Карелию.

Но в следующем, 1711 году вспыхнула война с Турцией, опасавшейся торгового преобладания России на Черномморе. Кроме того, Карл XII горячо убеждал султана объявить эту войну. Петр потребовал выдать ему шведского короля, но получил отказ. Хотя война была объявлена 20 ноября 1710 года, но военные действия начались только в 1711 году.

Турецкая война была для Петра неудачна: на реке Прут русское войско, с царем во главе, было окружено армией турецкого визиря. Петру предстояло или со славой умереть, или позорно сдаться. Но великий визирь, по-видимому, плохо осведомленный о состоянии русского войска, а также подкупленный подарками Петра, согласился на мир: Петр обязался возвратить Турции Азов и срыть крепость, построенную на границе с Крымом.

Такие уступки были совершенно ничтожны в сравнении с тем, что Петр готов был отдать ради спасения себя и армии. Но все-таки тяжело было терять плоды своих многолетних забот и трудов. Петр утешал себя надеждой на приобретение областей по берегам Балтийского моря, так как война со Швецией была только прервана, но далеко еще не окончена. Второй период ее начался весной 1712 года. Теперь Петр действовал против Швеции в союзе с Польшей, Данией, Пруссией и Ганновером. В июле 1714 года русская эскадра под командой самого Петра одержала первую победу над шведским флотом при Гангуте.

Так как в этот период Северной войны, вследствие несогласий между союзниками, военные действия шли вяло, то Петр решил найти новых союзников и с этой целью поехал для переговоров во Францию. Но Франция отказалась от вмешательства в войну, и Петр заключил со Швецией мир 30 августа 1721 года. По этому так называемому Нейштадтскому миру Россия приобрела Лифляндию, Эстляндию, Ингрию, Карелию и часть Финляндии.

Таким образом Петр блестяще выполнил великую историческую задачу: дал России естественный выход к морю. Направление русской торговли после войны со Швецией резко изменилось, так как великий торговый путь теперь прошел на запад, в Петербург, и Архангельск на Белом море скоро утратил прежнее первенствующее значение морского порта.

Сенат по достоинству оценил неутомимую деятельность Петра, доставившую России почетное место среди европейских держав, и 30 октября 1721 года постановил поднести царю титул «отца отечества» и императора Всероссийского.

Только что окончилась продолжительная Северная война, как Петру пришлось начать новую войну – с Персией. Стремясь на запад, Петр вместе с тем не забывал и о южных областях государства. Он хотел утвердиться на Каспийском море, которое служило средством торгового сообщения с Азией.

Император Петр I Алексеевич на коне. Неизвестный художник

Как предлогом для объявления войны Персии Петр воспользовался избиением русских купцов в Шемахе и 24 июля 1722 года высадился с войсками на персидскую территорию. Всего через полтора месяца Персия уже просила мира. 12 сентября 1723 года мир был заключен. По условиям его к России отошли города Дербент и Баку с прилегающими к ним областями.

Таким образом, в царствование Петра Великого Россия прочно утвердилась на берегах четырех морей: Азовского, Черного, Балтийского и Каспийского. Но это было достигнуто ценой почти непрерывных войн в течение двадцати восьми лет, считая со времени первого азовского похода, с 1695 года. Война и вызываемые ею потребности и послужили главной пружиной всех преобразований Петра Великого в армии, финансах, устройстве сословий и государственном управлении.

После стрелецкого бунта 1698 года Петр, совершенно уничтожив стрелецкие полки и дворянские конные ополчения, ввел новый способ отбывания населением воинской повинности. Дворяне должны были служить в армии почти поголовно (из троих сыновей дворянина только один имел право поступить в гражданскую службу), а податные сословия поставляли рекрутов, одного с двадцати дворов. Все прежние разряды служилых людей (дворяне городовые и московские, дети боярские, служилые казаки, стрельцы, пушкари) были соединены в одно, шляхетское сословие. За свою службу государству дворяне стали получать только денежное жалованье, а не поместья, как было прежде. Вместе с тем для них было введено обязательное обучение «грамоте, цифири и геометрии»; не обучавшиеся этим предметам не имели права жениться и получать офицерские чины. Для городских сословий («посадских людей», «торговых людей») в 1720 году был учрежден Главный магистрат, которому вменялась в обязанность забота о развитии торговли и ремесел. Взимание податей с крестьянского населения тоже было изменено: вместо прежнего оброка «с дворов» была введена подушная подать «с голов», так как прежний способ обложения допускал много злоупотреблений со стороны плательщиков.

Важные реформы были произведены и в государственном управлении. Вместо старинной Боярской думы, почти не заседавшей с самого начала царствования Петра Великого, для руководства всем управлением и для высшего суда в 1711 году был учрежден Правительствующий Сенат. В 1718 году многочисленные приказы прежних царствований были заменены двенадцатью коллегиями, нечто вроде теперешних министерств. В 1708 году все государство было разделено на губернии, губернии – на провинции, провинции – на уезды. Высшее управление церковью перешло от патриарха к Святейшему Синоду, учрежденному в 1721 году, а сан патриарха был совершенно уничтожен.

В сущности, вся деятельность Петра Великого во всех областях государственной жизни преследовала одну главнейшую цель – просвещение народа. Но наука ценилась главным образом со стороны ее практического приложения в жизни. Поэтому открывались преимущественно «навигационная», «артиллерийская» и «цифирная» школы, готовившие будущих моряков, инженеров, знатоков артиллерийского дела. Впрочем, были приложены заботы и к поднятию общего образования, так как Петр Великий смотрел на себя как на учителя своего народа; он говорил: «Наш народ, яко дети, которые никогда за азбуку не примутся, когда от мастера не приневолены бывают, которым досадно кажется, но когда выучатся, потом благодарят, что явно из всех нынешних дел: не все ль невольно сделано, а уже за многое благодарение слышится».

Император Петр I Алексеевич. Художник А. П. Антропов

В царствование Петра Великого в Москве с 1703 года стала выходить первая русская газета – «Ведомости». В Москве же, на Красной площади, была построена «комедиальная хоромина», или «комедиальный анбар» – театр. В этом же театре странствующая немецкая труппа ставила отрывки из «поющих действ», то есть опер.

В последние годы своего царствования Преобразователь все чаще и чаще задумывался над тем, кто же после его смерти поведет Россию дальше по тому пути, на который он поставил ее.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.