Глава 5 Женское бессилие
Глава 5
Женское бессилие
Елизавета постоянно находилась в центре пристального внимания. Иностранные послы писали своим государям депеши, посвященные всем сторонам жизни королевы, даже самым интимным. Все, что касалось королевы, вызывало огромный интерес как в стране, так и за ее пределами. После вступления Елизаветы на престол испанский посол граф Фериа утверждал, что Елизавета «едва ли проживет долго». Он докладывал Филиппу Испанскому, что молодая королева «не слишком крепкого сложения».[120] Ему вторил французский посол де Ноай: «Все, кто ее видел, не сулят ей долгих лет жизни».[121]
Начиная с переходного возраста Елизавета часто болела. Она страдала от несварения желудка, падала в обмороки, ее часто мучили сильные головные боли, которые иногда длились по нескольку недель подряд. Кроме того, она жаловалась на бессонницу и резь в глазах.[122] Она была очень близорука, отчего даже самые простые повседневные дела, не говоря уже о государственных, превращались для нее в сложные задачи. Из-за любви к сладостям королева часто страдала от сильной зубной боли.
В те времена считалось, что человеческий организм состоит из «гуморов», или «телесных соков», – крови, слизи, желтой и черной желчи. У здорового человека все четыре гумора находятся в равновесии, любое его нарушение вызывает ту или иную болезнь. Когда Елизавете было двадцать с небольшим лет, в годы правления ее сестры Марии, королевский врач доктор Уэнди писал, что в организме принцессы «много гуморов холодных и водянистых, которые можно убрать лишь очищениями, специально назначенными и удобными для такой цели».[123] Одним из симптомов, характерных для дисбаланса гуморов, считалась «водянка», или, как бы сказали мы, отечность. Другим симптомом были нерегулярные менструации, на что также жаловалась Елизавета. Аменорея, в свою очередь, вызывала иные болезни – «истерические припадки» и «меланхолию». Королевские врачи регулярно «отворяли» Елизавете вену на лодыжке или руке, пускали кровь и таким образом нормализовали ее «телесные жидкости».[124]
Помимо физического здоровья Елизаветы, огромный интерес вызывали ее плодовитость и способность к деторождению. В то время считалось, что женщины более ненасытны в постели, чем мужчины. Современникам трудно было поверить, что женщина, преодолевшая переходный возраст, может добровольно хранить целомудрие, особенно если у нее не было мужа, который обеспечивал бы выход ее сексуальной энергии.[125] Будущее протестантского государства всецело зависело от способности Елизаветы произвести на свет наследников. Ходили слухи о том, что у королевы «женское бессилие», то есть она не способна иметь детей и потому никогда не выйдет замуж.[126] Когда, в самом начале Елизаветинской эпохи, шотландского посланника сэра Джеймса Мелвилла попросили передать Елизавете предложение руки и сердца от герцога Казимира, сына правителя курфюршества Пфальц, он отказался от поручения со словами: «У меня есть основания полагать, что она вообще не выйдет замуж, из-за того, что рассказала мне одна из ее камер-фрейлин… зная, что она не способна иметь детей, она никогда не подчинится мужчине».[127] Откуда у шотландского посла такие сведения? От Кэт Эшли, Бланш Парри или Кэтрин Ноллис; а может быть, посланник просто передавал ходившие при дворе сплетни? В апреле следующего года граф Фериа также сообщал: «Если мои шпионы не лгут, в чем я почти уверен, по определенной причине, которую мне недавно сообщили, она, насколько я понимаю, не может иметь детей».[128]
Кровопускание в июне 1559 г. также воспринималось окружающими как доказательство того, что с «природными функциями» королевы что-то не в порядке. «Ее величеству пустили кровь из ноги и из руки, но в чем заключается ее нездоровье, неизвестно, – сообщал венецианский посол. – Многие говорят такое, что я не решаюсь написать».[129] Даже у папского нунция во Франции имелась своя точка зрения на менструальный цикл Елизаветы: «Едва ли у нее проходит очищение, обычное для всех женщин».[130]
С политической точки зрения подобные слухи были весьма вредны. Ради равновесия сил в Европе и ради собственной безопасности королеве необходимо было быть и казаться здоровой и плодовитой. Тюдоры и англиканская церковь могли считать себя в безопасности лишь в том случае, если бы Елизавета вышла замуж и произвела на свет наследника престола. Так считали и в Англии, и за рубежом. «Чем больше я думаю об этом деле, – писал Фериа через четыре дня после коронации Елизаветы, – тем больше убеждаюсь, что все зависит от того, какого мужа изберет себе эта женщина».[131] Немецкий дипломат барон Поллвайлер в письме императору Фердинанду, написанному примерно в то же время, провозглашал: «Королева достигла такого возраста, что ей, как и любой здравомыслящей женщине, следует желать замужества, дабы о ней заботились… Ее желание оставаться девой и не выходить замуж совершенно необъяснимо».[132]
На первой при Елизавете парламентской сессии в январе 1559 г. браку королевы уделялось много внимания. «Ничто не может быть отвратительнее для общего блага, чем видеть, как принцесса, которая своим браком может сохранить державу в мире, ведет холостую жизнь, подобно девственнице-весталке», – провозгласил Томас Гаргрейв, спикер палаты общин.[133] Елизавета ответила на петиции парламента осторожно и весьма уклончиво: «Когда же Богу угодно будет, чтобы я склонила душу свою к иному образу жизни, уверяю вас, я не сделаю и не решу ничего, что шло бы во вред стране».[134]
Елизавета считалась одной из самых завидных невест в Европе, «лучшей партией среди своих единоверцев», и с самого начала правления у нее не было недостатка в поклонниках. Среди них были Филипп II Испанский и Эрик XIV Шведский; эрцгерцоги Фердинанд и Карл Австрийский; герцоги Савойский, Немурский, Феррарский, Голштинский и Саксонский, графы Арран и Арундел. Все они стремились заключить крайне важный союз с Англией, дабы сохранить равновесие сил. Габсбурги стремились поддерживать в Англии происпанские настроения, так как в то время особенно мощную угрозу представляла Франция: о своих правах на английскую корону заявила Мария Стюарт, невестка французского короля. Хотя Филипп Испанский сожалел о возвращении Елизаветы в протестантизм, стратегические соображения диктовали необходимость сохранения союза с Англией. В первые дни правления Елизаветы Филипп, правда с большой неохотой, сделал предложение бывшей свояченице при том условии, что она вернется в лоно католичества и ему не придется жить в Англии.[135] Едва ли Елизавета могла согласиться на такой брак, но в предложении, переданном послом Фериа, Филипп называл себя «приговоренным в ожидании своей участи». Позже Фериа пояснял: «Не будь на то Божьей воли… я бы не принял участия в таком деле… Ничто не могло подвигнуть меня на такой шаг, кроме ясного сознания, что Королевство [Англии] много выиграет от его служения и веры».[136] Все стороны, скорее всего, вздохнули с облегчением после того, как Елизавета отказала Филиппу;[137] впрочем, ей быстро подыскали другого подходящего кандидата в мужья из династии Габсбургов.
В самой Англии многие хотели, чтобы Елизавета вышла замуж за соотечественника. Брак с иностранцем был чреват опасностями; брак покойной Марии с Филиппом Испанским оставил у многих привкус горечи. Как утверждалось в трактате «Диалог о свадьбе королевы», написанном молодым дипломатом сэром Томасом Смитом, если Елизавета изберет себе мужа-иностранца, она получит «кота в мешке», в то время как англичанин «здесь дома, не его картина или образ, но он сам. Его осанку, цвет кожи, цвет лица и поведение можно увидеть лицом к лицу». Более того, продолжал Смит, можно оценить «его образование и воспитание, ученость, стать и то, в чем находит он удовольствие, чего он лишен, всякий изъян, несовершенство, уродство и тому подобное, что служит ему препятствием, станет очевидно и ясно».[138] Среди подходящих женихов-англичан числились граф Арундел и герцог Норфолк, принадлежавшие к высшей аристократии, и сэр Уильям Пикеринг, красивый неженатый сорокатрехлетний придворный, занимавший незначительную дипломатическую должность.[139] Пикеринг и Елизавета были старыми друзьями; когда в мае 1559 г. он приехал в Лондон и пришел с визитом, королева тепло приветствовала его и поселила в Уайтхолле. Фериа сообщал, что королева виделась с Пикерингом тайно, а «вчера он приходил во дворец публично и пробыл с ней четыре или пять часов. В Лондоне ставят один к четырем, что он будет королем».[140] Однако дело так ничем и не кончилось.
Второй английский жених, Генри Фицалан, 12-й граф Арундел, не жалел сил для того, чтобы добиться руки Елизаветы, но, как сообщал Фериа, королева только шутила о слухах, ходивших при дворе относительно ее брака с графом. В своей депеше Фериа добавлял: «Она с ним не ладит».[141] Арундел был стойким католиком, на двадцать лет старше Елизаветы и, по мнению Фериа, «взбалмошным человеком без особых способностей».[142] Однако Арундел возлагал большие надежды на свое сватовство. В декабре поползли слухи о том, что он занимает деньги и потратил 600 фунтов на украшения для одной из приближенных дам Елизаветы, которая замолвила за него слово.[143] Однако его усилия оказались тщетными. Елизавета давно уже обратила внимание на другого англичанина, Роберта Дадли.
Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚
Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением
ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОКДанный текст является ознакомительным фрагментом.
Читайте также
Бессилие филологии в истории
Бессилие филологии в истории Приведенных примеров достаточно, чтобы констатировать, что этническое название или даже самоназвание и феномен этноса как устойчивого коллектива особей вида Homo sapiens отнюдь не перекрывают друг друга. Поэтому филологическая методика,
2. Бессилие власти
2. Бессилие власти От доблести прежней государей не осталось никаких следов… От высших степеней прежних султанов, скрывшихся в мрачной земле могил, ничего не осталось… От того количества замков, которые настроили римские императоры, ничего не осталось… От райских
Правительственное бессилие
Правительственное бессилие Так действовали правительства после Петра. Они не ставили себе общего вопроса, что делать с реформой Петра — продолжать ли ее или упразднить. Не отрицая ее, они не были в состоянии и довершать ее в целом ее составе, а только частично ее изменяли
Глава четвертая Женское образование
Глава четвертая Женское образование До 1870 года в Англии не было общенациональной школьной системы, а до 1880 года даже начальное школьное образование не было обязательным. Тем не менее, английские девочки, как и мальчики, занимались в школах или обучались на дому. Классовые
ГЛАВА XIII Бессилие японских законов
ГЛАВА XIII Бессилие японских законов Чрезмерные наказания могут обессилить самый деспотизм. Взглянем на Японию.Там наказывают смертью почти за все преступления, потому что неповиновение такому великому императору, как японский, рассматривается как страшное
Глава 13 СИЛА И БЕССИЛИЕ СС
Глава 13 СИЛА И БЕССИЛИЕ СС Уничтожение европейского еврейства показало даже последнему сомневающемуся, какой страшной силой является СС по отношению к беззащитным людям в Германии Адольфа Гитлера. Подобно щупальцам спрута многочисленные ее организации охватили всю
Бессилие властей
Бессилие властей «Золотая лихорадка» всегда орошалась реками спиртных напитков. В лагеря старателей тянулись повозки, груженные ромом, водкой, виски. Ловкие торгаши сколачивали из бревен и досок заведения, где можно было весело отметить находку золота или залить
Бессилие диктатора
Бессилие диктатора Принято считать, будто в последние годы жизни Сталин обладал абсолютной властью. Ничего подобного не было ни тогда, ни раньше.Он занимал ключевые посты в партии и правительстве, участвовал в обсуждении множества вопросов, пользовался огромным
ВОСПЕТЬ БЕССИЛИЕ
ВОСПЕТЬ БЕССИЛИЕ Постмодернизм подрывает два основных положения гуманизма эпохи Просвещения — способность языка к формированию мира и способность сознания к формированию личности. Так образуется постмодернистская пустота, ощущение того, что стремление к эмансипации
Бунт и бессилие
Бунт и бессилие Существовало ли движение сопротивления в «третьем рейхе»? Можно ли было противостоять могуществу Гитлера в его собственной империи?Сегодня, обогащенные опытом минувших десятилетий, мы знаем, что бороться простив палачей гестапо и
Глава 1 Патриархальные традиции и женское знание в истории российской фольклористики
Глава 1 Патриархальные традиции и женское знание в истории российской фольклористики Мы начинаем наше исследование с рассмотрения вопроса, который занимал нас в течение многих лет изучения женской культуры русской деревни. В своей полевой работе мы обычно учились на
Сердитое бессилие
Сердитое бессилие В № 104 «Искры» помещена заметка по поводу нашего фельетона: «Третий шаг назад» («Пролетарий» № 6)[55]. Там нами было совершенно спокойно рассказано, что ново-искровцы пользовались от имени партии типографией, складом и деньгами, а от сдачи партийного