На советских развалинах

На советских развалинах

Не секрет, что украинский нацизм в России поддерживают и защищают те же люди, которые были в активе «перестройки» четверть века назад и которые сегодня пытаются обелить её преступления. Это всё те же «правозащитники», «псевдолибералы», «Эхо Москвы», «Новая газета», телеканал «Дождь» и т. д. Впрочем, родство тех, кто в России себя называет «либералами» и «правозащитниками», активистами гражданского общества» и «московской интеллигенцией», с нацистами на Украине и «Правым сектором» – особый вопрос, который требует отдельного изучения. А пока хотелось бы понять, как и почему порой складывается тот исходный тип неонациста, на который все они ориентированы.

Возьмём для примера самого радикального политика нынешней коричневой Украины. Дмитрий Ярош родился в 1971 году, и как считается – успел побывать и в пионерской организации, и в ВЛКСМ. А потом – вступил в «Народный Рух». А потом – стал одним из основателей и лидеров «Тризуба». А потом – образовал «Правый сектор».

Полным названием «Руха» было «Народний Рух України за перебудову» – «Народное движение Украины за перестройку». Это к вопросу о том, где искать корни современного украинского нацизма – в идеологии «перестройки», политике «перестройки» и «движении за перестройку».

Был пионером и комсомольцем. Стал бандеровцем и неонацистом…

Понятно, что в 1980?е годы членство и в пионерской, и в комсомольской организациях носило противоречивый характер. Зачисляли в них почти автоматически. Были там и искренние молодые коммунисты, и карьеристы, и просто конформисты – кто угодно. И те, кому всё было безразлично.

Но конформисты после разрушения СССР не вступали в радикальные политические организации, карьеристы шли служить новой власти, и те и другие – подавались либо в уголовники, либо в бизнес, как комсомольские секретари Ходорковский и Невзлин. Причём одно от другого часто мало отличалось. Поэтому Ярош, скорее всего, всё же был не из их когорты. Неизвестно, насколько твёрдые убеждения он имел в период СССР. Интересно другое: каким должен был стать активный комсомолец с внутренней потребностью во что-то верить и чему – то служить, если его настойчиво убеждали: всё, чему вас учили до сих пор, – неправильно. Компартия – преступная организация. СССР – тоталитарное государство, империя Зла. А путь, пройденный огромной страной, – это путь лжи, который ведёт в исторический тупик и должен закончиться катастрофой.

Если человеку и обществу объявляют всё это, у человека и общества есть три пути самоопределения.

1. Не согласиться и начать сопротивляться. Такие люди были и остаются, но это тяжело и сложно, особенно когда против тебя направлена вся машина информационного террора времён «перестройки» и начала 1990?х.

2. Стать животным. То есть пьянеть от изобилия сортов колбасы, возможности поехать на третьеразрядный иностранный курорт и слушать радиостанцию «Эхо Москвы».

3. Приняв под давлением официальной пропаганды тезис о том, что до сих пор всё было порочно и преступно, но, сохраняя потребность в неких идеалах, искать новый путь. Пытаться понять, когда же твоя страна и общество свернули с правильного пути или, как минимум, где и когда была возможность альтернативы, от которой в силу каких-то обстоятельств общество отказалось.

Сначала этот процесс шёл в самой КПСС, при этом всё разнообразие внутрипартийных платформ конца 1980?х годов сводилось к разным мнениям о местонахождении той самой «точки трагической ошибки», которую когда-то совершили партия и страна.

«Демократическая платформа» считала, что ошибочен был выбор социалистической ориентации партии, и особенно – Октябрьская Революция.

«Платформа ЦК», сторонники Горбачёва, к 1991 году объявили в подготовленном ими «Проекте Программы КПСС», что ошибкой был «раскол между большевиками и меньшевиками».

Ленинградское «Движение коммунистической инициативы» основной ошибкой считало «реформы Косыгина 1965 года».

«Большевистская платформа» – XX съезд и политику Хрущева.

«Марксистская платформа» считала трагической ошибкой X съезд, поражение «рабочей оппозиции» и запрет партийных фракций.

КПСС утонула в разговорах о прошлом и реальных или мнимых исторических ошибках – и забыла о будущем. Чем это в итоге закончилось, хорошо известно. Но вслед за ней утонуло и всё общество.

Когда было объявлено, что главная ошибка – существование самой партии большевиков и Октябрьская революция, определились ещё два противостоящих сектора. Один, взявший в 1991 году власть, утверждал, что хороша была Февральская революция и плоха Октябрьская. Другой, оказавшийся тогда в оппозиции, но застолбивший за собой существенное влияние во власти сегодня, утверждал, что всё зло было уже в Февральской революции и в свержении монархии. Есть и те, кто считает, что порочна была и отмена крепостного права. И такие, которые полагают порочными реформы Петра. И даже те, кто считает злом принятие христианства, – но это уже экзотика.

Вполне естественно, что официальное отречение от Октябрьской революции и Советской власти неизбежно ведёт к осуждению Красных, а значит, к прославлению Белых, отречение же от революции как таковой – к прославлению дореволюционных порядков, монархии и самодержавия. Кончится это для России, возможно, тем же самым, чем кончилось для КПСС, но сейчас речь идёт о другом. Подобное самоопределение в альтернативах, существовавших в прошлом, естественно и предсказуемо для России. Но не для Украины, Грузии или любой другой республики СССР. Формула «Советы плохи, царь и белые хороши» может оказаться привлекательна для разочаровавшегося российского комсомольца, но абсолютно чужда для разочаровавшегося комсомольца украинского, грузинского, латышского или казахского и т. д. Потому что если для кого-то в России русские цари и Колчак с Деникиным и могут представлять «несбывшееся желаемое альтернативное», то для ищущих альтернативу большевикам в республиках СССР они уж точно такой альтернативой быть не могут.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.