«КОМНАТА № 40»

«КОМНАТА № 40»

Немало из операций английской разведки времен первой мировой войны более полувека оставались государственным секретом. Не все тайное стало явным и поныне. Только в 1972 году всплыли факты, проливающие новый свет на один из трагических эпизодов войны.

7 мая 1915 г. немецкая подводная лодка потопила у берегов Ирландии английский пароход «Лузитанию» — самый крупный пассажирский корабль того времени. Погибло 1198 человек, в том числе 124 американца. В США прокатилась буря возмущения, которая весьма помогла потом сторонникам втягивания страны в войну на стороне Антанты. И вот через почти 6 десятилетий английский журналист Колин Симпсон, изучавший архивы Адмиралтейства, обнаружил, что из них изъяты многие документы — их отсутствие, впрочем, было еще более красноречивым, чем сами эти материалы. Исследования Симпсона подтвердили то, о чем, впрочем, догадывались и современники: быстрота, с которой затонула «Лузитания», была вызвана попаданием немецкой торпеды в ящики со снарядами и патронами, которыми тайно заполнили в Нью-Йорке корабельные трюмы. Симпсон идет дальше. Сопоставляя факты, он приходит к выводу, что морской министр Уинстон Черчилль и его заместитель адмирал Джон Фишер сознательно в самый критический момент, отлично зная, что на пути «Лузитании» немецкая подводная лодка, не послали на защиту парохода военные суда и не отдали своевременно приказ об изменении курса корабля.

…Опытным сотрудникам адмирала Холла, получившим 17 января 1917 г. несколько рядов четырех— и пятизначных цифр, не потребовалось много времени, чтобы определить код, которым было зашифровано перехваченное вражеское послание. Это был уже раскрытый англичанами вариант хорошо известного им немецкого дипломатического шифра 13040. Предполагая, что речь идет об обычной дипломатической депеше, английские контрразведчики тем не менее взялись, как обычно, за ее расшифровку. Однако, по мере того как продвигалась их работа, росло и изумление — содержание телеграммы было, конечно, очень важным, более того, оно было поразительным, его можно было счесть совершенно неправдоподобным, если бы не путь, которым зашифрованный текст попал в «комнату № 40». Вскоре документ уже лежал на столе адмирала Холла. Это была телеграмма министра иностранных дел Циммермана немецкому послу в Вашингтоне графу Бернсторфу с указанием переслать ее текст германскому посланнику в Мексике фон Экхарту. Немецкие дипломаты ставились в известность, что через две недели, 1 февраля 1917 г., Германия начнет неограниченную подводную войну. Чтобы заставить США сохранять нейтралитет, необходимо подтолкнуть Мексику к военным действиям против своего северного соседа, обещая вернуть ей за это захваченные у нее американцами в прошлом веке территории — Техас, Аризону и Нью-Мексико. Рекомендовалось побудить мексиканское правительство к вступлению в переговоры с Японией и предложить ей порвать с Антантой и начать войну против США.

Трудно было переоценить все значение перехваченной телеграммы. Конечно, содержавшиеся в ней предложения звучали фантастично и свидетельствовали о растущей авантюристичности политики кайзеровского правительства, пытавшегося отыскать средства избежать поражения в войне. Однако США, в то время не содержавшие массовой армии в мирное время, были достаточно чувствительны к планам, подобным тем, которые излагались в телеграмме Циммермана. И главное, конечно, что телеграмма могла стать козырным тузом в пропаганде, которую вели сторонники присоединения США к Антанте. К их числу принадлежал и американский посол в Лондоне У. X. Пейдж, которому была передана Холлом телеграмма Циммермана и который сразу же переслал ее текст в государственный департамент.

Правда, было одно существенное затруднение. Англичане требовали, чтобы Вашингтон не ссылался на них как на источник получения телеграммы. Это было невыгодно, во-первых, поскольку немцы поняли бы, что англичане овладели германским кодом (германский разведчик Ринтелен раньше предупреждал Берлин об этом, но ему не поверили); во-вторых, ссылка на Лондон могла заставить усомниться в аутентичности телеграммы, в том, не является ли она ловкой фальшивкой, рассчитанной на вовлечение США в войну на стороне Англии. Президент Вильсон, правда, быстро поверил в подлинность текста, но для убеждения сомневающихся была изобретена довольно сложная процедура. Немецкий посол Бернсторф, как требовал от него Берлин, переслал по телеграфу, разумеется, в зашифрованном виде, полученную депешу немецкому посланнику в Мексике. Копия телеграммы Бернсторфа оказалась в распоряжении государственного департамента, ее переслали в американское посольство в Лондоне, там же снова расшифровали в помещении посольства с помощью английских специалистов. Теперь правительство США, передав текст телеграммы для опубликования в печати, могло утверждать, что она была расшифрована американскими официальными лицами. 1 марта 1917 г. американские газеты под аршинными заголовками опубликовали текст телеграммы, вызвавший, как с удовлетворением отметил государственный секретарь Лансинг, «огромную сенсацию».

Тем не менее в первые дни голоса сомневающихся звучали очень громко. Германофильские элементы в США доказывали, что телеграмма не является враждебным актом, поскольку она лишь предусматривает действия, которые следовало бы предпринять только в случае, если США открыто присоединятся к Антанте. Скептикам не было известно, что англичане передали в Вашингтон еще одну немецкую правительственную телеграмму, предписывающую немедленно приступить к переговорам с мексиканским правительством.

Но в Берлине, казалось, потеряли голову — Циммерман считал, что голословное отрицание никого не убедит и приведет лишь к дальнейшей потере престижа. Опровергая все отрицавших германских дипломатов, кайзеровский министр иностранных дел публично признал аутентичность телеграммы. Это было в начале марта 1917 года. Через месяц, 6 апреля 1917 г., конгресс США подавляющим большинством голосов принял решение объявить войну Германии.

Конечно, не телеграмма Циммермана определила решение Вильсона вступить в войну, как это утверждают многие буржуазные историки и дипломаты. К участию в первой мировой войне американский империализм влекли его собственные широкие захватнические планы. Однако для оправдания в глазах общественного мнения вступления США в войну неловкость Циммермана сыграла немалую роль.

Существовали (помимо явно вымышленных) три версии того, каким образом английская разведка добыла германский дипломатический код. Немцы утверждали, что этот код передал англичанам молодой австрийский радиоинженер Александр Сцек. Он имел доступ в помещение для радиопередач в Брюсселе.

У. Черчилль в книге «Мировой кризис» излагает официальную британскую версию. Согласно ей, книги шифров были извлечены русскими водолазами, обследовавшими германский крейсер «Магдебург», который 25 августа 1914 г. потерпел крушение в Балтийском море.

Наконец, английский разведчик Э. Вудхолл сообщает третью версию, утверждая, что он был лично знаком с человеком, доставившим код. Это был солдат французского иностранного легиона, которого Вудхолл условно называет Смит. В конце 1915 года Смит, который свободно владел французским, немецким и фламандским языками, перешел на работу в разведку. Его послали в бельгийскую столицу с заданием добыть немецкий шифр. Спустившись с парашютом около Брюсселя, Смит в одежде бельгийского крестьянина сумел благополучно пробраться в город и связаться в несколькими бельгийцами, готовыми оказать ему помощь. Особо важную роль сыграла девушка-бельгийка Ивонна. Она работала в кафе, которое часто посещал влюбленный в нее немецкий унтер-офицер. Немец работал на радиостанции оператором. Ивонна убедила своего поклонника, что она и ее брат (т. е. Смит) — большие любители тогда еще малораспространенного радио. Унтер-офицер охотно согласился учить их радиоделу и, отвечая на заранее подготовленные Смитом вопросы, бессознательно выдал все главные элементы кода. Получив сведения, разведчик переоделся в немецкую форму, которую достали его бельгийские друзья, и благополучно пересек линию фронта. Сразу же после его ухода немцы ворвались в кафе, где служила Ивонна. Оказывается, немецкая контрразведка давно уже следила за подозрительными визитами молодого радиста. Однако Ивонна, сообразив, что немец не разъяснил, да и не мог разъяснить смысла их радиоуроков, призналась лишь в том, что укрывала Смита, которого она выдала за немецкого дезертира. Ивонну приговорили к длительному тюремному заключению.

Эти версии не обязательно противоречат друг другу, поскольку шифр мог быть одновременно получен различными путями[1]. Однако покров секретности, которым продолжают окутывать это дело, заставляет предположить, что, быть может, подлинная история похищения кода так и остается неизвестной. Важнее, конечно, что английской разведке не только удалось овладеть немецкими шифрами, но и посылать телеграммы от имени германского командования. Одна из таких телеграмм привела к крупной победе Англии на море.

Осенью 1914 года английское Адмиралтейство было весьма озабочено действиями немецкой эскадры под командованием адмирала Шпее, крейсировавшей около Южной Америки.

1 ноября 1914 г. корабли Шпее уничтожили в морском бою более слабую английскую эскадру адмирала Кредока и после этого прибыли в чилийский порт Вальпараисо. Здесь Шпее застала телеграмма из Берлина, предписывавшая ему идти к Фолклендским островам, чтобы разрушить находившуюся там радиостанцию. Однако приказ ему послало не германское командование. Ее отправил с берлинского телеграфа английский агент. Он сумел раздобыть бланки, на которые сам поставил похищенные им

печати экспедиции морского министерства и цензурного отдела. Снабженная этими печатями депеша была без всяких подозрений принята на телеграфе и отправлена по назначению. 7 декабря 1914 г. Шпее явился на место, указанное ему английской разведкой. А на другое утро более дальнобойные орудия английских линкоров покончили с немецкими крейсерами, причинившими столько хлопот британскому Адмиралтейству.

Не меньшее значение имела ставшая сравнительно недавно известной передача английскими контрразведчиками немцам подложного кода, якобы употреблявшегося для шифровки особо важных и срочных сообщений. С помощью своего подложного шифра английской контрразведке случалось не раз дурачить немецкое командование.

…В середине сентября 1916 года неожиданно на день было прервано сообщение Англии с нейтральной Голландией. Перед этим почта как раз успела доставить по обычным адресам дюжину номеров английской газеты «Дейли мейл» за 12 сентября. Надо сказать, что в числе постоянных подписчиков на английскую прессу находились агенты германской разведки. Они сразу же обратили внимание на одно обстоятельство — в этом номере «Дейли мейл» черной краской был вымаран один абзац. Очевидно, в нем сообщалось что-то, вызвавшее недовольство английской военной цензуры, но что именно? Определить это оказалось несложным, даже не прибегая к услугам химической лаборатории, специализировавшейся на прочтении подобных текстов. Англичане, видимо, спохватились только в самую последнюю минуту — добрая половина экземпляров «Дейли мейл», проникших в Голландию, не побывала в руках цензора. А абзац представлял собой следующую небольшую корреспонденцию из Юго-Восточной Англии:

«На восточном побережье все готово. Крупные военные приготовления. Плоскодонные суда. От нашего специального корреспондента Г. У. Уилсона. База на восточном побережье, понедельник.

Все указывает здесь на приближение важных событий. Я сегодня закончил поездку по восточным и юго-восточным графствам и могу сказать, что около побережья сконцентрированы очень крупные силы. По сути дела, приготовления проведены в таких размерах, что общественность вправе ожидать нечто более радостное, чем просто защита побережья. Командующий южной группой армии в последние несколько дней многократно посещал войска. Большинству подразделений выдано новое снаряжение. Кое-кто ворчит, строится много предположений, все отпуска неожиданно отменены. Я был поражен количеством больших плоскодонных судов в ряде гаваней, но осторожность помешала мне задавать вопросы. Харидж и Дувр сейчас не подходящие места для корреспондента с пытливым умом».

В Берлине, куда спешно была протелеграфирована эта газетная заметка, сочли, что им уже давно известно предназначение собранной эскадры. О нем говорилось в перехваченных английских шифрованных телеграммах, которые были прочтены с помощью похищенного немцами британского кода. Тогда еще не было воздушной разведки, быстро проверить сведения о концентрации английских судов оказалось невозможным, но и имевшихся доказательств хватило, чтобы германское командование стало спешно оттягивать с фронта резервы для отражения английской атаки.