Заключение Израиль — еврей среди народов

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Заключение

Израиль — еврей среди народов

Для того чтобы понять статус Израиля в международном сообществе, может быть полезно взглянуть на единственную демократическую страну на Ближнем Востоке как на «еврея» среди народов. Государством Израиль втайне восхищаются за дух первопроходчества, интеллектуальные способности, агрессивность и стойкость, а публично его ругают за расизм, воинственность, ксенофобию, бескомпромиссность, авторитаризм и упрямство. В течение стодвадцатипятилетней истории борьбы за государственность и выживание, последовавшей за тысячелетием вынужденного рассеяния и изгнания, ишув и Государство Израиль были далеки от совершенства в следовании собственным высоким ценностям и нормам международного законодательства, прав человека и гражданских свобод (называемых в совокупности «диктатурой закона»).

Но, как было сказано в самом начале, главная идея этой книги состоит в том, что ни одна страна в мировой истории, которая столкнулась с сопоставимыми угрозами своему существованию — как внешними, так и внутренними, — не предпринимала больших усилий и не приближалась до такой степени к достижению высочайшего уровня диктатуры закона. Но ни одна цивилизованная нация в мировой истории, в том числе тоталитарные и авторитарные режимы, не подвергалась таким постоянным, несправедливым и лицемерным нападкам и критике со стороны международного сообщества, как Израиль в течение всех этих лет. Конечным результатом стало то, что разрыв между истинными показателями подчинения Израиля диктатуре закона и тем, как воспринимаются его показатели подчинения диктатуре закона, гораздо глубже, чем у любого другого народа в истории.

Я призываю всех попытаться оспорить это заключение и назвать любую другую страну, где этот разрыв такой же или еще больше. Никто даже не приближается к Израилю, разве что для некоторых ярых антиамериканистов Соединенные Штаты могут оказаться на втором месте после Израиля. Глубинная причина этой несправедливой пропасти состоит в том, что несовершенства Израиля — а их много — невероятно преувеличиваются во многих сегментах международного сообщества, в средствах массовой информации, в науке и в общественном мнении, тогда как несовершенства, существующие в других странах, минимизируются.

В интересах справедливости и мира люди должны прийти к более реалистичному взгляду на Израиль. Они должны перестать смотреть только на несовершенства, а потом раздувать их без всякой соразмерности как по отношению к позитивным качествам самого Израиля, так и по отношению к несовершенствам других стран.

Израиль — крошечная страна, в которой почти нет природных ресурсов и очень мало природных богатств, которой приходится тратить существенный процент своего внушительного национального дохода на защиту себя от внешних и внутренних врагов. Но Израилю не только удалось создать хорошие условия для жизни еврейских граждан, он также помог арабским гражданам улучшить их условия жизни — по таким показателям, как благосостояние, здоровье, продолжительность жизни и другим общепринятым критериям — по сравнению с арабами всех соседних стран. Не должно удивлять, что опрос арабо-израильских жителей Умм-эль-Фахма, проведенный израильской арабоязычной еженедельной газетой Куль аль-Араб в 2000 г., показал, что целых 83 процента жителей этого города против вхождения в палестинское государство. Причина, которую называет большинство из желающих продолжать быть израильтянами, состоит в том, что они хотят остаться под демократической властью и сохранить высокое качество жизни[479]. Хотя многое можно подвергнуть критике и еще есть куда стремиться в деле преодоления экономического неравенства между евреями и арабами, живущими в Израиле, но мир должен признать выгоды, которые демократическое Государство Израиль принесло арабам, живущим и работающим на его территории.

Противники Израиля склонны подчеркивать неравенство между израильскими арабами и евреями, но почти никогда не упоминают о том, насколько лучше живут израильские арабы по сравнению со своими соплеменниками в арабских странах. В Соединенных Штатах и Европе газеты постоянно ссылаются на тот факт, что у израильских арабов средний доход на семью ниже, чем в любой другой этнической группе в Израиле, а уровень детской смертности, наоборот, выше (так происходит с меньшинствами во всех странах, в том числе и в нашей)[480]. При этом очень немногие указывают, что арабские семьи обычно бывают гораздо больше, несмотря на уровень детской смертности, а также на то, что женский труд в арабской общине не поощряется — факты, которые объясняют некоторые отличия. Даже весьма критично настроенная группа «Сикуй», которая наблюдает за гражданским равноправием среди евреев и палестинцев, признает, что со стороны израильского правительства предпринимались искренние и плодотворные попытки улучшить инфраструктуру и образовательные учреждения в арабском секторе[481].

Израильская система здравоохранения также опережает систему здравоохранения в соседних государствах, к вящему благу своих граждан. В Израиле существует национальное медицинское страхование, которое гарантирует медицинскую помощь всем гражданам, вне зависимости от происхождения или вероисповедания. Доступ к медицинской помощи позволил поднять ожидаемую продолжительность жизни у израильских арабов до гораздо более высокого уровня, чем в соседних арабских странах, и свести практически к минимуму уровень детской смертности. И хотя ожидаемая продолжительность жизни у израильских палестинцев несколько ниже, чем у израильских евреев — семьдесят семь лет у женщин и семьдесят четыре года у мужчин по сравнению с восьмьюдесятью и семьюдесятью шестью соответственно[482], — она все же намного превышает аналогичные показатели в Сирии, где оба пола в среднем не доживают до семидесяти лет[483].

Сирия — страна, богатая природными ресурсами, но как и в Ираке, ее богатства перекочевывают главным образом в карманы ее лидеров, а не в копилку национального здравоохранения. Арафат сейчас — один из самых богатых людей в мире, но очень немногое из его добытого вымогательствами состояния тратится на больницы и здравоохранение вообще. Несправедливо критиковать Израиль за недостаточно идеальное равенство и не критиковать при этом других лидеров за полное отсутствие даже прилагаемых усилий. На самом деле израильская медицина, по всей видимости, спасла больше палестинских жизней, чем здравоохранение всех соседних стран, вместе взятых.

Израильская экономика также повлияла на развитие здравоохранения и в мире в целом. Израиль стал мировым лидером в области биотехнологии, а израильские компании находятся впереди всех в исследованиях в области лечения рака и аутоиммунных заболеваний. В Израиле на сегодняшний день существует более 160 биотехнологических компаний, куда инвестируются сотни миллионов долларов из частного сектора, они предоставляют рабочие места тысячам людей и создают сотни продуктов, улучшающих здоровье, — 80 процентов из которых идут на экспорт[484]. Поддерживая тесные связи с процветающими научно-исследовательскими центрами в израильских университетах и с системой образования и получая финансирование от правительства, израильская биотехнология стала лидером в своей области, сделав существенные шаги в исследовании путей лечения болезней Паркинсона и Альцгеймера, рассеянного склероза и других заболеваний, причиняющих большие страдания людям. Теперь, в результате трагических событий, Израиль стал мировым лидером в оказании медицинской помощи жертвам террора. Израильские компании и правительство Израиля изыскивают средства на спасение жизней как в Израиле, так и за рубежом, чего никак нельзя сказать ни об одной другой стране этого региона, невзирая на гораздо лучшую их обеспеченность природными ресурсами. Тот факт, что Израиль настолько демонизируют за неравенство — неравенство, которое существует в любой стране, — несмотря на его непропорционально большой вклад в здравоохранение, демонстрирует, что из достижений, которыми могут похвастаться израильская экономика и система здравоохранения как внутри страны, так и за ее пределами, делаются несправедливые выводы.

Даже если оставить в стороне медицину, израильские исследования во многих областях, начиная от компьютерных технологий и заканчивая археологией, считаются одними из самых передовых в мире.

Проблема состоит в том, что люди часто игнорируют, что Израиль — благодаря упорному труду, мастерству и, прежде всего, стремлению к свободе и диктатуре закона — превратился в процветающую и многоликую демократию с активной экономикой, энергичными и критически настроенными средствами массовой информации, самобытной художественной культурой и успешно стремящуюся к равноправию людей разных полов, сексуальной ориентации и происхождения. Другие страны этого региона, где больше природных ресурсов и сопоставимые объемы помощи извне, не смогли превратить эти активы в благосостояние своего населения. Более того, довольно сильная израильская экономика повышает материальное благосостояние всех израильтян, вне зависимости от религии, этнического и расового происхождения, и разрыв между израильтянами еврейского и арабского происхождения, несомненно, закроется, как только удастся достичь мира.

Профессор Амнон Рубинштейн — активный сторонник заключения мира путем образования двух государств, регулярно критикующий политику израильского правительства — хорошо подытожил свершения Израиля по случаю его пятьдесят пятого дня рождения:

Израиль может смотреть назад с заслуженной гордостью. Незначительный по размеру, ненамного больше прибрежной полосы вдоль Средиземного моря, он выстоял перед многочисленными арабскими нападениями, войнами, бойкотами и терроризмом; из бедной, сельской страны он превратился в индустриальный и постиндустриальный центр влияния; несмотря на то что многое ему еще предстоит сделать и на необходимость дальнейшей интеграции, он уменьшил социальную, образовательную и медицинскую пропасть между различными группами своего населения, в том числе между арабами и евреями. Некоторые из его достижений беспрецедентны: израильские арабы имеют более высокую ожидаемую продолжительность жизни, чем большинство белых европейцев; в самом Израиле демократическая система работает даже в самые критические периоды для нации; он может похвастаться самыми активными и не безразличными к несправедливости судами в мире, которые не боятся настаивать там, где другие суды предпочитают не вмешиваться; он сохраняет свободу прессы в военное время; он известен как единственный демократический, первый в мире остров в море арабской и мусульманской бедности и отсталости.

Однако эти факты часто игнорируют или искажают в сознательных попытках демонизировать Израиль.

Я легко могу понять, как нефтяные интересы всего мира заставляют искажать факты, чтобы угодить арабам, которые контролируют большинство мировых запасов нефти и газа, в ущерб израильтянам, пожертвовавшим единственным месторождением нефти, которым они располагали, ради заключения мира с Египтом. Я могу понять, почему исламские фундаменталисты покровительствуют палестинцам, которые обещали создать исламское государство, а не израильтянам, которые поддерживают вполне светское еврейское демократическое устройство. Я даже могу понять, почему антисемиты вроде Пата Бьюкенена и Дэвида Дюка оказывают благосклонность радикально антихристиански и антиамерикански настроенным палестинцам, которых они просто презирали бы, если бы те противостояли кому-то другому, кроме евреев. Я могу понять, почему сексисты, гомофобы и расисты расположены в пользу тех, кто дискриминирует женщин, гомосексуалистов и немусульман, а не в пользу израильтян, которые стремятся к равноправию.

Я могу понять, почему те, кто не ценит человеческую жизнь, симпатизируют группировкам, которые посылают террористов-смертников убивать мирных граждан, а не Израилю, который ценит каждую человеческую жизнь. Я могу понять, почему те, кто не заботится о детях, одобряют террористов, которые эксплуатируют собственных детей, превращая их в смертников и размещая свои заводы по производству бомб рядом с детскими садами, и которые преследуют чужих детей, убивая их в террористических актах, и не одобряют израильтян, которые стараются держать детей подальше от войны.

Я могу понять, почему радикально левые экстремисты, которые предпочитают нестабильность стабильности, поддерживают радикальный дестабилизационный накал палестинского терроризма, а не израильскую стабильность. Я могу понять, почему некоторые из тех, кто ненавидит Соединенные Штаты, свободу и демократию, любят тех, кто принимает сторону врагов Америки — кайзера Вильгельма, Гитлера, Сталина, Саддама Хусейна и Усаму бен Ладена, — а не одного из самых верных и ценных демократических союзников Америки.

Я могу понять, почему неофашистские правые, которые оплакивают поражение Гитлера и неудачу его плана геноцида, будут выступать за ликвидацию Израиля. Я могу понять, почему те, кто считает, что конфликты надо решать силой, а не переговорами, склоняются на сторону палестинского лидера, который ушел из Кемп-Дэвида и Табы, не сделав никакого мирного предложения и возобновив насилие, а не на сторону Израиля, который всегда изъявлял готовность вести переговоры и идти на компромисс. Я могу понять, почему все эти люди выступают за палестинцев и против израильтян.

Но я никогда в жизни не смогу понять, почему люди, ценящие мир, стремящиеся к равноправию и реализации права на самоопределение, отстаивают правоту той стороны, которая отвергает все эти ценности, и встают в оппозицию той стороне, которая эти ценности реализует. Как еще можно объяснить широкую поддержку палестинцев и активную оппозицию Израилю? Задавая этот вопрос, я не имею в виду конструктивную критику Израиля или поддержку легитимных чаяний палестинского народа, который тяжко страдал, хотя главным образом от рук собственного пагубного руководства и эксплуатации со стороны других арабских народов.

Я также не имею в виду разумную оппозицию, которая существует у любого конкретного премьер-министра, правительства, партии или политики в Израиле. Многие сторонники Израиля протестуют — причем весьма решительно — против отдельных аспектов израильского бытия в конкретный период времени, и я в их числе. Я говорю о совсем других вещах: о внутренней неприязни — даже ненависти — по отношению к Израилю, помноженной на поддержку дела палестинцев, даже у тех, кого (как, например, некоторых квакеров) обычно ужасает терроризм; у тех, кто (как, например, некоторые американские патриоты) обычно негодовал бы по поводу поддержки палестинцами врагов Америки; у тех (например, у некоторых феминисток), кто обычно выступал бы против существующих у палестинцев сексистских практик; у тех (например, у некоторых защитников гражданских свобод), кто ни за что не потерпел бы беззакония палестинских властей; у тех (например, у некоторых левых), кто обычно выступил бы против финансовой коррупции палестинских лидеров и их эксплуатации палестинских трудящихся; и у тех (например, некоторых интернационалистов), кто никогда не оправдал бы желание многих палестинцев уничтожить страну, являющуюся членом Организации Объединенных Наций, и подвергать террористическим атакам мирных жителей.

Когда дело доходит до оппозиции к Израилю и поддержки палестинского дела, логичность, казалось бы, исчезает. Еврейское государство само по себе. Невозможно объяснить неприязнь к нему многих в других отношениях разумных людей и организаций в понятиях рациональности, морали или логики. Все это как будто бы улетучивается, когда речь заходит о еврейском государстве.

Предлагались разные объяснения этой аномалии. Во-первых, добрые люди симпатизируют обездоленным, а лишенные государства палестинцы являются обездоленными в своей борьбе против оккупации могущественным израильским государством. Во-вторых, палестинцы темнокожие по сравнению с белыми израильтянами европейского происхождения. В-третьих, Израиль является инструментом американского империализма, тогда как палестинцы — народ третьего мира. В-четвертых, обычные люди ждут от евреев гораздо большего, чем от арабов. В-пятых, прагматичные люди знают, что они не могут влиять на поведение арабов, а на поведение Израиля могут. Каждый из этих аргументов — а на самом деле рационалистических обоснований — очевидно ложен и обладает привкусом вульгарного расизма.

Если посмотреть с глобальной точки зрения, Израиль, будучи единственной еврейской страной в мире, сам является обездоленным. Палестинцы пользуются широкой поддержкой миллиарда мусульман. Добавьте сюда Организацию Объединенных Наций, Европейский союз, страны третьего мира, Ватикан, множество влиятельных ученых, левых всего мира, крайне правых и многие протестантские церкви. Палестинцев поддерживает гораздо больше людей и организаций, чем тибетцев, курдов, армян, чеченцев или других настоящих жертв несправедливости. Более того, страны, которые угнетают эти группы — Китай, Турция и Россия, — намного более сильны, чем крошечный Израиль с населением примерно в 5,37 млн. евреев и 1,26 млн. арабов. Но эти другие «жертвы» пользуются совсем небольшой поддержкой со стороны тех, кто отстаивает права палестинцев.

Израиль является жертвой еще в одном, даже более опасном, отношении. Он не может позволить себе проиграть даже одну войну, не подвергая свое население опасности геноцида, а государственность — политициду. Войны, которые ведутся против Израиля, это войны на уничтожение, и основной удар приходится по городам и другим населенным пунктам. Враги Израиля хотят его полной ликвидации.

Израиль, напротив, избегает обстрелов городов и мирных жителей и не стремится к ликвидации ни одного соседнего государства. Для Израиля ставки гораздо выше, чем для его врагов, и, несмотря на нынешнюю военную силу — которая совершенно необходима в качестве орудия сдерживания вражеских агрессий, — Израиль, безусловно, является жертвой на протяжении долгого периода времени. Аргумент «обездоленности» для поддержки палестинцев неубедителен и несостоятелен, если не защищать настоящих жертв.

Что касается поддержки небелого населения, то Израиль, несомненно, «разноцветная» страна. Его население — одно из самых разнообразных в мире, оно включает в себя черных африканцев из Эфиопии; коричневых африканцев и азиатов из Северной Африки, Йемена, Египта, Ирака и Марокко; евреев из Средней Азии, России и с Кавказа; а также семьи, происходящие из Румынии, Латинской Америки и бывшей Югославии. Нельсон Мандела попросту ошибался, когда описывал Израиль как «белую» страну, в отличие от Ирака, который он назвал «черной» страной.

Что касается утверждения, что Израиль является инструментом в руках Соединенных Штатов, то оно попросту не соответствует действительности. Он союзник. Обе страны — это демократии, борющиеся против терроризма. Израиль также является независимым государством, преследующим свои собственные интересы. Он был основан при поддержке Советского Союза, который поначалу признал его благодаря имевшимся у Израиля социалистическим корням. Он вступил в союз с Англией и Францией, когда Египет национализировал Суэцкий канал. Он оказывал поддержку народам Черной Африки технической экспертизой и другими видами помощи.

Соединенные Штаты часто выступают с критикой политических шагов Израиля, в том числе по суэцкому вопросу, а также когда Израиль окружил и сокрушил в 1973 г. египетскую армию. Соединенные Штаты поддерживали усилия Израиля заключить мир с палестинцами в 2000–2001 гг., а президент Билл Клинтон абсолютно справедливо возложил всю ответственность за провал переговоров в Кемп-Дэвиде и Табе на палестинцев. Близкие, но независимые отношения, существующие между Соединенными Штатами и Израилем — основанные на взаимных принципах демократии, равенства и диктатуры закона, — являются аргументом в пользу поддержки Израиля, а не для применения двойных стандартов и осуждения его. Это, правда, не касается тех, кто ненавидит все, что отстаивают Соединенные Штаты, и кто, подобно Ноаму Хомскому, считает, что Соединенные Штаты являются центром настоящей «оси зла». Неудивительно, что «ось зла», по Хомскому, включает также Израиль и Турцию[485], но исключает Ливию, Иран, Кубу, Северную Корею и даже Ирак времен режима Саддама Хусейна.

Аргумент о том, что от евреев нужно ожидать большего, чем от арабов, и что «рациональные» израильтяне больше подвержены давлению, чем «иррациональные» палестинцы, является проявлением примитивного расизма. Он также порождает легко исполняющиеся пророчества относительно иррационального поведения арабов. Израильтянин имеет право рассчитывать на большее от Израиля, точно так же, как американец имеет право рассчитывать на большее от собственной страны, а палестинец имеет право рассчитывать на большее от собственного народа. Но ни один человек со стороны не может ожидать от одного народа больше, чем от другого. Даже еврей, который выбрал для себя не становиться израильским гражданином и не подвергаться связанным с этим статусом тяготам и рискам, не имеет, на мой взгляд, права применять к еврейскому государству двойные стандарты, которые он не прикладывает к другим государствам.

Совершенно очевидно, что нельзя ожидать от хорошо образованных, богатых и успешных палестинцев (вроде Арафата) или арабов (вроде Бен Ладена) меньше, чем от евреев. Также неверно, что американцы могут больше требовать от Израиля, чем от его арабских соседей, потому что Израиль является получателем внушительной финансовой помощи от Соединенных Штатов. Такой подход действительно превратит Израиль в американскую марионетку, каковой он не является.

Израиль, больше чем любая арабская страна, зарабатывает свою финансовую помощь, обеспечивая Соединенные Штаты бесценными данными разведки, технологической поддержкой и присутствием демократии на Ближнем Востоке. Египет, Иордания, Турция и Палестинская автономия, каждая из которых получает помощь, сопоставимую с той, что получает Израиль, практически ничего не дают Соединенным Штатам взамен. Они получают помощь из-за рубежа в существенной степени ради укрепления режимов, которые находятся под постоянной угрозой мятежа. Израиль, будучи демократической страной, в этом не нуждается. Мягкий аргумент в пользу двойного стандарта становится чрезвычайно опасным, может граничить с расизмом и поощрять дальнейшее насилие.

Если отвергнуть перечисленные обоснования, то как еще можно объяснить иррациональную ненависть, которая так часто бывает обращена против Израиля, и бросающееся в глаза расхождение между реальностью и ощущениями, которое существует в отношении Израиля? Одно очевидное и неприятное объяснение состоит в давнем антисемитизме, наличествующем в разных частях международного сообщества, который перешел от «еврея» на весь еврейский народ. Второе заключается в том, что палестинское движение предприняло конкретные и частично успешные усилия, направленные на демонизацию Израиля, преувеличивая несовершенство соблюдения в нем прав человека. Третье — что израильские оппоненты правительства — в прошлом и настоящем — вынесли свою оппозиционность на международную арену, осветив несовершенства в соблюдении прав человека и показав их на весь мир, таким образом укрепив у многих людей представление о реальности преувеличений, сделанных врагами Израиля.

Четвертое объяснение состоит в том, что даже друзья Израиля — как внутри страны, так и за ее пределами — кажется, ждут от Израиля большего в отношении соблюдения прав человека, потому что это еврейское государство. Пятое объяснение — что даже позитивно настроенные люди склонны ожидать большего от евреев, потому что они считают, что евреи всегда обладали известным моральным превосходством, хотя еврейское государство ведет себя как другие государства. Томас Фридман сказал: «Антисемитизм, вышедший из Европы, сегодня предполагает, что в глубине души европейцы хотят, чтобы господин Шарон устроил резню палестинцев, или они хотят представить в виде резни его действия в Дженине, так чтобы европейцы наконец смогли бы сбросить со своих плеч вину за Холокост и получить право закричать: „Посмотрите на этих евреев, они хуже, чем были мы!“»[486]

Шестое объяснение заключается в том, что у некоторых неевреев, которые привыкли видеть евреев как беззащитных жертв и сочувствовать им, возникла трудность с принятием образа сильного еврейского государства, обладающего военной возможностью дать отпор врагу. Но какими бы ни были объяснения — а ни одно из них по отдельности или в сочетании не может оправдать существование двойного стандарта, — для диктатуры закона существенно, чтобы эта пропасть была преодолена.

За первые 2000 лет нашей эры душу какого угодно государства, народа, культуры или религии можно было справедливо оценить по их отношению к еврейским соседям. Сегодня душу международной общественности можно справедливо оценить, руководствуясь ее отношением к еврею среди народов. Если судить по этому стандарту, то Организация Объединенных Наций имеет очень низкие показатели, как, впрочем, и великие народы Европы, Азии, Африки и Южной Америки. На самом деле, если ООН потерпит окончательную неудачу, как это произошло с Лигой Наций, вполне возможно, это станет результатом потери морального авторитета этой организации в вопросах, связанных с Израилем.

Когда в Генеральной Ассамблее проходило голосование по объявлению сионизма формой расизма, она полностью продемонстрировала свой антисемитизм и в огромной степени утратила престиж и поддержку в Соединенных Штатах и в некоторых других местах в мире (хотя и не везде). Когда Конференция ООН по положению женщин в Мехико в 1975 г. и в Копенгагене в 1980 г. уделила больше времени и энергии осуждению сионизма, чем осуждению сексизма, это выглядело жестокой шуткой. Когда Конференция ООН против расизма в Дурбане стала, по словам члена парламента Канады и исследователя в области прав человека Ирвина Котлера, «расистской конференцией против евреев»[487], она превратилась в рупор лицемерия.

Доверие к Генеральной Ассамблее и к Организации Объединенных Наций в целом подорвано несправедливыми суждениями по вопросу о еврейском государстве. Международный уголовный суд утратит весь свой авторитет, если нельзя будет сохранять уверенность в его справедливости по отношению к израильтянам, даже если по отношению ко всем остальным он будет беспристрастен. Суды на Юге при Джиме Кроу и южноафриканские суды в эпоху апартеида часто сохраняли беспристрастность в решении тяжб между белыми, но нельзя было доверять им, когда речь заходила о тяжбах между белыми и неграми. То же самое обычно имеет место в международных организациях, когда в дело вовлечен Израиль. Даже «Международная амнистия» — в остальных отношениях замечательная организация, которую я поддерживаю, — допускала искажения, сравнивая Израиль с неправовыми государствами, которые не уважают диктатуру закона. Всемирная организация здравоохранения, не обращая внимания на факты, однажды обвинила Израиль в том, что он плохо оказывает медицинскую помощь на Западном берегу, невзирая на резкий скачок в ожидаемом уровне жизни и понижение уровня детской смертности в этом регионе. Тогда туда была послана команда медиков. Эта команда, состоявшая из врачей из Румынии, Индонезии и Сенегала, пришла к заключению, что «охрана здоровья на арабских территориях, оккупированных Израилем, демонстрирует медленный, но уверенный рост за девять лет, прошедших с 1967 г.» После получения благоприятного отчета экспертов Всемирная организация здравоохранения 65 голосами против 18 при 14 воздержавшихся проголосовала за то, чтобы не принимать его, поскольку он не отвечал ее политической программе[488].

В декабре 2001 г. стороны, подписавшие Женевскую конвенцию, собрались впервые — и они сделали это, чтобы подвергнуть критике Израиль. Впервые за 52 года какой-то стране предъявили обвинение. Подобным образом Комиссия ООН по правам человека неоднократно обращалась к Израилю, накладывая на него дискриминационные меры, игнорируя при этом истинных нарушителей прав человека.[489]

Вновь и вновь повторяющиеся обвинения Израиля в действиях, которые редко заслуживают осуждения, когда предпринимаются другими странами, — это только один из признаков всеобщего двойного стандарта. Простой тест, проверяющий это предположение, можно провести, если представить себе инопланетного посланца, который прилетит на Землю, чтобы проверить относительное подчинение народов нашей планеты диктатуре закона. Если этот посланец ограничится анализом резолюций ООН и протоколов международных осуждений за последние тридцать лет, он составит для своего начальства доклад, в котором будет сказано, что Израиль — одно из самых неправовых государств на земле, которое хуже всего подчиняется диктатуре закона.

Инопланетный посланец сообщит, что это пария между народами, что его обвиняли в развязывании агрессивной войны, в захвате и удержании территорий, принадлежащих другим народам, в изгнании людей из дома, в разрушении домов невинных граждан, в пытках заключенных, в проведении секретных судебных процессов, в помещении людей под стражу без суда, в бомбардировках гражданских объектов, в осуществлении религиозной и тендерной дискриминации и еще в массе других нарушений диктатуры закона. Будучи личностью аккуратной, наш инопланетянин проверил бы не только историю осуждения Израиля, но и сравнительную историю обвинений, выдвинутых против других стран. Такого рода компаративная оценка только подтвердила бы, что Израиль является самым страшным преступником на планете с точки зрения серьезности обвинений, их убедительности и склонности к рецидиву. Он немного узнал бы из чтения резолюций ООН про нарушение прав человека в Китае, на Кубе, в Египте, Иордании, Алжире, Белоруссии и на Филиппинах, а также в других странах, где на самом деле показатели подчинения диктатуре закона намного хуже, чем в Израиле.

Инопланетный посланец — всего лишь плод воображения профессора юриспруденции. Но этот же профессор юриспруденции сам путешествовал по всему миру с лекциями и говорил о диктатуре закона в университетах и в других местах собраний молодежи от Новой Зеландии до Южной Африки, от Китая до России, от Австралии до Германии, от Канады до Польши, от Италии до Норвегии, а также во всех крупных городах Северной Америки. Мое впечатление о представлениях многих молодых, высокообразованных мужчин и женщин по всему миру не очень сильно отличается от тех заключений, к которым пришел бы наш инопланетный посланец.

Хотя большинство молодых землян знают, что нарушения прав человека происходят не только в Израиле — они слышали об Иране, Ираке, Ливии, Алжире, Китае, Северной Корее и других активных и постоянных нарушителях, — многие из них полагают, что Израиль находится среди худших преступников. Это представление, как я продемонстрировал, не просто несправедливо и опасно для Израиля, оно губительно для самой диктатуры закона, поскольку последняя не может существовать в отсутствие единого стандарта, который беспристрастно прилагается ко всем странам. Когда «права человека» превращаются в тактику, выборочно и успешно используемую крупными нарушителями против тех, кто делает серьезные попытки соответствовать диктатуре закона, права человека теряют все свое объективное значение, а их вечная ценность в продолжающейся борьбе за международное правосудие сильно понижается.

Даже некоторые опытные дипломаты иногда капитулируют перед большой ложью, если ее повторяют достаточно часто. Генеральный секретарь Организации Объединенных Наций Кофи Аннан «заметил, что не может быть так, чтобы целый мир был против Израиля, если Израиль прав»[490]. Но любой, кто помнит о «кровавом навете» (утверждении, что евреи ритуально убивают христианских детей и используют их кровь для изготовления мацы) или Протоколы Сионских мудрецов (фальшивка, сфабрикованная в царской России), поймет, что миллионы людей в состоянии поверить в абсолютно ложное обвинение.

Великая моральная проблема, с которой мир столкнулся на заре нынешнего тысячелетия, состоит в том, приведет ли попытка Израиля защитить себя от терроризма к массовому росту антисемитизма в мире — антисемитизма, направленного против самого еврейского государства, его сторонников и против евреев всего мира. Существует два бесспорных утверждения: 1) нынешние попытки Израиля защитить своих мирных граждан от тех, кто будет убивать детей, женщин, стариков и прочих, не хуже — а во многих отношения даже намного лучше — чем оборонительные меры, которые предпринимают другие демократические страны, которые столкнулись с гораздо менее серьезными угрозами; и 2) ни одна другая страна — вне зависимости от того, исповедуют ее жители католицизм, протестантизм, мусульманство или вообще не религиозны — не сталкивалась с таким осуждением, которое выпало на долю Израиля и его защитников, в особенности с тех пор, как Ясир Арафат ушел от израильских мирных предложений в Кемп-Дэвиде и Табе, а террористическая кампания против израильских граждан развернулась с невиданной силой.

Как отмечали многие независимые комментаторы, с ужасных времен конца тридцатых и начала сороковых годов мир не сталкивался с таким ужасным и таким бьющим через край примитивным антисемитизмом. Эндрю Салливан, который много писал в Нью-Йорк таймс мэгэзин, говорил об этом как раз накануне войны в Ираке:

Американское антивоенное движение, все еще слабое и борющееся за существование, выказывает признаки подверженности самому старому и мрачному из существующих предрассудков. Возможно, это было неизбежно. Конфликт с исламофашизмом, очевидно должен был вернуться к вопросу об Израиле. Фанатичный антисемитизм, такой же, как у Гитлера, или даже более сильный, стал сегодня культурной нормой на большей части Ближнего Востока. Он превратился в мощный клей, соединяющий Саддама, Арафата, Аль-Каиду, Хезболлу, Иран и саудовцев.[491]

Писатель Ориана Фаллачи сформулировала это еще более однозначно: «Я нахожу это позорным и вижу в этом подъем нового фашизма, нового нацизма. Фашизма, нацизма, который стал еще беспощаднее и отвратительнее, потому что его пропагандируют и подпитывают те, кто лицемерно притворяется благодетелями человечества [и] прогрессивными людьми»[492].

Как было и во время прежних вспышек антисемитизма, некоторые пытаются обвинять в нем самих жертв. «Это по вине еврея», — писал Достоевский в своей пресловутой статье о еврейском вопросе в 1879 г.[493] Великий русский писатель настаивал на том, что ненависть к евреям «с чего-нибудь да взялась». И вместо того чтобы начать поиск источника в душах ненавистников, он стал искать его в характере ненавидимых и заявил: «Виноват сам еврей». Он продолжал: «Еврей, где ни поселялся, там еще пуще унижал и развращал народ». Если верить Достоевскому, именно евреи «сгубили» литовцев «водкой», и именно евреи вновь поработят «многомиллионную массу освобожденных негров» на американском Юге: «Негры от рабовладельцев теперь освобождены, а ведь им не уцелеть, потому что на эту свежую жертвочку как раз набросятся евреи, которых столь много на свете»[494].

Представления Достоевского о всемирном еврейском заговоре не слишком отличаются от взглядов, выраженных Гитлером в Майн кампф или в фальшивке царского времени Протоколы Сионских мудрецов. В причудливом мире Достоевского евреи «царят повсеместно на биржах», они «движут капиталами», «они властители кредита», «они же властители и всей международной политики», и «что будет дальше — конечно, известно и самим евреям». Он предрекал, что «близится их царство, полное их царство!»[495]. Он полагал, что «жидовство и идея жидовская» охватывает «весь мир, вместо… христианства»[496]. Его конспирологическая теория основывалась на следующей логике. Он считал, что «нельзя… даже и представить себе еврея без бога», и отказывался верить «даже и в образованных евреев безбожников». Он был уверен: евреи, «все, как самый низший жид, так и самый высший и ученый из них, философ и каббалист-раввин, что они верят все, что мессия соберет их опять в Иерусалиме и низложит все народы мечом своим к их подножию». А «потому-то… евреи, по крайней мере в огромном большинстве своем, предпочитают лишь одну профессию — торг золотом». Когда придет мессия, то, по мнению Достоевского, евреям будет «удобнее… унести [золото]»[497]. Достоевский не мог объяснить, почему евреи захотят уносить золото, если они уже «царят в Европе… они управляют там биржами хотя бы только, а стало быть, политикой, внутренними делами, нравственностью государств»[498].

Ярость Достоевского в этой статье была обращена не только против простых евреев. Он полагал, что «трудно найти что-нибудь раздражительнее и щепетильнее образованного еврея»[499].

Весьма примечательно, что человека, обладавшего в прочих сферах таким ярким и глубоким умом, как Достоевский, обуревали столь примитивные фантазии относительно евреев. Стоит вспомнить, однако, что слава Достоевского происходит от его художественных произведений, а не публицистических очерков. Подобно многим антисемитам в ходе истории и даже сейчас, Достоевский отрицал у себя какие бы то ни было антиеврейские чувства, заявляя, что во всей ненависти, обращенной против этого народа, «виноват… сам еврей». Этому мнению вторили Гитлер, Сталин, кардинал Глемп и другие печально известные антисемиты разных эпох.

Теперь они говорят: «Виноваты израильтяне» или «Виноват Шарон». Но их обвинение не больше подкреплено фактами, чем рассуждения Достоевского.

Интересно было бы провести сравнение с самой лучшей, несомненно, самой любимой в западном мире арабо-мусульманской страной — Иорданией. Порождение британского империализма, Иордания оккупировала Западный берег на протяжении двадцати лет. Она аннексировала его, заставила его жителей существовать по суровым законам военного времени и изгнала с этой территории евреев. В сентябре 1970 г. иорданский король Хусейн убил и покалечил за один месяц больше палестинцев, чем Израиль за три года борьбы с интифадой террористов-самоубийц[500]. Пытки, особенно в отношении палестинцев, в Иордании процветают и превратились в вид искусства. Пытают не только подозреваемых в терроризме, но и их родственников. Иорданцы настолько отточили технику, что нашему ЦРУ приходится доверяться в этом деле им, а также Египту и Филиппинам. Все плохое, что сделал с палестинцами Израиль, сделала и Иордания, только намного хуже. Но все равно нет кампаний по бойкоту или отчуждению, направленных против этого королевства — только против демократической страны, граничащей с ним с запада.

Как сторонник гражданских свобод и защитник прав человека, я лично не одобряю некоторых уступок, на которые пошел Израиль в отношении идеальной диктатуры закона, точно так же, как я не одобряю несовершенства в моей собственной стране. Если бы я был израильский гражданин, я участвовал бы в кампаниях за перемены и улучшения в Израиле. Но международное сообщество — в отличие от израильских граждан — не имеет права выбирать объектом критики исключительно Израиль, считать его злостным нарушителем, при том что осуждаемая страна является одной из лучших в мире по уровню диктатуры закона. Для международного сообщества обвинения Израиля в том, что он крупнейший или один из крупнейших в мире нарушителей диктатуры закона, являются международным эквивалентом старого антисемитского кровавого навета. Для того чтобы продемонстрировать, до какой степени несправедливое отношение к Израилю со стороны мирового сообщества само по себе является преградой на пути к миру, позвольте мне задаться важным вопросом, а что, если бы.

А что, если бы Израиль соглашался на любое требование, предъявляемое Палестинской автономией, Организацией Объединенных Наций и Европейским сообществом? А что, если бы после совершения всех требуемых шагов терроризм против мирных граждан продолжился бы и даже усилился? Каких действий ожидало тогда бы от Израиля мировое сообщество? Как бы поступила сама международная общественность? На какие действия с ее стороны мог бы рассчитывать Израиль?

Эти вопросы задают умеренные израильтяне и их американские сторонники, которые стремятся к миру. Эти вопросы особенно актуальны в свете ответа, данного международным сообществом, когда Эхуд Барак предложил палестинцам практически все, чего они только могли пожелать, а палестинское руководство ответило на это эскалацией терроризма.

Стандартный ответ, который дают сегодня, состоит в том, что любое мирное соглашение будет непременно обусловлено добрыми намерениями и усилиями новорожденного палестинского государства положить конец терроризму. Но недавние опросы общественного мнения, проведенные самими палестинцами, показывают, что подавляющее большинство палестинцев настроены в пользу продолжения терроризма до тех пор, пока вся Палестина, к которой относится и Израиль, не будет освобождена. Разумеется, возможно, что на эти цифры оказало влияние разворачивающееся сейчас насилие и они уменьшатся, если удастся достигнуть настоящего мира.

Но возможно, что верно как раз обратное: если провозглашения палестинского государства можно добиться с помощью терроризма — или если такое представление существует у большинства палестинцев, — то многие будут выступать за дальнейшую эскалацию терроризма, чтобы добиться конечной цели, которая стоит перед многими палестинскими группировками, в том числе Хамасом, Хезболлой, Исламским джихадом и даже некоторыми направлениями движения Фатх. Последний сценарий имеет свой прецедент: когда Израиль вышел из Южного Ливана в результате роста терроризма Хезболлы, несколько палестинских группировок призвали к дальнейшему усилению терроризма. Томас Фридман описывает эту перспективу следующим образом: «Со времени одностороннего выхода Израиля из Ливана палестинцы слишком много смотрели ливанское телевидение, которое спонсирует Хезболла, и оно внушило им сознание, что Израиль превратился в большую и мягкую Силиконовую долину, и это значит, что при достаточном количестве террористов-самоубийц евреев можно вытеснить из Палестины, как их вытеснили из Южного Ливана»[501].

При наличии такой ясно выраженной цели у таких радикальных групп, которые приобретают все большую популярность, те, кто, подобно мне, выступает за скорейшее создание палестинского государства, не могут игнорировать реальную возможность того, что это государство, вполне возможно, продолжит поддерживать, поощрять или, по меньшей мере, терпеть продолжение терроризма против израильских граждан в попытке (даже, может быть, тщетной) заставить израильтян сдаться и покинуть так тяжело доставшееся им государство. Когда Израиль в 1948 г. провозгласил независимость, одним из первых действий, которое предпринял первый премьер-министр Давид Бен-Гурион, было нападение на корабль, груженный оружием, предназначавшимся для партизанской группировки Менахема Бегина Иргун, и потопление этого корабля. «Государство должно обладать полной монополией на использование силы», — заявил он, и все партизанские группировки были принудительно распущены. Думает ли кто-нибудь всерьез, что Ясир Арафат или любой другой всенародно избранный палестинский лидер когда-нибудь проявит такое мужество против собственных избирателей? Личное участие Арафата в доставке оружия для террористов из Ирана (которую он при этом отрицает), безусловно, поднимает некоторые вопросы относительно того, насколько можно на него положиться в деле прекращения терроризма.

Любой объективный наблюдатель за ситуацией на Ближнем Востоке должен признать, что существует значительная вероятность, что палестинское государство послужит платформой для возобновления терроризма — если не того хуже. До тех пор пока этот пугающий сценарий не снят с повестки дня с конкретными гарантиями со стороны Соединенных Штатов и мирового сообщества, в Израиле будет очень сложно достичь политического консенсуса в пользу образования такого государства.

Недостаточно заявить, что Израиль сохраняет право защищать себя и мстить за терроризм, поскольку, когда Израиль делал подобное в прошлом, мировое сообщество и Соединенные Штаты осуждали его. Подобного рода осуждение будет только сильнее, если Израилю придется напасть на новообразованное палестинское государство, которое на словах будет обещать прекратить терроризм, а на деле тайно поддерживать его или, по крайней мере, закрывать на него глаза. Организацию Объединенных Наций в расчет принимать нельзя, о чем свидетельствует отказ БАПОР оказать хоть какое-то сопротивление террористической деятельности, подготовка и организация которой открыто ведется в его лагерях беженцев. Только Соединенные Штаты в сотрудничестве с другими странами могут обеспечить необходимые гарантии. Но сейчас чрезвычайно мало думают о том, как преодолеть барьер «а что, если», стоящий на пути к миру, потому что слишком много внимания сосредоточено на обвинении Израиля в нынешнем тупике.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.