17. Был ли Арафат прав, отвергая мирное предложение Барака-Клинтона?

17. Был ли Арафат прав, отвергая мирное предложение Барака-Клинтона?

Обвинение

Арафат был прав, когда отверг мирные предложения Барака-Клинтона в 2000–2001 гг., и вина за провал этих мирных переговоров либо лежит целиком на израильтянах, либо Барак и Арафат делят ее между собой.

Обвинители

«Как только на саммите в Кемп-Дэвиде в июле 2000 г. произошел коллапс, волна гнева немедленно обратилась на палестинского президента, которого обвинили в сознательном саботаже мирного процесса, заключающегося в отказе от „щедрого предложения“ Эхуда Барака, в косвенной поддержке ликвидации еврейского государства, а затем в организации мятежа, который должен привести к этой цели. На него посыпались оскорбления, его называли нераскаявшимся террористом и старым лжецом, который больше не в состоянии скрыть свои истинные намерения. Даже президент США Клинтон и многие самопровозглашенные сторонники израильского мирного лагеря — забыв для этой цели об истине — присоединились к этой оргии клеветы». (Тони Клуг, бывший глава отдела международного развития организации «Международная амнистия»[300])

«Израильское правительство прекратило переговоры в Табе». (Ноам Хомский[301])

Реальность

Не только президенты Клинтон и Джордж У. Буш возложили всю вину на Арафата, их мнение разделили и многие из ближайших советников Арафата. А сегодня даже принц Бандар из Саудовской Аравии, который играл центральную (хотя и закулисную) роль в мирных переговорах, назвал отказ Арафата от предложения Барака «преступлением против палестинцев — а на самом деле против всего региона». Оценка, данная принцем Бандаром отказу Арафата от мирного предложения и последовавшая за этим всеобщая поддержка, оказанная палестинцам, дает возможность проанализировать, каким образом обращение Арафата к терроризму поощряется двойными стандартами, при которых Израиль ругают за предложения мира, а палестинцев хвалят за отказ от мира.

Доказательство

Практически все, кто сыграл хоть какую-то роль в мирном процессе, разворачивавшемся в Кемп-Дэвиде и Табе, сейчас возлагают всю вину за его провал на решение Арафата отказаться от предложения Барака. Президент Клинтон, который разозлился на Арафата и назвал его лжецом, считает только его виновником неудачи. Деннис Росс, который был тогда главным переговорщиком со стороны США, заявил, что Арафат не желал принимать никакие мирные инициативы, поскольку для Арафата «конец конфликта означал бы его собственный конец»[302]. Лучшее доказательство мнения Росса состоит в том, что Арафат, отклонив израильский план, даже не выступил со встречным предложением. Он просто отверг его и отдал приказ готовиться к возобновлению террористической войны. Президент Буш, согласно Нью-Йоркеру, также «возлагает всю вину за рост насилия на Арафата»[303].

Даже некоторые из наиболее доверенных советников и старых соратников Арафата сожалеют сейчас об этом решении, и сам Арафат дал понять, что, если бы сегодня было сделано такое предложение, он мог бы его принять — и это после гибели почти 3000 человек, которой вполне можно было избежать. Конечно, никто в Вашингтоне или в Израиле не принимает всерьез обещания Арафата после того, как он солгал и президенту Клинтону в Кемп-Дэвиде, и президенту Джорджу Бушу, когда отрицал, что знает о судне, груженном иранским оружием, предназначавшемся для палестинских террористов, хотя капитан корабля признался, что приказы поступали напрямую от Арафата[304]. Арафату не верят и самые преданные члены израильского мирного лагеря, многие из которых чувствуют, что их предали, когда Арафат отказался от предложения, которое они вынудили Барака сделать, причем они заверяли его, что Арафат примет это предложение. Они обвиняют Арафата в том, что после его отказа от плана, который многие израильтяне сейчас считают наивным и чересчур щедрым, Барак проиграл на выборах Шарону. Если Арафат не пожелал принять это предложение, то, по их мнению, он не пожелает принять никакие мирные инициативы, которые подразумевают существование Израиля.

В знаменательном цикле интервью, взятых для Нью-Йоркера Эльзой Уолш, саудовский принц Бандар рассказал о своей закулисной роли в мирном процессе и о том, что он говорил Арафату. Разоблачения Бандара превосходят все, что раньше открывалось всеми источниками, связанными с переговорами, и лучше всего демонстрируют то, как Арафат разыгрывает террористическую карту, чтобы повлиять на общественное мнение не только в арабской и мусульманской среде, но и во всем мире.

Бандар, высокопоставленный член королевской семьи, который двадцать лет работал в дипломатическом представительстве Саудовской Аравии в Вашингтоне, исполнял роль главного посредника между Арафатом и администрацией Клинтона. Он, как и почти все, был удивлен «поразительным» предложением Барака, которое предоставляло палестинскому государству «около 97 % оккупированных территорий»[305], иерусалимский Старый город за исключением еврейского и армянского кварталов, а также 30 млрд. долларов компенсации беженцам. Арафат попросил короля Абдаллу, действующего правителя Саудовской Аравии, чтобы Бандар помог ему в ходе переговоров. Бандар согласился, но сказал Абдалле: «Я смогу сделать не очень много, если Арафат не захочет понять что к чему». Израиль не может предложить ничего лучше.

2 января 2001 г. — всего за несколько недель до окончания президентского срока Клинтона — Бандар встретился с Арафатом на базе военно-воздушных сил Эндрюс, обсудил с ним предложение Барака и спросил Арафата, мог ли он когда-либо надеяться на «сделку получше». Он также настоятельно спрашивал его, хочет ли он иметь дело с Шароном, а не с Бараком. Арафат согласился, что «переговорщики Барака — сторонники мира». Затем Бандар напомнил Арафату об истории упущенных возможностей: «С 1948 г. каждый раз, когда нам что-то клали на стол, мы говорили „нет“. А потом мы говорили „да“. Но когда мы говорили „да“, предложение уже не было в силе. И тогда нам приходилось получать меньше. Не пришло ли нам время сказать „да“?». Бандар подчеркнул, что арабы всегда говорили американцам, что, если «вы предложите нам сделку, на которую согласятся в Иерусалиме, мы тоже примем ее». Бандар изложил Арафату все возможности: «Либо вы примете эту сделку, либо начнется война. Если вы примете эту сделку, мы всем своим авторитетом поддержим вас. Если вы не примете эту сделку, как вы думаете, кто-нибудь пойдет воевать за вас?»[306]

Вскоре после этого Бандар сурово предупреждал Арафата: «Я надеюсь, что вы помните, о чем я вам говорил. Если мы упустим эту возможность, это будет не трагедия, это будет преступление». Невзирая на обещания Арафата, что он примет сделку, если Саудовская Аравия и Египет выразят ему свою поддержку, и невзирая на соответствующие заверения саудовцев и египтян, а также на угрозы Бандара, Арафат отверг сделку и улетел домой, не внеся никаких встречных предложений или поправок. Когда переговоры провалились, Арафат отдал приказ лидерам террористических группировок начать эскалацию насилия. У него был план превращения бури в СМИ и преступления против палестинского народа в доходную бурю в СМИ. Это был вполне испытанный план; и в этот раз он сработал еще лучше, чем раньше.

Но пока вернемся к принцу Бандару, который пришел в ярость от того, что Арафат солгал ему. Однако, как пишет Уолш, он не удивился: «Бандар сказал своим союзникам, что лживость Арафата — секрет Полишинеля в арабском мире». В частной беседе Бандар возложил всю вину на Арафата. «Клинтон, сукин сын, действительно сделал все возможное», — сказал Бандар в интервью Уолш. Но самые резкие его высказывания об Арафате были сделаны «не под запись», как рассказывает Уолш:

Бандар полагает, что нежелание Арафата принять сделку в январе 2001 г. было трагической ошибкой — а на самом деле, преступлением. Но говорить об этом открыто значило бы повредить палестинскому делу…

Бандар был особенно сердит на Арафата, потому что если бы он открыто защищал позицию Барака, он бы выглядел сторонником Барака и Израиля. «Я был там. Я свидетель, я не могу лгать», — говорил он в частной беседе.[307]

Но часть своих обвинений он предпочел опубликовать дословно:

«Если быть до конца честным, я до сих пор не оправился внутренне от масштабов упущенной в январе возможности», — сказал мне Бандар у себя дома в Маклине, штат Виргиния. «Тысяча шестьсот палестинцев уже погибли. И семьсот израильтян погибли. На мой взгляд, ни одна смерть этих израильтян и палестинцев не оправдана».[308]

Но это не конец истории. Теперь вернемся к великому плану Арафата вновь перетянуть на свою сторону Бандара, арабские страны и весь мир. План был прост: начать убивать евреев на молитве, израильских подростков в пиццериях и на дискотеках, беременных женщин в торговых центрах, рабочих, закусывающих в перерыве фалафелем, и студентов, обедающих в университетской столовой. Вы можете рассчитывать на ответную реакцию Израиля, особенно если вы сами помогли избрать премьер-министром воинственного генерала, который пообещал жестко бороться с терроризмом. Даже если чрезмерной реакции не будет, какая-то все равно будет, и вы сможете назвать ее чрезмерной. Даже недостаточная реакция на подъем терроризма вызовет некоторые жертвы среди мирного населения, особенно если вы постараетесь расположить фабрики по производству бомб рядом с детскими садами и будете использовать женщин (в том числе, беременных) и детей в качестве живых щитов, заставите их бросать камни и бомбы и даже стать террористами-самоубийцами.

План сработал даже в отношении Бандара, который прекрасно осознавал, что делает Арафат. Уолш описывает, как король смотрел телевизор и увидел израильского солдата, толкающего палестинскую женщину. Король позвонил Бандару: «Вот оно! Вот ублюдки! Даже женщины — они ведь их ногами топчут!»[309]

Бандар описывал гнев короля, особенно против израильской практики разрушать дома членов семьи террориста: «Нам интересно, как бы американский народ отнесся, если бы президент Соединенных Штатов приказал разрушить дома, принадлежащие семье Маквея или сжечь их фермы», — сказал он, имея в виду террориста из Оклахома-Сити Тимоти Маквея[310].

Абдалла забыл упомянуть, что семья Маквея не восхваляла поступок своего сына. Они также не помогали ему и не поощряли его стать мучеником. Более того, его акция не стала частью осознанных действий по запугиванию мирных жителей.

В результате израильского ответа на просчитанный палестинский терроризм Абдалла приказал Бандару встретиться с президентом Бушем. На одной из таких встреч Бандар показал Бушу фотографии убитых палестинских детей. Он показал Бушу не фотографии еврейских детей (которых намного больше), сознательно убитых палестинскими террористами, а фотографии палестинских детей (часть из которых были террористами-самоубийцами), которые случайно погибли от рук израильских солдат. Но фотография мертвого ребенка обязательно вызывает сильные чувства, и, как сообщает Уолш, «глаза Буша увлажнились».

Подобные односторонние картинки демонстрировались в арабском и мусульманском мире, формируя активную поддержку палестинцам и ненависть к израильтянам, что как раз и планировал Арафат. Терроризм лучше действует на арабскую улицу, чем переговоры, особенно если он влечет за собой осознанный двойной эффект: «мужественная» мученическая гибель террористов-самоубийц, которые убивают ненавистных израильтян, влечет за собой реакцию Израиля, которая, в свою очередь, порождает новых палестинских мучеников. Такие настроения на арабской улице быстро переходят в давление на арабские правительства, которые, в свою очередь, оказывают давление на Соединенные Штаты. В данном случае Бандар вынуждал американцев контролировать израильтян, «даже если они не верят Арафату».

Бушу не прибавило популярности в арабском мире то, что он, казалось, возлагал всю вину на Арафата. В мае король Абдалла публично отклонил приглашение в Белый дом. «Мы хотим, чтобы они взглянули на реальность и осознали свою ответственность», — сказал он журналисту Файненшнл таймс. «Разве они не видят, что происходит с палестинскими детьми, женщинами и стариками — унижение, голод?»[311]

Результатом этого давления стало заявление президента Буша в пользу палестинского государства — президент США впервые официально одобрил эту идею. Лично я одобряю создание палестинского государства, но такого, которое должно увенчать многочисленные попытки борьбы с терроризмом, а не стать наградой за усиление терроризма, превратившегося в хорошо просчитанную тактику для достижения государственности. Обратите внимание, как Арафат манипулирует общественным мнением, то открывая, то закрывая террористический клапан. Даже те, кто разумом понимает, что делает Арафат — например, принц Бандар — и что он несет полную ответственность за коллапс мирного процесса, теперь эмоционально вынуждены поддерживать «жертв» чрезмерной реакции Израиля на терроризм, хотя изначально рассчитывалось, что терроризм вызовет такую реакцию и такой эмоциональный ответ во всем мире. Терроризм работает, и Арафат пользуется этим фактом.

Палестинское руководство совершило трагическую ошибку, отвергнув мирные предложения Барака-Клинтона в 2001–2002 гг. Но большинство палестинцев обвиняют Израиль в ошибках собственного лидера. Это часть старой схемы, которую описал историк Бенни Моррис в своей статье, опубликованной в апреле 2003 г.:

Одна из характерных черт палестинского национального движения состоит в палестинском взгляде на себя как на вечную жертву других — османских турок, британских офицеров, сионистов, американцев, — они никогда не считают себя (по крайней мере, подавляющее большинство из них) жертвами собственных ошибок и беззаконий. Если верить палестинской идеологии, они сами никогда не поступают неправильно; их беды всегда на совести других. Неизбежным следствием этого отказа признавать собственные исторические грехи стало вечное палестинское нытье — боюсь, что это уместный термин, — обращенное к внешнему миру с требованием спасти их от того, что на самом деле лежит на их совести.[312]

Данный текст является ознакомительным фрагментом.