Эпоха Шан-Инь

Эпоха Шан-Инь

Описанные и некоторые другие важнейшие особенности религии Китая были заложены еще в глубокой древности, начиная с эпохи Шин-Инъ (около 1766-1122 гг. до н. э.). Иньская цивилизация городского типа образовалась в бассейне Хуанхэ в середине II тыс. до н. э., примерно в то же время, что и цивилизация ариев в Индии. Как и ведические арии, иньцы имели развитый пантеон богов и духов, которых они почитали и которым приносили жертвы, обычно кровавые, в том числе и человеческие. Но со временем на первый план среди этих богов и духов все более явно вышел Шанди, верховное божество и легендарный родоначальник иньцев, их предок-тотем. Великий бог и божественный первопредок в одном лице – такое сочетание встречалось и в других религиях, особенно древневосточных, например в Египте.

Впрочем, уже в иньском Китае Шанди воспринимался в первую очередь как первопредок, заботящийся о благосостоянии своего народа. В связи с этим к Шанди были обращены просьбы и молитвы иньцев, связанные с урожаем, военным успехом, благополучным разрешением от бремени супруги правителя (вана) и т. д.

Смещение в культе Шанди акцента в сторону его функций первопредка сыграло в истории китайской цивилизации важную роль: именно оно логически привело к ослаблению религиозного начала и к усилению начала рационального, проявившегося в гипертрофировании культа предков, ставшего затем основой основ религиозной системы Китая.

Китайский правитель Хуанди

Иньских правителей-ванов, которые рассматривались в качестве прямых потомков и земных наместников Шанди, погребали в больших гробницах с лошадьми и оружием, женами и слугами, запасами пищи и различными изделиями бытового назначения – словом, со всем, что могло понадобиться человеку на том свете.

Кроме того, в дни торжественных жертвоприношений в память умерших ванов, которые в загробном мире считались божествами (ди) – как и их жены – и стояли рядом с их первопредком Шанди – высшим божеством, приносились обрядовые человеческие жертвы, о чем свидетельствуют гадательные надписи типа: «Предку Гэну приносим в жертву триста человек из племени цян». В гадательных надписях упоминаются и различные локальные божества, духи рек, гор. Многие из них были божествами подвластных племен.

Сюжет из жизни девушек Древнего Китая

В культе предков во главе с божественным Шанди, в культе своей небольшой этнической общности, резко противостоявшей окружавшей их периферии из неолитических племен (пленников из которых они приносили в жертву), иньцы стремились почерпнуть дополнительную мощь и устойчивость. Божественная помощь, содействие потусторонних сил, которым всегда приписывалось сверхъестественное могущество, постоянное общение с покойными предками были для иньцев необходимым элементом существования. Вот почему в системе иньских религиозных представлений, а затем и вообще в религиозной системе Китая столь большую роль стала играть мантика.

Главным моментом в ритуале общения с божественными предками во главе с Шанди был обряд гадания, который обычно сочетался с обрядом жертвоприношения. Цель гадания сводилась к тому, чтобы поставить предков в известность о тех или иных намерениях, успехах или заботах живущих на земле их потомков и соответственно узнать их мнение на этот счет, одобрение или неодобрение, степень готовности оказать содействие и т.д. Ритуал гадания заключался в следующем.

На специально подготовленную баранью лопатку или черепаший панцирь гадатель в строго определенном порядке наносил несколько углублений и выцарапывал надпись из нескольких пиктографических знаков, прообразов будущих китайских иероглифов. Надпись содержала информацию, сформулированную таким образом, чтобы можно было получить однозначный ответ. Затем кость или панцирь прижигали в углублениях нагретой бронзовой палочкой, и по трещинам на обратной стороне гадатель судил о результатах гадания.

Впоследствии эта техника, как и техника гаданий по тысячелистнику, легла в основу знаменитой «Книги перемен» – «И-цзин», являющейся, может быть, самым древним и, безусловно, замечательным произведением. В эпоху сожжения книг ее пощадили благодаря ее священному характеру, как предсказательную книгу.

Битва на мосту. Рельеф из гробницы У Лян-цы. 147 г. н. э.

Фигуры, составляющие ядро «И-цзин», имеют чрезвычайно древнее происхождение. Предание гласит, будто из Желтой реки (Хуанхэ) выплыл дракон, и на спине у него был рисунок из светлых и темных кружков. Этот рисунок был взят за образец. Из него были составлены следующие восемь фигур, которые служат эмблемой различных явлений природы и состоят из комбинации целых и ломаных штрихов:

Комбинация этих восьми триграмм образует 64 гексаграммы, которые составляют основание текста «И-цзин». Последний представляет не что иное, как примечания к этим 64 фигурам; характер примечаний не везде одинаков.

При каждой гексаграмме имеется краткая заметка, приписываемая императору Юаню и его сыну князю Чжау, основателям 3-й династии. Первый из них написал примечания к самой гексаграмме, а второй к каждому из 6 штрихов, ее составляющих.

Иньские гадатели (бу) были незаурядными людьми. В отличие от примитивных деревенских колдунов-шаманов, они приближались по своему статусу и значению в жизни общества к древнеегипетским жрецам. Во-первых, гадатели были грамотны, т.е. владели системой пиктографического письма, которую, видимо, сами и разработали.

Во-вторых, они имели отношение к власти, т. е. находились рядом с теми, кто руководил коллективом, и хорошо разбирались в проблемах, стоящих перед иньцами: ведь от правильной формулировки вопроса и интерпретации результатов гадания зависело очень многое. Словом, обряд гадания был делом большого государственного значения, имевшим обстоятельно разработанную систему фиксированных показателей с объективными критериями отсчета.

Руины Великой Китайской стены

Хотя наши сведения о религии периода Шан-Инь достаточно скудны, все же не подлежит сомнению, что иньцы были китайским народом. Их верования послужили базой для развития религии Китая, а их политическая, социальная, материальная и духовная культура дала семена для расцвета последующей цивилизации.