Юрий Васильевич Бондарев (род. 15 марта 1924)

Юрий Васильевич Бондарев

(род. 15 марта 1924)

Появился на свет в Орске в семье чиновника невысокого ранга. В 1931 году вместе с семьёй переехал в Москву, учился в средней школе. Во время войны был послан на курсы, окончив которые был послан на фронт артиллерийским офицером. Участвовал в сражениях, участвовал в обороне Сталинграда и, после разгрома немцев, прошёл в рядах Красной армии в боях против гитлеровской армии чуть ли не всю Европу. Не раз был награждён боевыми орденами и медалями. После демобилизации вернулся в Москву и в 1946—1951 годах учился в Литературном институте. Первый рассказ был опубликован в 1949 году, первый сборник «На большой реке» вышел в 1953 году. Сначала имя Ю. Бондарева было почти незаметно на литературном небосклоне, но уже повесть «Юность командира» (1956) обратила внимание и критиков, и читателей. Повести «Батальоны просят огня» (1957) и «Последние залпы» (1959) поставили имя Юрия Бондарева в число ведущих писателей, о нём заговорили как о блестящем писателе, честном и правдивом, как о военном писателе, для которого тема нравственного облика человека на войне и спустя годы остаётся особенно волнующей и актуальной. Анатолий Калинин в письме в редакцию журнала «Молодая гвардия» писал:

«Давно и глубоко убеждён, что никакой, собственно, военной литературы в России не было, а всегда была литература о том, как русский народ, вынуждаемый утверждать себя, свою самостоятельность, и отстаивать заложенные испокон в русском человеке основы, устои (а ныне говорят «принципы») добра и любви, правды и справедливости, утверждать себя силою оружия, испытывал всегда в душе своей чувство глубокого отвращения к насилию. Но уж если он вынуждаем был к войне, то шёл до конца.

И писать сегодня только собственно о войне, о её «переправах», «плацдармах» и «рейдах», не опираясь на переправы, по которым человек переходил с берега старой России на берег новой, столь возвысившей себя после 1812 года в 1941—1945 годах, на «плацдармы» всегда живущей в его сердце высокой нравственности, забывая о том, что нет и не было чисто военных «рейдов», а всегда были и будут взлёты духа и минуты особого просветления у людей, когда в одном человеке выражается вдруг характер всего народа, всей его страны – не писать обо всём этом – всё равно что совершать карьеру в литературе, могущую быть лишь отражением действий тех карьеристов на войне, для которых она была не отвратительной, жестокой и прекрасной необходимостью, а службой тщеславия, эгоизма и измене заложенному в человеке чувства добра» (Молодая гвардия. 1965. № 5).

В эти годы литература о войне не раз подвергалась модным поветриям. Сначала о войне писали как о сплошной победе, где торжествовали радость и фанфары. Жизнь военная, многообразная и противоречивая, стала изображаться крайне односторонне, однообразно: раскрывалась лишь часть фактов и явлений реальной действительности, возникали неполнота, недоговорённость, полуправда, а порой и ложное истолкование важных общественных проблем.

Слова о том, что «нельзя победить врага, не научившись ненавидеть его всеми силами души», в какой-то мере являются философской основой романа Юрия Бондарева «Горячий снег». Проблема гражданской ответственности перед собой и перед обществом за всё, что совершается на земле, – вот главное, что волнует героев романа Бондарева – лейтенантов Кузнецова и Дроздовского, санинструктора Зою, сержанта Уханова, генерала Бессонова, полковника Деева.

В критике утвердилось мнение, что образ Дроздовского отрицательный. Дело, думается, обстоит гораздо сложнее. В образе Дроздовского Бондарев изобразил честного, мужественного, храброго командира, который сам бросается в атаку, увлекает личным примером и думает в этот момент не о личной славе, а об общем деле, об успехе операции. Нельзя закрывать глаза на его честное участие в войне. Он тоже любит Родину, проливает за неё кровь. Но беда Дроздовского в том, что духовный облик его формировался тогда, когда доброта и сострадание почитались слабостью, пороком, всячески изгонялись, подавлялись. В итоге вырабатывалась психология жестокости, отношение к нижестоящему как винтику, малозначащему в огромной военной машине. В ходе ожесточённых боёв и сложных столкновений с подчинёнными Дроздовский обретает своё подлинное, настоящее лицо, становится добрее, человечнее. На это необходимо обратить особое внимание. Роман Юрия Бондарева «Горячий снег» полюбился читателям за искренность и чистоту воплощения авторского замысла, за художественное и убедительное изображение солдат и офицеров легендарной Сталинградской битвы.

Юрия Бондарева порой упрекают за то, что в центре его произведений герои одного плана, упрекают за то, что «Новиков повторял Ермакова, повторялась ситуация, повторялись чувства», что «Сергей и Константин напоминают Ермакова и Новикова. Они перешли сюда неизменившимися…». Разумеется, все эти герои чем-то похожи друг на друга, как похожи люди одного поколения и одной исторической эпохи, наложившей на них свой неизгладимый отпечаток. Совершенно невозможно согласиться с тем, что образ генерала Бессонова – это знакомое нам по другим книгам лицо. Если в Кузнецове и Дроздовском можно действительно угадать некоторых, ранее уже известных бондаревских персонажей, так как в этих образах отразились типические черты целого поколения, то генерал Бессонов и полковник Деев – это в основном новые характеры.

Генерал Бессонов – один из центральных героев романа «Горячий снег». Он то звено, которое создаёт единую цепь воюющей армии – от рядового солдата до Верховного главнокомандующего. И сцена в Кремле многое объясняет в романе. Здесь, в разговоре Сталина с Бессоновым, решалась судьба Кузнецова и Довлатяна, Уханова и Чибисова.

Генерал Бессонов – уже немолодой человек, его часто одолевают недуги. Но он не показывает своих слабостей – всегда подтянут, собран, требователен, даже жестковат с подчинёнными, суров и неприхотлив. Недалеко от Сталинграда принял он только что сформированную армию. Медленно обходит он взвод за взводом, батарею за батареей, всматривается в молодые лица. Это в самом начале романа.

«Враг должен почувствовать нашу силу и ненависть полной мерой. Запомните и другое: немцы понимают, что здесь, под Сталинградом, мы перед всем миром защищаем свободу и честь России. Не буду лгать, не обещаю вам лёгкие бои – немцы будут драться до последнего. Поэтому я требую от вас мужества и сознания своей силы…»

Роман «Горячий снег» заканчивается таким же обходом генералом Бессоновым войск после недавнего боя, в котором батарея Дроздовского особенно отличилась. Как изменились люди, выжившие после смертельного сражения! Новые черты характера открылись и в генерале Бессонове. Всё время он был собран, сжат, как пружина, все силы ума и воли были сосредоточены на том, чтобы разгромить врага, не дать ему пройти, а для этого в кулаке надо держать подчинённых, не позволять им ни малейшей вольности и слабости. За несколько дней прослыл он бездушным «сухарём». Даже во время победного ликования сурово погасил улыбки и довольный смех. И одновременно «почувствовал брюзгливую бессмысленность» своего запрета, «эту ненужную охладительность тона». Так постепенно в сознание старого генерала входят новые мысли и новые чувства, формируется и новый поход к подчинённым. «Он считал, что не имеет права поддаваться личным впечатлениям, то есть во всех мельчайших деталях видеть подробности боя в самой близи, видеть своими глазами страдания, кровь, смерть, гибель на передовой позиции выполняющих его приказания людей; уверен был, что непосредственные субъективные впечатления расслабляюще въедаются в душу, рождают жалость, сомнения в нём, занятым по долгу своему общим ходом операции, в иных масштабах и полной мерой отвечающим за её судьбу. Страдание, мужество, гибель нескольких людей в одном окопе, в одной траншее, в одной батарее могли остаться настолько трагически невыносимыми, что после этого оказалось бы не в человеческих силах твёрдо отдавать новые приказы, управлять людьми, обязанными выполнять его распоряжения и волю». От этих строго продуманных формул генерал отказывается после того, как выиграно первое сражение: он идёт именно туда, в окопы, где насмерть стояли солдаты и его армия. Вручая ордена двум морякам, оставшимся от роты, глядя на их обмороженные лица, старый генерал никак не мог подобрать слова благодарности: «Все слова, которые должен был сказать в ту минуту Бессонов, тенями скользили в сознании, не складывались в то, что чувствовал он, показались ему никчёмными, мелкими, пустопорожними, слова, не отвечающие всей бессмертной сути увиденного им и… отвернувшись, вдруг скрывая нахмуренными бровями сладкую и горькую муку, сжавшую грудь, захромал по траншее, не оглядываясь». Но не сдержался генерал, слёзы показались на его глазах: «Он не умел быть чувствительным и не умел плакать, и ветер помогал ему, давал выход слезам восторга, скорби и благодарности, потому что живые люди здесь, в окопах, выполняли отданный им, Бессоновым, приказ – драться в любом положении до последнего патрона, и они дрались и умирали здесь с надеждой, не дожив лишь несколько часов до начала контрудара».

Человечнее, ближе к своим солдатам становится генерал Бессонов. Безусловно, заключительные страницы романа Ю. Бондарева можно назвать самыми впечатляющими и глубокими.

Но Ю. Бондарев писал не только о войне, сразу после прихода с фронта, после второго ранения, его захватила суровая действительность, и после войны, с 1945 по 1953 год, ему пришлось многое мучительно пережить. Жизнь в мирное время ничуть не улучшилась, как и в 30-х годах, господствовали офицеры КГБ, которые за малейшую провинность сажали в застенки, судили и надолго ссылали в лагеря. Если раньше Ю. Бондарева печатали в журналах «Смена», «Огонёк», «Молодая гвардия», «Октябрь», то с новым романом «Тишина» Бондарев обратился к А. Твардовскому, в «Новый мир». Сначала Твардовский заколебался, но потом роман «Тишина» был напечатан в 1962 году (№ 3—5). Ещё раз Ю. Бондарев обратился в «Новый мир» с просьбой напечатать повесть «Двое» (1963. № 4), но повесть была задержана цензурой и опубликована в журнале с цензурными купюрами. Больше Ю. Бондарев не обращался в «Новый мир», но иногда выступал вместе с А. Твардовским и авторами «Нового мира» на читательских конференциях.

В центре романа «Тишина» – судьбы двух фронтовиков, Сергея Вохминцева и Константина Корабельникова, повествование начинается с 1945, продолжается в 1949 и заканчивается в 1953 году известием о смерти Сталина. С окончанием войны, думалось, жизнь будет получше, уйдут многие, казалось, решённые предвоенные проблемы, укрепится деревня, фронтовики приобретут заслуженные привилегии. Но надежды во многом не осуществились, как и раньше, торжествовали те, кто ловчее приспосабливался к сложному и противоречивому времени. Сергей Вохминцев в ресторане увидел офицера, который в битве предал своих товарищей по фронту, оставил погибать тех, кто мужественно сражался, а сам затаился, не выходил в открытый бой. Мог ли честный и правдивый капитан, награждённый многими орденами за мужество и отвагу, пропустить такой случай, чтобы не отомстить за павших солдат, погибших из-за предательства командовавшего офицера? И Вохминцев подошёл к столику и со всей мощью воина так ударил предателя, что тот оказался в крови на полу. С этого начинаются мирные тревоги капитана. Потом арестовали отца за какую-то малейшую провинность, и арест отца, и появление капитана Вохминцева в стенах КГБ, и переживания Сергея, Аси и Константина описаны просто превосходно, гораздо раньше писателей, побывавших в лагерях и описавших все эти аресты, допросы, переживания, в том числе и А. Солженицына. С большим знанием дела Бондарев показал заседание партийного бюро, на котором рассматривали персональное дело коммуниста Сергея Вохминцева, якобы скрывшего, что его отец был осужден на десять лет по 58-й статье. И снова битву на партбюро Сергей проиграл, хотя говорил только правду, а предатель офицер выиграл, потому что ловчил, обвинил в своём предательстве только Сергея.

Не менее драматична и судьба Константина Корабельникова, женившегося по любви на сестре Сергея Асе. Во время войны ему, отважному разведчику, подарили за смелость и находчивость «вальтер», который он взял с собой после демобилизации. А потом постоянно скрывал этот «вальтер»: начальство КГБ постоянно подозревало, что кто-то из офицеров может застрелить Сталина. А самое мучительное – это страдание Константина и Аси, оказавшихся совершенно беспомощными в огромной толпе, идущих в Колонный зал проститься с лежавшим там телом Сталина.

Роман «Тишина» и повесть «Двое», честные и правдивые, подверглись острой критике с обеих сторон, патриотов и либералов, хотя это произведения о страшной народной беде, когда по приказу КГБ во главе с Абакумовым многих осудили и сослали в лагеря.

После военных повестей и романа «Горячий снег» (1970) Ю. Бондарев продолжал думать и писать о войне и мире, в новом романе «Берег» основным героем становится писатель, бывший офицер-фронтовик, которому во время поездки в Гамбург вспоминаются события недавней войны, когда русский офицер вступает в связь с немкой, завязываются непредсказуемые отношения, а потом через много лет они вновь случайно встречаются, Никитин и Эмма Герберт, которая признаётся: «Господи, молилась я, пусть снова будет война, пусть снова стреляют, пусть меня насилуют, но только чтобы вернулся русский лейтенант… сказал бы: «Эмма, я люблю тебя», и я ответила бы: «Я умираю без тебя…» (Бондарев Ю. Собр. соч.: В 8 т. М.: Голос, 1994. Т. 4. С. 382).

Один за другим выходят романы Ю. Бондарева: «Выбор» (1975), «Игра» (1985), «Искушение» (Наш современник. 1991. № 1—2; 1996. Т. 7).

Наступившее время перемен и перестройки, закончившееся крушением великого государства СССР, Ю.В. Бондарев встретил с активным отвращением, резко критиковал Горбачёва, Ельцина, особенно искусственный развал Советского Союза.

Ярко раскрылся как публицист, много давал интервью, выступал с критическими статьями. И по-прежнему писал романы.

Бондарев Ю.И. Собр. соч.: В 8 т. М.: Голос, 1998.