Старо-Манежный и Ново-Манежный скверы

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Старо-Манежный и Ново-Манежный скверы

К востоку от Садовой улицы в начале XIX века возникла площадь. В 1836 году ее стали именовать Михайловской, от Михайловского манежа, построенного по проекту архитектора Карла Росси в 1800 году.

Через 30 лет площадь переименовали. Ее имени придали более точный, и, главное, конкретный смысл. Теперь она ассоциировалась не с именем великого князя Михаила, а с функциональным назначением здания — Манежем. Площадь назвали Манежной. Тем более что и Манеж некогда назван Михайловским не в честь или в память какого-то человека, а по названию Михайловского замка.

В 1838 году на площади, перед фасадом Михайловского манежа разбили Старо-Манежный сквер. На протяжении полутора столетий сквер на Манежной площади постоянно привлекал к себе внимание градостроителей. Профессиональным чутьем они понимали, что скверу недостает какого-то скульптурного акцента. К нему не раз обращались градостроители. В 1960-х годах в сквере установили закладной камень предполагавшегося памятника гоголю. Однако проект памятника писателю так и не реализовали. А затем памятник гоголю появился в другом месте города. Закладной камень незаметно исчез.

Накануне празднования 300-летия Петербурга сквер стал центром другого проекта. В нем решили установить бюсты четырех петербургских архитекторов итальянского происхождения: Доменико Трезини, Бартоломео Растрелли, Джакомо кваренги и карла росси. Все они внесли немалый вклад в строительство Петербурга. Это был «дар правительства итальянской республики и муниципалитета города Милана в год 300-летия Петербурга». Бронзовые бюсты четырех итальянских зодчих, укрепленные на капителях колонн основных архитектурных ордеров, выполнил петербургский скульптор Владимир Горевой. А Манежная площадь приобрела фольклорное имя. Питерские острословы стали называть ее «кладбищем четырех архитекторов». Бюсты, установленные по периметру сквера, и в самом деле чем-то очень напоминают мемориальные надмогильные памятники.

История другого, Ново-Манежного сквера на Манежной площади, созданного в 1879 году, тесно связана с историей циркового искусства в Петербурге и со строительством здания постоянного цирка Чинизелли на берегу Фонтанки. Дело в том, что на Манежной площади в середине XIX века стояло деревянное временное здание итальянского цирка Карла Гинне. После того как руководство цирком перешло в руки его родственника Гаэтано Чинизелли, тот обратился к властям с просьбой о строительстве в Петербурге постоянного цирка. Городская дума согласилась выделить участок для строительства каменного цирка, но взамен Чинизелли обязывался на месте снесенного деревянного цирка на Манежной площади разбить благоустроенный сквер. В центре сквера был сооружен фонтан.

В 1912 году фонтан демонтировали, и на его месте установили конный монумент скончавшемуся великому князю Николаю Николаевичу (старшему). Памятник выполнен по модели итальянского скульптора П. Канонико.

Великий князь Николай Николаевич — третий сын императора Николая I. Во время русско-турецкой войны 1877–1878 годов командовал Дунайской армией. Между тем в царской семье считался фигурой довольно одиозной. Несмотря на то что Николай Николаевич достиг чина генерал-фельдмаршала, особенными полководческими способностями, по мнению современников, он не обладал. В свете он был более известен своим неуравновешенным характером, а последние десять лет жизни вообще страдал тяжелым психическим заболеванием. По семейному преданию, ставшему известным всему Петербургу, когда он сошел с ума, его брат Михаил будто бы удивленно воскликнул: «Как этот человек такой непомерной глупости может, тем не менее, сойти с ума!».

План Ново-Манежного сквера. 1880-е годы

План Ново-Манежного сквера. Садовый мастер В.И. Визе. Проект 1914 года

Среди петербуржцев Николай Николаевич слыл весьма любвеобильным ловеласом. Одна из его любовниц жила прямо напротив великокняжеского дворца. Говорят, по вечерам в окнах ее дома зажигались две сигнальные свечи, и тогда Николай Николаевич говорил домашним, что в городе пожар, и он немедленно должен туда ехать. Еще рассказывали, что однажды его просто сбросил с лестницы взбешенный муж одной дамы, которой Николай Николаевич домогался. Император тут же вызвал великого князя к себе и потребовал, чтобы тот устраивал свою частную жизнь как угодно, но без скандалов.

Памятник И.С. Тургеневу на Манежной площади. Фото 2009 года

После революции, согласно ленинскому декрету о сносе памятников, воздвигнутых в честь царей и их слуг, памятник Николаю Николаевичу уничтожили.

Долгое время рядом с Михайловским Манежем на Манежной площади находился миниатюрный ухоженный скверик, украшенный изящной оградой с запоминающимися каменными пилонами и стелой с барельефным изображением женской фигуры. В народе стелу называли «Памятником гипсовой маме», а сам садик — «Собачьим», или «Дамским», то ли потому, что он имеет малые размеры, то ли из-за постоянных стаек курящих сотрудниц находящегося напротив Дома радио.

Несколько лет назад скверик исчез. На его месте вырос новый жилой дом с элитным, как утверждают знатоки, жильем. А на месте «Памятника гипсовой маме» установлен могучий зевсоподобный монумент сидящего ивана Сергеевича Тургенева.

Ансамбль Манежной площади росси объединил с архитектурным ансамблем Михайловского замка. Их соединил специально созданный проезд, ведущий от конюшен и самого Манежа через инженерную улицу и кленовую аллею к площади Коннетабля с памятником Петру I в центре площади перед главными воротами замка. Кленовая аллея являет собой центральную ось еще одного зеленого островка Петербурга, а памятник Петру I, установленный в створе аллеи, — главным смысловым акцентом садово-архитектурного пространства.

Памятник Петру I. Проект 1914 года

Судьба этого памятника оказалась сложной и многотрудной. Заказанный, по одному из преданий, лично Петром I скульптору Карло Растрелли, отцу знаменитого архитектора, сразу после исторической Полтавской битвы, памятник «собственной персоне», будто бы по замыслу самого царя должен был стоять на месте великой битвы. Но работа над ним затянулась и завершилась только в 1746 году, более чем через два десятилетия после смерти Петра I. К тому времени изменились не только художественные вкусы, но и политические пристрастия. Памятник оказался, что называется, не у дел. Одно время его собирались установить в центре предполагавшейся тогда главной площади Петербурга на Васильевском острове, перед зданием Двенадцати коллегий. Затем — на Дворцовой площади, перед Зимним дворцом, возводимым сыном скульптора, архитектором Бартоломео Растрелли. Место ему в архитектурной среде явно не находилось. Наконец Екатерина II решается подарить памятник одному из своих фаворитов, не то Потемкину — для украшения Таврического дворца, не то Орлову — для установки перед Мраморным дворцом. Известно только, что знаменитый растреллиевский монумент более 20 лет простоял под деревянным навесом вблизи Мраморного дворца.

Все изменилось с восшествием на престол Павла I. Он решает установить памятник своему великому прадеду перед Михайловским замком. Причем, в пику своей матери, с которой он был в весьма сложных отношениях, лично придумывает, если, конечно, верить фольклору, надпись еще более лаконичную, чем сочинила Екатерина для «Медного всадника». Если там было начертано четыре слова: «Петру Первому Екатерина вторая», то Павел, не меняя материнской логики, которая предполагала обязательное упоминание и того, кому установлен памятник, и того, кто его установил, добился абсолютной лапидарности, ограничившись всего двумя словами: «Прадеду правнук». Так, в 1800 году памятник Петру I обрел наконец свое место в городской среде.

Пьедестал памятника, выполненный архитекторами Ф.И. Волковым и А.А. Михайловым, украшают бронзовые барельефы, прославляющие события петровской эпохи: «Полтавская битва» и «Морской бой при Гангуте». Барельефы отлиты по моделям скульпторов И.И. Теребенева и В. И. Демут-Малиновского. Среди современных студентов существует примета: чтобы успешно сдать экзамены, достаточно подойти к памятнику Петру I у Михайловского замка и погладить пятку моряка на барельефе. Как это помогает при сдаче экзаменов, сказать трудно, но яркий блеск отполированной прикосновениями рук флотской пятки заметен издалека.

В отличие от тревожной экспрессивности «Медного всадника», в уравновешенной спокойной композиции памятника перед Михайловским замком современники видели символ безопасности, уверенности, твердости и устойчивости на земле. Некоторые считали, что именно в этом и состоял замысел скульптора, который, чтобы пробудить у зрителя такое ощущение, будто бы специально обул одну из ног коня в обыкновенный солдатский сапог. Не покидало, видимо, это ощущение и Павла Петровича даже в трагическую ночь с 11 на 12 марта 1801 года. По одной из легенд, между Михайловским замком и фундаментом памятника существовал тайный подземный ход. Будто бы, застигнутый убийцами врасплох, Павел просто не успел им воспользоваться и погиб, навсегда унеся с собой его тайну.

В мистическом мире петербургского городского фольклора памятник Петру перед Михайловским замком занимает свое определенное место. Время от времени он «оживает». Существует поверье. Если пристально вглядеться в памятник белой ночью ровно в три часа, то можно заметить, как он начинает шевелиться.

Кленовая аллея напоминает о богатом садово-парковом прошлом Михайловского замка. Одно из самых загадочных архитектурных сооружений Петербурга Михайловский замок построен в 1797–1800 годах на месте роскошного деревянного Летнего дворца Елизаветы Петровны. История участка, на котором стоит Михайловский замок, восходит к началу XVIII века. Это место на берегу сразу двух рек — Мойки и Фонтанки, в виду Летнего сада облюбовала еще Екатерина I. Она начала здесь строительство скромного Летнего дворца, которое закончилось уже в царствование Анны Иоанновны. Та полюбила дворец и охотно проводила в нем летние месяцы. Но именно поэтому следующая царица, Елизавета Петровна, едва вступив на престол, повелела разрушить дворец, где, как утверждает фольклор, часто являлся призрак старой императрицы и своим появлением напоминал ей долгие годы обид и унижений в ожидании царского трона. Императрица Елизавета Петровна повелела архитектору Растрелли возвести на этом месте новый деревянный Летний дворец. На старинных изображениях легко увидеть, какое это было роскошное сооружение с собственным садом, террасами, фонтанами и крытой галереей для прохода в Летний сад.

Большой цикл легенд Михайловского замка — как правило, романтических, — начинается с видения часового, стоявшего в карауле у старого Летнего дворца Елизаветы Петровны. Ему явился в сиянии юноша, назвавшийся архангелом Михаилом, и велел тотчас же идти к императору и сказать, что старый Летний дворец должен быть разрушен, а на его месте построен храм во имя архистратига Михаила. Солдат сделал так, как велел святой, на что Павел I будто бы ответил: «воля его будет исполнена». В тот же день он распорядился о постройке нового дворца и при нем церкви во имя архистратига. Отсюда и официальное название замка — Михайловский. Высочайшее распоряжение об этом появилось уже в 1797 году. Впрочем, в Петербурге долгое время бытовала легенда о том, что замок назван Михайловским позже, в следующем, 1798 году, в честь рождения великого князя Михаила Павловича.

Северный и южный фасады Михайловского замка

Новый царский дворец построен в стиле средневекового замка. Его облик вполне соответствовал суеверномистическому состоянию души императора. Как мы уже говорили, с четырех сторон замок окружали водные преграды. Вооруженная охрана круглосуточно дежурила у входа в мрачный колодец восьмиугольного двора. Изолированная от города, резиденция императора внушала одновременно и почтительный трепет, и панический страх. К этому следует добавить, что до сих пор живут странные легенды о подземных ходах между Михайловским замком, казармами Павловского полка на противоположной стороне Марсова поля и Мальтийской капеллой в Пажеском корпусе на Садовой улице, где находился трон Гросмейстера Мальтийского ордена, который занимал император Павел I. Говорили, что попасть в эти таинственные ходы можно прямо из личных покоев императора. Достаточно было каблуком нажать специальную пружину, чтобы люк, ведущий в подземелье, тотчас же открылся.

Генеральный план местности вокруг Михайловского замка. Проект 1823 года

Так что проект Росси, объединивший Манежную площадь с площадью Коннетабля, снял с Михайловского замка некий ореол средневековой загадочной таинственности и раскрыл его городу.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.