Чулышманский Благовещенский мужской монастырь

Чулышманский Благовещенский мужской монастырь

Чулышманский монастырь основан в 1864 г. Он располагался в юго-восточной части Алтая, в труднодоступном ущелье за Телецким озером. Инициатором и первым ходатаем монастыря был барнаульский купец второй гильдии А. Г. Мальков. Он хлопотал в столице об открытии на Алтае женской общины и мужского монастыря. Инициативу Малькова поддержал инспектор Санкт-Петербургской духовной академии архимандрит Владимир (Петров), в будущем начальник Алтайской духовной миссии. Благодаря усилиям о. Владимира, 15 февраля 1864 г. вышло высочайше утвержденное определение Св. Синода об устройстве мужского монастыря за Телецким озером с наименованием Благовещенского.

Первым настоятелем монастыря был назначен преосвященный Иеремия, бывший епископ Нижегородский, проживавший на покое. Престарелому епископу А. Г. Мальков достаточно привлекательно обрисовал жизнь на Алтае. Но владыка Иеремия усомнился в искренности слов Малькова и в итоге отказался от переезда. К сожалению, первому строителю Чулышманского монастыря купцу Малькову не удалось даже минимально обустроить его. И это несмотря на то, что им были собраны немалые пожертвования.

Первым фактическим настоятелем и строителем Благовещенского монастыря стал начальник миссии архимандрит Владимир (Петров), назначенный на эту должность в 1865 г. Оказавшись впервые в Чулышманской долине, он понял крайнюю сложность создания монастыря в столь труднодоступном районе. Туда можно было добраться только двумя дорогами. Первая – сухопутная – труднопроходимая и опасная конная тропа, по которой, по словам миссионера Филарета Синьковского, одинаково тяжело как ехать в седле, так и идти пешком. Другой путь – водный – по беспокойному и непредсказуемому Телецкому озеру. Тем не менее начальник Алтайской миссии не стал отказываться от идеи миссионерского монастыря.

Первыми насельниками монастыря были иеромонах Варсонофий и монах Михаил, приехавшие с Мальковым из Оптиной пустыни. В середине 1870-х – начале 1880-х гг. обитель продолжала испытывать недостаток в насельниках. Были годы, когда в монастыре проживал один насельник – это иеромонах Варсонофий. Человек незаурядный, живя в одиночестве, в тяжелейших условиях, он занимался пчеловодством, писал и публиковал в сборниках Вольного экономического общества свои записки об опытах по пчеловодству в Чулышманской долине[220].

До начала ХХ в. хозяйственно-экономическая жизнь монастыря строилась на основе доходов от арендной платы за землю. С учреждением монастыря местное кочевое население оказалось перед выбором: либо покинуть обжитые места, либо остаться на них, но платить монастырю арендную плату. Поскольку ближайшая Чуйская долина была менее богата пастбищами, кочевникам оказалось выгоднее оставаться на прежнем месте[221]. Разумеется, условия аренды далеко не всех устраивали. Наиболее недовольные писали жалобы и прошения о снижении арендной платы[222]. Преосвященный Макарий (Невский), епископ Томский, а ранее – алтайский миссионер, несколько лет проживший в Чулышмане, занимал достаточно твердую позицию. В конце XIX в. в переписке с наместником монастыря иеромонахом Иннокентием он предлагал не снижать арендной платы. В письме владыка Макарий достаточно ясно объясняет свою позицию. Вот некоторые выдержки: «Монастырь не имеет других источников содержания для себя, кроме земли, скота; вынужден отдавать свои угодья арендаторам, но он не допускает к себе арендаторов со стороны, например русских переселенцев. Он отдавал свои земли в пользование: беднейшим – бесплатно, зажиточным – за умеренную цену и, ни в коем случае, ни один из них не доведен до обеднения. Монастырь постоянно имел в виду свою главную задачу в отношении к ним – просвещение учением в вере и приучении к доброй оседлой жизни, стяжания ими для себя пропитания трудом, а не выпрашиванием подаяния, и тем паче воровством»[223].

Далее автор письма указывает, что в неблагоприятные годы монастырь всегда оказывал чулышманцам благотворительную помощь. Таким образом, помимо просветительской миссии монастырь решал и социальные задачи. Что касается величины арендной платы, то она всегда уменьшалась в неурожайные годы. Так, в случае хорошего урожая аренда десятины пахотной земли обходилась «инородцам» в 10 руб., а выгода с посевов составляла 50 руб. Аренда на таких условиях не была обременительна. На сенокосе условия были следующие: монастырю арендаторы должны были ставить столько копен, сколько ставили себе. Для хозяйств с малым количеством скота такие условия не были затруднительными. Для более зажиточных это было достаточно обременительно. Именно богатые алтайцы были недовольны арендной платой и вынуждены были перекочевывать в соседние ущелья. Но в этом нельзя не видеть социальную функцию по защите беднейших алтайцев, которые, благодаря монастырю, имели гарантированную возможность пользоваться землей. Вместе с тем монастырь был единственным источником для развития агрокультуры в долине. По замечанию местного старожила Михаила Белякова (р. 1929) монастырь до революции имел такую технику, которой нет в Чулышмане и в настоящее время. Действительно, сейчас жители Чулышманской долины сохранили только животноводство в самых примитивных формах. А в начале ХХ в. там выращивали зерновые, сбивали масло, изготавливали кирпич, выделывали кожу и пр. В Горном Алтае именно монахи стали первыми садоводами.

Чулышманский Благовещенский монастырь владел 3858 десятинами земли, из которых удобной – 3000 десятин. Такие угодья имелись в нижней части Чулышманской долины. Долина была мало заселена, и доходы от аренды были невелики. В отчетных документах конца XIX в. указывалось, что доход от аренды составлял всего от 600 до 800 руб. Эти цифры отражают невысокий уровень хозяйствования алтайцев, которые только приучались к оседлому образу жизни. Сдача в аренду земли русским крестьянам, в частности, старообрядцам, которые также хотели поселиться в Чулышманской долине, принесла бы монастырю несравненно больший доход. Но «земельная политика» монастыря была нацелена на выполнение миссионерских задач и привлечение к себе все новых арендаторов из местного населения, хотя именно алтайцам была во многом убыточна для монастыря. Жалобщиками выступали крупные скотовладельцы, хозяйству которых монастырь не давал в полной мере расширяться.

С приходом в 1901 г. архимандрита Антония (Петрова) монастырь стал значительно активнее вести собственную хозяйственную деятельность. В частности, были проведены опыты по выращиванию пшеницы. В результате монастырь обеспечил себя собственными хлебными припасами. Тогда в монастыре появились новые постройки: хлебный амбар, ледник, кладовая, дегтярная печь, сепаратор, маслобойня, помещение для кожевни, пресс для выделки растительного масла, водяная мельница и кузница[224]. К 1909 г. в монастырском хозяйстве насчитывалось более сотни голов скота, две мельницы, посевы хлеба, огород. В связи с малочисленностью братии работа в хозяйстве поручалась наемным работникам, за которыми следил казначей. Он же начислял и выплачивал им зарплату[225]. В отчете за 1911 г. начальник миссии епископ Иннокентий (Соколов) написал: «Ныне мы испытываем от монастыря уже не огорчение, а лишь отраду, радость во иноцех, во спасение зде подвизающихся. Современное положение монастыря представляет собою явление в высшей степени отрадное»[226].

Монастырь имел свое самоходное судно – паровой катер «Шефъ», приобретенный одним из наместников монастыря – иеромонахом Виктором – в 1912 г. в Ростове-на-Дону. В навигацию 1915 г. этот катер, доставленный по частям и вновь собранный в Артыбаше, уже бороздил воды Телецкого озера.

Согласно финансовым отчетам, особенности структуры хозяйственной деятельности в 1916 г. были таковы: во-первых, очень незначительна в общем доходе доля кружечных сборов и свечных прибылей (151 руб.). Это и понятно, прихожан в монастырской церкви было крайне мало. Хотя все чулышманцы были крещеными, их общее число составляло около 2,5 тыс. человек. В окрестностях монастыря проживали «совсем немногие»[227]. От оброчных статей монастырь получил 1469 руб. Суммы добровольных пожертвований составили 3738 руб., а доходы от хозяйственной деятельности – 2334 руб.[228]

В монастыре имелся целый ряд деревянных построек. Церковь, построенная в 1888 г., была освящена в честь Благовещения Пресвятой Богородицы 29 июня 1889 г. епископом Макарием (Невским). В одной из комнат архиерейского дома располагалась домовая монастырская церковь во имя преподобного Макария Египетского. Дом этот был построен в начале 1903 г. Дом наместника, три келейных корпуса по нескольку комнат в каждом, три дома по одной келье, а также множество хозяйственных помещений. При монастыре была библиотека, насчитывавшая 814 книг[229].

Монастырь несколько раз переносился. Сначала, в 1889 г., -из устья Чулышмана на четыре версты вверх. Но поскольку и новое место подтапливалось талыми водами, в 1901 г. монастырь был вновь перенесен – в местность Кайру, что в 10 верстах от Телецкого озера.

В 1915 г. на северном берегу озера в деревне Артыбаш было заведено монастырское подворье с молитвенным домом во имя святителя Иннокентия Иркутского. Здесь же находился северный причал для катера «Шефъ».

Во второй половине 1910-х гг. революционные брожения проникли и в далекую Чулышманскую долину. Обстановка в монастыре осложнялась. За период с 1915 по 1919 гг. в монастыре сменилось несколько наместников: иеромонах Рафаил, архимандрит Филарет, иеромонах Папа и др. В такой обстановке духовная жизнь монастыря была настолько расстроена, что на закате истории обители несколько насельников решили в 1917 г. основать скит на мысе Ижон на западном берегу Телецкого озера.

Мыс Ижон – отдаленное, малопосещаемое место на высоком берегу Телецкого озера. Эта местность привлекала монахов своей уединенностью. Там, по замечанию иеромонаха Димитрия, миссионера Усть-Башкаусского стана, место удобное и «как нельзя больше подходящее для мирнаго труда и подвигов молитвы иноков»[230]. Учитывая это, о. Димитрий взял в аренду шесть десятин земли Ижона и построил первое пристанище – домик размером 7 на 8 аршин. Первым там поселился иеромонах Серафим. Официально Чулышманский монастырь мало поддерживал данное начинание, ибо Ижон еще более суров, чем Чулышман. Но иеромонах Димитрий с частью братии продолжал обустраивать скит, полагаясь, по его собственному заверению, на то, что «благословение наших святителей Апостолов Алтая не будет тщетным, и в трудную минуту найдем с их стороны крепкую поддержку»[231]. Местное население – «инородцы» Ижона – вопреки опасениямб встретили желание монахов основать скит с одобрением. Это, впрочем, не должно удивлять. Ведь все коренные жители Чулышмана и Телецкого озера были крещены миссионерами и с достаточно большим уважением относились к православию.

Недолго просуществовал скит. По воспоминаниям старожилов, собранным краеведом Т. Г. Дулькейтом, в 1919 г. члены отряда красноармейцев, проходя по берегу озера, набрели на скит и в надежде «поживиться монастырским золотом расстреляли двух монахов». Золота они, естественно не нашли. Тела невинноубиенных были похоронены местными жителями, и до недавних пор еще были видны могилы на одном из уступов Ижона.

Монастырь фактически прекратил свое существование в 1919 г. Назначенный на должность наместника иеромонах Питирим нашел монастырь, а точнее, его хозяйство, разоренным. Техника, катер и прочие технические ценности были распроданы исполнявшим обязанности настоятеля иеромонахом Сергием, наместником Жуланихинской Александро-Невской пустыни. Возродить жизнь в монастыре не представлялось возможным. Монахи покинули монастырь.

В 1920–1921 гг. на территории Чулышманского монастыря была создана трудовая коммуна. Однако судьба ее оказалась трагичной. Все коммунары были расстреляны карателями. С установлением советской власти в бывшем монастыре был открыт интернат. Судя по путевым запискам А. Анохина, возглавлявшего научную экспедицию в 1927 г. по Чулышманской долине, монастырский храм был превращен в народный дом (клуб)⁵³. Несколько позднее, в 1930-е гг., в расширенном здании бывшего храма находился школьный спортзал. В годы хрущевского укрупнения населенных пунктов поселок в устье р. Кайру на месте бывшего монастыря был упразднен, а постройки были перенесены в поселок Балыкча. Следует отметить, что этот поселок возник в свое время вокруг монастырского приюта и школы. Сохранилось в Балыкче и одно из приютских зданий. Ныне в нем располагается сельская администрация. В Балыкче также сохранилось несколько монастырских домов, перенесенных в 1960-е гг.

Несмотря на обилие проблем, имевших место в Чулышманском монастыре в конце XIX – начале XX вв., сегодня местные старожилы с почтением рассказывают со слов своих родителей и о самом монастыре, и о приюте и миссионерской школе.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.